- Я хочу поговорить с вами, - продолжала девушка, - но так, чтобы никто не видел. Вы знаете, что за вами следят? Не будем вдаваться в подробности, просто постарайтесь не производить шума. Ну, пойдемте ко мне.
Все еще держа его за руку, Криста повела Линдсея через двор. Линдсея насторожило, что она идет сквозь туман абсолютно бесшумно, словно не человек, а призрак. Так мог двигаться только профессионал. Кто же такая Криста Лундт?
- Вот мы и пришли. Погодите, я открою дверь.
Он внимательно прислушался, наблюдая за ней. Она без единого шороха вставила ключ в замочную скважину, повернула его и вынула. Должно быть, совсем недавно Криста смазала замок, чтобы дверь открывалась беззвучно. Легонько втолкнув англичанина в темное помещение, она шепнула ему, чтобы он стоял тихо.
Затем так же ловко прикрыла дверь, заперла ее и зажгла свет. Они стояли в узком коридорчике. Дощатый пол был голым, никаких ковров. Криста провела Линдсея в комнату, зажгла еще одну лампу и тут же подошла к окну, чтобы проверить, плотно ли задвинуты шторы.
- Хотите кофе?
- Может, попозже, спасибо. - Линдсей сел в кресло, на которое она ему указала изящным движением руки. - Вы говорите, за мной следят?
- Да, Мартин Борман. Этого и следовало ожидать. Он велел одному парню из СС ходить за вами по пятам и докладывать о каждом вашем шаге. Я встретила этого парня, он вас потерял из виду.
Криста лукаво усмехнулась, села почти вплотную к Линдсею, положила ногу на ногу, - они у нее были, надо признать, очаровательные, - и обеими руками слегка растрепала свои блестящие волосы.
- Малыш был в панике, - продолжала она. - Я сказала ему, что вы наверняка отправились к Кейтелю. Так что теперь он, должно быть, мерзнет у домика многоуважаемого фельдмаршала. Если ему повезет, то он может проторчать там всю ночь…
- А почему, по-вашему, Борман установил за мной слежку? Вы ведь сказали, что этого следовало ожидать…
- Потому что он ко всем относится с подозрением, - усмехнулась Криста. - Порой мне даже кажется, что он и в себе сомневается. Он считает вас английским шпионом и очень злится, что фюрер согласился с вами встретиться.
Криста зашла на кухню. На плите кипятилась вода для кофе. Разговаривая с Линдсеем, Криста то и дело вскидывала на него глаза, словно проверяя его реакцию. Чтобы избежать дальнейших разговоров о себе, он переменил тему.
- Вы тут, как я вижу, страдаете шпиономанией, - заметил он. - По-моему, вы говорили, что в Волчье Логово пробрался советский агент.
- Я сказала, что так считает фюрер: он уверен, что советскому агенту удалось проникнуть в Волчье Логово, несмотря на систему безопасности, - поправила его Криста. - Ему кажется, это кто-то из высших чинов…
- Во время войны такое бывает.
Англичанин нарочно произнес эти слова с оттенком недоверия и ждал, какая последует реакция. Криста ответила, процеживая кофе:
- У фюрера есть основания так думать. Всякий раз, как вермахт начинает наступление, русские подтягивают в нужное место свои войска. Интересно, что сами они в атаку не идут. Если им действительно удается узнать наши планы, то они вообще-то могли бы захватить нас врасплох. Вот и готово… это настоящий кофе, а не желудевое пойло, которым нас потчуют в столовой…
- А кому известна диспозиция войск?
Криста примостилась на подлокотнике кресла и молча пила кофе маленькими глоточками, словно не расслышав вопроса. Может, он зашел слишком далеко? Девушка ставила его своим поведением в тупик, Линдсей все больше раздражался, оттого что у него не получалось разгадать эту загадку. Скорее всего, ей приказано втереться к нему в доверие и сообщить добытые сведения… Но кому? Борману? Или самому фюреру?
Ответ Кристы в очередной раз удивил Линдсея.
- Мало кто знает ежедневную диспозицию. Во-первых, конечно, фюрер: он же планирует все важнейшие операции сам! Во-вторых, фельдмаршал Кейтель. Затем Мартин Борман, он всегда присутствует на военных советах. Ну, и еще генерал-полковник Йодль… - Его Криста, похоже, припомнила в последний момент. - Вот и все.
- Значит, в списке подозреваемых трое: Борман, Кейтель и Йодль. - Линдсей откинул голову на спинку кресла и с виду полностью расслабился, вытянув и скрестив ноги. - Кофе превосходен.
- А ваша троица - смех, да и только! Все они так высоко сидят, что должны быть вне подозрений.
- Самым ловким шпионам всегда удавалось пробраться так высоко, что они получали доступ к действительно важной информации и были, как вы говорите, вне подозрений. В бывшей Австро-Венгрии начальник контрразведки полковник Редль, оказывается, передавал секретные донесения с товарным поездом.
- Зачем вы прилетели в Германию, Ян?
- Я люблю путешествовать. Мне стало тесно в Англии…
- О, вы полетели из Англии в Африку, а оттуда - в Бергхоф?
Он не ответил. Линдсей вдруг начал менять свое мнение о Кристе, которую сперва счел просто пешкой, подосланной, чтобы выудить у него побольше информации и передать ее потом Борману или кому-то еще. Линдсей почувствовал, что Криста очень напряжена, нервничает и панически боится за свою жизнь.
Криста Лундт бывала на всех военных советах. Она помнила все распоряжения, которые отдавал фюрер: Криста сама призналась ему в этом, когда они обедали в столовой. А коли так, то лучшего человека для ответа на второй вопрос, ради которого он прилетел в Германию, ему не найти! Линдсей решил рискнуть.
- Меня просто распирает любопытство: так хочется узнать одну вещь, - осторожно начал он. - Фюрер действительно такой великий военный стратег, каким он себя выставляет? Или же армией руководит какой-то блестящий генерал? Может, Кейтель? Или Йодль?
- Вы, наверное, шутите?! - с презрением сказала Криста. - А я-то думала, вы сразу поняли, что эти двое - послушные исполнители Гитлера. Фюрер здесь единственный командир. С самого начала войны он принимает все важнейшие решения, которые принесли нам столько побед. Он сам себе голова…
- Вы им восхищаетесь? - спросил Линдсей.
- Мы все им восхищены. И не только его гениальностью: Он держится со всеми очень уважительно, особенно с женщинами. Фюрер может быть ласковым, он так все понимает! А до чего ж интересно смотреть, как он манипулирует своими генералами! Причем все они люди образованные, а он поднялся из низов…
По-прежнему развалившись в кресле, Линдсей огорошил Кристу неожиданным вопросом:
- А из-за чего вы так нервничаете? Не отпирайтесь, вы крались сюда от домика Йодля, будто привидение. Вы лгали, уверяя меня, что это ради моей безопасности… Нет, вы тряслись за свою жизнь! Вы боялись, что обнаружат не меня, а вас. Почему?
Девушка встала и начала медленно расхаживать по комнате, сплетая и расплетая пальцы. Так ведут себя женщины, принимающие какое-то важное решение. Наконец Криста остановилась возле кресла и, опустив глаза, поглядела на сидевшего Линдсея.
- Борман хочет сделать меня козлом отпущения. Я знаю!
Фюрер постоянно твердит о том, что в Волчьем Логове притаился предатель… А Борман всегда приносит фюреру на блюдечке все, что бы тот ни пожелал… Именно благодаря этому ему удалось забраться так высоко. Он собирается объявить меня советской шпионкой. Вот только вопрос: когда?.. Мне нужно отсюда бежать.
- Знаете что? - Линдсей перенял ее тактику и стал говорить очень медленно. - Вы просто великолепны… да, ей-богу, великолепны! Этого у вас не отнимешь…
- На что вы, черт побери, намекаете?
Лицо Кристы побелело от ярости, она хрустнула пальцами, и Линдсей почувствовал, что еще чуть-чуть - и девушка кинется на него с кулаками. Он молчал, сохраняя спокойствие. Наконец Криста не выдержала:
- Я спрашиваю, на что вы, черт побери, намекаете?
- А на то, что все эти разговоры про Бормана и про козла отпущения - чушь собачья. Ему понадобятся доказательства. И вы это понимаете. Но вот вторая часть ваших разглагольствований показалась мне любопытной… ну, о том, что вам нужно бежать. И якобы очень скоро. Но почему вы хотите бежать?
Криста Лундт была сломлена. Она рухнула на диван, и ее затрясло в ознобе. Это было душераздирающее зрелище. Криста сидела, выпрямившись и глядя перед собой, словно загипнотизированная. Она мелко-мелко дрожала, как больной с высокой температурой. Руки она держала на коленях, причем стиснула их с такой силой, что костяшки пальцев побелели: от них отхлынула кровь. Целую минуту Криста не могла произнести ни звука.
Линдсей сидел на другом конце дивана, лицо его было бесстрастно. Он пристально наблюдал за девушкой. В его ушах звучало предупреждение полковника Брауна с далекой Райдер-стрит:
"Все может пойти наперекосяк. И вы не доберетесь до фюрера, Тогда вам будут подстраивать ловушки, немцы на это мастера. Пытки, конечно, тоже не исключены. Но они могут действовать и более тонко. Например, использовать женщину, чтобы заставить вас потерять бдительность…"
По-прежнему глядя прямо перед собой, девушка сжала свои изящные ручки, словно пытаясь усилием воли вернуть - самообладание. В уголке правого глаза блеснула слезинка… блеснула, выкатилась и потекла по щеке. Линдсей ждал, что Криста достанет носовой платок. Но она лишь разомкнула дрожащие губы, потом опять сомкнула их и произнесла, стиснув зубы так же яростно, как и руки:
- Борман, Йодль и Кейтель - они, конечно, знают, что могут попасть под подозрение. Но я… я записываю за фюрером все его приказы, черт бы их побрал! А значит, мне и быть козлом отпущения. О Господи, мне необходимо отсюда бежать!
- Но почему вы советуетесь со мной?
Криста говорила тихо, почти шептала. Линдсею даже пришлось положить руку на спинку дивана и наклониться поближе, чтобы расслышать ее слова:
- Я уверена, что вы Хотите тут что-то разведать. И когда это удастся, уедете. О да, да! Вы совершите побег! Это в вашем духе, я чувствую…
Впервые после своего срыва Криста посмотрела на Линдсея. Последнюю фразу она произнесла спокойно. Нервная дрожь, вызванная страхом - или еще чем-нибудь? - улеглась столь же внезапно, сколь и появилась. Криста достала платок - Линдсей не отрывал глаз от ее лица и не заметил, откуда она его достала, - и утерла слезы. И тут в дверь тихонько постучали.
- Я майор Густав Гартман из абвера. Впустите меня! На улице сегодня довольно мерзко…
Линдсей похолодел. Все это явно подстроено! Сперва Криста Лундт поджидает его у домика Йодля и затаскивает к себе. Потом пытается заманить в ловушку, разыгрывая бурную сцену, чтобы он потерял самообладание. Однако он на это не реагирует, и тогда появляется абверовец…
Линдсей не сомневался, что кто-то отчаянно пытается его дискредитировать и не допустить их встречи с фюрером. Теперь только нужно понять, кто режиссирует спектакль. Борман, Кейтель или Йодль?
Гартман оказался здоровяком. Рост примерно шесть футов, хорошая фигура. Шинель с широкими лацканами. Возраст - к сорока, красивая форма головы, маленькие усики щеткой, резкие черты лица, проницательные глаза… Стоя в дверях, он снял фуражку. Абверовец принес с собой запах тумана и влажной хвои.
- Вы ко мне, майор? - требовательно спросила Криста.
- Мне нужно выполнить обычную формальность: побеседовать с вашим гостем.
- У вас есть соответствующие документы? И как вы узнали, что он здесь?
Криста явно демонстрировала, что раньше не встречалась с Гартманом. Абверовец достал удостоверение и показал его девушке, продолжая внимательно разглядывать англичанина. Криста изучила документы и вернула их Гартману.
- Входите в дом, не стойте на пороге. Я надеюсь, вы понимаете, что здесь, в Волчьем Логове, с безопасностью все в порядке?
- Я обнаружил это сразу, как только приехал сюда из Берлина. - В голосе немца звучала ирония. - Мне сообщили, что с англичанином беседовал генерал-полковник Йодль.
- Значит, вы пошли за нами и караулили у дверей? - резко сказала девушка.
- Я считал, что войти сразу же вслед за вами невежливо, - мягко ответил Гартман. - Поэтому я сходил в столовую и вернулся.
Гартман принялся было расстегивать шинель, но тут Линдсей решил, что с него достаточно. К дьяволу все эти игры, к дьяволу Гартмана и Кристу Лундт… ишь, притворяется, будто бы она офицера абвера и в глаза не видела!
Линдсей встал.
- Не трудитесь снимать шинель, Гартман. Я ни с кем не буду разговаривать, пока не повидаюсь с фюрером. Кто, черт возьми, уполномочил вас задавать мне вопросы?
- Я не имею права назвать имя моего начальника, - холодно произнес немец, но шинель расстегивать перестал.
- В таком случае я тоже не имею права вам ничего рассказывать. А если вы будете настаивать, пожалуюсь наверх!..
Линдсей говорил резко, почти дерзко. Он стоял, выпрямив спину, с самоуверенным видом, но на самом деле напряженно ждал, удастся ли его блеф. Если в низших эшелонах власти его возьмут в оборот, то не исключено, что он вообще никогда не доберется до фюрера.
- Что ж, беседа - дело добровольное, - спокойно откликнулся Гартман, по-прежнему не отрывая внимательных карих глаз от англичанина. - Так что…
Он медленно застегнул шинель. Криста прикрыла входную дверь, Гартман взял фуражку и, подойдя к ним поближе, доверительно прошептал:
- Никому не говорите, что я у вас был. Это в интересах подполковника Линдсея, в интересах его безопасности.
Гартман поклонился Кристе, надел фуражку и добавил:
- Повторяю, мой визит должен оставаться втайне. Если кто-нибудь будет спрашивать, советую все отрицать…
- Я вас не понимаю… - растерянно пролепетала Криста.
- А я именно к этому и стремлюсь. Спокойной ночи!
Линдсей подождал, пока Криста снова закроет дверь и они останутся вдвоем. Девушка прислонилась к двери и нахмурилась.
- Он из третьего отдела абвера - из контрразведки. Мерзкий субъект!
- А я думал, вы с ним раньше не встречались! - прищурился Линдсей. - Откуда же вам известно, из какого он отдела?
- Я же видела его документы, идиот! - Криста скрестила руки на груди и медленно подошла к столу, на котором стоял кофейник. - Они нас обложили кругом, подполковник… и подбираются все ближе и ближе…
Глава 12
- Кто вы, черт побери?
- Майор Гартман. Абвер.
Тон вопроса был высокомерный, повелительный. Гартман ответил резко и отрывисто. Выйдя из квартиры фройлен Лундт, он пошел по двору, окутанному туманом, и возле фонаря его окликнули.
Фельдмаршал Кейтель еще крепче стиснул свой жезл и подозвал охранника. Стоявший неподалеку солдат в армейской форме подбежал, держа на изготовку автомат. Яркий свет фонаря тонул в клубах серого тумана, так что Кейтель, Гартман и охранник не очень отчетливо видели лица друг друга; солдат во все глаза смотрел на фельдмаршала, ожидая дальнейших распоряжений.
- У вас есть оружие? - командирским тоном спросил Кейтель.
- Только девятимиллиметровый "люгер", - ответил Гартман. - И я заранее предупреждаю, что он заряжен. Пистолет без патронов - штука довольно бессмысленная, не правда ли?
Кейтель онемел от ярости. Сам по себе он был лишь рупором фюрера, массивным деревянным болваном, "устами которого вещает оракул", как выразился израненный в боях генерал, посетивший Растенбург. Поэтому Кейтель вымещал злость на тех, кто был ниже его по званию и не так влиятелен.
- Разоружить его! - приказал Кейтель.
При ярком дневном свете Гартман был бы похож на ловкого фокусника, ну, а во мраке ночи, который не мог рассеять фонарь, его ловкость рук показалась и вовсе чудом. Не успел солдат и глазом моргнуть, как Гартман выхватил "люгер" и приставил его к груди охранника.
- Брось оружие!
В беззвучной тишине раздалось бряцанье: руки солдата вяло разжались, и автомат упал на землю. В голосе Гартмана звучала такая мрачная настойчивость, что солдат машинально повиновался. Потрясенный Кейтель не сразу обрел дар речи.
- Вы понимаете, с кем вы имеете дело?
- Нет. - Гартман выдержал паузу. - В этом тумане ни зги не видно! Я с трудом узнаю даже себя. Так что будьте любезны, представьтесь, пожалуйста, и тогда я опущу пистоле! Вы ведь можете и блефовать, это старый, избитый трюк - говорить властным тоном. А я, между прочим, явился сюда именно потому, что здесь затаилась измена…
- Фельдмаршал Кейтель! Я - фельдмаршал Кейтель!
- Вы все тут на одно лицо, в этой поганой ночи. Если вы считаете, что нам следует поговорить, то отпустите солдата, тем более что он не очень-то хорошо владеет оружием. С безопасностью у вас тут не блеск…
- Можешь идти! - рявкнул Кейтель, обращаясь К солдату. - И не забудь оружие… хотя тебе от него все равно мало проку. - Кейтель повернулся к абверовцу. - Пожалуйста, пройдемте ко мне. Я хочу с вами побеседовать:..
Медленно шагая вслед за Кейтелем, Гартман улыбался в усы; он не спеша убрал "люгер" в кобуру и достал трубку. Раскуривать ее абверовец не стал, а просто сунул в рот изгрызенный мундштук.
- Здесь не курят!
Кейтель изрек это, когда они зашли к нему в кабинет и он, повернувшись, увидел трубку Гартмана. Однако офицер абвера не стушевался и ответил, снимая фуражку:
- Я ее даже не зажег и не надымлю тут, не бойтесь. Трубка просто помогает мне сосредоточиться. А против этого, я уверен, вы не будете возражать.
Это прозвучало не как вопрос, а как констатация факта. Офицер абвера с первого взгляда узнал во дворе Кейтеля, но ведь он потратил полжизни на то, чтобы, используя знание психологии, заставлять людей пусть неохотно, но все же признавать его права. Кейтель был из породы забияк-школьников, которые раболепствуют перед учителями и портят кровь всем остальным ученикам. О боже, Гартман столько раз встречал их на своем веку - не сосчитать! Самое главное - сразу же выбить такого из колеи.
- Кто вам позволил входить в зону безопасности? - пролаял Кейтель.
Сняв фуражку и шинель, он уселся за большой письменный стол. Стул был очень внушительных размеров - чтобы поместилась его объемистая задница. Кейтель сидел, гордо выпрямившись. Гартману он сесть не предложил, решив, что нечего с ним церемониться. Офицер абвера выдержал паузу, желая, чтобы его заявление произвело как можно большее впечатление.
- Мне позволил фюрер. - Гартман вынул трубку изо рта, осмотрел ее, снова закусил мундштук и продолжал: - Ходят слухи… причем серьезные, их нельзя игнорировать… будто бы в Волчьем Логове орудует шпион. Я должен его обнаружить.
Гартман достал из бумажника сложенный листок и продемонстрировал его Кейтелю.
- Здесь говорится о моих полномочиях.
Абверовец снова выдержал таинственную паузу.
- Я уполномочен допрашивать любого из вас, независимо от ранга…
Когда Кейтель изучил бумагу, его лицо изменилось, стало вдруг замкнутым. Гартман был заинтригован. Действительно ли Кейтель так упрям и бездушен, как о нем говорят? Или за этим скрывается что-то совсем другое, более страшное?
- Вы позволите, я присяду? Вы очень добры. Благодарю…
Гартман повесил шинель и фуражку, на вешалку рядом с шинелью Кейтеля и уселся на стул, внимательно глядя на фельдмаршала, от которого его отделял широкий письменный стол. Кейтель ничего не ответил. Он медленно сложил бумагу и, вернув ее Гартману, посмотрел ему в глаза. Атмосфера незаметно изменилась. Гартман почувствовал, что Кейтель напрягся, что ему не по себе.
- Эта бумага дает вам неограниченные полномочия, - медленно произнес Кейтель.