- Фрагмент кинжального лезвия, возможно, персидского. III в. до н. э.
Собраны С. Криспином возле оазиса Сива, Египет.
Поглядев на дату, Джозефина замерла за своим столом. Несмотря на раскаты грома, она гораздо отчетливее слышала биение своего собственного сердца. Оазис Сива. "Саймон был в западной пустыне, - подумала она. - В том же году, что и мама".
Дотянувшись до костылей, Джозефина по коридору двинулась в кабинет Саймона.
Дверь у него была открыта, но почему-то не горел свет. Заглянув во тьму, она увидела, что Саймон сидит у окна. Стихия бушевала, и он глядел на молнии. Окно сотрясалось от яростных порывов ветра, а потоки дождя разбивались о стекло так, словно их бросали разгневанные боги.
- Саймон! - окликнула Пульчилло.
Он обернулся.
- А, Джозефина. Подойдите-ка сюда. Смотрите. Сегодня Мать-Природа устроила нам настоящее представление.
- Можно задать вам один вопрос? Насчет записи в этой инвентарной книге?
- Дайте взглянуть.
Глухо стуча костылями, она протопала по комнате и передала Саймону книгу. Сощурившись в полумраке, он пробормотал;
- Различные кости. Фрагмент кинжала. - Саймон поднял глаза. - И что же вы хотите спросить?
- Там написано, что их собрали вы. Вы помните, как привезли эти предметы домой?
- Да, но я уже много лет их не видел.
- Саймон, вы обнаружили их в западной пустыне. Написано, что лезвие, вероятно, персидское, третий век до нашей эры.
- А, ну да. Вы хотите на него взглянуть. - Он схватил палку и поднялся на ноги. - Что ж, давайте посмотрим и узнаем, согласитесь вы с моей оценкой или нет.
- Вы знаете, где хранятся эти предметы?
- Я знаю, где они должны быть. Если, конечно, их куда-нибудь не переложили, с тех пор как я последний раз их видел.
Джозефина пошла вслед за ним по коридору, в сторону допотопного лифта. Она никогда не доверяла этой хитроумной штуке и обычно старалась не пользоваться ею, но теперь, с костылями, ей пришлось войти в лифт. Когда Саймон закрыл решетчатую кабину, Джозефине показалось, что перед ней захлопнулись челюсти ловушки. Лифт тревожно вздрогнул и медленно, со скрипом пошел вниз, к цокольному этажу, где радостная Джозефина в полной сохранности вышла из кабины.
Саймон отпер хранилище.
- Если я правильно помню, - снова заговорил он, - это достаточно компактные предметы, а потому они наверняка хранятся на полках у задней стены.
Он повел ее по лабиринту из ящиков. Бостонская полиция закончила обыск, и пол был по-прежнему завален древесными опилками и пенопластовой крошкой. Джозефина вслед за Саймоном двинулась по узкому проходу в более старую часть хранилища, мимо ящиков, штампы на которых пестрели заманчиво-экзотическими названиями. Ява. Маньчжурия. Индия. В конце концов они оказались возле высокого ряда полок, на которых стояли десятки коробок.
- О, отлично, - обрадовался Саймон, указывая на скромного вида коробку с соответствующими датой и инвентарным номером. - Ее как раз можно достать. - Стянув коробку с полки, он поставил ее на близлежащий ящик. - Ощущения какие-то рождественские, верно? Когда снова глядишь на то, чего не видел четверть века. Эх, посмотрим, что у нас тут!
Засунув руку внутрь, Саймон вынул контейнер с костями.
В основном тут лежали фрагменты, однако Джозефина заметила несколько цельных кусочков, сохранившихся по прошествии веков, тогда как другие части скелета растрескались и истерлись. Взяв в руки один из кусочков, она ощутила, как по шее пробежал холодок.
- Кости запястья, - пробормотала она, а про себя добавила: "Человеческие".
- Я предполагаю, что все это принадлежало одному и тому же человеку. Да, действительно многое вспоминается. Жара и пыль. Восторг оттого, что ты находишься в гуще событий, где в любой момент твой совок может соприкоснуться с историей. Это еще до той поры, когда мои старые суставы перестали слушаться. До того, как я вдруг состарился - даже и не думал, что со мной это случится. Мне казалось, что я бессмертен. - Саймон печально усмехнулся, словно в недоумении, что десятилетия, пробежав так быстро, заставили его томиться в слабом теле. Поглядев на контейнер с костями, он проговорил: - Без сомнения, этот бедолага тоже считал себя бессмертным. А потом увидел, как его товарищи сходят с ума от жажды. Как вокруг него гибнут воины. Уверен, он даже не представлял, что им приходит конец. Но именно это по прошествии веков случается со всеми самыми выдающимися империями. Они изнашиваются и превращаются в обычный песок.
Джозефина осторожно положила кость запястья обратно в контейнер. Всего лишь останки, кальций и фосфаты. Кости отслужили свой век, хозяева умерли и оставили их, как оставляют какую-нибудь трость. Эти фрагменты - все, что осталось от персидского воина, обреченного на гибель в чужестранной пустыне.
- Он входил в пропавшее войско, - проговорила она.
- Я почти уверен в этом. Один из обреченных воинов Камбиза.
Джозефина посмотрела на Саймона.
- Вы были там вместе с Кимбаллом Роузом.
- О, это были его раскопки, и он выложил за них кругленькую сумму. Нужно было видеть команду, которую он собрал! Десятки археологов. Сотни землекопов. Мы приехали туда, чтобы найти один из святых Граалей археологии, такой же эфемерный, как Ковчег Завета или могила Александра. Пятьдесят тысяч персидских солдат просто-напросто сгинули в пустыне, и мне хотелось присутствовать в тот момент, когда их обнаружат.
- Но их не обнаружили.
Саймон покачал головой.
- Мы копали два сезона, а найти удалось лишь кусочки костей и металла. Без сомнения, это останки отставших воинов. Трофеи были настолько скудными, что ни Кимбалл, ни египетское правительство не захотели забрать их. Поэтому они оказались у нас.
- Я не знала, что вы работали с Кимбаллом Роузом. Вы никогда не говорили, что знакомы с ним.
- Он прекрасный археолог. И чрезвычайно щедрый человек.
- А его сын? - тихо спросила Джозефина. - Вы хорошо знали Брэдли?
- А, Брэдли. - Саймон снова поставил коробку на полку. - Все хотят узнать о Брэдли. Полиция. Вы. Но, по правде говоря, я с трудом помню этого мальчика. Я не верю, что сын Кимбалла может представлять для вас угрозу. Следствие крайне несправедливо к его семье. - Саймон повернулся к Джозефине, и внезапная сила его взгляда смутила ее. - Он заботился исключительно о вашем благе.
- Что вы имеете в виду?
- Из всех соискателей, которых я мог взять на работу, я выбрал вас. Потому что он попросил меня сделать это. Он разыскивал вас.
Джозефина попятилась.
- Вы действительно не знали об этом? - спросил Саймон, придвигаясь к Джозефине. - Он все это время был вашим тайным другом. Он просил меня ничего не говорить, но я думаю, что вам пора узнать об этом. Всегда хорошо знать, кто наши друзья, особенно если они так щедры.
- Друзья не пытаются убить тебя. - Джозефина обернулась и поковыляла прочь, возвращаясь к каньону из ящиков.
- О чем это вы? - крикнул Саймон.
Джозефина продолжала свой путь по лабиринту, стремясь добраться до выхода. Она слышала, что Саймон идет за ней, постукивая тростью по бетону.
- Джозефина, полиция жестоко ошибается насчет него!
Миновав изгиб лабиринта, она увидела впереди дверь - слегка приоткрытую. "Разве мы ее не закрывали? - пронеслось в голове. - Я точно помню, что закрывали".
Стук Саймоновой трости приблизился.
- Теперь я жалею, что сказал вам, - сознался он. - Но вам и вправду стоит знать, как добр к вам Кимбалл.
"Кимбалл?" - удивилась про себя Джозефина.
Она обернулась.
- Откуда он вообще знает обо мне?
И в этот момент в цоколе погас свет.
24
Уже наступила ночь, когда Джейн, выбравшись из своего "Субару", под проливным дождем помчалась к входу в Криспинский музей. Парадная дверь была не заперта, и Джейн протиснулась в нее вместе со свистящим влажным ветром, подхватившим брошюры со стойки приемной и разметавшим их по сырому полу.
- Что, пришла пора строить ковчег? - поинтересовался патрульный, который нес караул у стойки приемной.
- Да, там влажновато. - Джейн, мрачно скинув свой плащ, повесила его на одежный крючок.
- Никогда не видел, чтобы за лето выпадало столько осадков, а ведь я прожил здесь всю жизнь. Говорят, это из-за глобального потепления.
- А где все? - спросила Джейн, бесцеремонно оборвав беседу, отчего лицо патрульного вытянулось. После того, что случилось этим вечером, у нее не было настроения обсуждать погоду.
Поняв ее настрой, патрульный так же резко ответил:
- Детектив Янг в цоколе. А его напарник - наверху, разговаривает с куратором.
- Я начну с цоколя.
Натянув перчатки и бумажные бахилы, Джейн отправилась к лестнице. Ступенька за ступенькой - она спускалась вниз, подготавливая себя к тому, с чем вскоре придется столкнуться. Оказавшись в цоколе, она заметила суровое предупреждение о том, что ожидает впереди. Кровавые следы мужских ботинок сорок первого или сорок второго размера тянулись по всему коридору - от хранилища до лифта. Возле этих отпечатков виднелась зловещая нечеткая полоса, оставленная чем-то, что тащили по полу.
- Риццоли! - окликнул ее детектив Янг. Он только что вышел из хранилища.
- Вы нашли ее? - спросила Джейн.
- Боюсь, в здании ее нет.
- Черт! - Джейн снова посмотрела вниз, на пятно. - Он забрал ее.
- По-моему, похоже на то. Проволок ее по этому коридору и поднял на лифте на первый этаж.
- А потом?
- Вытащил ее через черный ход, который ведет к погрузочной платформе. За этим зданием есть переулок, куда он мог подогнать свой транспорт. Никто ничего и не увидел бы, особенно сегодня вечером, в такой ливень. Ему нужно было просто погрузить ее в машину и увезти.
- А как же, черт возьми, он попал в здание? Разве двери не были заперты?
- Как говорит старший экскурсовод - ее зовут госпожа Виллебрандт, - она ушла в пять пятнадцать. Клянется, что заперла все двери. Правда, на вид ей примерно тысяча лет. Кто знает, что у нее там с памятью.
- А все остальные? Где доктор Робинсон?
- Они с госпожой Дьюк ездили в Ревир, чтобы отправить какой-то ящик. Он сказал, что вернулся в музей около семи, чтобы доделать кое-какую работу, и никого здесь не увидел. Он предположил, что доктор Пульчилло уже уехала домой, так что сначала ни о чем не волновался. А потом заглянул в кабинет доктора Пульчилло и увидел, что ее сумочка все еще там. Вот тогда-то он и позвонил по девять-один-один.
- Детектив Фрост должен был отвезти ее сегодня домой.
Янг кивнул.
- Так он нам и сказал.
- А где же он тогда?
- Барри приехал сразу после нас. Он сейчас наверху. - Немного помолчав, Янг добавил тихо: - Не слишком нападай на него, ладно?
- Это за прокол-то?
- Пусть он сам расскажет тебе, что произошло. Но сначала… - Янг обернулся к двери. - Я должен показать тебе кое-что.
Вслед за ним Джейн направилась в хранилище.
Здесь отпечатки ботинок казались ярче - подошвы убийцы были такими влажными от крови, что от них отлетали брызги. Янг зашел в лабиринт хранилища и указал в узкий проход. Объект их внимания застрял между ящиками.
- Лица там почти не осталось, - заметил Янг.
Но для Джейн и этого было достаточно, чтобы узнать Саймона Криспина. Удар обрушился на его левый висок, раздробив кости и хрящи и оставив воронку с запекшейся кровью. Кровь из раны стекала в проход, и на бетонном полу образовалась огромная лужа, насквозь пропитавшая разбросанную там древесную стружку. После удара Саймон прожил совсем недолго, но все это время его сердце продолжало биться и качать кровь, которая, выливаясь из пробитой головы, стекала на пол.
- Убийце каким-то образом удалось отлично рассчитать время, - сказал Янг. - Скорее всего он наблюдал за зданием. Он наверняка заметил, как ушла госпожа Виллебрандт, а потому знал, что в музее осталось всего лишь два человека. Доктор Пульчилло и восьмидесятилетний старик. - Янг поглядел на Джейн. - Мне сказали, что у нее загипсована нога, поэтому она не сумела убежать. И сопротивляться, скорее всего, тоже не могла.
Джейн поглядела вниз, на след, оставленный телом Джозефины. "Мы обещали, что с ней ничего не случится, - с горечью подумала она. - И поэтому Джозефина вернулась в Бостон. Она поверила нам".
- Есть еще одна вещь, на которую тебе стоит посмотреть, - сказал Янг.
Джейн подняла глаза.
- Что за вещь?
- Я покажу. - Он повел ее к выходу, и они выбрались из лабиринта ящиков. - Вот, - сказал Янг, указывая на закрытую дверь.
На два слова, выведенные кровью:
НАЙДИ МЕНЯ
Джейн поднялась по лестнице на третий этаж. В музей со всем своим оборудованием уже приехали судмедэксперт и команда криминалистов, и здание наполняли, взвиваясь вверх по центральному лестничному колодцу, эхом отдающиеся голоса и скрип шагов вторгшейся армии. Джейн немного задержалась на самой верхней ступеньке, внезапно ощутив усталость от крови, смерти и неудач.
А больше всего - от неудач.
Отлично прожаренный стейк, который она съела у мамы всего несколько часов назад, казался теперь камнем в желудке. "Всего одно мгновение, - подумала она. - Вот с какой скоростью чудесное летнее воскресенье может обернуться трагедией".
Она прошла по галерее, где были выставлены человеческие кости, мимо скелета мамы, прижимавшего к груди скелет ребенка, и двинулась дальше по коридору к административным помещениям. Через открытую дверь одного из кабинетов Джейн увидела Барри Фроста - он сидел в одиночестве, опустив плечи и закрыв лицо руками.
- Фрост! - окликнула Джейн.
Барри неохотно выпрямился, и Риццоли с удивлением отметила, что его глаза вспухли и покраснели. Фрост отвернулся, словно смутившись, что она стала свидетелем его страданий, и быстро провел рукавом по лицу.
- Бог ты мой, - поразилась Джейн. - Что это с тобой?
Он покачал головой.
- Я не могу этим заниматься. Меня нужно снять с этого дела.
- Может, ты все-таки скажешь, что произошло?
- Я все на хер испортил. Вот что произошло.
Джейн редко слышала от напарника бранные слова, и то, что с его губ сорвалось ругательство, изумило ее даже больше, чем само признание Фроста. Она вошла в комнату, закрыла за собой дверь, придвинула стул и села прямо напротив Барри так, чтобы тот был вынужден смотреть на нее.
- Сегодня вечером ты должен был сопроводить ее домой. Верно?
Он кивнул.
- Сегодня моя очередь.
- Так почему же ты не приехал сюда?
- Это вылетело у меня из головы, - тихо признался он.
- Ты что, забыл?
Из его груди вырвался мучительный вздох.
- Да, я забыл. Я должен был приехать сюда в шесть, но меня задержали. И поэтому я больше не могу работать по этому делу. Мне нужно взять отпуск.
- Ну хорошо, ты напортачил. Но ведь Пульчилло пропала, и нужно свистать всех наверх.
- Сейчас я совершенно бесполезен. Я снова все на хер испорчу.
- Да что, черт возьми, с тобой происходит? Ты расклеился как раз в тот момент, когда больше всего нужен мне!
- Элис просит развода, - сказал он.
Джейн выпялилась на него, не зная, как ей реагировать. Если когда-нибудь ей и нужно было обнять своего напарника, то именно сейчас. Но она никогда раньше не обнимала его, а потому сейчас это получилось бы фальшиво. Поэтому Джейн произнесла только:
- О Господи, мне очень жаль.
- Она прилетела домой после обеда, - начал рассказывать Фрост. - Поэтому я не смог приехать к тебе на барбекю. Она приехала домой, чтобы лично объявить мне эту новость. Уж во всяком случае, она была так добра, что решила сказать это мне в лицо, а не по телефону. - Барри снова провел рукавом по лицу. - Я знал: что-то не так. Я чувствовал: с тех пор как она пошла в юридическую школу, что-то стало происходить. А потом - что бы я ни делал, что бы ни говорил, казалось, это ее больше не интересует. Типа я тупой коп, за которого она случайно вышла замуж, и теперь жалеет об этом.
- Она что, так тебе и сказала?
- Да ей и говорить-то не пришлось. Я понял это по ее голосу. - Фрост горько усмехнулся. - Мы девять лет прожили вместе, и вдруг я оказался для нее плох.
Джейн не удержалась и задала очевидный вопрос:
- И кто же тот, другой парень?
- Какая разница, есть у нее другой парень или нет? Проблема в том, что она не хочет быть замужем. По крайней мере за мной.
Фрост сморщился и затрясся, изо всех сил стараясь не заплакать. Но слезы все равно выступили у него на глазах, и он качнулся вперед, закрыв руками лицо. Джейн еще никогда не видела его таким сломленным, таким ранимым, и это почти испугало ее. Она не знала, как его утешить. В этот момент Джейн с радостью оказалась бы где угодно, пусть даже на месте самого кровавого преступления, только бы не сидеть в этой комнате рядом со всхлипывающим мужчиной. Ей вдруг пришло в голову, что у Фроста стоит забрать оружие. Пистолет и подавленный мужчина - не самое лучшее сочетание. Но ведь Барри наверняка оскорбится, если она так поступит? А может, начнет сопротивляться? Она предавалась этим практичным размышлениям, поглаживая Фроста по плечу и бормоча что-то бессвязно участливое. "Черт бы подрал эту Элис! - думала Джейн. - Она все равно мне никогда не нравилась. А теперь эта сучка ушла да еще и мою жизнь испортила".
Внезапно поднявшись со стула, Фрост направился к двери.
- Мне нужно уйти отсюда.
- Куда ты собрался?
- Не знаю. Домой.
- Слушай, я сейчас позвоню Габриэлю. Сегодня ночью ты останешься у нас. Будешь спать на диване.
Он покачал головой.
- Забудь об этом. Мне нужно побыть одному.
- Я думаю, это плохая идея.
- Я не хочу, чтобы кто-то был рядом, понятно? Просто оставь меня в покое.
Джейн изучающее взглянула на Фроста, пытаясь понять, насколько сильно можно на него надавить. И поняла: будь она на его месте, сама наверняка захотела бы свернуться калачиком в какой-нибудь пещере, чтобы ни с кем не разговаривать.
- Ты уверен?
- Да. - Он выпрямился, словно готовясь покинуть здание и пройти мимо коллег, которые, увидев его лицо, станут удивляться и гадать, что случилось.
- Она не заслуживает твоих слез, - заметила Джейн. - По крайней мере это мое мнение.
- Возможно, - тихо ответил он. - Но я люблю ее.
Фрост вышел из комнаты.
Джейн проследовала за ним к лестничному колодцу и остановилась на площадке третьего этажа, вслушиваясь в удалявшиеся шаги напарника и размышляя: а может, все-таки стоило забрать у него пистолет?