- Ого! - рассмеялся ее муж Габриэль. - Хорошо, что ты без оружия, а то ведь запросто могла бы меня пристрелить. - Он опустил Реджину на кухонный пол, и та вперевалку отправилась играть со своими любимыми крышками от кастрюль.
- Я не слышала, как ты вошел, - ответила Джейн. - Быстренько вы вернулись с игровой площадки.
- Просто погода на улице не очень. Вот-вот начнется дождь. - Склонившись над плечом жены, Габриэль посмотрел на фотографию Медеи. - Это она? Мать?
- Говорю тебе, эта женщина - и впрямь настоящая Госпожа Икс. Помимо документов из колледжа мне толком ничего не удалось нарыть.
Усевшись, Габриэль проглядел несколько документов, касающихся Медеи, - Бостонскому полицейскому управлению пока удалось обнаружить только их, однако по ним можно было составить лишь весьма схематичный портрет молодой женщины, больше напоминавшей тень, чем живое существо. Габриэль нацепил очки и, откинувшись на спинку стула, принялся читать документы из Стэнфордского университета. Его очки в роговой оправе были новым приобретением - в них он больше походил на банкира, чем на агента ФБР, умеющего пользоваться оружием. Даже после полутора лет брака Джейн не уставала наблюдать за ним, смотреть и восхищаться - так, как это было сейчас. Невзирая на громовые раскаты на улице и на шум, который, бряцая крышками, устроила на кухне Реджина, его внимание, словно лазерный луч, сконцентрировалось на бумагах.
Зайдя на кухню, Джейн схватила на руки Реджину; девочка извивалась, мечтая вырваться. "Неужели тебе никогда не захочется просто тихо посидеть в моих объятиях?" - подумала Джейн, обнимая свою беспокойную дочь, вдыхая запах шампуня и теплой детской кожи - самые сладкие ароматы на целом свете. С каждым днем Джейн подмечала в Реджине все больше своих черт - темные глаза девочки, ее пышные кудрявые волосы, а также ярко выраженную независимость. Ее дочь росла борцом, и скоро между ними начнут вспыхивать сражения. Но, глядя в глаза Реджины, Джейн знала и то, что соединявшие их узы невозможно разорвать. Чтобы уберечь дочь, Джейн готова рисковать чем угодно, вытерпеть любые пытки.
Такие же, какие Джозефина вытерпела ради своей матери.
- История этой жизни загадочна, - заключил Габриэль.
Поставив дочку на пол, Джейн посмотрела на мужа.
- Ты о Медее?
- Родилась и выросла в Индио, штат Калифорния. Получала превосходные оценки в Стэнфордском университете. Затем вылетела с последнего курса, чтобы родить ребенка.
- А вскоре после этого они обе перестают числиться в каких-либо документах.
- И становятся другими людьми.
- Неоднократно, - добавила Джейн. Она снова села у стола. - Имена менялись пять раз, по крайней мере так помнит Джозефина.
Габриэль указал на полицейский отчет.
- Вот что интересно. В Индио она подавала иски и на Брэдли Роуза, и на Джимми Отто. Значит, они уже тогда преследовали ее сообща. И, как стая волков, готовились с двух сторон атаковать жертву.
- А еще интереснее то, что Медея уехала из Индио, внезапно отказавшись от обвинений в адрес Брэдли Роуза. И, поскольку она не успела дать показания против Джимми Отто, ее иск дальше не пошел.
- С чего вдруг она отказалась от обвинений в адрес Брэдли? - удивился Габриэль.
- Этого мы никогда не узнаем.
Он положил отчет на место.
- Медея была целью преследователей, и этим можно объяснить, почему она бегала и пряталась. Из-за этого же она постоянно меняла имя - просто чтобы оставаться в безопасности.
- Но воспоминания ее дочери говорят о другом. Джозефина утверждает, что мама бегала от закона. - Джейн вздохнула. - И это уводит нас к новой загадке.
- К какой?
- На имя Медеи Соммер нет никаких просроченных ордеров. Если она и совершила какое-то преступление, похоже, никто об этом не знает.
Ежегодное барбекю для соседей стало традицией в доме Риццоли уже почти двадцать лет назад, и сорвать это событие не могли ни черные тучи, ни подступающий грозовой фронт. Каждое лето отец Джейн, Фрэнк, с гордостью разжигал свой уличный гриль и, выложив на решетку стейки и курицу, играл роль повара целый день - единственный день в году, когда он брал в руки хоть какой-нибудь предназначенный для стряпни инструмент.
Впрочем, сегодня барбекю-шефа, в плотоядной нирване переворачивающего мясо, изображал не Фрэнк, а детектив в отставке Винс Корсак - именно на его огромный фартук, драпировавший весьма упитанный живот, брызгал жир с решетки. В этот раз Джейн впервые увидела, как место ее отца у гриля на заднем дворе занял другой мужчина - напоминание о том, что в мире нет ничего вечного, и даже брак ее родителей не навсегда. Спустя месяц после того, как Фрэнк Риццоли ушел от жены, возле нее возник Винс Корсак. По тому, как он взялся за гриль, было ясно: Корсак решил показать соседям, что он - новый мужчина в жизни Анжелы Риццоли.
И что новый властелин щипцов для барбекю вовсе не собирается покидать свой пост.
Когда раздались громовые раскаты, а тучи над головой стали темнее, гости вскочили, чтобы успеть отнести все блюда в дом до надвигающейся грозы. Однако Корсак продолжал стоять у гриля.
- Я ни за что не позволю пропасть этому чудесному филе, - заявил он.
Когда начали падать первые дождевые капли, Джейн поглядела вверх.
- Все идут в дом. Мы доделаем эти стейки в духовке.
- Шутишь, что ли? Если уж ты купил выдержанное мясо и повозился, заворачивая его в бекон, нужно и приготовить его нормально.
- Даже если из-за этого в тебя ударит молния?
- Думаешь, я боюсь молнии? - Винс рассмеялся. - Эй, я уже умирал однажды. Еще один разряд в грудь для старого мотора не помеха.
- А вот для бекона - еще какая, - возразила Джейн, наблюдая, как жир капает на огонь.
Два года назад Корсак ушел в отставку из-за инфаркта, однако масло и мясо есть не боялся. И мама здесь, увы, не помощник, подумала Джейн, глядя на садовый стол для пикника, с которого Анжела забирала залитый майонезом картофельный салат.
Корсак помахал Анжеле, когда та скрывалась за сетчатой дверью.
- Знаешь, твоя мамка изменила мою жизнь, - сказал он. - Я помирал с голоду на этой дурацкой рыбно-салатной диете. А потом она научила меня жить с удовольствием.
- Это ведь из рекламы пива?
- Она - женщина-фейерверк. Бог мой, с тех пор как мы начали встречаться, она уговаривала меня на такие штуки - сам не могу поверить! Вчера вечером она заставила меня впервые в жизни попробовать осьминога. А еще однажды ночью мы пошли купаться голышом…
- Перестань. Это мне слушать ни к чему.
- Я словно заново родился. Никогда не думал, что встречу такую женщину, как твоя мамка. - Он подхватил стейк и перевернул его.
От зашипевшей решетки пахнуло ароматным дымком, и Джейн вспомнила все те летние обеды, барбекю для которых готовил ее отец. Теперь же именно Корсак будет с гордостью вносить в дом блюдо с мясом и откупоривать винные бутылки. "Ты отказался от этого, папа, - мысленно обратилась она к отцу. - Стоит ли этого твоя новая подружка? Или ты просыпаешься каждое утро и думаешь, какого черта ты бросил маму?"
- Говорю тебе, - продолжал Корсак, - твой папа поступил как болван, позволив ей уйти. Но это самое лучшее, что было в моей жизни. - Он внезапно осекся. - Ой. Я сказал что-то не слишком деликатное, да? Просто не утерпел. Я чертовски счастлив.
Анжела вышла из дома, неся чистые блюда для мяса.
- Из-за чего это ты так счастлив, Винс? - поинтересовалась она.
- Из-за стейка, - пояснила Джейн.
Анжела рассмеялась.
- О, у этого человека всегда есть аппетит! - Она дерзко пихнула Корсака бедром. - И не только в этом смысле.
Джейн с трудом удержалась, чтобы не заткнуть уши.
- Пойду-ка я, пожалуй, в дом. Габриэль наверняка уже хочет отдать мне Реджину.
- Погоди, - попросил Корсак и добавил, понизив голос: - Пока мы здесь, может, расскажешь новости по вашему делу об извращенце? Я слышал, вы знаете имя этого Убийцы-археолога. Он сын какого-то техасского богача, верно?
- Откуда ты узнал? Эту подробность мы не разглашали.
- У меня свои источники. - Винс подмигнул Анжеле. - Если уж стал полицейским, им и умрешь.
А Корсак и в самом деле был проницательным детективом, и когда-то Джейн доверяла его навыкам.
- Я слышал, этот парень с большим приветом, - продолжал Корсак. - Нападает на дамочек, а потом хранит их навроде сувениров. Это правда, что ли?
Джейн бросила взгляд на жадно слушавшую разговор маму.
- Может, поговорим об этом в другой раз? Я не хочу, чтобы мама расстраивалась.
- О, продолжайте, - возразила Анжела. - Я люблю, когда Винс рассказывает о своей бывшей работе. Благодаря ему я так много узнала о работе в полиции. На самом деле я даже хочу купить себе полицейское радио. - Она улыбнулась Корсаку. - А еще он научит меня стрелять из пистолета.
- Неужели только мне кажется, что это плохая идея? - поразилась Джейн. - Пистолет - вещь опасная, мам.
- Но у тебя же есть оружие.
- Я умею им пользоваться.
- Я тоже научусь. - Анжела придвинулась поближе. - Так что там с этим подозреваемым? Как он выбирает женщин?
Неужели мама и вправду сказала "подозреваемый"?
- У этих женщин наверняка есть что-то общее, - предположила Анжела. И посмотрела на Корсака. - Как ты ее называл, эту науку о жертвах?
- Виктимология.
- Да, она самая. Что говорит об этом виктимология?
- Один и тот же цвет волос, - заявил Корсак. - Так я, во всяком случае, слышал. У всех трех убитых черные волосы.
- Тогда тебе стоит быть особенно осторожной, Джейни, - постановила Анжела. - Если он любит темноволосых девушек.
- Мам, в мире полно темноволосых девчонок.
- Но ты у него прямо перед носом. Если он хоть иногда смотрит новости…
- В этом случае он знает достаточно, чтобы держаться подальше от Джейн, - вставил Корсак. - Если он, конечно, понимает свою пользу. - Винс принялся снимать готовые стейки с гриля и плюхать их на блюдо. - Прошла неделя с тех пор как вы привезли ту девчонку домой, верно? И ничего не произошло.
- Зрительных контактов не было.
- Тогда он, возможно, уехал из города. Уехал туда, где будет легче охотиться.
- Или просто ждет, пока уляжется шум, - предположила Джейн.
- Да, в этом вся проблема, верно? Для того чтобы продолжать наблюдения, требуются ресурсы. Откуда вы узнаете, когда защита ей больше не понадобится? Когда поймете, что девчонка в полной безопасности?
Никогда, подумала Джейн. Джозефина всегда будет поглядывать через плечо.
- Думаешь, он снова будет убивать? - спросила Анжела.
- Конечно, будет, - отозвался Корсак. - Возможно, не в Бостоне. Но я гарантирую: он уже сейчас где-то охотится.
- Откуда ты знаешь?
Переложив на блюдо последний стейк, Корсак затушил пламя.
- Потому что так делают все охотники.
23
В воскресенье гроза начала собираться уже с обеда, а теперь разошлась в полную силу. Сидя в своем лишенном окон кабинете, Джозефина слушала раскаты грома. Отражавшие этот звук стены сотрясались с такой силой, что она не заметила, как к ее двери подошел Николас. Только когда куратор заговорил, Джозефина поняла, что он некоторое время стоял поблизости.
- Разве сегодня тебя никто не отвозит домой? - спросил он.
Николас нерешительно остановился в дверях, словно боясь заступить на ее территорию и опасаясь, что подходить поближе запрещено. Несколько дней назад детектив Фрост проинструктировал музейных работников на предмет безопасности и показал им фотографию Брэдли Роуза, состаренную с помощью цифровой техники, чтобы сымитировать его образ спустя два десятка лет. С момента возвращения Джозефины коллеги обращались с ней, как с хрупким экспонатом, вежливо держась на расстоянии. Никто не радовался необходимости работать бок о бок с жертвой преступления.
"А я не рада быть жертвой", - думала Джозефина.
- Я всего-навсего хотел удостовериться, что тебя отвезут домой, - объяснил Робинсон. - А если нет, я с радостью отвезу тебя сам.
- Детектив Фрост приедет за мной в шесть.
- О! Конечно. - Ник задержался в дверях, словно хотел сказать что-то еще, но заговорить не решался. - Я рад, что ты вернулась, - только и смог произнести он, собираясь уходить.
- Николас…
- Да?
- Я должна объяснить тебе кое-что. Многое.
Он стоял всего в нескольких метрах, но Джозефине было тяжело встречаться с ним взглядом. Никогда раньше она не чувствовала себя так неуютно в его присутствии. Николас был одним из немногих, с кем Джозефине обычно было легко, потому что оба, обитая в одном и том же потаенном уголке Вселенной, испытывали невероятную страсть к малоизвестным фактам и любопытным диковинкам. Из всех людей, которых Джозефина обманывала, самую сильную вину она испытывала перед Николасом, потому что Робинсон гораздо больше всех прочих старался быть ее другом.
- Я не была честна с тобой, - призналась Джозефина, печально покачав головой. - В действительности почти все, что ты знаешь обо мне, - ложь. Начиная с того…
- Что по-настоящему тебя зовут не Джозефина, - тихо закончил он.
Пульчилло удивленно подняла взгляд на Николаса. Раньше, когда они встречались взглядами, он, как правило, смущенно отводил глаза. На этот раз Николас даже не дрогнул.
- Когда ты узнал об этом? - спросила она.
- После того как ты уехала, а я не мог поймать тебя по телефону и стал волноваться. Я позвонил детективу Риццоли и узнал правду. - Робинсон вспыхнул. - Мне стыдно признаться в этом, но я звонил и в твой университет. Я подумал, а вдруг…
- Вдруг ты взял на работу законченную мошенницу.
- Я не должен был вторгаться в твою жизнь, я знаю.
- Нет, Николас, ты должен был сделать именно это. Ты имел полное право проверить, получила ли я образование. - Она вздохнула. - Только в этом я и была честна с тобой. Меня удивляет, что ты позволил мне вернуться. И даже ни разу ни о чем не обмолвился.
- Я ждал удобного момента. Выжидал, когда ты будешь готова к разговору. Ты готова?
- Похоже, ты уже знаешь все, что тебе нужно.
- Да как я же могу все знать, Джозефина? У меня такое ощущение, будто я только сейчас начинаю знакомиться с тобой. Все то, что ты рассказывала мне о своем детстве… о своих родителях…
- Я врала, понимаешь? - Ответ прозвучал резче, чем хотела Джозефина, и она заметила, что Николас покраснел. - У меня не было выбора, - тихо прибавила она.
Зайдя в ее кабинет, куратор сел. Раньше он неоднократно устраивался на этом же стуле с чашкой утреннего кофе, и они радостно болтали о предметах, совсем недавно найденных в цокольном этаже, или малоизвестных фактах и деталях, на которые удалось напасть одному из них. Нынешняя беседа не походила на приятную болтовню.
- Я могу себе представить, каким обманутым ты себя чувствуешь.
- Нет. Не так все плохо.
- Ну уж по крайней мере разочарованным.
Ей больно было видеть, как он кивнул, потому что это подтверждало: между ними разверзлась пропасть. Словно бы указывая на эту брешь, тишину разорвал раскат грома.
Джозефина сморгнула слезы.
- Прости, - сказала она.
- Что расстраивает меня больше всего, - снова заговорил Николас, - так это то, что ты не доверяла мне. Ты могла сказать мне правду, Жози. И я бы защитил тебя.
- Как ты можешь говорить это, если почти ничего не знаешь обо мне?
- Но я же знаю, какая ты. Я не имею в виду поверхностное - как ты себя называешь или в каких городах ты жила. Я знаю, что тебя волнует, что для тебя имеет значение. А это говорит о человеке больше, чем то, зовут его Джозефина или как-то иначе. И я пришел сказать именно это. - Он глубоко вздохнул. - И… еще кое-что.
- Да?
Он посмотрел вниз, на свои внезапно напрягшиеся руки.
- Я вот подумал… э-э… тебе нравится кино?
- Да, я… конечно.
- О, очень хорошо. Это действительно… это чудесно! Боюсь, я не всегда знаю, что идет в кинотеатрах, но на этой неделе наверняка показывают что-нибудь подходящее. А может, на следующей. - Он откашлялся. - Я вполне могу отвезти тебя домой в абсолютной сохранности и в разумное…
- Николас, вот ты где! - воскликнула показавшаяся в дверях Дебби Дьюк. - Нам уже нужно идти, а то контора перевозчика закроется.
Он поднял взгляд на Дебби.
- Что?
- Ты обещал помочь мне отвезти ящик в Ревир, перевозчикам. Его следует отправить в Лондон, и мне нужно будет заполнить таможенные бумаги. Я бы сама отвезла его, но он весит тридцать килограммов.
- За Джозефиной еще не приехал детектив Фрост. Мне бы не хотелось уходить.
- Здесь Саймон и госпожа Виллебрандт, и все двери заперты.
Николас посмотрел на Джозефину.
- Ты сказала, он заберет тебя в шесть? Осталось меньше часа.
- Со мной все будет хорошо, - пообещала Джозефина.
- Поедем же, Ник, - настаивала Дебби. - Из-за грозы движение замедлилось. Нам надо идти прямо сейчас.
Он встал и вслед за Дебби вышел из кабинета. Звук их шагов удалялся вниз по лестнице, а Джозефина сидела за столом, все еще ошарашенная происшедшим.
"Неужели Николас Робинсон только что попытался пригласить меня на свидание?" - пронеслось у нее в голове.
Гром снова тряхнул здание, и свет на мгновение потерял яркость, словно небеса ответили на ее вопрос: "Да, попытался".
Потрясенно покачав головой, Джозефина бросила взгляд на стопку инвентарных книг. Они содержали рукописный перечень ценностей, которые музей приобретал в течение нескольких десятилетий, а Джозефина отрабатывала этот список, находя каждый предмет и оценивая его состояние. Она снова постаралась сосредоточиться на работе, но ее мысли все равно возвращались к Николасу.
"Тебе нравится кино?" - спросил он.
Джозефина улыбнулась. "Да. И ты мне тоже нравишься, - мысленно ответила она. - Всегда нравился".
Она открыла том, заполненный несколько десятков лет назад, и узнала микроскопический почерк доктора Уильяма Скотта-Керра. Эти инвентарные книги содержали в себе многостраничные свидетельства каждого кураторского срока, и Джозефина по почерку понимала, когда один куратор сменился другим. Некоторые из них, такие как доктор Скотт-Керр, работали в музее десятилетиями. Джозефина представляла себе, как они старели вместе с собранием, гуляя по скрипучим полам мимо образцов, которые со временем становились родными, словно старые друзья. Перед ней был документ времен правления Скотта-Керра, составленный из его порой неразборчивых записей.
- Зуб мегалодона, коллекция неизв. Пожертвован г-ном Джералдом ДеВиттом.
- Ручки от глиняного кувшина с оттиском в виде крылатых солнечных дисков. Железный век. Найдена док. Ч. Эндрюсом в Неби-Самуиле.
- Серебряная монета, вероятно, III в. до н. э., с чеканкой в виде Партенопы и быка с человеческой головой на обороте. Неаполь. Куплена у частного коллекционера док. М. Элгара.
Эта серебряная монета выставлялась сейчас в галерее на первом этаже, а вот где находятся ручки от глиняного кувшина, Джозефина понятия не имела. Она пометила себе, что их надо обнаружить, и, перевернув страницу, увидела группу из трех других записей.
- Различные кости - человеческие и лошадиные.
- Металлические фрагменты, возможно, останки упряжи вьючных животных.