- Мы с Венкелем, тогда он был еще гауптштурмфюрером, хорошо выпили. Он очень быстро опьянел и начал хвастаться, что якобы обвел вокруг пальца вас и Гейнца. Я сказал, что меня это не интересует, и перевел разговор на другую тему. Но потом, напоив его водкой, расспросил обо всем. Он ничего не помнит, думаю, и не догадывается, что, будучи пьяным, рассказал мне об агенте.
- Хорошо. Вы об этом никому ни слова. Ни один человек не должен знать о том, что у Венкеля есть в партизанском отряде агент. Поняли меня?
- Так точно.
- Штурмбанфюрера Венкеля следует проучить. Он наговорил о вас Штольцу много нехорошего. Мне и Гардекопфу не дали даже как следует отдохнуть после трудного задания.
- Мы все поняли, фрау гауптман.
- Отлично. К концу дня всем быть на службе.
После ухода подчиненных Миллер закрыла дверь на ключ, села на кровать и задумалась.
Как же получилось, что она не предусмотрела такой вариант? Венкель обвел вокруг пальца не только ее и Гейнца, но и командира партизанского отряда, командира группы чекистов, прикомандированных к партизанскому отряду. Через этого предателя СД вышло на подполье. Непонятно, почему так вел себя Венкель, когда он рассказывал ей об аресте Светланы. Зачем он врал, что Светлана была схвачена и умерла под пытками? Неужели он подозревает Миллер?
Эльза прошлась по комнате.
Что побудило Венкеля заслать своего агента в партизанский отряд тайно от начальника СД? Скорее всего, хотел доказать начальнику СД, в случае провала агентуры Гейнца, что он, Венкель, тоже кое-чего стоит. Гейнц не любил Венкеля. Придется хорошенько припугнуть штурмбанфюрера. Но это потом. В первую очередь надо срочно предупредить партизан, что у них находится агент СД. Во время последней встречи в Берлине бывший хозяин ресторана "Викинг" сообщил ей, что явка в городе не провалена, пароль прежний. Но действовать придется крайне осторожно. Ведь недалеко от этого места схватили Светлану. Венкель знал, что она связана с партизанским отрядом. Напрашивался вопрос: к кому шла бывшая горничная? Венкель мог выставить в этом районе своих агентов. И все же явкой надо попробовать воспользоваться, другого выхода нет.
В кабинете Миллер собрались все подчиненные. Гардекопф важно стоял у окна, сурово поглядывая на собравшихся. Он даже радовался тому, что дела в их группе пошли плохо. Значит, Миллер и Гардекопф нужны здесь. Возвращаться в Берлин у него не было ни малейшего желания. Он очень боялся, что за какую-нибудь провинность шеф отошлет его обратно в "Мелодию".
- Господа офицеры, - начала Эльза, - я просмотрела ваши отчеты в Берлине и была поражена, какой непроизводительной стала ваша служба. Неужели с тех пор, как я была ранена, в вермахте исчезли недовольные политикой фюрера, неужели солдаты и офицеры перестали присваивать ценности? Гартман, ответьте на мои вопрос.
- Фрау гауптман, мне нечего сказать.
- Садитесь, Гартман. Так… - обвела взглядом своих подчиненных Миллер. - Кто из присутствующих здесь может объяснить мне, что случилось?
Поднялся Замерн:
- Разрешите мне, фрау гауптман. Отношение к нам изменилось буквально на следующий день после вашего ранения. Гауптман батальона обеспечения тыла при встрече со мной заявил: "Ваша ведьма больше не вернется сюда, хвала богу, в нашем районе станет спокойнее". Я после этих слов избил его, но отношение к нам осталось скверным. Особенно мы ощутили это, когда разъехались по своим зонам. Старшие офицеры вермахта не помогали нам, а, наоборот, всячески вредили.
- Хорошо, Замерн, мне все понятно. Оправдываться вам нет смысла, командир роты, не взявший высоту, отвечает за невыполнение приказа по законам военного времени. Благодаря моей защите вы не пошли под трибунал Теперь, надеюсь, вы осознаете, что ваша безответственность могла дорого обойтись вам…
- Перед отъездом сюда шеф сказал мне, - продолжала Эльза, - что мои подчиненные ничем не занимаются, кроме пьянок. Наведите порядок, приказал оп, я разрешаю вам применять все меры воздействия, хотя ваши подчиненные больше всего заслуживают того, чтобы ил отправили в штрафные батальоны. Разбирайтесь сами, я даю вам полную свободу действий.
Эльза замолчала.
- Фрау гауптман, - первым нарушил тишину Гартман, - поверьте нам, мы старались, чтобы все шло как надо.
- Верю.
Эльза встала и, не промолвив ни слова, вышла. Поднялась на второй этаж и решительно направилась к начальнику СД. В приемной столкнулась с двумя конвоирами, которые под руки вели избитого человека. Эльза мельком взглянула на него: этого человека она видела впервые. Подошла к секретарю.
- Доложите штурмбанфюреру Венкелю, что пришла гауптман Миллер.
Секретарь зашел в кабинет начальника СД. Через минуту открыл дверь и пригласил Эльзу:
- Штурмбанфюрер Венкель ждет вас.
Венкель поднялся навстречу Эльзе:
- Как дела, фрау гауптман?
- Я провела расследование деятельности своих подчиненных и была неприятно удивлена той информацией, какую вы преподнесли Штольцу. Дела у моих подчиненных идут не так плохо, чтобы бить тревогу. Кроме того, я кое-что узнала о вашей деятельности, штурмбанфюрер. Зачем вы говорили неправду о бывшей горничной гостиницы?
- Что вы имеете в виду?
- Горничная была убита на месте, а не умерла во время допроса.
- Это для вас играет какую-нибудь роль?
- Ваша ложь наводит на размышления.
- Что вы хотите этим сказать?
- Вне связи со мной ложь не имела бы смысла.
- Фрау гауптман, я все-таки начальник местного СД и имею право на догадки.
- Очень быстро вы забыли, кому обязаны тем, что сидите сейчас в этом кресле, - возмутилась Миллер. - Кроме того, вы не отличаетесь признательностью и за спасение жизни. Я имею в виду штрафников. К тому же вы, как всегда, недооцениваете меня.
- Как это понять?
- Я знаю о вас такое, что если сообщу об этом вашему начальству, вы окажетесь, в лучшем случае, в штрафной части.
- Никаких преступлений я не совершал, - недоуменно пожал плечами Венкель.
- Как поживает "Дятел"? - неожиданно спросила Миллер.
- Что?
- Я спрашиваю вас, как поживает "Дятел"? - повторила Эльза.
- Я не понимаю, о чем вы говорите.
- Может, хватит строить из себя невинного? - Миллер едва сдерживала гнев.
- Откуда вам известно о "Дятле"?
- Это не ваше дело.
- Я не вижу ничего преступного в том, что внедрил своего агента в партизанский отряд, - процедил сквозь зубы Венкель.
- Я сегодня же сообщу начальству о вашей инициативе.
- Вы думаете, меня ожидают неприятности?
- Уверена в этом. Вы умышленно провалили операцию, разработанную оберштурмбанфюрером Гейнцом.
- Это неправда! Агенты начальника СД оберштурмбанфюрера Гейнца провалились сами по себе, без моей помощи.
- Лично я в этом не уверена.
- Но какой смысл в провале агентуры Гейнца для меня?
- Выдвинуть себя на первый план.
- Но вас это все равно не касалось - ни прямо, ни косвенно.
- Я участвовала в разработке операции по внедрении, агентов СД в партизанский отряд "Смерть фашизму".
- Честное слово офицера СД, что против вас я никогда не замышлял ничего плохого.
- Факты свидетельствуют об обратном.
- Какие факты?
- Могу перечислить: наговор штандартенфюреру Штольцу на моих людей, неправильная информация об аресте горничной.
- Штандартенфюреру я сказал, что в вашем маленьком подразделении упала дисциплина и что это вызван отсутствием гауптмана Миллер.
- Даже в этом случае за своих подчиненных отвечаю я.
- Согласен, я просто не подумал об этом… Что касается горничной, то мне стыдно было признаться вам, что, арестовав девушку, мы не догадались обыскать ее на месте.
- Раньше вы не стыдились своих ошибок, а спрашивали у меня совета.
- Сейчас я - начальник СД.
- Уверена, ненадолго.
- Вы решили сообщить моему начальству о том, что я втайне от Гейнца заслал своего агента в партизанский отряд? Но если вы не извратите факт, то мне бояться нечего.
- Я тоже так думаю.
- Фрау гауптман, ведь совсем недавно мы были с вами друзьями.
- Я относилась к вам по-дружески, а вы готовили мне неприятности.
- Как убедить вас в обратном?.. Подождите минутку. Венкель нажал кнопку вызова. На пороге тотчас появился секретарь начальника СД - штурмфюрер.
- Слушаю вас, господин штурмбанфюрер.
- Позвоните оберштурмфюреру Вельцу и скажите, чтобы привели ко мне Гнатенко.
- Что за спектакль вы решили устроить, Венкель? - спросила Эльза.
- Это сюрприз. Сейчас, уважаемая фрау гауптман, вы измените свое мнение обо мне.
Дверь открылась, и на пороге появился избитый, сгорбленный человек, подталкиваемый сзади конвоиром.
- Господин штурмбанфюрер, арестованный Гнатенко доставлен.
- Подождите за дверью, - приказал Венкель конвоиру и подошел к мужчине.
- Курите, - протянул коробку сигарет.
Дрожащими от страха пальцами тот взял сигарету, зажал ее разбитыми, потрескавшимися губами и выжидающе посмотрел на начальника СД. Венкель поднес к сигарете зажигалку. Мужчина с наслаждением затянулся и выпустил через нос дым.
- Расскажите, что вы слышали от командира партизанского отряда о русском разведчике Миловане?
Эльза почувствовала, как по спине прокатилась дрожь. Этого она не ожидала. С трудом овладев собой, она с безразличным видом рассматривала арестованного. Тот, сделав несколько глубоких затяжек, заговорил:
- Мы выполняли задание. Когда эшелон взорвали, я лежал в кустах и отдыхал. Вдруг услышал голоса. Подошли двое. Присмотрелся я: командир отряда и майор-чекист. Они остановились в нескольких шагах от меня и продолжали разговор, уверенные, что вблизи никого нет. "Милован погиб нелепо, в этом есть и ваша вина", - сказал майор. "Мне до сих пор не дает покоя мысль, зачем она поехала с оберстом", - ответил командир партизанского отряда. Больше я ничего не слышал, они отошли.
- Хорошо. Достаточно и этого. Что скажете, фрау гауптман?
Венкель стоял и улыбался. Эльза подошла к арестованному:
- Кто этот Милован, о котором говорили майор и командир отряда?
- Не знаю.
- Я вам отвечу, фрау гауптман. К нам не раз поступали сведения, что в городе действует русский разведчик Милован, но кто он - мы не догадывались. Теперь я знаю: Милован - это вы!
Миллер это не смутило; она решила вести игру до конца.
- Отлично, Венкель, так вот зачем вам потребовалось мое пребывание здесь?
- Да, товарищ Милован, - ухмыльнулся штурмбанфюрер.
Эльза рывком выхватила пистолет и направила его на начальника СД.
- Руки вверх!
- Вы сошли с ума!
- Нисколько. Если я - Милован, мне не остается ничего другого, как застрелить вас.
Венкель послушно поднял руки. Миллер подошла к нему, ткнула дулом пистолета в живот, расстегнула его кобуру, вытащила оружие и спрятала в карман своего мундира. Затем сняла телефонную трубку и набрала номер кабинета Гардекопфа.
- Срочно вы, Гартман и Замерн - в кабинет начальника СД.
Положив трубку, повернулась к Венкелю.
- Если ты скажешь хоть одно слово, я застрелю тебя, подлец. Ясно?
- Ясно, но это вам не поможет. Вы обречены и должны понимать, что только чистосердечное признание может спасти вам жизнь.
- Я должна молить о пощаде?
- Не помешало бы.
- Через несколько минут о пощаде будешь молить ты, негодяй!
- Прошу не оскорблять меня.
Дверь кабинета распахнулась и в комнату влетели Гартман, Замерн и Гардекопф.
- Обер-лейтенант, передайте секретарю, что штурмбанфюрер Венкель приказал никого не пропускать к нему в кабинет, - сказала Миллер.
Гардекопф вышел из кабинета и тотчас вернулся назад.
- Ваше приказание выполнено, фрау гауптман.
- Закройте дверь на задвижку.
Эльза обвела взглядом всех присутствующих:
- Вы, я вижу, удивлены необычным видом штурмбанфюрера Венкеля. Ничего страшного не произошло, просто я разоружила его, так легче будет говорить с ним о подлостях, которые он делал нам в благодарность за хорошее к нему отношение. Чтобы вы разобрались в том, что произошло, я предоставлю ему слово. Говорите, Венкель.
- Господа офицеры, вы будете поражены тем, что услышите. Прошу вас, держите себя в руках. - Венкель сделал паузу и объявил: - Миллер - русский разведчик Милован.
- Что? - прохрипел Гардекопф и двинулся к Венкелю, сжимая кулаки.
- Фрау гауптман, прикажите ему не приближаться ко мне, я закричу, - испугался Венкель.
- Гардекопф, успокойтесь, это еще не все.
- Продолжай, Венкель, - остановился обер-лейтенант, - но если ты не сможешь подтвердить слова фактами, я задушу тебя.
- Обер-лейтенант, вы еще будете извиняться передо мной. - Штурмбанфюрер повернулся к Гнатенко. - Повтори этим офицерам то, что ты сказал мне и этой женщине.
Гнатенко послушно повторил сказанное ранее.
- Вам этого мало, Гардекопф?
- Мало. Объясните, как вы понимаете его слова.
- А что здесь непонятного? Партизаны совершили нападение на автомобиль оберста, не подозревая, что там едет русский разведчик Милован.
- Много у вас ума, господин штурмбанфюрер. Если по таким мелочам мы будем подозревать друг друга, нам нет смысла продолжать войну с русскими. Вы провалили операцию оберштурмбанфюрера Гейнца умышленно, с тем чтобы внедрить в партизанский отряд своего человека, я имею в виду "Дятла".
Гнатенко от неожиданности вздрогнул. Это не укрылось от Гардекопфа. Обер-лейтенант понял, что человек, клеветавший на Миллер, и есть "Дятел".
- Вы тоже знаете о "Дятле"? - недоумевал Венкель.
- Да. Знаю и то, что "Дятел" сидит перед нами.
Штурмбанфюрер впился взглядом в предателя.
- Откуда они знают тебя?
- Понятия не имею, господин штурмбанфюрер, - заикаясь от страха, произнес Гнатенко.
Венкель потер виски руками. Он ничего не понимал. Его агент, внедренный в партизанский отряд, известен абверу! Это похоже на мистику. Ни один человек, кроме него, Венкеля, не знал, что Гнатенко - "Дятел".
- Объясните мне, откуда вам известно, что этот человек - "Дятел" и что он вообще существует?
- Лучше ты ответь нам, - наступал Гардекопф, - видел ли ты когда-нибудь, чтобы партизаны бросали своих раненых?
- Они думали, что Милован мертв.
- Значит, наши солдаты сумели определить, что фрау гауптман жива, а партизаны не смогли?
- Им надо было уходить - подъехали наши солдаты.
- По-вашему, русские так трусливы, что как только увидели противника, бросили раненого и убежали?
- Не знаю, не знаю… - раздраженно молвил Венкель. - Попробуйте доказать мне обратное.
В разговор вмешался Гартман:
- Фрау гауптман здесь ни при чем, ведь она ехала в автомобиле с оберстом генерального штаба. Не каждый бы рискнул поехать в мотопехотную дивизию, зная, что в дороге будет совершено нападение.
- Фрау гауптман не могла отказаться, это вызвало бы подозрение, - не сдавался штурмбанфюрер.
- Впервые слышу, чтобы кто-нибудь боялся подозрений мертвеца. Если бы фрау гауптман знала, что на автомобиль будет совершено нападение, она никогда не поехала бы с оберстом. По этой дороге она запретила нам ездить после покушения на нее. Мне достоверно известно, что она была против маршрута, по которому поехал оберст. Это ваша идея - ехать кратчайшим путем, обоснована она тем, что лесная дорога патрулируется солдатами мотопехотной дивизии.
- Согласен с вашими доводами. Но как понимать слова, произнесенные командиром отряда: "Мне до сих пор не дает покоя мысль: зачем она поехала с оберстом"?
- Мне кажется, что ваш агент что-то не понял или недослышал. Видимо, речь шла уже о фрау гауптман. Партизанам не помешал бы такой "язык". Надеюсь, вы не станете отрицать, что абверу известно не меньше, чем СД. Вывод напрашивается такой: партизаны охотились за фрау гауптман и были неприятно поражены, когда увидели ее в тяжелом состоянии. Убедившись, что пользы от такого "языка" уже не будет, они оставили ее умирать.
- Все это, Гартман, похоже на правду… - Венкель задумался. Затем обратился к предателю: - Отвечай: кроме того, что ты мне рассказал, ты слышал еще что-нибудь?
- Нет, не слышал.
- После слов чекиста командир отряда ответил тотчас или спустя некоторое время?
- Минуты через три. Он, видимо, обдумывал ответ.
Штурмбанфюрер подошел к Миллер:
- Фрау гауптман, приношу свои извинения.
Эльза внимательно посмотрела на него.
Тот не выдержал ее взгляда и отвел глаза в сторону. Миллер подняла руку и сильно ударила Венкеля по лицу. Затем вынула из кармана его пистолет, положила на стол и вышла из кабинета.
Гардекопф молча приблизился к "Дятлу" и резко ударил его ногой в грудь. Гнатенко вместе со стулом повалился на пол. Несколько секунд он лежал, не понимая, что произошло, почему его ударил обер-лейтенант, потом резко вскочил на ноги и, обращаясь к Венкелю, воскликнул:
- Господин штурмбанфюрер!..
Огромный кулак Гардекопфа закрыл его лицо. От сильного удара Гнатенко перелетел кабинет и, сбив оказавшееся на пути кресло, грохнулся у стены. Гардекопф медленно двинулся к нему. "Дятел" сжался в комок, поднял к лицу дрожащие руки и попытался что-то сказать, но не смог говорить от сковавшего его страха.
Гардекопф подошел к нему вплотную:
- Кто поручил тебе очернить фрау гауптман? Отвечай, сволочь!
- Я… я… я…
Обер-лейтенант резко ударил его ногой. "Дятел" обхватил руками живот и стал кататься по полу. А Гардекопф с остервенением продолжал пинать его ногами. Минут семь он избивал предателя. Потом наклонился, поднял за волосы его окровавленную голову и повторил вопрос:
- Кто поручил тебе очернить фрау гауптман?
Гнатенко молчал.
Венкель, все это время молча наблюдавший за происходящим, подошел к Гардекопфу.
- Обер-лейтенант, прежде чем предъявить Миллер обвинение в шпионаже, мы хорошенько избили "Дятла", я не мог поверить в то, что он говорил, слишком страшный смысл заложен в его показаниях. Он слово в слово повторил то, что говорил раньше. Не проще ли будет, если мы пристрелим его без допроса?
- Нет, штурмбанфюрер, речь идет о чести моего командира, и я добьюсь признания этого негодяя-партизана.
- Вы думаете, он партизан?
- Уверен в этом. Он много пользы принес вам? Сколько партизан взяло СД после его внедрения в отряд?
- Ни одного. Первое, что он сообщил мне, это новость о вашем командире.
- Чем объяснял он свою бездеятельность?
- Тем, что не мог незамеченным уйти из отряда.
- А как только узнал о фрау гауптман, тотчас смог?
- Выходит, так.
Гардекопф склонился над "Дятлом".
- Отвечай, или я забью тебя насмерть: кто поручил тебе очернить фрау гауптман?
- Майор, чекист.
- Зачем ему это нужно?
- Не знаю.
- Кто еще заставлял тебя давать показания против Миллер?
- Штурмбанфюрер Венкель.
- Врешь, собака! - закричал Венкель.