- Отчасти и поэтому. Разрешите представиться - майор Рябинин. - И он продолжил: - Сегодня здесь собираются командиры партизанских отрядов, получен приказ перейти к самым активным действиям, чтобы у оккупантов земля под ногами горела. Наши войска наступают на многих направлениях. Фашистам скоро конец. Я вызвал вас, чтобы вы тоже порадовались вместе с нами.
- Разрешение Москвы есть на этот вызов?
- Да. Товарищ Радомир поздравляет вас с присвоением звания майора и награждением орденом Красного Знамени.
- Служу Советскому Союзу!
- Вы спрячетесь за этой занавеской, сквозь нее все видно, а вас никто не заметит. Совещание будет длиться не более часа, потом мы с вами обсудим ваше задание.
- Не лучше ли будет, если во время совещания я побуду в другом месте? Вдруг меня кто-нибудь увидит?
- Это исключено. Все предусмотрено.
- Все предусмотреть невозможно, майор.
И Эльза рассказала о разговоре, который слышал агент гестапо.
- Вспоминаю, действительно такой разговор происходил, но рядом никого не было. Мы были уверены в этом. Кто этот агент?
- Гнатенко.
- Где этот негодяй?
- На том свете.
- Его ликвидировали вы?
- Нет, начальник СД. Мне удалось убедить его, что Гнатенко - провокатор.
Майор побледнел, даже пот выступил у него на лбу.
- Вот это история…
- Главное, что она закончилась благополучно. Начальник СД собственноручно застрелил предателя, этим он свел на нет все показания Гнатенко. К тому же перед смертью тот кричал, что давать эти показания его заставил начальник СД.
- Гнатенко пытали?
- Допрашивал мой заместитель.
- Он подозревает вас?
- Нет. Мы очень давно знаем друг друга.
- Простите, товарищ Милован, за оплошность.
- Разное случается в жизни, вот почему я не хотела бы присутствовать на совещании.
Чекист вздохнул и неожиданно с сочувствием сказал:
- В таком случае вы не увидите своего мужа, вернее, другого случая увидеть его не будет. Скоро вы расстанетесь надолго.
- Спасибо вам, майор, за участие.
Эльза отвернулась и заплакала. Чекист подошел к ней и слегка тронул за локоть:
- Сейчас начнут собираться командиры партизанских отрядов, давайте перейдем за занавеску.
Они зашли за ширму, сделанную в глубине комнаты из вылинявшего от многократной стирки цветастого ситца. Майор позвал сержанта.
- Сюда никого не пропускать. Сядьте так, чтобы закрыть собой подход к занавеске.
- Слушаюсь, товарищ майор.
В комнату стали заходить вооруженные люди. Каждого вошедшего майор тихо представлял Эльзе, сидевшей за занавеской и в щелочку наблюдавшей за прибывающими.
- …Секретарь подпольного обкома. С ним у вас будет встреча после совещания. Вы знакомы со Степаном Тарасовичем?
- Нет, слышала о нем много, но видеть не приходилось.
- От кого слышали?
- Конечно, от сотрудников СД.
Вскоре всю комнату заполнили партизаны.
- Это все командиры партизанских отрядов? - шепотом спросила Эльза у майора.
- Командиры и комиссары.
- Нетрудно представить, сколько сейчас в лесу партизан.
- Много, целая лесная армия, - не без гордости ответил чекист.
Поднялся секретарь подпольного обкома.
- Товарищи, разрешите поздравить вас с большим праздником. Красная Армия перешла в наступление почтя на всех фронтах. Ура!
- Ура! Ура! - прокричали партизанские командиры.
- Сегодня я вас всех собрал для того, чтобы ознакомить с приказом из Москвы.
Секретарь читал приказ, и лица партизан светились радостью. Москва приказывала перейти к активным наступательным боевым действиям.
Во время совещания Эльза внимательно всматривалась в лицо мужа, но ей было плохо видно. Иван сидел у самой стены, и его от Эльзы закрывали другие люди. Когда они начали расходиться, муж стал виден лучше. Вот он тоже надел шапку, поправил шашку и собрался выходить. Его окликнул секретарь обкома:
- Капитан Петренко, задержитесь.
- Слушаю вас, товарищ секретарь.
- В ближайшие дни совершите ночной налет на станцию Власовка, там сейчас собралось много немецких составов. Образовалась пробка из-за отсутствия паровозов. Учтите, станция охраняется эсэсовскими частями.
- Ничего, нам не первый раз встречаться с ними.
- Желаю удачи, капитан!
Эльза жадно ловила каждое слово мужа, вслушивалась в родной голос, неотрывно смотрела на любимое лицо, несколько постаревшее и возмужавшее за эти годы. В какой-то миг ей захотелось выйти из-за занавески, броситься к нему, прижаться и больше никогда не расставаться… Она зажала зубами носовой платок, чтобы не зарыдать: "Прости, милый, прости, что не могу раскрыться. Я не знаю, что ожидает меня впереди, пусть все остается, как прежде… Прости…"
Эльза отвернулась. Очнулась от легкого прикосновения к плечу.
- Нам пора, - сказал чекист.
К Эльзе подошел секретарь обкома.
- Здравствуйте, дорогой товарищ Милован! Наконец мы встретились. Спасибо за все. Ваша информация не раз помогала нам.
- Здравствуйте, товарищ секретарь, я тоже слышала много хорошего о вас, а вот встретиться раньше не пришлось. Но я сообщала партизанам о готовящихся против вас операциях.
- Амазонка, если бы вы не предупредили, мог немало вреда нам принести. И за Бурлуцкую спасибо, чуть не попала в руки немцам.
- Рада, что принесла хоть немного пользы подпольному обкому.
- Вы слышали приказ из Москвы?
- Да.
- Для того чтобы действия партизан были успешными, им нужна точная информация о расположении воинских частей и подразделений немцев.
- Понимаю.
- Когда сможете представить эти данные?
- Через три дня.
- Отлично! У меня все. Вопросы ко мне есть?
- Я прошу вас по своим каналам узнать, что с моими матерью и сыном. Я несколько раз запрашивала об этом Центр, но мне не отвечают.
- Хорошо. Я сообщу в Москву вашу просьбу и, как только будет ответ, передам его вам.
- В этом нет необходимости, - вмешался майор. - Я должен был сегодня сообщить Лизе о матери и сыне, но не успел.
- Вам что-то известно о них? - обрадовалась Эльза.
- Да. Матери, к сожалению, уже нет в живых…
- С кем же сын? - бросилась к нему Эльза.
- Сын в детском доме. Он сдан под расписку одной воспитательнице. Она теперь несет за него ответственность. Женщина серьезная, добрая, понимает важность порученной ей работы. За ребенка можете быть спокойны, он в надежных руках.
- Муж знает, где сын?
- Нет. Мы ничего не говорили ему, хотели посоветоваться с вами.
- Не надо пока сообщать ему об этом. Его дело сейчас - бить фашистов. Тем более, что уверен: с сыном все в порядке, ведь он с моей матерью.
- Вполне согласен с вами, - ответил майор. Миллер обратилась к секретарю обкома:
- У меня собрались ценности на сумму до трех миллионов марок. Может быть, есть смысл передать их партизанам?
- На это я ничего сказать не могу. Такие вопросы имеет право решать только ваше начальство.
- Товарищ майор, вы слышали мой вопрос?
- Да, но ответить на него я тоже не могу. Сегодня же запрошу Москву. Ответ получите завтра у Кустаря.
- Хорошо. У меня вопросов больше нет.
Секретарь обкома обнял Эльзу и по-отечески прижал к груди.
- Прощай, дочка, может, больше не увидимся. Успехов тебе в твоей работе…
К автомобилю Эльзу проводил майор.
- Принимай пассажира, Хохлов, - сказал он шоферу.
- Есть принять пассажира.
Шофер вышел из кабины, открыл дверь кузова.
- Прошу садиться.
Эльза и майор пожали друг другу руки. Миллер поднялась в кузов и забралась на свое место. Шофер опять заложил ее ящиками. Эльза услышала, как майор говорил шоферу:
- Хохлов, головой отвечаешь за нее. В случае чего - сам погибни, а она должна быть на месте. Понял?
- Так точно, товарищ майор.
Обратный путь показался Миллер намного короче. В госпиталь она решила вернуться тем же путем, что и вышла.
Было все так же темно и тихо. Без приключений Эльза прошла через сад и направилась к госпиталю. У самого здания лицом к лицу столкнулась с каким-то мужчиной. Быстро выхватила пистолет и… рассмеялась. Перед ней стоял начальник госпиталя с автоматом в руках, одетый в крестьянский тулуп.
- Вы, господин майор? - удивилась Миллер.
- Так точно, фрау гауптман.
- Вы каждую ночь охраняете госпиталь?
- Нет, сегодня я решил на всякий случай подождать вас, вдруг потребуюсь.
- Спасибо, коллега.
Майор заулыбался.
- Я знаю, вам неудобно было попросить меня об этом, но я сам понял, что могу потребоваться вам. Вот только не заметил, когда вы вышли из госпиталя.
- Ничего, майор, в следующий раз я сообщу вам, когда буду выходить, - опять рассмеялась Эльза.
- Всегда к вашим услугам, фрау гауптман. Вы ее замерзли?
- Немножко.
- Тогда пошли ко мне в кабинет, я угощу вас хорошим коньяком.
- Благодарю вас, майор, я не пью.
- А кофе?
- Кофе выпью с удовольствием.
В кабинете начальника госпиталя Эльза сняла пальто и удобно устроилась в кресле. Майор вынул из тумбочки электрический кофейник, налил в него воды и включил в розетку.
- Кофе настоящий, бразильский.
- О! Поделитесь секретом, где вы достаете его?
- Лечил одного интенданта, вот он после выздоровления в знак благодарности прислал мне кофе!
- Много больных в госпитале? - поинтересовалась Эльза.
- Раненых или больных? - уточнил майор.
- Раненых у вас немного, это я знаю. А количество больных меня интересует из-за слухов, будто в вермахте участились случаи симуляции.
Начальник госпиталя нахмурился и тяжело вздохнул.
- Это правда. Больных, настоящих больных, сотни полторы, но скоро придется выписывать всех.
- Почему?
- Мне приказано подготовить госпиталь к приему раненых. Наши войска отступают, и с фронта в другие госпитали уже прибывают раненые солдаты.
- Значит, скоро работы у вас прибавится?
- Да. Я должен принять более тысячи раненых, а коек у меня всего около пятисот.
- Как же вы выйдете из положения?
- Будем брать койки у населения, ну, и придется размещать раненых просто на полу.
- А медперсонала у вас хватит обслужить такое количество пациентов?
- Нет, будем отзывать из воинских частей.
Начальник госпиталя засыпал кофе и отнес кофейник к столу. Там поставил его на подставку и накрыл одеялом.
- Через пять минут кофе будет готов, и вы оцените мое умение готовить этот чудесный напиток, - не удержался, чтобы не похвастаться, майор.
Эльза пила горячий, обжигающий кофе маленькими глотками. Майор был прав: он оказался очень вкусным. Одновременно Миллер почувствовала необыкновенный прилив сил и бодрости.
- Майор, вы кудесник, - похвалила она. - Спасибо вам. Ну что же, пойду спать.
- Желаю вам хорошо отдохнуть, фрау гауптман!
Эльза прошла в свою палату. Не зажигая свет, разделась и легла в постель. Кофе не отогнал сон. Едва коснувшись головой подушки, Миллер почувствовала, как усталость сковала все тело, и спустя несколько минут она крепко спала.
На завтрак ее не будили, видимо, майор позаботился о том, чтобы Миллер хорошо выспалась после ночной прогулки. Когда она проснулась и взглянула на часы, было около двенадцати дня.
В палату постучали, и вошла дежурная медсестра.
- Извините, вас почти час дожидается обер-лейтенант Гардекопф. Такой обходительный офицер.
Эльза представила себе Гардекопфа в роли обходительного офицера и улыбнулась.
- Что ему нужно?
- Обер-лейтенант просил передать вам, что ему срочно надо поговорить с вами.
- Почему же вы не разбудили раньше?
- Начальник госпиталя запретил тревожить вас.
- Скажите обер-лейтенанту, что минут через пять я выйду.
Гардекопф сидел на стуле у столика дежурной медсестры. Увидев Миллер, встал и вытянулся по стойке "смирно".
- Фрау гауптман, вам из Берлина пакет. На нем надпись: "Совершенно секретно. Лично Миллер". Я решил побеспокоить вас, может, что-то срочное.
- Где пакет? Вы принесли его сюда?
- Нет, фрау гауптман, по инструкции такие документы переносить запрещено. Он в сейфе.
- Правильно, обер-лейтенант. Я иду в вами. Только на всякий случай предупрежу начальника госпиталя об отъезде.
Без стука Эльза вошла в кабинет майора. Он был один.
- Я вынуждена прервать свое лечение, - с ходу сказала Миллер. - Меня вызывают на службу.
- Понимаю. Как вы чувствуете себя?
- Мне лучше.
- Что ж, не смею задерживать вас.
- Благодарю, майор. О нашей ночной прогулке - никому ни слова. Даже СД. Вы поняли меня?
- Фрау гауптман, чем занимается абвер - я хорошо знаю. Будьте спокойны. Если нужна будет моя помощь заходите в любое время.
- Спасибо.
Они тепло попрощались, как старые добрые знакомые Миллер села с Гардекопфом в автомобиль, и они поехали в СД.
У себя в кабинете Эльза вскрыла пакет. Там был всего один лист бумаги, написанный от руки. Внизу стояла подпись штандартенфюрера Штольца.
"Эльза, приказываю активизировать действия по сбору ценностей, не сданных в казну рейха. Ценности держи у себя в сейфе. Если появится необходимость, обеспечь круглосуточную охрану сейфа сотрудниками абвера. Подчеркиваю: только сотрудниками абвера. О моем приказе никого не информировать. В конце мая - в начале июня к вам приедет майор Герфт. Он даст указание, что делать с ценностями, все его распоряжения выполнять, как мои. Мое письмо, после прочтения, уничтожить.
Штольц".
Миллер прочитала письмо и задумалась. Что значит этот приказ - не сдавать ценности в казну рейха? В первом пакете Штольца, который она вскрыла по прибытии на место, говорилось об усилении активности по сбору ценностей. Сейчас он снова напоминает об этом и, кроме того, приказывает не сдавать их в оккупационный банк. Что-то здесь не так. Штольц что-то замышляет. Почему приедет Герфт - майор отдела диверсий, один из самых продуктивных офицеров этого отдела? Почему именно он? Для инсценировки ограбления? Возможно. Ясно одно: ценности пойдут не по тому пути, по которому шли раньше. Секретность переписки ее и Штольца свидетельствовала о том, что о ней не должен знать ни один человек. Ну что же, приказ повысить активность по сбору ценностей устраивал Эльзу.
Она сожгла письмо Штольца, затем вызвала к себе Гардекопфа и Гартмана.
- Гардекопф, свяжитесь с командирами всех воинских подразделений, которые находятся в нашем районе. Завтра в 10.00 они должны быть у меня.
- Вас понял. Чем обосновать вызов?
- Игнорированием приказа фюрера, касающегося сдачи ценностей в казну рейха.
- Я немедленно займусь этим вопросом.
- А вы, Гартман, подготовьте подробную справку об этих воинских частях, она нужна мне для отправки в Берлин.
- Будет исполнено, фрау гауптман.
X
На базаре была облава. Полицаи и немецкие солдаты хватали людей и заталкивали их в грузовики. Приблизившись к входу на базар, Эльза заметила двух гитлеровских солдат, которые под руки вели Хохлова - шофера, отвозившего её в отряд. Эльза, мгновенно сообразив, что делать, остановилась, ожидая, пока солдаты подойдут к ней.
Хохлов сразу узнал Миллер. Он внимательно посмотрел на нее и опустил голову, ничем не выказывая своих чувств. Когда все трое поравнялись с Эльзой, она глухо скомандовала:
- Стой!
Солдаты и Хохлов остановились.
- Кто он? - спросила Эльза у солдат.
- Подозрительный, фрау гауптман.
- Чем подозрительный?
- Увидев, что мы направляемся к нему, пытался скрыться в толпе.
- Кто ты? - на русском языке обратилась Миллер к Хохлову.
- Шофер, фрау офицер.
- Что делал на базаре?
- Я привез продукты для фольксдойче. Здесь отоваривают их карточки.
- Продукты выгружены?
- Нет. Как только я подъехал, началась облава.
- Оружие есть?
- Нет.
При этом Хохлов, вместо того чтобы отрицательно покачать головой, кивнул сверху вниз. Миллер поняла, что он вооружен.
- Этот человек - шофер, привез продукты для немцев, которые живут в этом городе, а вы, не разобравшись, уводите его от автомобиля. Русские, я имею в виду полицию, растащат продукты и виноватых не отыщешь.
- Простите, фрау гауптман, мы не знаем русского языка. А вообще у него очень подозрительное лицо.
- Может быть. И все же отпустите его.
Один из солдат повернул Хохлова лицом к базару и скомандовал:
- Шнель!
Хохлов стоял, не двигаясь, не понимая, что хочет от него немец.
- Идите по своим делам, - сказала Эльза. И когда шофер быстро зашагал обратно к автомобилю, добавила: - Проследите, чтобы его не взяли вторично.
- Будет исполнено, фрау гауптман.
Вскоре облава закончилась, на базаре восстановилась обычная жизнь. Эльза, не торопясь, прошла между рядами торговок, а затем повернула к сапожной мастерской. Кустарь сидел на своем обычном месте.
- Добрый день, - поздоровалась Эльза, - Есть для меня что-нибудь?
- Да. Передаю на словах: никаких операций с ценностями. Запрашивают, когда вы возвращаетесь в Берлин. Кроме задания подпольного обкома, вам ничего не поручается.
- В Берлин вернусь в конце мая - в начале июня. Информацию для обкома принесу послезавтра, - кратко ответила Эльза.
- Хорошо.
- Только что на базаре, во время облавы, схватили Хохлова.
- Что с ним?
- Я приказала отпустить его.
- Его не обыскивали?
- Нет.
- Ваше вмешательство не опасно для вас?
- Думаю, нет.
- Вообще подобные случаи нежелательны.
- Я знаю, но не могла допустить, чтобы Хохлова на моих глазах забрали в СД.
- Я понимаю вас, и все же на подобные чувства мы не имеем права.
- Меня неоднократно инструктировали, как поступать в таких случаях, - немного резко заговорила Эльза. - Но Хохлов вчера возил меня в партизанский отряд, к тому же я слишком хорошо знаю, что представляет собой СД. В целях своей безопасности я обязана была поступить именно так.
- Согласен с вами, - не стал больше спорить сапожник.
Он подошел к большому сундуку, стоявшему в углу мастерской, открыл его, вынул оттуда пару новеньких офицерских сапог и подал Эльзе.
- Возьмите, вы уже раз приходили сюда без обуви, это может вызвать подозрение. Сапоги хорошие, носите на здоровье.
Миллер осмотрела сапоги.
- Сколько я вам должна?
- Это подарок от меня.
- Благодарю. А деньги все равно возьмите, они вам пригодятся. Сколько стоят такие сапоги?
- Двести марок.
Эльза вынула из кармана деньги и протянула Кустарю.
- Еще раз спасибо. Послезавтра зайду, как и условились.