В полночь Эльзу разбудила белокурая женщина. В соседней комнате за столом сидело пятеро неизвестных мужчин, хозяин и Крамер.
В кастрюле дымился картофель, в тарелке лежало мясо, рядом редис и зеленый лук. Хозяин налил шнапса, все, кроме Эльзы, выпили, поели.
Поблагодарив хозяев за гостеприимство, по команде Крамера разобрали автоматы и карабины, лежавшие в углу возле двери, и вышли на улицу. Шли молча, след в след.
Через некоторое время проводник остановился:
- Дальше идти нельзя. Могут заметить местные жители.
Эльза и Крамер отошли в сторону, шепотом она повторила явки, пароль.
- Все правильно, желаю удачи! - пожал ей руку Ганс.
Эльза ускорила шаг по тропинке, указанной проводником. В шесть утра она была на месте.
Забор, заляпанный краской, широкие ворота с неровными верхними створками. Эльза заглянула во двор. На крыльце сидел старик и курил самокрутку.
- Дедушка, где здесь можно купить овечьего молока?
- Может, подойдет козье, специалисты говорят, что оно не хуже, - последовал ответ.
- Нет, лучше уж коровье.
- Заходите в дом, - пригласил старик. - У нас спокойно, отдохнете, а завтра я вас отвезу в город.
Здесь было и в самом деле спокойно. За весь день к хозяину не зашел ни один посторонний человек.
На все вопросы Эльзы он отвечал односложно: "Да", "Нет". И только когда Эльза передала ему пачку денег, деда будто подменили. Он стал на редкость словоохотлив, услужлив.
Ни о чем Эльзу не спрашивал, а лишь предлагал то молочка, то пирожков, испеченных старухой.
На следующее утро старик запряг двух гнедых кобыл и повез Эльзу в город.
До железнодорожной станции было километров сорок. Из-за большой жары в дороге часто останавливались, но на станцию прибыли в положенное время. Дед знал свое дело.
На прощание Эльза попросила старика принять ее где-то через месяц, когда она будет возвращаться назад.
В поезде Эльза сразу легла отдыхать. После тряски по плохой дороге у нее болело все тело. Лежала и внимательно вслушивалась в русскую речь, показавшуюся ей лучше всякой музыки. Она много думала о матери и сыне, о том, как встретит ее начальство в Москве. Время, прожитое в Германии, казалось тяжелым сном.
До Москвы оставалось около часа езды. Эльза привела себя в порядок, застегнула кожаную сумку, составлявшую весь ее багаж, и прильнула к окну. Еще раз мысленно повторила телефон, который дал ей Манодзи.
На Рижском вокзале позвонила из автомата.
- Алло! Слушаю вас, - раздалось в трубке.
- Здравствуйте. Я - Милован!
- Добрый день! Откуда вы звоните?
- Из автомата.
- Никуда не уходите. Сейчас за вами приедет автомобиль.
Эльза положила трубку и остановилась у газетной витрины. Читала жадно, взахлеб. Ее интересовало все, чем живет родная страна.
Она так увлеклась, что не заметила, как к ней подошел какой-то мужчина.
- Здравствуйте, Лиза!
Она сразу узнала того человека, который приезжал к ней для инструктажа перед переходом границы.
- Здравствуйте, это вы? - обрадовалась она.
Они улыбнулись друг другу и пожали руки. У Лизы навернулись слезы на глаза, но это были слезы радости, слезы душевного возбуждения от встречи с человеком, с которым объединила их совместная работа.
- Поехали… - успокаивающе сказал он.
У вокзала стояла "эмка". Чекист открыл дверцу, усадил Лизу, сам сел за руль, и они помчались по улицам Москвы.
- Вы знаете что-нибудь о судьбе моих родных, сына? - не выдержала Лиза.
- Знаю. Сын живет с бабушкой. Учится ходить… Карл Миллер застрелился.
- Я смогу увидеть сына и мать?
- Мы обсуждали этот вопрос. Думаю, встречу вам организуем где-то в "нейтральном" городе. Вы понимаете, конечно, по каким соображениям это нужно.
На втором этаже серого здания Лизу провели в кабинет, где за столом сидел седой мужчина. В кабинете находилось еще трое человек.
Лиза отрапортовала:
- Товарищ комбриг! Милован прибыл в ваше распоряжение!
- Садитесь, Лиза! Я - Радомир. С приездом, дочка!
- Спасибо!
- Начнем говорить по существу или вы отдохнете?
- Я хорошо отдохнула в поезде и поэтому гбтова к докладу.
Елизавета Петренко подробно рассказывала о своей жизни с момента прошлогоднего перехода советской границы.
Радомир часто переспрашивал, уточнял. Больше всего его интересовала внутриполитическая обстановка в Германии, работники немецкой разведки, с которыми ей приходилось общаться…
Если из стенографической записи выделить главное направление доклада Елизаветы Миллер-Петренко-Милована, то в конспективной форме ее информация выглядела следующим образом:
"В фашистской Германии ускоренными темпами продолжается милитаризация страны. Страна стоит на пороге большой войны за мировое господство.
Экономика полностью переключена на производство военной техники и вооружения. Солдатам и офицерам рейхсвера, немецким обывателям вскружили головы победы над народами ряда стран Европы.
Реваншистский призыв Гитлера - Геббельса к борьбе за "жизненное пространство", сделать немца господином над другими народами встречает поддержку у большей части населения Германии. Коммунисты, другие истинные немецкие патриоты находятся в тюрьмах или загнаны в глубокое подполье. Голосу правды в такой атмосфере тяжело пробить дорогу. С противниками режима существует один метод борьбы - физическая расправа.
В программных выступлениях главарей рейха и в нацистской пропаганде под видом борьбы с "коммунистической угрозой" все чаще и чаще стал повторяться лозунг "Поход на Восток". С целью претворения в жизнь этого лозунга идет ускоренная переброска сухопутной армии к советской границе.
Совещания военного командования армии в Поссене (вблизи Берлина) и в ставке Гитлера в Берхтесгадене, встречи и переговоры там с представителями военного командования Венгрии, Финляндии и Румынии лишний раз подтверждают наши догадки о том, что идет усиленная доработка планов большой войны против Советского Союза".
О службе в абвере, и в частности о подготовке в спецшколе разведчиков к действиям на чужих территориях, Лиза пообещала представить через день доклад в письменной форме.
Радомир кивнул утвердительно головой.
- Дополнительно сообщаю, - продолжала Лиза, - о последней беседе моего непосредственного начальника. Он ускорил мою переброску, связывая это с "требованием военной обстановки", им необходимо как можно быстрее наладить сбор разведывательной информации, в первую очередь в районах, прилегающих к границе. Они так торопились, что не дали мне закончить спецшколу.
Радомир улыбнулся:
- Мы им поможем насадить здесь "агентуру"… Поскольку они торопились с Аргусом, то и мы поторопимся с Милованом.
Ой положил ладони на стол и жестко произнес:
- Необходимо: первое - дать Штольцу радиограмму о благополучном прибытии Аргуса. Второе - подготовить еще одну радиограмму, которая должна носить конкретный характер о начале работы Аргуса по воссозданию позиций абвера, утраченных в связи с провалом Миллера. Третье - пока аппарат будет готовить план пребывания Лизы Петренко на родной земле, предоставить ей отпуск на четыре дня для встречи с матерью и сыном. Полагаю, что встречу лучше организовать в Днепропетровске. Завтра рейсовым самолетом вы, Лиза, отправитесь туда. В аэропорту вас будут встречать родные.
- Спасибо, - ответила Лиза.
- Как решился вопрос с Крутьковым? - вдруг спросил Радомир.
- Умер за день до моего отъезда. Замучили на допросах. "Признался", что он чекист.
Радомир покачал головой:
- Да, у них на допросах применяют поистине варварские методы. А Крутьков - белогвардеец с большим стажем работы. Наш классовый враг. Ну что ж, - поднялся он. - Идите, Лиза, отдыхайте. А утром - в аэропорт.
- До свидания.
XIII
Самолет подрулил к аэровокзалу. Лиза спустилась по трапу вниз на бетонную площадку и сразу же увидела Туникова, а рядом с ним - мать и сына.
Маленький Степан держался за бабушкину руку и вертел головкой в разные стороны, провожая взглядом снующих пассажиров. Слезы эастлали Лизе глаза, она почувствовала соленую влагу на губах, некоторое время стояла, не в силах сдвинуться с места.
Туников заметил Лизу раньше матери, подхватил Степана на руки и быстро зашагал навстречу.
- Степа, Степчик, мой маленький… - шептала Лиза, целуя сына.
Малыш, не понимая, что нужно от него этой "чужой тете", заплакал.
- Внучек, это твоя мама, не плачь.
- Мама? Мама плачет. Вава… - и стал водить ручкой по лицу, размазывая по щекам слезы.
Лиза одной рукой прижимала к себе ребенка, а другой обнимала мать. Туников, повидавший на своем веку разное, почувствовал, как к горлу подступает комок.
- Здравствуйте, Лиза! С приездом!
- Здравствуйте, дорогой Михаил Николаевич!
- Нас ждет машина.
Туников взял чемодан Лизы, и все отправились на залитую теплым весенним солнцем привокзальную площадь.
В гостинице Михаил Николаевич оставил их в номере, а сам поехал в областное управление госбезопасности. Там должны были подобрать чекиста, который на время станет одним из оставшихся на свободе агентов Карла Миллера.
Лиза сидела с сыном на кровати, напротив матери, и расспрашивала обо всем, что произошло в ее отсутствие.
Мать сильно постарела, осунулась. Когда-то черные волосы стали почти седыми. "Да, здорово сдала мама"… - отметила про себя Лиза.
- Много пришлось пережить мне за это время, - начала мать. - Спасибо, Туников поддерживал. Деньги сам привозил. В городе никто не догадывается, что Миллер был немецким шпионом. Разное говорят о его самоубийстве. Кое-кто связывает с твоей "смертью".
- Ты знала, что я жива?
- Да. Мне в тот же день обо всем поведал Миллер. После его самоубийства Туников рассказал мне о том, что ты жива и здорова, но предупредил, что если я не хочу тебе неприятностей, об этом не должен знать ни один человек, даже твой муж. Я оставила школу - за Степой нужен уход. Написала все Ивану. Муж считает тебя погибшей. Он приезжал с Дальнего Востока. Если бы ты видела, как он переживал! Все повторял: "Я виноват, мама! Только я виноват!" Ругал себя, что не забрал вас. Хотел увезти с собой Степчика. Едва отговорила его. Как он сейчас там? Не знаю. Хороший он человек, жалко мне его. Каждый месяц присылает почти всю зарплату…
Мать оборвала свой рассказ:
- А как жилось тебе, Лиза, это время?
- Терпимо, мама. Больше ничего не могу сказать.
- Понимаю. Туников кое-что мне объяснил. Что ж, и та до конца по пути, который выбрала. Я знаю, это тяжелый путь, но он нужен для государства. За сына не беспокойся, силы еще есть, буду растить сама. Мне с ним хорошо, он славненький мальчик, послушный. Береги себя, Лиза. Я так рада, что ты жива… - заплакала мать.
Четыре дня, отведенные Лизе для встречи с матерью и сыном, пролетели быстро. К тому же ей приходилось заниматься и служебными челами.
В Днепропетровске Туников познакомил Лизу с чекистом, которою абвер внесет в список своих агентов, работающих в СССР. Они обговорили детали действий, установили пароль для связи, согласовали все о представителем из Москвы.
Лиза уехала. Прощаясь, не плакала. Успокаивала уверенность в том, что мать чувствует себя нормально, а сын находится в надежных руках.
Кроме Днепропетровска Лиза побывала и в других городах, где встречалась со своей "агентурой". "Резидентом" назначили харьковского чекиста Бориса Ильича Голубева, В тот же день в Берлине читали радиограмму:
Отчиму.
Уцелело от провала пять человек. Резидента назначила. Передала инструкции: сбор информации о Красной Армии и объектах оборонного значения. Считаю свою задачу выполненной.
Аргус.
Аргусу.
Благодарим. Ждем в Берлине.
Отчим.
Лизу ждали и в Москве. Начались инструктажи, ориентировки, наставления.
И вот опять Елизавета Петренко в кабинете Радомира.
- Данные о подготовке войны Германии с Советским Союзом чрезвычайно важны, - сказал чекист. - Мы получаем аналогичную информацию из других источников. Все, что в дальнейшем станет вам известно, срочно сообщайте Манодзи. Оценка вашей работы в Германии положительная. Старайтесь закрепиться в абвере. По мелочам не рискуйте. Помните: вас послала Родина на самый трудный участок, гордитесь оказанным доверием и оправдайте его до конца. После возвращения в Берлин продолжайте заниматься спецборьбой. Считаю, что это подозрения не вызовет, так как вы не прошли полный курс обучения у Манодзи. Возвращаться назад будете тем же путем, каким шли сюда. Желаю удачи, товарищ старший лейтенант. - Радомир обнял ее за плечи и провел до двери.
Вечером Лиза уже ехала в поезде. Она прислонилась к окну, стараясь запомнить красоту одетых в зелень дубрав, разливы рек, ухоженные крестьянами колхозные ноля…
Ничто, казалось, не могло потревожить спокойную мирную жизнь советских людей. Не ведали они еще, какая страшная сила через несколько дней обрушится на них, сколько горя и невзгод придется пережить буквально каждой семье, каждому советскому человеку.
Полдня потратила Лиза на поиски транспорта, пока не уговорила одного извозчика отвезти ее до села на границе.
- В деревню заезжать не будем, я довезу вас до окраины и вернусь назад.
- Но почему? - удивилась Лиза.
- Плохая слава об этом месте ходит, гражданка. Там живут опасные люди. Занимаются контрабандой и другими темными делами. Случалось, и пропадали там люди. С месяц назад направили к нам учительницу. И она, и извозчик как в воду канули.
Он взмахнул кнутом:
- А вы, небось, тоже учительница?
- Как вы узнали? - спросила Лиза.
- Разных людей приходится возить, вот и стараешься определить, кто и сколько заплатит.
- Понятно.
Пожилой извозчик был разговорчив. Рассказывал всякие истории, расспрашивал Лизу о ее жизни. Даже спеть попытался. Лиза смеялась. Подъехали к колодцу, находящемуся в тени ветвистых дубов.
- Передохнем малость, напоим лошадей и двинемся дальше, до села осталось километров десять, - пояснил извозчик.
Он распряг лошадей, снял с брички переднее сидение, обтянутое потертой кожей, и положил на землю.
- Садитесь, гражданка, в холодок, отдыхайте.
А сам стал наливать воду в деревянное корыто. Лиза прислонилась спиной к дубу, вытянула отекшие от долгой езды ноги и наблюдала за дятлом, долбившим на соседнем дереве кору. Думала: "Как встретят в Германии? Вроде все сделано, как надо".
- Ой, пустите! - услышала Лиза крик извозчика и резко вскочила на ноги. Двое здоровенных заросших мужчин держали извозчика за руки, а третий вел лошадей к бричке.
- Кого везешь? - спросил пропитым голосом один из них.
- Учительшу, учительшу, - повторял испуганный извозчик.
- Хорошая баба, вот она нас кое-чему и научит сегодня.
"Бандиты, - осенило Лизу. - Мне только их сейчас не хватало".
Оружия у бандитов в руках не было, значит, надеются на свою физическую силу. "Как некстати, придется ликвидировать", - решила Лиза.
- Граждане, отпустите нас, я вам денег дам. Тот, кто запрягал лошадей, засмеялся.
- Деньги мы возьмем, не беспокойся. А отпустить никак нельзя. Свечку за упокой поставить можно. Иных просьб не принимаем.
Извозчик, поняв, что ему конец, перестал сопротивляться и беззвучно плакал.
Один из бандитов приблизился к Лизе.
- В карманах что-нибудь есть? - и, не дожидаясь ответа, протянул руку.
Лиза резко захватила его правую руку, применив прием. Бандит дико взвыл и с переломанной рукой покатился по траве.
Этот пока не опасен. "Не менее пяти минут длится болевой шок", - вспомнила она слова своего учителя Манодзи. Мигом выхватила "вальтер" и во весь голос крикнула:
- Руки вверх, гады! Если хоть один из вас шевельнется, сразу получит пулю в лоб.
Бандиты подняли руки. Извозчик подбежал к Лизе и стал упрашивать:
- Стреляй, стреляй!
- Успею, проверьте, есть ли у них оружие.
Извозчик обыскал двоих. У одного из-за пояса вытащил обрез, прикрытый пиджаком, а из кармана - охотничий складной нож. У другого в боковом кармане нашел кинжал.
Бандит с переломанной рукой, сидя, раскачивался и тихо стонал. Извозчик подошел к нему, пнул в бок ногой.
- Вставай, гад! Оружие есть?
Тот с трудом поднялся и показал левой рукой на правый карман брюк. Извозчик вынул оттуда наган, засунул себе за пояс и, упираясь обрезом в живот грабителя, обыскал его. Больше оружия не было.
- Иди к ним.
Поддерживая сломанную руку, бандит медленно подошел к своим товарищам. Извозчик не спускал с них глаз.
- Что будем делать с ними, учительша?
- Веревка есть?
- Есть. На случай поломки.
- Хорошо. Возьми веревку, вожжи, поведем в тот конец рощи.
Извозчик освободил вожжи, вытащил из-под сиденья скрученную пеньковую веревку. Повели бандитов в глубь рощи, подальше от дороги.
Лиза с пистолетом в руках следила за бандитами. Извозчик по очереди привязал каждого к дереву. Затем пообрывал на них рубахи, изготовил кляпы и позатыкал рты. Чтобы не смогли вытолкнуть языком, полосками рубах подвязал нижнюю часть лица.
Лиза объявила:
- Хотите жить - стойте тихо! Понятно?!
В ответ все трое закивали головами.
Вернулись к повозке с лошадьми. Извозчик преданными глазами смотрел на свою спасительницу. Лиза открыла свою сумку, вытащила пачку денег.
- Возьмите. Здесь хватит на хороших лошадей и новую бричку. Мне оставьте одну в упряжке, на другую садитесь верхом и скачите домой. Дальше я поеду одна. Лошадь перед деревней поверну в обратном направлении, может, вернется.
Мужик переоборудовал упряжку, поблагодарил Лизу, вскочил верхом на лошадь и поскакал по дороге в сторону города.
Не доезжая с полкилометра до Волчьего, Лиза повернула лошадь назад, стегнула ее хлыстом и заспешила к селу. На улице было уже темно, и она с трудом отыскала нужный ей дом.
Открыла калитку, залаяла собака. На крыльцо вышел хозяин.
- Кого там носит? - недовольно окликнул.
- Я по поводу овечьего молока, дедушка.
- Ты? - удивился старик. - Ну и девка! Многих я отвозил в город, да почти никто не возвращался. Ну и молодец! Добралась! Слава богу.
- Могла и не добраться, - произнесла Лиза.
- Что так? - прищурился старик.
- В километрах десяти от села напали трое бандитов.
- От гады! Где они?
- Привязаны к деревьям в глубине рощи, живы. Один, правда, со сломанной рукой.
- Который?
- Рыжий, лохматый.
- Да это же мой племяш! Говорил подлецу - неделю не смей баловать на дороге, пока ты не вернешься. Не послушал. Я ему задам! Как же ты с ними, паразитами, справилась? У них обрез и наган.
- Справилась. Вначале хотела всех перестрелять, а дотом подумала: вдруг среди них ваш родственник? Жаль обижать такого гостеприимного дедушку.