- Мне они кажутся знакомыми, - произнес Лечев и постучал пальцами по странице журнала.
- Один снимок - завода сельскохозяйственных машин в Русе, другой из Коларовграда, - пояснил Везнев.
- Нет, не может быть из Русе - там я не был, а здесь что-то знакомое. Я это видел где-то.
Огнянов не слышал разговора своих подчиненных. Он углубился в собственные мысли. Ему хотелось разгадать, что кроется в шифрованных передачах вражеской радиостанции…
На следующее утро в девять часов в дверях подполковника Огнянова раздался стук.
Вошел паренек - высокий, крупный, с живыми умными глазами. В левой руке он держал сверток, завернутый в газету.
- А, Петруша! - сердечно воскликнул Огнянов. - Как, ты не на занятиях?
- Какие там занятия, товарищ Огнянов! Ведь сегодня воскресенье!
- Правда, воскресенье.
Огнянов рассмеялся и положил авторучку на стол.
- Смотри-ка! А я и забыл.
Ему тут же вспомнилась первая встреча с этим пареньком в прошлое воскресенье. Перед зданием управления остановились три тяжело нагруженных пикапа. Огнянов, в светло-синем штатском костюме, легко соскочил с первого из них. Возле ограды толпились любопытные ребята. Один из них, с круглыми светлыми глазами, решился спросить:
- Ты, дяденька, из милиции?
- Нет, братец, не из милиции.
- А откуда?
- Зачем тебе?
- Нужно! - мотнул головой мальчик, поглядел хмуро, поднял руку для пионерского салюта и пояснил: - Бдительность!
- Ага… вот оно что… Значит, вроде госбезопасности, но только… пионерская! - сердечно рассмеялся Огнянов.
Однако мальчик все еще был нахмурен, и другие ребята тоже не откликнулись на шутку. Огнянов подошел к ограде.
- Ты что это, наверное, решил, когда вырастешь, стать разведчиком?
Мальчик поднял на него светлые глаза.
- Я буду радистом, как Петруша!
- Кто это Петруша?
- Старший брат. Он любитель-радист. У него есть и приемник и передатчик.
- Смотри-ка! - усмехнулся подполковник. - И я был когда-то радистом. А тебя как звать?
- Зарко!
- Можно нам здесь поиграть? - вдруг спросила одна девочка.
- Отчего же, можно, только на известных условиях.
Девочка опять спросила:
- А сейчас?.. Можно помогать?
- Помогать? В чем?
- Разгружать… переносить… Нас тут целая бригада…
- Ладно, носите, но только легкие предметы, - ответил Огнянов.
Ребята вбежали во двор.
Вечером, когда Огнянов выходил, его поджидал тот самый мальчик, который первым обратился к нему. Рядом с ним, с пакетом в руках, стоял высокий паренек.
- Вот он, Петруша! - объяснил Зарко.
Подполковник опять пошел к себе наверх и в коридоре, на еще не распакованном ящике, развернул поданный ему пакет. Это была схема любительского радиопередатчика. Юный радиолюбитель вложил в свой чертеж не только усердный труд, но и самостоятельную идею.
Так познакомились, неделю назад, подполковник Огнянов и Петруша Илиев, учащийся старшего курса электротехникума имени С. М. Кирова. Через несколько дней они встретились. Сейчас студент пришел в третий раз к своему старшему приятелю.
Петр Илиев - Петруша - был сиротой.
Он жил с сестрой и маленьким братом у родных. Отец его, слесарь, был партизаном и погиб в Малых Балканах, а мать умерла от жестоких побоев в полиции. Осталось четверо детей. Все они сильно увлекались техникой. Старший брат стал горным инженером, сестра училась в машиностроительном институте, Петруша в техникуме, а маленький Зарко участвовал в кружке по авиамоделизму. Петруша сразу привязался к Огнянову. Он будто нашел в нем то, чего ему недоставало.
За несколько лет до этого мальчик так же быстро сблизился со своим соседом, советским специалистом, электроинженером Николаем Виноградовым. Виноградов привил ему любовь к электротехнике. Он же первый стал называть его Петрушей.
Подполковник собрал разложенные на столе бумаги.
- Садись! - отрывисто обратился он к Петруше. - Ну как, разработал настраивающую систему?
- Да, товарищ Огнянов.
Петруша открыл портфель и вынул пачку листов. Оба склонились над ними.
- Как у тебя дела с азбукой Морзе? - неожиданно спросил Огнянов.
- Учусь принимать на слух. Использую передачи наших и иностранных радиостанций.
- Хорошо. А записываешь то, что услышал?
- Да.
- Куда? Петруша не ответил.
- Куда записываешь? - настаивал Огнянов.
- На отдельные листы.
- Неправильно. В тетрадку записывай. Заведи себе дневник. Так научишься аккуратнее работать. Привыкнешь к систематическому труду.
- Хорошо, товарищ Огнянов.
- А Зарко что делает?
- Строит реактивный самолет, - ухмыльнулся Петруша.
- Когда построит, пусть принесет.
Подполковник встал. Он увидел, что Петруша с интересом рассматривает иллюстрированный журнал на столике.
- Английский журнал, - заметил Огнянов. - Неплохо бы тебе выучить какой-нибудь западный язык, а то одного русского языка недостаточно.
- А вы знаете западные языки?
- Знаю английский и немецкий.
Петруша взял журнал и стал разглядывать. Его взгляд остановился на двух снимках.
- Фотоснимки наших заводов, - объяснил ему Огнянов.
- Какие большие залы!
- Да, вполне современные. Этот зал - на заводе сельскохозяйственных машин в Русе.
Петруша пригляделся внимательнее.
- Нет, товарищ Огнянов, - решительно сказал он. - Я думаю, что этот снимок не оттуда. На Русенском заводе помещения поуже и с двумя рядами колонн. А здесь на снимке нет ни одной колонны.
Подполковник удивленно посмотрел на него.
- Не ошибаешься ли ты, Петруша?
- Нет, я этот завод хорошо знаю. Был там в прошлом году на производственной практике.
Огнянов открыл книжный шкаф и вынул еще один иллюстрированный журнал.
- Ну, а этот зал?
- Это второй механический цех русенского завода, - тотчас определил Петруша.
- Ты уверен?
- Совершенно уверен, товарищ Огнянов. - Вот здесь, возле колонны, токарный станок, на котором я работал. Станок с пневматическим зажимом патрона. А вот тут, левее… похожие на цифру 5… это два хонинговальных станка. На них я тоже работал.
- Видно, что ты хорошо знаешь этот зал.
- А зачем сделаны эти снимки, товарищ Огнянов?
- Тайна! - рассмеялся подполковник.
Когда Петруша вышел, Огнянов опять стал внимательно разглядывать фотографии. Что-то в них было непонятное - под одним подпись "Цех завода автотракторных частей в Коларовграде", а в сущности этот снимок сделан на заводе сельскохозяйственных машин в Русе. "Почему тут переставлены названия заводов?" - думал он.
Эти снимки были присланы одной пограничной заставой с письмом, в котором сообщалось, что они найдены вместе с катушкой микрофотопленки у некоего Краева, убитого при попытке нелегально перейти границу. Этого Краева Огнянов хорошо знал. После проявления фотопленки было установлено, что вражеский агент заснял ряд объектов, но некоторые из них вряд ли могли представлять интерес для иностранной разведки. Оба найденных снимка были увеличены.
Подполковник стал расхаживать взад и вперед по кабинету. Мысль его напряженно работала. Почему этот Краев отпечатал только два снимка? Не было ли у него еще и другой микропленки?
Вдруг Огнянов остановился, взял со стола снимки и стал внимательно их рассматривать в лупу.
В глазах у него мелькнул огонек.
- Да, так… - сказал он себе. - Надо начать отсюда. Эти снимки могут нам помочь. Пусть Косев проверит, напечатаны ли они в каких-нибудь отечественных или заграничных журналах. А также: какие люди посещали оба эти завода?
Огнянову стало ясно: если эти снимки не были прежде помещены в других журналах, значит, у Краева были две микропленки: одну он уничтожил после того, как отпечатал эти два снимка, а другую держал при себе, чтобы доставить за границу.
Огнянов нажал одну из кнопок на дощечке, лежавшей на его столе.
Через несколько секунд вошла высокая, стройная девушка с пышными волосами, уложенными валиком на затылке.
- Ленкова, вы дежурная?
- Я, товарищ подполковник.
- Лейтенант Косев приходил?
- Нет, еще не приходил.
- Когда придет, скажите ему, чтобы он проверил, появлялись ли в болгарских газетах или журналах эти два снимка. Пусть просмотрит за последние два месяца!..
"Странно! Очень странно!" - думал Огнянов, пристально глядя на дверь, за которой исчезла девушка.
Подполковник Огнянов и его подчиненные получили задание предотвратить все попытки вражеской деятельности на заводе № 36 - одном из самых современных заводов-гигантов в Болгарии. Завод был оборудован самыми усовершенствованными машинами. Все основные производственные процессы на нем были автоматизированы, поэтому инженерно-технический персонал был немногочислен.
Когда появились первые признаки ослабления международного напряжения, профиль завода был изменен. Только три цеха продолжали работать на оборону, все остальные стали производить машины и оборудование для народного хозяйства.
Вражеские шпионские организации уделяли заводу № 36 особое внимание. Они упорно стремились запустить в него свои щупальца.
Разведывательному центру "Юго-восток" недавно удалось добиться в этом отношении известного успеха.
В середине февраля некоторые вражеские радиостанции оповестили о намеченных на заводе мероприятиях. Эти и кое-какие другие собранные органами безопасности данные ясно показывали, что вражеским агентам удалось проникнуть на завод.
Разоблачение вражеской агентуры было возложено на Огнянова и его помощников. Они быстро справились с задачей, используя главный след, каким располагали в данный момент, - радиопередачи. Огнянов внимательно проследил все, что говорилось за последние месяцы во вражеских передачах, открыл известное сходство в подборе фактов и в манере их изложения между передачами до середины февраля о химкомбинате в долине Марицы и передачами во второй половине того же месяца, относящимися к заводу № 36. Отсюда он сделал вывод, что обе серии передач основаны на донесениях одного и того же агента, который сперва был связан с химкомбинатом, а потом - с заводом № 36. Затем Огнянов изучил список лиц, которые в конце января или в начале февраля были переведены с химкомбината на работу на завод № 36, и таким образом напал на следы самого агента и некоторых его помощников. Было установлено наблюдение за четырьмя лицами, и на седьмой день иностранный агент был полностью разоблачен. Оказалось, что он является резидентом на все заводы в долине Марицы. Поставленный перед лицом фактов, он вынужден был указать людей, которые его завербовали. Однако агенту, поддерживавшему связь между резидентом и заграничным центром, удалось ускользнуть.
Продолжавшиеся расследования привели к новым данным. Выяснилось, что шпионская агентура поставлена разведывательной организацией "Юго-восток" и имела задачей на первое время собирать сведения, а в дальнейшем приступить к вредительству в крупном масштабе.
Не могло быть сомнений, что после постигшего его провала враг попытается восстановить расстроенную сеть посредством других лиц и снова пробраться на завод № 36. Поэтому Огнянову и его людям поручено было организовать охрану завода.
Через несколько дней после задержания троих агентов вражеская радиостанция "X" начала настойчиво передавать по нескольку раз в сутки шифрованный текст, состоявший из девяти двузначных чисел. Первые шесть чисел каждый день менялись, а последние три оставались одними и теми же: 03-06-03. Текст передавали азбукой Морзе или прямо по-болгарски. Передаче чисел предшествовало исполнение известного болгарского марша.
В последнее время были сбиты четыре вражеских самолета: один из них дней десять назад в Родопах, а три - за последние две ночи в долине Марицы. Осмотр первых двух самолетов позволял прийти к заключению, что они были посланы с задачей спустить парашютистов.
Огнянов не сомневался, что имелась какая-то связь между ликвидацией шпионской агентуры на заводе № 36 и на химкомбинате, с одной стороны, и с таинственным текстом радиостанции "X" и попытками спустить парашютистов - с другой.
НОВЫЕ СЛЕДЫ
Получив приказание произвести осмотр двух сбитых ночью самолетов, капитан Везнев тотчас выехал на место.
Когда легкий, проворный газик взял за городом первый подъем, Везнев похлопал водителя по колену:
- Давай, Ваня!
Шофер, с молодыми румяными щеками и такими светлыми, редкими бровями, что их не было видно от бившего в лицо солнца, повернулся всем корпусом. Капитан никогда еще так не обращался к нему.
- А… сколько давать, товарищ капитан?
- Ну-ка, восемьдесят… если можешь!
По лицу Вани разлилась широкая усмешка. Он нажал на педаль.
Пятьдесят, шестьдесят, семьдесят, восемьдесят…
К полудню они доехали до Искрина. Село лежало у подножия Малых Балкан. Дома, чистые и белые, проглядывали сквозь зелень деревьев посреди двориков, окруженных каменными оградами. На площади высился памятник двенадцати местным крестьянам, павшим в партизанском движении.
В оконных стеклах отражалось весеннее небо, постройки - и новые, и старые - казались по-весеннему яркими, радостными. На улицах было пусто. Над крышами, над площадью стояла знакомая сельская тишина.
Капитан Везнев вошел в сельсовет.
- Где весь народ? - спросил он низенького, хромого старикашку, единственного человека, которого нашел в канцелярии.
- В поле, канал копают.
- Ты знаешь, где ночью упал самолет?
- Близехонько. И километра нет отсюда.
- Автомобилем можно туда проехать?
- Малость можно, потом надо пешком.
- В какую сторону ехать?
Старик заковылял на крыльцо и показал:
- Вот там, на холме, где люди видны.
К северу от села изгибался подковой высокий, поросший кустарником холм. На вершине его стояла группа людей.
Через несколько минут Везнев прибыл на место. Там уже находились, для осмотра, двое военных и трое штатских. Военные были от воздушных войск. Двое, из штатских держали в руках фотоаппараты. В стороне офицер в форме майора госбезопасности разговаривал с несколькими крестьянами.
Сбитый самолет зарылся носом глубоко в землю, почти перпендикулярно. На пятьдесят метров кругом кусты и трава обгорели.
Везнев подошел к майору и представился:
- Капитан Везнев, из госбезопасности!
- Майор Петров, из окружного управления, - отозвался тот и ощупал взглядом мятое пальто Везнева, приехавшего в штатском.
Оба отошли немного в сторону.
- Закончили осмотр? - спросил Везнев.
- Почти.
- Что-нибудь отметили?
- Ничего особенного. Самолет одномоторный. Все, что было в кабине, полетело вперед и ударилось в мотор. Самолет сбит километрах в десяти отсюда… Новыми! - выразительно подмигнул майор.
- Да, это мне известно, - отвечал Везнев, не откликаясь на намек майора.
- Это произошло около 4 часов утра, - сказал майор Петров, сгоняя с лица улыбку.
- А пилот?
- Тела его не нашли. Может быть, жив. Не пойман.
- Приняты меры к поимке?
- Да, еще несколько часов назад.
- Какие?
- Посланы отряды пограничных войск и милиции. - Майор Петров вынул и развернул карту. - Окружен район около села Хубен. - Он показал кружок, обозначенный на карте.
- А известен вам район, над которым самолет был ударен снарядом?
- Да, из батареи сообщили. На 1-2 километра западнее Хубена.
- На какой высоте?
- Около десяти тысяч метров.
- При какой скорости полета?
- Около 1000 км в час.
Везнев повернулся и окинул взглядом горизонт. Он увидел горы на севере, а на юге, километрах в десяти, зеленое пятно леса.
- Очень сомневаюсь…
- В чем? - спросил майор.
- В том, что можно будет задержать пилота. Он мог соскочить, когда самолет был уже вне района, показанного на карте. При большой скорости полета это вполне возможно. Да если он и опустился в данном районе, то тотчас двинулся к северу или к югу…
- Очень вероятно…
- Конечно, это только предположение.
- Но… весьма вероятное.
- Можно ли судить по каким-нибудь признакам, откуда явился самолет?
- Нет, на крыльях не имеется никаких опознавательных знаков.
- А разве это само по себе не признак?
- Да, конечно! С такой точки зрения…
- Нет ли каких-нибудь указаний, с какой целью он послан?
- Все сгорело. Самолет снабжен аппаратурой для автоматической записи и съемки. Но фотопленки сгорели. Мы нашли контейнер с пачкой газет. Часть их тоже обгорела.
- Давайте еще раз посмотрим вместе.
Петров и Везнев вернулись к группе, стоявшей возле остатков самолета.
Майор представил Везнева обоим летчикам: подполковнику и капитану.
- Открыли вы что-нибудь интересное? - спросил Везнев.
Подполковник, высокий, смуглый, с пристальным, сосредоточенным взглядом, ответил:
- Нет. Для нас интересное не здесь, а за десять километров отсюда.
- А что именно?
- На батарее. Из четырех снарядов залпа только один оказался вне цели, а остальные… - подполковник показал рукой на хвост самолета.
- Знаком вам этот тип самолетов?
- Да, давно уже.
- Известны вам… скажем, какие-нибудь приспособления, нужные специально для ночных полетов такого самолета над Болгарией?
- Нет, для этого нужны только обыкновенные, стандартные сооружения такого типа.
- Что вы думаете о судьбе пилота?
- Он выбросился! - немедленно ответил капитан-авиатор.
Везнев взял у Петрова карту района.
- Можете ли вы определить район приземления пилота?
- Конечно, хотя не с большой точностью, потому что мы не знаем, в какой именно момент он выбросился… но все же… приблизительно.
- Пожалуйста, покажите.
Оба авиатора склонились над картой. Капитан нарисовал на ней довольно большой круг.
- Вот! - указал он.
- Я сейчас распоряжусь принять дополнительные меры, - поспешил сказать майор Петров, бросив беглый взгляд на Везнева.
- Можно ли и мне произвести осмотр, товарищ подполковник? - обратился Везнев к смуглому авиатору.
- По-моему, нет смысла.
- Но все же…
- Что ж, если вы настаиваете, пожалуйста!
Везнев взял свой фотоаппарат и подошел к разбитому самолету.
Подполковник с интересом смотрел на него. Разведчик начал с того, что внимательно обследовал почву вокруг развалин самолета.
"Что может он увидеть такого, чего мы не видели?" - размышлял смуглый авиатор.
Через два часа три легковые машины двигались к югу, к селу Деберцы. Первой шла машина майора Петрова, а в последней ехали двое авиаторов и штатские.
Газик капитана Везнева ехал в середине колонны. Ване, сидевшему за рулем, приходилось притормаживать машину. Шофер, ехавший впереди него, двигался осторожно и медленно.