Глава вторая
МАЛАВИ, БЛАНТАЙР
Прежде Отто никогда не был в Малави. Не видел ее лесов, ежегодно восстающих из пепла после летних пожаров, устраиваемых лакированными пальмовыми листьями, сыплющими солнечных зайчиков в сухую траву.
Не сталкивался с буйством местных акаций, смоковниц, тунгов и жакаранды, не проезжал мимо зарослей тростника и папируса у болот, кишащих кровососущей нечистью. Не вдыхал сладости эвкалиптовых и свежести олеандровых рощ. Не ронял шляпу, задирая голову на пятнадцатиметровые мопане и баобабы.
Прежде Отто считал, что отлично знает и чувствует Африку, но только сейчас понял, что квинтэссенция Черного континента - его юг. Словно небесный диспетчер театрально преувеличил здесь краски, природу, богатства недр, энергетику земли и человеческих эмоций.
Блантайр считался финансовым и торговым центром Малави, здесь проживало около двухсот тысяч человек.
По дороге Отто был потрясен видом из окна машины - по сочно-зеленым лесам разгуливали львы, слоны, антилопы, зебры, жирафы, бегемоты, буйволы, двурогие носороги, дикие свиньи, леопарды. Словно дорога пролегала не по стране, а по многокилометровому зоопарку. Правда, и запax стоял как в зоопарке.
Отто выбрал отель с хорошей репутацией. Вид из окна, к сожалению, не напоминал вида из окна машины, а был простеньким эпизодом из жизни колонизаторской резервации.
Зато в номере стояла тяжелая старинная мебелью, обтянутая яркой местной тканью, ванная была оформлена в игривом стиле ванных комнат Людовиков, на полу лежали шкуры, а в антикварной фарфоровой вазе топорщились угрожающие желто-черные цветы.
Столы в ресторане хрустели безупречно накрахмаленными скатертями; а сигарная комната с мелкими околосигарными игрушками, в которые так любят играть богатые мужчины, словно целиком прилетела на самолете из Лондона.
О том, что ты в Африке, напоминал в отеле только рабский взгляд обслуживающего персонала. У черной прислуги в Европе взгляд был не такой.
Служащий за конторкой сразу же выдал Отто, как богатому постояльцу, приглашение в клуб для белых. Клуб располагался в помпезном особняке. Все годы колонизации белые прятались в подобных клубах от буйной южноафриканской реальности, пытаясь вести привычный европейский образ жизни.
Они старались не обращать внимания на неожиданности малавийской политической ситуации 1979 года, считая ее играми дикарей, не пересекающимися с их комфортным бытом. Примерно как взрослые не обращают внимания на возню в детской, и не заглядывают туда, пока из щели не повалит дым или не раздастся громкий плач.
Проехав множество неспокойных африканских стран, Отто отчетливо понимал, что перестрелки ведутся настоящими, а не холостыми патронами. И рисковал только потому, что в горячих точках люди как-то особенно отчаянно покупали новые вещи, словно пытаясь схватить сегодня то, что завтра может им не понадобиться вовсе.
Как опытный коммерсант, Отто знал, что пятна крови лучше всего выводить с помощью машин - химчисток нового поколения. И начал в Блантайре с клуба для белых потому, что только такой клуб давал возможность сориентироваться, оценить местный рынок и завести полезные знакомства.
Он проводил в клубе целые дни и потихоньку становился своим. С ним начали здороваться, опекать и давать советы по продвижению химчисточного бизнеса, а это было главным условием успеха в незнакомой стране.
Вот и сегодня после переговоров с потенциальным покупателем Отто пришел в клуб в отличном настроении. Потенциальный покупатель хотел, чтобы его убеждали в необходимости новых машин химчистки и рассказывали историю чистой одежды с того самого часа, как в шестом веке до нашей эры финикийцы и галлы научились варить мыло из козьего жира и древесной золы…
Отто с удовольствием читал лекции по истории возникновения химической чистки, утешая себя тем, что если человек после этого не приобретает у него машину, то хотя бы получает полезные знания. Он много лет тренировал интуицию, но так и не научился определять реального покупателя с первой встречи.
Зайдя в клуб, Отто обошел столы для карточных игр и рулетку. Жужжание потолочных вентиляторов, стук стаканов у барной стойки, треньканье шарика рулетки, громкие разговоры на английском и немецком создавали полное ощущение Европы.
Отто выбрал столик, сидя за которым можно было видеть эстраду. Там за хорошо настроенным роялем сидел пожилой белый пианист в смокинге, а немолодая черная женщина необъятных размеров в платье с блестками пела под Эллу Фицджеральд.
За столиком сидел полузнакомый англичанин. Здесь все были полузнакомы потому, что, даже долго живя в Малави, ощущали себя в этой стране проездом. Когда к столу подошла столь же полузнакомая Тиана, Отто с англичанином играли в карты.
Отто уже пару дней встречал в клубе эту хрупкую, изысканную европейку с копной каштановых волос. Тиане, видимо, уже было сорок, на которые она не выглядела. И в ее манере одеваться и вести себя неумолимо просвечивали лихие шестидесятые - время свободолюбия и раскрепощения.
Отто ни разу не видел Тиану в джинсах, но по жесту, которым она отбрасывала с лица пряди длинных распущенных волос, понимал, что студенческие годы она проходила в джинсах, бусах из бисера, с холщовой сумкой на плече и лозунгом "Make love, not war!".
Тиана игриво заглянула в его карты, наклонившись критически близко, обдала душным запахом местных духов, засмеялась и сказала по-английски:
- Зря вы, Отто, сели играть против англичанина! Немцы слишком серьезны и прямолинейны для карт. Они не умеют блефовать!
Она была очень женственной, что чуточку смягчало развязность. Впрочем, в белых клубах Африки собирался такой коктейль человечества, что, не зная биографии собеседника, было невозможно понять, где проходит граница между раскованностью и развязностью.
Особенно сложно это шифровалось у женщин, ведь кто-то из них прошел западную феминистскую революцию и демонстрации в защиту своих прав; а кто-то научился напору у пожилых черных женщин, не боящихся ни бога, ни черта.
Карты у Отто действительно были неважные. И он, не любивший проигрывать, решил отвлечь противника болтовней.
- Вы правы, Тиана. Картежники из немцев плохие, я рискнул сесть играть исключительно из своего природного упрямства, - согласился он по-английски.
- Зато немцам иногда удается обыграть Англию на футбольном поле. Правда, правила футбола придуманы для идиотов - кто забил больше голов, тот и победитель, - добродушно вставил англичанин, имя которого Отто не расслышал, когда его представляли. - Это, наверное, самое понятное, что мы, англичане, подарили человечеству!
- Снимаю шляпу перед народом, который триста лет управлял Индией с населением в триста миллионов, послав туда всего триста тысяч человек. - Отто шутливым жестом приподнял несуществующую шляпу. - А вот у нас, немцев, блистательный блицкриг закончился позорным провалом. Назовите землю, на которую не ступала нога английского солдата или коммерсанта?
- СССР! - Англичанин поднял вверх указательный палец.
- Русских не побеждал никто, начиная с Наполеона. Европа пала к ногам Германии без боя, а русские задавили нас пушечным мясом и морозами. Ведь со стороны СССР погибло в пять раз больше солдат, чем со стороны Германии.
Отто дотошно изучал результаты войны.
- Вы, оказывается, совсем не патриот, - с иронией заметила Тиана.
- После фашизма стыдно считать себя немцем. Как говорил Эйнштейн: "Я пережил две войны, двух жен и Гитлера!" Первая мировая закончилась для нас частичным проигрышем и унижением, вторая - физическим и духовным разгромом. - Он отложил карты. - Я думаю, бог решил таким способом показать, что война - не призвание немцев. Призвание немцев - философия, литература, музыка, наука, искусство… все, что угодно, кроме войны.
- Вы углубились в политику потому, что расстроились от проигрыша? - попыталась снова кокетничать Тиана.
- Из меня плохой картежник. С гораздо большим удовольствием я поговорил бы о марках, но здесь, в Блантайре, ни одного клуба филателистов. Я сел играть не потому, что рассчитывал выиграть, а потому, что, когда сидишь спиной к певице, кажется, что это сама Элла Фицджеральд, - признался Отто.
А про себя вспомнил, как ходил с покойной женой на концерт Эллы Фицджеральд и Дюка Эллингтона, и как у нее горели глаза, и как она выстукивала в такт музыке по его коленке своей нежной рукой.
- Собираете марки? Мне казалось, что это занятие для маленьких мальчиков, - заметила Тиана презрительно.
Отто хлебнул кофе и кивнул:
- А я и есть маленький мальчик, и взрослею только тогда, когда говорю о работе.
- Знавал я в Лондоне старичка, который продал на аукционе марку за миллион фунтов! Причем какую-то бракованную! - Англичанин тоже отложил карты и, щелкнув пальцами, позвал черного юношу: - Кумбени, виски с содовой!
- Да, сэр! - откликнулся черный старательный Кумбени в ярко-красном национальном костюме и шустро побежал к барной стойке.
Англичане захватили территорию Малави, считая, что несут на штыках прогресс и борются с работорговлей. Как всякие носители прогресса на штыках, они немедленно разделились на части.
Одна часть принялась выкачивать из страны ресурсы, а вторая - насаждать христианство. В результате в малавийском сервисе появилась масса черных, свободно говорящих по-английски и для получения работы объявляющих себя христианами.
- Бракованную? - удивилась Тиана и присела за столик.
- Наверное, это был "Маврикий". Первые марки Британской империи, выпущенные вне метрополии. Их напечатали с ошибкой в тексте. Мечта любого филателиста - хоть одним глазком глянуть на "Маврикия"! - вздохнул Отто.
О марках он мог говорить часами, а "Маврикий" означал для филателиста примерно то же, что Библия Гутенберга для букиниста. "Маврикиев" оранжевого и голубого цвета, с изображением профиля королевы Виктории, выпустили в конце девятнадцатого века. А слева от монаршего профиля напечатали "Почтовое отделение" вместо "Почтовый сбор оплачен".
- Я же говорю, занятие для маленьких мальчиков, - хмыкнула Тиана.
- Однажды к Эйнштейну подошла юная девушка и спросила, чем он занимается. Эйнштейн ответил: "Физикой". Девушка удивилась: "В вашем возрасте вы занимаетесь физикой?! А я закончила заниматься физикой еще год назад!" - попытался развеселить собеседников Отто.
- Сто раз слышала этот анекдот от мужа. Он тоже… был физиком. И поэтому наших домашних котов зовут Ньютоном и Эйнштейном.
Перед словом "был" Тиана взяла напряженную паузу. Отто положил карты, интерес к игре у него иссяк.
Англичанин предложил:
- Сделаем перерыв. Кумбени! Ты там уснул?
Черный официант подлетел со стаканом на подносе.
- И мне двойное виски со льдом, - заказал Отто. - Тиана, не выпьете с нами?
- От алкоголя у меня начинается приступ головной боли. - Тиана поморщилась. - Так почему бракованная марка стоила миллион?
- Кумбени, где мое виски? - рявкнул англичанин. - Знаете, что такое "поли-поли"? Это традиционный африканский менталитет! Дословно переводится, как "не спеша". Их боги утверждают, что не надо никуда спешить, все, чему суждено произойти, и так произойдет!
- Несу, сэр! Вот ваш заказ! - услужливо пропел подлетевший Кумбени.
- Марки, о которых речь, были выпущены англичанином еврейского происхождения Джозефом Барнардом и обессмертили его имя в истории филателии! - провозгласил Отто. - Этот парень приехал на Маврикий зайцем…
- Маврикий - это остров возле Мадагаскара, оттуда в Англию везут сахарный тростник и моллюсков, - уточнил англичанин таким тоном, словно планета существует исключительно для поставок еды на столы британской аристократии.
- Барнард выпустил пятьсот марок, большинство из которых жена губернатора Маврикия приклеила на пригласительные открытки воскресных балов. И опечатка "Почтовое отделение" вместо "Почтовый сбор оплачен" вызвала переполох. Ходили слухи, что Барнард был слепым стариком. На самом деле этому проходимцу было чуть за тридцать!
- Все равно не понимаю, почему марка стоит миллион? - напомнила Тиана.
Отто посмотрел на ее красивые руки без маникюра, заметил у венки на запястье комариный укус. Вспомнил про новую мазь от комаров и москитов, взятую в путешествие. Подумал, что надо спросить, боятся ли ее местная муха цеце, скорпионы и термиты.
- Потому, что филателия чуть ли не единственная область, в которой дорого платят за брак. Историкам удалось доказать, что надпись была преднамеренной, поскольку марки с такими же надписями вышли в Америке на несколько месяцев раньше! - ответил Отто, смакуя виски.
Тиана была хороша собой, но уж слишком активно брала быка за рога, а Отто любил входить в отношения с женщиной по самостоятельно выстроенной схеме.
Впрочем, одна ее фраза сильно заинтриговала…
- А через двадцать лет в сюжете с "Маврикием" снова появились шаловливые женские ручки! Шерше ля фам! - улыбнулся Отто. - Жена бордоского купца, копаясь в бумагах мужа, нашла марки и смекнула, что их можно хорошо продать. Они пошли по рукам коллекционеров, пока не оказались у знаменитого Феррари. И тот организовал продажу на аукционе в 1921 году. Так "Маврикий" приобрел королевский статус!
- У вас тоже есть марки стоимостью миллион? - подняла натуральную бровь Тиана.
Надо сказать, Отто терпеть не мог женщин с выщипанными бровями.
- У меня скромная коллекция. Я коллекционер из любви к маркам, а не ради корысти. - Отто покопался в дорогом желтом кожаном портфеле, извлек оттуда лупу, пинцет и альбом в потертой кожаной обложке. После этого бережно, как кошка, переносящая за шкирку котенка, достал пинцетом с разных страниц альбома две маленькие марки и весело посмотрел на собеседников: - Найдите сходство и отличия между мужчинами на этих двух марках!
- Родезия. "Британская Южно-Африканская компания". Один фунт. Это портрет английского короля с супругой, - сказал англичанин, разглядев первую марку в лупу.
- Верно. Это Георг Пятый с супругой Марией. Выпущена в 1910 году в честь его коронации. А теперь вторая марка?
- Незнакомый язык. Это тоже Георг, но в другом возрасте, - неуверенно ответил англичанин.
- Ваша версия, Тиана?
- Я согласна с Джорджем, - сверкнула та глазами. - А язык, возможно, русский.
- Русский. Но на второй марке последний русский царь Николай Второй, расстрелянный коммунистами. Это марка 1913 года из серии "К 300-летию Дома Романовых" номиналом 5 русских рублей, - пояснил Отто.
- Но ведь это одно лицо! - удивилась Тиана.
- Они кузены. И вместе воевали в Антанте против нас, немцев, в Первую мировую. А германскую армию возглавлял король Вильгельм, который тоже был их кузеном! - засмеялся Отто.
- Получается, что история Европы всего лишь семейная драма, - покачал головой англичанин.
- Стыдно, что я не знала о родстве Георга и Вильгельма, знала только о родстве Николая и Вильгельма, - со значением заметила Тиана. - Ведь они вместе пытались помочь бурам, когда их уничтожали англичане.
- Британцы уничтожали не буров, а рабовладение на юге Африки, - уязвленно ответил англичанин. - И Вильгельм поддержал действия британцев. Особенно после того, как мы уступили Германии спорные острова в Тихом океане!
- Вы, англичане, боролись с рабством так, что первыми в мире создали концентрационные лагеря и применили тактику выжженной земли! - вспыхнула Тиана и встала.
- Не женское дело - обсуждать ведение войны, - усмехнулся англичанин.
- Объясните туристу, что вы так агрессивно обсуждаете? - взмолился Отто. - Тиана, сядьте, пожалуйста!
- Вероятно, миссис из буров, - ответил англичанин с непонятной интонацией. - И потому обожает небылицы своего дедушки!
- Миссис из буров, но изучала историю в Европе! И презирает тех, кто либо не знает ее, либо намеренно лжет! - Тиана взяла в руки сумку.
- Но вы ведь не бросите меня из-за разных оценок Англо-бурской войны? Предлагаю выпить за мир! - предложил Отто и крикнул: - Кумбени! Ты опять спишь стоя, как лошадь?
Кумбени подбежал к столику с очень странным выражением лица.
- Кумбени, что? Опять землетрясение или повстанцы? - с тревогой спросил англичанин.
- Нет, сэр! То есть да, сэр! Но сегодня они сюда не ворвутся! - суетливо закивал парень, прижимая к груди пустой поднос.
Отто предупреждали, что Малави - одна из самых сейсмоопасных стран Африки, да еще со шквальными ветрами по имени "мвера", летящими с Индийского океана вместе с жуткими грозами и водяными смерчами. Что в качестве компенсации за экстремальность климата природа щедро делится с населением полезными ископаемыми, предлагая чуть ли не всю таблицу Менделеева. Вплоть до урана.
Правда, все, что добывается, достается заезжим европейским жуликам. А местное население по-прежнему живет в хижинах из высушенного ила, покрывает их соломой из сорго, работает на земле, лепит горшки без гончарного круга, режет по мыльному камню и слоновой кости, плетет циновки и корзины из пальмовых листьев и тростника и ткет из хлопка местную ткань "каллико".
Но о том, что повстанцы врываются прямо в клубы для белых, Отто не предупреждали. Он быстро посадил марки в прозрачные кармашки альбома, спрятал альбом в желтый портфель и щелкнул замком.
- То, что они не ворвутся, тебе гарантировал деревенский колдун? - повысил на официанта голос англичанин.
И тут в паузе между куплетами местной Эллы Фицджеральд, Отто отчетливо услышал выстрелы и увидел обращенные к нему с мольбой глаза Тианы.
- Они не ворвутся, сэр! Хозяин усилил охрану! - замотал головой Кумбени. - К тому же я не хожу к колдуну, я протестант, сэр. Иначе меня не взяли бы сюда работать!
- Чего хотят эти повстанцы? - спросил Отто.
- Они здесь всегда воют, а сейчас упали цены на табак и чай или что-то в этом роде, - махнул рукой англичанин. - И их диктатор Хастингс Банда - точно такой же папуас, как этот Кумбени!
- Не такой же, он получил в Америке степень бакалавра философии и исторических наук! А еще окончил медицинский колледж Мехарри! - возразила Тиана тоном, подчеркивающим невежество собеседника, и села за стол.
- Перестаньте! - махнул рукой англичанин. - Черный, получивший образование, все равно не становится белее! Ноги бы моей здесь не было, если бы не их дешевый сахарный тростник!
- Согласен с вами. Не понимаю, как здесь живут? Просто каменный век! - поддержал его Отто. - Я предлагаю самые современные машины-химчистки, работающие на фторхлористых углеводородах! А они отказываются и при этом чистят дорогую одежду керосином, после чего отправляют ее на помойку! Мне, как немцу, непонятна подобная логика. - И стряхнул микроскопическую пылинку со своих белоснежных брюк.
- Еще бы, у немцев "Ordnung muss sein" - "Порядок превыше всего", - засмеялся англичанин.
- Зря смеетесь! Благодаря немецкому национальному характеру мы быстро пришли в себя после Второй мировой, восстановили города, подняли экономику! - напомнил Отто. - А здесь, на юге Африки, люди живут вне цивилизации. Спросите хоть этого Кумбени, представляет он, что происходит в мире? Знает ли, что человек полетел в космос? Слышал ли о том, что такое атомная бомба?
- А вы большой специалист по атомным бомбам? - с вызовом посмотрела ему в глаза Тиана.