- Матери скажешь, что едешь к подруге и вернешься поздно. Ну, или соври что-нибудь другое. Будешь работать… как в прошлый раз. А это доля за прошлую работу. Фишки, разумеется, оставь дома. Закуркуй куда подальше.
Он протянул небольшой сверток.
- Здесь триста знаков.
Галя взяла деньги с легким недоумением. Собеседник заметил ее реакцию.
- Бери, чего там, бери. Ты свое отработала, - сказал он поощрительно.
Сверток с деньгами Галя спрятала на огромном шифоньере в коробке со старыми туфлями. Черкнула записку матери, на ходу соображая, у кого из подруг лучше переночевать сегодня. Перед тем, как выйти, окинула комнату взглядом, чувствуя себя то ли обманщицей, то ли воровкой.
"Будь, что будет, - с тоской подумала она. - По крайней мере, это даже интересно".
Когда она вернулась во двор, где только что разговаривала с "Флотским", там не было вообще никого, кроме большой собаки, взявшейся невесть откуда.
- Галка! - услышала она незнакомый голос за спиной.
В десяти шагах разворачивалась старая "Волга" с фигуркой бегущего оленя на капоте. Галю окликнул шофер, усатый мужик в потертой кожанке. Беспалого она увидела, открыв заднюю дверцу.
- Шевелись, - сказал он ей без всякого выражения. - Трогай.
Поехали куда-то в район Сокольников, долго петляли, пока не остановились во дворе какого-то склада.
- Что сказала дома? - спросил Беспалый.
- Никого не было. Я оставила записку, что поехала в гости к подруге, в Немецкую слободу.
- Нормально, - одобрительно усмехнулся Беспалый. - Сейчас тебя заколотят в пустой ящик из-под табака.
- Я же задохнусь, - испугалась Галя, ничего не понимая.
- О тебе позаботились, - успокоил он, - в ящике сделаны отверстия, дышать можно, хоть я и не пробовал. Крышка будет держаться на двух гвоздях, ты ее легко снимешь.
- Это надолго? - отрешенно спросила Гали.
Тюрьма, которая так живо представилась ей недавно под ледяным взглядом старшины Никишина, сейчас сжалась до размеров пыльного ящика из-под чая, чтобы вскоре явиться во всей ее устрашающей громаде. Отвертеться, судя по всему, невозможно. Галю, как и Снегиря, эти люди используют сходу, в явочном порядке.
- Тебя погрузят вон в ту машину. Ящики притаранят в один магазин. Грузчики, вон они стоят. Эти фраера поставят твой ящик последним, чтобы ты легко могла вылезти. Когда магазин закроют и все уйдут, ты осторожно, без всякого лишнего шума вылезешь. Не чихай, не кашляй, понятно, подойдешь к двери и откроешь засовы. Снаружи тебя буду ждать я, так что, до встречи. На этой же "Волге" тебя отвезут домой, как принцессу.
"Почему все это происходит со мной?" - с ужасом думала Галя.
"Моссельпромовский дом", детство, мать, соседей она видела теперь как бы с большой высоты. Москва превратилась в карту, которую пересекала змеевидная лента реки.
"Флотский", казалось, догадался, о чем она думает. Он наклонился к ней, положил мозолистую руку на колено и шепнул на ухо:
- Все получится, не бзди. К двенадцати ты будешь дома и забудешь обо всем.
Галю начала трясти мелкая дрожь, зуб на зуб не попадал. Ей казалось, что все слышат, как у нее стучат зубы. Она обхватила себя руками, чтобы согреться.
- Сверим часы, - буркнул "Флотский", - Так, сейчас без десяти семь. Откроешь засовы в восемь тридцать. Держи фонарик.
В руках Гали оказался трофейный фонарь фирмы "Диамант" с красным, зеленым и синим светофильтрами. - А сейчас иди за мной.
Вскоре они оказались в какой-то выцветшей, желто-серой каптерке. Трое грузчиков курили папиросы "Казбек", расположившись вокруг раскрытого ящика из-под табака. Как показалось Гале, они не обратили на нее никакого внимания. "Флотский" куда-то делся.
- Я хочу пить, мне… мне надо сходить в туалет, - начала канючить она, точно надеясь на то, что все как-то переменится.
Один из грузчиков махнул рукой куда-то за ящики.
- Ступай туда, красючка, справляй свою нужду, а вода вон в ведре, где кружка. Давай, живо.
А когда ей пришлось паковаться в ящик из-под табака, шофер то ли насмешливо, то ли поощрительно, "Флотского" не было рядом, произнес:
- Давай, быстрее! Смотри только громко не пукай, когда будешь в ящике. Сторож снаружи услышит и испугается.
И они весело заржали.
Галя мгновенно возненавидела все и вся - этот двор, внезапно зарядивший дождь, себя, наконец, "большого кобыльего недоноска", как с похмелья величал ее вечно пьяный сосед Вовчик (сказать по правде, он адресовал это выражение едва ли не всем подряд). Но деваться было некуда. Вскоре она уже оказалась в полной темноте в позе, от которой быстро начала неметь спина.
- Если я выйду отсюда, - в отчаянии несколько раз повторила она, - если я только выйду отсюда…
Но кому она угрожала, сжав кулачки, скрючившись в пыльном ящике, ответить Галя не могла…
- Черт, тяжелая, что у нее задница из чугуна? - удивился один из грузчиков, когда троица подняла ящик. - А вроде тощая.
- Тихо, она же все слышит, - ответил третий. - Бросьте вы, нормальная девка… Ящик поставили в кузов у правого борта, как догадалась Галя.
В этот момент она решила окончательно и бесповоротно, что обо всем расскажет старшине. Что из этого выйдет? Да все равно.
Между тем машина уже ни шатко, ни валко катилась по улицам Москвы.
"Куда они едут? Что за магазин? Ну, после кражи, Никишин будет знать эту точку. Гале останется только… А что же ей останется? Как она объяснит старшине, почему влипла в эту историю? Да ничего она не сможет объяснить. Галя вспомнила деньги, спрятанные в коробке со старыми туфлями, одновременно подумав о дензнаках, судя по всему, причитающиеся ей, вот за это временное неудобство. Она сможет купить книги, серьги, новые туфли, что-нибудь для матери… Как объяснит появление денег? Да как-нибудь. Думать об этом не хотелось, ноги затекли и стали гудеть.
Примерно через полчаса машина остановилась, ящики и, в последнюю очередь, тот, где тряслась от страха Галя, выгрузили. По каким-то неуловимым приметам минут через двадцать она поняла, что в складском помещении никого нет. Она посветила фонариком на циферблат часов фирмы "Заря". Пятнадцать минут девятого. Ждать осталось совсем немного. Опять захотелось в туалет, но надо было терпеть.
В назначенное время она попыталась поднять крышку ящика и на мгновение испытала смертельный страх - крышка не поддавалась. Галя в отчаянии скорчилась в полной темноте, потом включила фонарик, лампочка тускло мерцала сквозь зеленый фильтр. Галя попробовала толкнуть головой крышку с другого края и облегченно вздохнула. Ящик открылся. Она оказалась на свободе. А вдруг не удастся справиться с засовами? А если где-то здесь притаился вооруженный сторож?
Двигаясь на ощупь, как лунатик, она приблизилась к двери. Посветила, различив два бруса на крепежных скобах. Справилась с засовами довольно легко, хотя руки предательски дрожали. Одновременно она услышала глухие голоса с той стороны, лязг железа.
Вскоре двери открылись, и она увидела фигуру "Флотского". Он едва глянул на нее, бросив на ходу:
- Дай фонарь, иди вправо, по стенке, в заборе увидишь щель, там тебя ждет машина. Смотри, никому ни слова, проболтаешься - убью.
Он легонько подтолкнул ее к выходу.
На ватных ногах она добралась до дыры в заборе, с ужасом думая, что сейчас услышит окрик людей из МУРа:
- Стоять! Стреляем без предупреждения!
Но все было тихо. Вот и машина.
- Быстро на заднее сидение, - прошипел шофер.
Она не смогла разобрать, откуда они выскочили вскоре на Ленинградский проспект, к станции метро "Динамо".
Шофер не сдержал обещания доставить ее прямо на Арбат и высадил Галю у северного входа в метро.
- Дальше сама, - буркнул он, не поворачивая головы.
Галя, вне себя от радости, что ей удалось вырваться, наконец, на свободу, с наслаждением вдыхала свежий воздух. Запах табачной пыли, которой ей пришлось пару часов дышать, навсегда отбил у нее охоту к курению. В разные периоды жизни она несколько раз пробовала начать курить, но тут же бросала. Она не жалела об этом, даже наоборот. Спустившись в метро, она подошла к платформе и стала думать, куда ехать.
Позднее возвращение не сулило ничего хорошего. Галя почему-то была уверена, что Никишин тут же начнет допытываться, откуда она явилась. А она не сможет вести себя нормально, уж он-то все поймет сразу. Ей казалось, что даже ее одежда пропахла запахом табака.
Но все обошлось. Старшины не было дома.
Проснувшись рано утром, Галя поклялась, что никогда больше в жизни, ни за какие деньги, не согласиться на участие в бандитских вылазках. В их комнате не было икон, но ей почему-то захотелось эту клятву произнести перед чем-то священным. Она открыла старую лакированную шкатулку, в которой хранились семейные реликвии - старые фотографии, какие-то документы. Она достала серебряный нательный крестик бабушки, взяла его в руки и произнесла клятву.
Пока она чистила зубы, ей вспомнился сон, который оставил в душе неприятный осадок.
Она убегала от каких-то страшных людей, одетых в лохмотья, которые гнались за ней по темным улицам незнакомого города. Почему-то Галя знала, что спасение в лесу, который начинается сразу же на окраине города. Галя напрягала все свои силы, чтобы убежать от преследователей. Но ноги с огромным трудом отрывались от земли - как будто подошвы магнитом притягивались к тротуару. За ее спиной слышался шум тяжело дышащих преследователей. Вдруг она увидела впереди себя "эмку", за рулем которой сидел Ярослав. Он ехал медленно, почти рядом с ней, но не обращал никакого внимания на ее крики о помощи. Затем он неожиданно куда-то исчез, и она проснулась.
- Что с тобой? - спросила Софья Григорьевна, разливая кофе. - Дурно спала?
- Спала превосходно, - соврала Галя. - Мам, ты веришь снам?
- Нет, и тебе не советую.
- Напрасно, - буркнула Галя, - а у меня, что ни сон, то - вещий.
- Тебе что-то приснилось нехорошее?
- Да так, ерунда какая-то. Меня никто не спрашивал?
- А кто должен тобой интересоваться? - удивилась Софья Григорьевна.
- Сыщик, например?
- Сегодня я его не видела, - отмахнулась мать. - Бандюг ловит. Никак не могут даже в Москве навести порядок.
"А вдруг его убьют в перестрелке?" - содрогнулась Гали. Московское радио чуть ли не каждый день сообщало о ликвидации то одной, то другой банды и о гибели милиционеров. Да, МУР был реальной и мощной силой. Для прошедших жестокую школу штыковых атак солдат и старшин усмирение разбойников не представляло большого труда. Убийц, грабителей, насильников, казнокрадов в обществе презирали. С ними, действительно, боролись всем миром, и эта борьба приносила свои плоды. Сотрудников уголовного розыска уважали, знакомством с ними гордились. О них писали книги и снимали кинофильмы. Бандиты, действительно, сидели в тюрьме, а всякая прочая воровская шушера, которая в принципе неистребима в больших городах, милицию боялась, как огня.
Часто урки оказывали ожесточенное сопротивление муровцам. Особенно те, за кем числились убийства, им все равно грозила ВМН (высшая мера наказания). Галя тяжело вздохнула и отогнала эти мысли прочь.
- И английский забросил, - сказала она и смешно спародировала, как ее ученик мучается с произношением сложных звуков.
- Какая-то ты сегодня все-таки нервная, дочь, - с тревогой в голосе сказала Софья Григорьевна. - Вчера Толкачев пришел на бровях и такое тут творил. Хорошо, что тебя не было.
- Где он только деньги берет? - удивилась Галя.
- Вор - он и есть - вор, - махнула рукой мать. - Его не забирают только потому, что у него есть справка из психдиспансера.
Толкачев, с утра похмелившийся, ни к кому не приставал, но, завидев в коридоре Галю, вперил в нее добродушно-пустынный взгляд и погрозил пальцем, мол, все про тебя знаю, девонька.
- Снегирь твой хоть и в Бутырке, но все видит, - внезапно угрожающе произнес сосед. Поняла?
Больше всего Галя хотела сейчас исчезнуть из этого проклятого гадюшника. Она догадалась, что люди "Флотского" или кого-то еще, более страшного, не далее, как вчера, расспрашивали Вовчика. А уж тот, верно, доложил, что она в приятельских отношениях с муровцем. Что нагородил Толкачев, об этом можно было только догадываться.
Сестра Изольда вечером подтвердила ее догадку - какой-то хмырь на кухне расспрашивал о ней соседей.
Первым делом Галя решила избавиться от денег, спрятанных на шкафу. Куда их деть - она решительно не знала. Ладно, об этом она подумает завтра. А сегодня вечером, судя по всему, предстоит урок английского с Никишиным.
Но Никишин не появился и в этот вечер.
Галя забеспокоилась. Вдруг он со своими людьми брал какую-нибудь банду и получил пулю в живот? Хорошо, если он только ранен, а если…
Старшина пришел рано утром с приятелем.
- Здравствуй, Галя, - бросил он на ходу. - Извини за пропущенный урок. Поговорим позже.
- Что-то случилось? - спросила она.
- Случилось. После, потом… Я страшно устал.
Она слышала, как напарник старшины вышел в магазин и вскоре вернулся с авоськой продуктов. Голодные и усталые, они набросились на еду.
Человек от "Флотского" (Галя называла Беспалого именно так) позвонил через пару дней.
- Тебе привет от старых друзей, - услышала она знакомый голос парня, который передал ей записку от Снегиря. Он назвал место, где подберет ее на лайбу.
- Никому не говори, куда собралась.
У Киевского вокзала ее ждали двое. Быстро и довольно грубо они втолкнули Галю в автомобиль и положили на пол между передним и задним сидениями, сверху набросив какую-то мешковину.
- Так надо, - прошипел один. - Не вздумай орать, придушу… - Он больно придавил ее к полу коленом.
Машина рванулась с места. Ничего хорошего от этой поездки ждать не приходилось.
Минут через сорок они прибыли в дачную местность. Сопровождающие помогли пленнице выбраться из машины. Обвитый плющом старый бревенчатый дом с мансардой и заросший крапивой и лопухами участок встретили ее хмуро.
- Канай в хату, - скомандовал парень в бежевом костюме, - тебя ждут. Топай.
Она ожидала увидеть "Флотского" и не ошиблась.
- Догадываешься, о чем будем базарить?
- Я не знаю, - простодушно пожала плечами Галя.
- Да-а-а… - протянул "Флотский", и ее тут же ударили сзади, не слишком сильно, но этого оказалось довольно, чтобы она упала на затоптанный ковер, на котором валялись окурки.
- За что? - спросила она.
- Заткнись, мандавошка, настучала на нас легавому? - Кажется, он был "намарафеченный", а потому пощады ждать не приходилось.
- Я ничего никому не рассказывала, - она встала на колени и собралась подняться.
Но "Флотский" кивком головы дал команду, и она получила еще один удар стильным ботинком "бежевого". Уткнувшись лицом в грязный ковер, она боялась поднять голову.
- Почему нам не сказала, что "фараон" живет в твоей коммуналке? О чем ты с ним часами базаришь? Когда успела ссучиться и накатить на нас?
- Если бы я накатила, вас бы повязали еще в магазине. А вы же на причале расслабляетесь целую неделю, и ничего!
"Флотский" молча стоял перед ней. Гудящая от кокаина голова тяжело переваривала ее слова. Похоже, что камса говорила правду. Действительно, грунтовка в магазине прошла тихо, и мусора не замели никого из его кодлы. "Ладно, - решил он - пусть это будет ей уроком".
Галя не знала, что сказать дальше, совершенно потеряв контроль над происходящим. Оставалась странная надежда, что должно произойти нечто необыкновенное. Вот здесь, сейчас все немедленно разъяснится. Ведь не может она просто так умереть в какой-то дурацкой комнате с дешевой копией картины Левитана "Март" на голой стене. Ее ударили еще раз. Галя услышала приглушенное мычание коровы за окном и потеряла сознание.
Очнулась она на кожаном диване, стоявшем в углу мансарды. Никакого "бежевого" рядом не было. Куда-то делся и "Флотский". Болела голова, ребра и низ живота.
Красивая женщина в наброшенном на плечи цветастом платке, похожая на цыганку или молдаванку, терла ей виски нашатырем.
- Не распускай слюни… как тебя зовут… Галка, что ли… Костя потерял друзей, потому и бесится. Понятно, что ты ни при чем… Терпи…
- Я ничего не знаю, - промычала Галя. - Ничего. Вы, пожалуйста, не бейте меня… Мне больно. Я пригожусь…
- Да на что ты годишься? - насмешливо бросила женщина. - Что ты умеешь? - Галя поняла, что она отсюда не выберется, если не произойдет какого-нибудь чуда.
- Долго я была в отключке? - спросила она.
- Нет, - усмехнулась женщина. - А ты-то как во все это вляпалась? Давно?
- Нет, - ответила Галя, вспомнив свои мучения в заколоченном ящике.
Кружилась голова и подташнивало. Через какое-то время Галя снова провалилась в темноту. Придя в себя, она лихорадочно подумала: "Главное запомнить это место, главное запомнить". Ее впервые в жизни так сильно избили. Мелкие стычки с пацанами во дворе дома были не в счет. Это надругательство над ее телом вызвало в душе жуткую ненависть к обидчикам. Она сейчас, как могла, скрывала эти чувства. "Пусть они думают, что я их испугалась. Главное - выбраться отсюда". Галя была готова зубами перегрызть глотку "Флотскому".
Она вспомнила слова и руки одного бандита, обхватывающие ее сзади. "Смотри, молодая, а какую задницу отъела. Может быть, по дороге назад в Москву завафлимся?".
Господи, скорее бы вырваться от них. Так хочется жить.
В этот момент в комнату вошла женщина, которая натирала ей виски нашатырем. Она сочувственно посмотрела на Галю.
- Везет же дурам, - задумчиво произнесла она. - Ты хоть знаешь, что ты - красавица?
- Нет, - ответила Галя.
- Когда узнаешь, - усмехнулась женщина, - будет еще хуже, если у тебя в башке что-то не переменится.
Ее голос чем-то напомнил Гале голос матери, Софьи Григорьевны. Она снова начала сомневаться в реальности происходящего.
- Закуривай, - предложила женщина.
- Да не курю я, - виновато ответила Галя. - А что - надо? Тогда давайте.
Она решила подладиться к этой цыганке, судя по всему, любовнице "Флотского", догадываясь, что чем-то симпатична ей.
Галя взяла сигарету из небрежно протянутой пачки, кое-как зажгла спичку, но прикурить не успела. На пороге комнаты стоял "Флотский". Похоже, что-то изменилось в его отношении к девушке.
- Мои пацаны просят устроить с тобой перепихнин с повторином. А потом хотят придушить тебя и закопать в овраге.
От этих слов у Гали внутри все похолодело.
- Но я тебя отпускаю, целой и невредимой… почти, - он улыбнулся одной половинкой лица. Ты права, мы на воле, а значит, ты нас не сдала. Да и потом, ты теперь с нами повязана на всю жизнь. Если что, сидеть на нарах будем вместе. Вот твоя честно заработанная доля. Смотри, не сори деньгами. Лучше припрячь где-нибудь у подруги. Повторяю, дома не держи. А может, оставишь часть у меня? Банк сохранность вклада гарантирует, - он громко рассмеялся своей шутке.
- Нет, если можно, отдайте мне все сразу. Мне нужны деньги.
- Кому они не нужны. Ладно, бери, - он протянул завернутую в обрывок газеты пачку "красненьких". - Сейчас тебя отвезут в Москву.
- А можно, я уеду на электричке? Меня… укачивает в машине, и потом они… они ко мне приставали.