В тот вечер зэки долго сидели за столом, рассказывая друг другу о разных былях из личной жизни и планах на будущее. Удивительно было то, что даже Слюнявый, пристроившийся на одной из находящихся поближе к столу коек, молча, не проявляя свойственные его натуре эмоции, слушал рассказы сокамерников о своих непростых судьбах. Ничем внешне не проявлял себя и Бизенко. Он только внимательно наблюдал за происходящим вокруг него действом. Точнее сказать, слушал и наблюдал за поведением Эди, не скрывая от окружающих, что здесь для него самым главным объектом внимания является именно он. Многие такое его отношение к своему соседу восприняли как проявление благодарности за заступничество. А сам Эди решил, что тот просто стремится прочесть в его взгляде или уловить в жестах ответ на вопрос - удалось ли ему озадачить Юру.
Ближе к полуночи Эди, сославшись, что надо отдохнуть, предложил убрать со стола и сам начал было сворачивать пустой пакет, чтобы выбросить в мусорное ведро, но сидящие за столом не дали ему этого сделать, сказав, мол, спасибо братишка, иди и спи, здесь мы и сами разберемся. Если понадобимся - зови, будем тут же, что по сути означало появление в камере новой силы, готовой противостоять всякой вольности, кто бы за ней ни стоял. Эди ничего другого не оставалось, как с широкой улыбкой на лице кивнуть им в знак благодарности и вернуться к себе.
Вслед за ним из-за стола поднялся и Бизенко, который вместо того, чтобы пройти к своей койке, направился под самое окно и остановился, слегка задрав голову наверх, чтобы струи свежего воздуха падали ему прямо на лицо и он мог бы их вдыхать полной грудью. Главное, ему в этом никто из более чем двадцати зэков не мешал ни окриком, мол, "ты чё один, что ли, не закрывай свежак" или действием - "подвинься, ты чё стал". И, возможно, неожиданно выпавшее на его долю внеконкурсное обладание столь желанным местом придало его осанке прежнюю стать, что отразилось в его уверенной стойке с широко расставленными ногами и выпрямленной спиной, разбросанными по сторонам руками, чего Эди в нем не замечал в прошедшие два дня. Даже всезнающий Виктор не решился побеспокоить его: сделал к окну пару шагов, но, узрев, что под ним утвердился Бизенко, резко развернулся и, отчего-то рубанув воздух рукой, лег на свою койку.
"Надо же, так оперился и расправил плечи, что этот типчик посчитал за благо не толкаться с ним? Неужели Бизенко, наверняка сознающий, что контрразведка не выпустит его из своих цепких объятий, нашел в себе силы выпрямиться и бороться? Или маленькая победа над своим обидчиком взбодрила его, что маловероятно для человека, находящегося под тяжестью неминуемой расплаты за совершенные преступления?! Как бы то ни было, надо понять происшедшую в нем перемену и действовать…" - думал Эди, глядя на Бизенко.
Вместе с тем, надышавшись, тот медленным шагом вернулся к себе, и, не торопясь заправив постель, сел напротив Эди, который к тому времени уже читал книгу, прислонившись плечом к спинке койки.
- Зауважали вас, даже блатные приутихли, а впрочем, это закономерно, вы, вы… - начал приглушенно говорить Бизенко.
- Все правильно, вот только жалко, что у меня не день рождения сегодня, а так все было бы к месту, - отшутился Эди, переведя взгляд с книги на соседа.
- Я вам искренне говорю об этом.
- Все это лишнее, давайте о чем-нибудь другом, - предложил Эди.
- Это от самого сердца идет, я даже не знаю, что бы без вас делал, - дрогнувшим голосом произнес Бизенко, бросив взгляд на койку со своим обидчиком.
- Все должно быть нормально, - коротко заметил Эди. И, чтобы перевести разговор на другую тему, спросил: - А как там у окна?
- Превосходно. Хотите подышать?
- Да, надо перед сном дать легким глотнуть свеженького воздуха, тем более под окном не занято, - ответил Эди, поднимаясь с койки.
- Если вы не против, я составлю вам компанию.
- Нисколько, пойдемте, - весело сказал Эди и направился в сопровождении соседа под окно: ему надо было спросить у Бизенко о соседе с верхней койки и обстоятельствах его появления в камере, а заодно рассказать о том, что Юра сегодня должен был навестить Шушкеева и позвонить дочери.
Как только они остановились под окном, Эди вполголоса спросил:
- Кто такой этот наглец и что ему от вас нужно было?
- Кто он, не знаю, хотел вашу койку занять, но ему блатные отсоветовали это делать, да и я было попытался урезонить его.
- И что в итоге: он послушался блатных или ваш протест возымел действие?
- Меня он просто задавил силой. Выходит, что послушался блатных.
- И он здесь больше ни с кем не общался?
- Виктор попытался, мол, откуда и нужна ли ему какая-нибудь помощь, но он с ним разговаривать не стал, смерив его презрительным взглядом.
- Как зовут, не знаете?
- Блатной назвал его Чалый, это, скорее всего, жаргонное.
- Чалый так чалый, - задумчиво промолвил Эди, в голове которого монотонно звучало: "Почему никто из ребят не сказал, что у меня появится такой активный сосед, и знают ли они об этом. А не есть ли появление Чалого в камере чья-то злонамеренная затея. Если да, то кто и что замышляет. Может быть, Справедливый что-то задумал, тогда почему блатные отсоветовали ему занимать мою койку? Получается - не пахана затея. А если допустить, что надзиратели подпустили ко мне здоровяка для сведения счетов? Логично, и это объясняет, почему о его вселении в камеру ребята не знают. Если это так, то он сегодня ночью постарается реализовать задуманное и с помощью надзирателей ретироваться отсюда. Если допустить такой расклад, то ждать не имеет смысла. Только сначала надо о нем спросить у Долговязого. Он может знать его. А потом действовать", - заключил Эди и, резко развернувшись, чем немало удивил собеседника, направился в угол, где ютились блатные.
Долговязый, увидев идущего к нему Эди, сразу присел на койке, и встретил его вопросом:
- Братан, случилось чё?
- Пока нет, - вполголоса процедил сквозь зубы Эди. Затем, сделав короткую паузу, в ходе которой окинул взглядом других блатных, находящихся тут же на своих койках, так же напористо добавил: - Ответьте мне без лишнего базара, кто такой Чалый и что он тут делает? Только не вздумайте отрицать, что вы его не знаете.
Удивленно глянув в глаза Эди, который так плотно придвинулся к нему, что своим лицом почти касался его лица, Долговязый шепотом произнес:
- Чалый не фартовый вор, наших законов не придерживается, загремел сюда неделю назад за драку в ресторане и в моей хате случайный гость. Это мое слово, а за свое слово я могу зуб дать.
- Понял, правильно делаете, поэтому со своими братками продолжайте отдыхать, мне же нужно переговорить с Чалым, а то он без спроса в чужой огород, словно боров, ввалился.
- Да я этому шнырю толковал, что не по понятиям он действует, но твой кулак ему лучше все это объяснил.
- Что бы ни произошло, продолжаете отдыхать, - почти в приказном тоне сказал Эди, не дав ему договорить. И, не дожидаясь ответа, направился к себе, кивнув Бизенко, чтобы следовал за ним.
Подойдя к койке, он резко сдернул простыню с Чалого. В ответ на это последовало несколько акцентированных попыток пнуть Эди в живот. Но они были пресечены Эди жесткими блокирующими ударами предплечьями по голеням атакующего, отчего тот застонал и быстро сел на койке, судорожно схватившись за ушибленные места.
- Если не угомонитесь, я вынужден буду бить, а не защищаться, - сквозь зубы процедил Эди, после чего Чалый поднял на него сморщенное от боли лицо и спросил:
- Чего вы хотите?
- Узнать, кто вас перевел сюда и с какой целью.
- Это от меня не зависело.
- Не крутите, молодой человек, вам неоткуда ждать помощи, и вы об этом знаете, так что говорите, иначе я за себя не отвечаю, - произнес Эди, делая ударение на каждом слове.
- В девятой хате я повозил хряпалкой по полу одного фраерка, а потом загнал его под шконку, а он сделал заяву, вот меня и перевели сюда, чтобы не утопил его в параше.
- Мне труда не составит перепроверить то, что вы сейчас тут складно изложили. Справедливый не откажет в помощи. И тогда будем решать, кто и зачем вас сюда перевел и кем вы на самом деле являетесь, - с угрозой в голосе произнес Эди. И, не выпуская из поля зрения Чалого, направился под окно, чтобы обдумать свои дальнейшие действия и заодно дать ему возможность проявить себя. О том, что он станет предпринимать какие-нибудь действия, у Эди сомнений не было. Иначе в сложившейся ситуации его пребывание в камере становилось необъяснимым. Именно на такой случай Эди хотелось быть на открытой площадке, что дало бы ему при необходимости возможность маневрировать.
Скоро к нему присоединился и Бизенко, который после некоторых колебаний прошептал:
- Вы думаете, что он подсадная утка?
- Сложно однозначно сказать, но он требует к себе внимания.
- Я склоняюсь к тому, что не меньшего внимания требует к себе и Виктор. Он сегодня буквально изнасиловал меня своими вопросами о вас, мол, почему вы за меня заступаетесь, что нас связывает, не были ли мы ранее знакомы, делал непонятные намеки относительно якобы известных ему моих минских знакомых. До конца послушать его не удалось - вломился этот тип и все вокруг закрутилось.
- По-моему, этот Виктор - обычный болтун, по крайней мере, блатные его за серьезного человека не принимают, да и личное поведение не в его пользу.
- Я с вами согласен, к тому же труслив как заяц: стоило этому бычку рявкнуть на него, так он чуть не обделался - сразу умолк и лег на спину, прижав ручки к груди. Собачья порода, они тоже так поступают в опасный момент. Я неоднократно наблюдал картину, когда собака смиренно кладет свою повернутую набок мордочку на подогнутые передние лапы в знак своего поражения перед грозным противником, ища заискивающим взглядом его глаза, чтобы на только им понятном языке сказать, не трогай меня, ты победитель, я склонилась перед тобой.
Эди, продолжая слушать неожиданно эмоциональную речь Бизенко, как позитивное отметил, что Виктору не удалось-таки ему рассказать об Андрее и Золтикове. И это хорошо, а то Бизенко наверняка втащил бы его в свою многоходовую шпионскую игру. "Надо прямо с утра попросить ребят перевести этого новоявленного Холмса в другую камеру, пока он не перепутал нам все карты…" - решил Эди, продолжая слушать соседа.
При этом он поймал себя на мысли о том, что весь вечер, о чем бы ни думал и что бы ни делал, его преследует вопрос: "Почему Бизенко не спрашивает у меня, а выполнил ли я его просьбу. И это при том, что у него на языке висел данный вопрос, когда чаевали и позже, когда стояли под окном. Может быть, боится, что скажу, прости, не смог или вообще не хочу этого делать…"
- Эди, смотрите, кажется, бычок решил сбежать от вас, - неожиданно резко произнес Бизенко, показывая рукой на Чалого, который вместе со своим постельным скарбом шел к двери.
Эди, мгновенно оценив ситуацию, сделал несколько шагов за ним и спокойно спросил:
- Совесть заела или от ответственности бежишь?
- Один здешний фраерок мне мозги замутил, желаю с ним перетолковать, если вернусь, то отвечу на все ваши вопросы, - ответил Чалый и сильно постучал в дверь, вызвав тем самым немалое удивление у видавших виды обитателей камеры.
- Уж не Вася ли замутил вам мозги? - так, на всякий случай спросил Эди, вспомнивший эпизод с двумя надзирателями, когда один из них назвал это имя.
- Какой еще Вася, - огрызнулся Чалый и с новой силой стал стучать в дверь.
- Лучше сейчас скажите, а то будет поздно, когда начнет спрашивать Справедливый, - для пущей важности назвал это погоняло Эди, в упор разглядывая Чалого.
- Не надо я сам. Да, это Вася, только откуда вам это известно? - ощерился Чалый, продолжая теперь уже ногой стучать в дверь.
- Сорока на хвосте принесла, - только и успел сказать Эди, как с шумом отворилась форточка, а за ней и дверь, у которой, держась за ее ручку, стоял тот самый Вася, растерянно поглядывая то на Чалого, то на Эди.
Затем, как бы опомнившись, он крикнул в камеру:
- Что здесь происходит, в ШИЗО захотел?
- Захотел, - грубо сказал Чалый и, чуть не сбив его с ног, шагнул в коридор.
Эди медленно развернулся и под любопытные взгляды сокамерников вернулся на прежнее место под окном. Своими действиями в отношении Чалого и неожиданным контактом с Долговязым, он вконец запутал и блатных, и неблатных обитателей камеры, а также несколько напряг и Бизенко. В продуманных и напористых действиях Эди он увидел что-то большее, что могло свидетельствовать о нем лишь как об историке и спортсмене. И потому встретил Эди оторопелым взглядом, в котором невооруженным глазом читалось: почему тебе так легко удается манипулировать этими людьми? Отчего в последние дни в камере блатные стали вести себя как овцы, а парень, сумевший в одно мгновение свернуть меня в бараний рог, бежит от тебя, вынужденно демонстрируя всем свою связь с надзирателем?
Эди, обративший внимание на этот непривычный взгляд соседа, сначала принял его как результат переживаемых им волнений. Но в процессе общения с ним понял, что это не совсем так, и потому стал напряженно искать причину, вызвавшую такую метаморфозу в настроении шпиона, чтобы адекватно на нее реагировать. Прокатав в мозгах ряд вариантов, он пришел к выводу, что она могла произойти только в течение одного последнего часа, который был насыщен острыми событиями, поскольку до этого Бизенко пел в его честь дифирамбы. Поэтому, чтобы разрядить ситуацию, Эди в спокойном тоне начал рассказывать ему о своем столкновении в переходе с двумя надзирателями и разговоре с Чалым, в ходе которого понял, что того перевели в третью камеру, чтобы он попытался его избить.
- Это понятно, вы им словно кость в горле, но у меня никак не укладывается в голове, откуда вам стало известно о некоем Васе, услышав имя которого этот Чалый чуть не бросился на дверь, - на одном дыхании выпалил Бизенко.
- Это имя я услышал из уст одного из тех двоих надзирателей. Кстати, это он открыл ему дверь.
- А-а, теперь вроде дошло. Оказывается, этот Вася надеялся на то, что Чалый расправится с вами, а он будет от радости хлопать в ладоши.
- Чалый, видно, дожидался, когда мы ляжем спать, чтобы внезапно напасть, не исключено, что у него была заточка, а может быть, и тесак.
- Боже мой, неужели он такое замышлял? - неожиданно воскликнул Бизенко.
- Скорее всего, да, иначе какой был ему резон рваться из камеры, а надзирателю в единственном числе открывать ее и без всяких разбирательств спокойно уводить его в другую камеру.
- Но как вы догадались, что он такой злодей?
- У меня появились сомнения, а после разговора с блатным, вы видели, как я к нему подходил, убедился, что он опасен и что с ним надо срочно разбираться.
- По сути, вы провели целую операцию, можно позавидовать вашей смекалке и предусмотрительности, - задумчиво промолвил Бизенко, вглядываясь в лицо собеседника.
- Когда человеку угрожает реальная опасность, он становится умелым и предусмотрительным, иначе можно пострадать, а я ее почувствовал с первой минуты общения с ним.
- Я даже удивился тому, что вы так мило начали беседовать, он даже на вы с вами говорил.
- Вот именно на вы, что было с его стороны опрометчиво делать. Воришка - и пытаться выкать… Это в числе других аналогичных признаков дало мне возможность определиться с ним и действовать. Помните, я предлагал попробовать мою методику в выяснении истинного характера ваших отношений с человеком, которого вы ранили. Так вот эта методика помогает принимать правильные решения. Она и на самом деле эффективна и в данном случае сработала на все сто процентов. Результат вы видели сами, - заключил Эди, улыбнувшись в глаза собеседнику.
- Видел, это было очень эффективно. Но ответьте на мой вопрос: а ваша методика в отношении меня ничего вам не подсказывает? - произнес Бизенко, напряженно всматриваясь в Эди.
- Вы мне так много о себе рассказали, что я без дополнительного анализа могу сказать, что вы оказались в очень затруднительном положении и предпринимаете какие-то шаги, к тому же весьма специфичные, чтобы облегчить свое положение.
- Это действительно так. Скажите, а вам удалось поговорить с Юрой? - затаив дыхание спросил Бизенко.
- Удалось, я передал ему вашу просьбу, точнее просьбы, и он сегодня или завтра их исполнит, - холодно сказал Эди. - Кстати, ему тоже не понравились эти ваши хитрости, связанные с тем, что и как делать, но он мой друг и только потому согласился, - добавил он, понизив голос.
- Спасибо вам большое, свои обязательства я тоже помню, поступлю, как условились. Только скажите, а когда Юра вновь навестит вас?
- Обещал завтра или днем позже, он кое-какие книги должен принести, - ответил Эди и направился к себе, ощущая затылком взгляд Бизенко.
"Вроде успокоился, но хочет знать, какие выводы я сделал по поводу своего инструктажа. А какие выводы может сделать интеллигент, который только и знает что занимается каратэ и историей? Конечно, такому человеку могут не понравиться хитрости Бизенко. Но тем не менее ожидание вознаграждения за исполнение в целом-то несложных просьб поможет ему смириться и с этими неудобствами морального плана. Только нужно не забыть спросить у Бизенко, каким образом и какими купюрами он намерен рассчитаться за сделанную работу. Иначе у осторожного шпиона может возникнуть вопрос, а почему спортсмен не интересуется, когда ему заплатят", - заключил Эди и с ходу завалился на постель. Его организм требовал отдыха, чтобы восстановить затраченные за прошедший день силы. Благо возможную угрозу со стороны Чалого ему удалось вовремя пресечь, и теперь он лежал, закрыв глаза и наслаждаясь тем, что смог расслабить все свое тело.
- Эди, извините, если я вас чем-то расстроил, - услышал он голос Бизенко, который только что сел на свою койку.
- С чего вы взяли, я просто решил лечь, день-то был далеко непростым.
- Слава богу, значит показалось. Понимаете, дорогой Эди, человеку, находящемуся в моем положении, всякая всячина в голову лезет. И потому я напряженным часто бываю, вы, пожалуйста, не обращайте на это никакого внимания. Я к вам очень хорошо отношусь и без вас просто пропал бы.
- Вы опять за свое? Лучше скажите, когда науку начнете поддерживать, а то я Юру обнадежил, надо же было ему объяснить, что не за красивые глаза помогаем вам.
- За этим дело не станет, я сегодня напишу записку своему приятелю, и он, как говорится, отстегнет вам кругленькую сумму, - весело сказал Бизенко, испытующе глядя на Эди.
- О-о, я что-то тепленькое почувствовал, - отшутился Эди. - Только остается уточнить, а насколько потянет эта кругленькая сумма.
- Тысячи на две потянет, с учетом риска, о котором говорил, но если Юра поможет мне восстановить отношения с Шушкеевым, передавая ему мои послания, то ваша наука может значительно поправить свои финансовые дела, - широко улыбнувшись, произнес Бизенко.
- Будем надеяться, что охраняющие вашего Шушкеева люди не повяжут его, - вновь холодно заметил Эди, поправляя подушку под головой.
- В любом случае ему надо поступить, как я говорил. Надеюсь, вы Юре об этом рассказали?