- Что такое?! - содрогнулась Нина и побежала обратно.
Солидная дама неторопливо, с достоинством, поднялась с кресла и двинулась к двери, навстречу Брянову. Она продолжала улыбаться, но на ее лице стала проявляться тревога. Брянов догадался сделать еще один шаг вперед.
- Не могу заснуть… - пробормотал он заготовленную чушь.
- Подождите, пожалуйста, - вежливо прервала его дама и, немного обойдя, остановилась в дверях. - Что там, Нина?
Та выпучив глаза уже спешила обратно, к своей начальнице:
- Лидия Павловна! Там у какого-то парня припадок! Наверно, эпилепсия! Надо скорей ложку ему в зубы!
Брянов уже уперся бедром в край стола и протянул руку к крышечке автоответчика, даже успел приподнять ее.
- Ничего страшного, Нина! Все утрясем!..
Солидная дама повернула голову. Брянов успел отдернуть руку от телефона.
- Александр Сергеевич! Прошу вас, выйдите. Я приглашу вас через пять минут.
- Да-да, конечно…
Растерявшийся человек двинулся, куда ему сказали, нечаянно сметая со стола все, что попалось под руку. Телефон рухнул на пол, смертельно хрустнул от удара. Нина ойкнула. Брянов нелепо дернулся:
- Извините!
И тут же кинулся на пол, оттесняя собою женщин.
- Что же вы так! - выказала глубокую досаду солидная дама.
Брянов вскочил с пола, протянул ей и покалеченный телефон, и вылетевшую из него микрокассету:
- Извините! Ну, только крышка сломалась, а сам гудит… Я могу починить, если что… или заплатить.
- Потом, потом… - нетерпеливо поморщилась дама и указала на стол. - Оставьте там. И выйдете, прошу вас. У нас же тут ЧП, не понимаете, что ли?
Еще раз извинившись, притом довольно придурковато, и пообещав зайти в другой раз, Брянов выскочил вон. Все в зале, красавица и даже ее гориллы, - все пребывали в оцепенении. Стремительно проходя мимо, попросту унося ноги, Брянов и сам успел похолодеть от душераздирающей картины. Его сын, Сан Саныч, располагался прямо посреди зала в позе сына царя Ивана Грозного, убитого своим кровожадным отцом. Здоровенные его белые кроссовки еще вздрагивали, наводя на всех ужас. Место царя занимала девочка Лена, обхватившая Сан Санычеву голову и в голос причитавшая над ним, как над покойником.
Запомнив весь этот кошмар, Брянов помчался вниз по лестнице. Сердце его бешено заколотилось - то ли от сознания того, что воровской набег совершен и удался, то ли от увиденной сцены.
- Ну, лопух! Ну, артист! - И сердясь на сына, и страшась его актерского фиаско, бормотал себе под нос Брянов.
Выскочив из аптеки, он поспешил на другую сторону улицы и по ней двинулся к ГУМу.
Он соблюдал главное правило - не оглядываться. И не оглядывался, пока его не схватили за плечо.
Он шарахнулся в сторону.
- Бать, это я! - едва переведя дух, шепотом крикнул Сан Саныч.
- Напугал! На бис не вызывали?
- Батя! - Сан Саныч весь был буря и натиск. - Ты что, ее не заметил?
- Кого? - спокойно вопросил Брянов.
- Ну, ее… эту… супермодель… с телохранителями! Это же она!
- Только что догадался.
Брянов, конечно же, бережно нес в памяти ее образ, волновался и холодел… Да, прямо-таки мистическое совпадение!
- Так куда же тебя несет, бать?!
- Ее адрес уже здесь. - Брянов ткнул пальцем прямо в свое сердце сквозь внутренний нагрудный карман куртки.
- Да при чем тут адрес?! - не унимался Сан Саныч, судорожно вздыхая. - Надо хватать ее за жабры! Прямо там, в аптеке.
- Хорошо. Я беру ее на себя, а ты с Леной завалишь этих двух горилл.
Сан Саныч заморгал.
Теперь Брянов почти полностью овладел собой и ситуацией.
- Знай, сынку, все идет по плану, - тихо, веско сказал он. - Ее ведь увели туда, за дверь, так?
- Ну да, - кивнул Сан Саныч.
- Теперь ее будут обследовать. У нас есть двадцать минут. Ты отдышись, съешь еще мороженого. И мы пойдем в обратном направлении. Где Лена?
- Я оставил ее там. Сказал, чтобы последила. Чтобы номер "мерседеса" запомнила.
- Запомнит?
- А то нет.
- Должен признать, Сан Саныч, - устало, но довольно вздохнул Брянов, - что из нас получилась толковая команда.
Сын улыбнулся:
- Ничего… Зато, бать, какая у тебя команда!.. Я вообще молчу…
- Ты о чем? - не понял Брянов.
- Как это "о чем"? Об этой. - И Сан Саныч показал эту жестами. - Может, остальные такие же, а ты у них один… А?
Больших сил стоило Брянову сохранить на лице самурайскую невозмутимость.
Они двинулись обратно, теперь уже - к "мерседесу", а не к аптеке.
- Что ты собираешься делать? - спросил Сан Саныч, руководивший операцией до этого момента.
- Ты прав: если нам судьба послала эту "спящую красавицу", то таким случаем надо воспользоваться…
Какой-то прохожий, шедший им навстречу, довольно крепкий мужик, запнулся на ровном месте и, мешая движению, поспешил в обход, поглядев на них, как на двух настоящих монстров, разгуливающих неподалеку от мавзолея.
Отец взглянул на сына и хлопнул себя ладонью по лбу:
- Хреновые из нас шпионы! Он же из аптеки! Где конспирация?!
Сан Саныч отскочил на шаг в сторону.
- Бать! - крикнул он себе под ноги. - Придумывай быстрее!
Идея возникла. Опасная! С ворохом последствий - на выбор. Идея что надо!
Брянов отступил к стене дома, из того же кармана, где хранилась драгоценная кассета, вытащил записную книжку и вырвал из нее один чистый листок.
- Хорошо бы конверт… - пробормотал он себе под нос.
- Момент! - донесся до него голос сына.
Брянов оглянулся, но Сан Саныч уже пропал.
И вот он прижал листок к переплетику записной книжки и принялся решительно чертить печатные буквы:
СУДАРЫНЯ! БУДЬТЕ ОСТОРОЖНЫ С МНЕМОЗИНОЛОМ! ХОТИТЕ ИЗБЕЖАТЬ ОПАСНОСТИ И БОЛЬШЕ НИКОГДА НЕ ВСПОМИНАТЬ О "ПОТЕРЯННОМ РАЕ"? СВЯЖИТЕСЬ СО МНОЙ!
Он не колеблясь внес в записку цифирки своего домашнего телефона, а подпись поставил такую: А. БРЯНОВ.
- Вот, держи! - Перед глазами Брянова появился конверт. Сан Саныч снова дышал как после стометровки. - Письмо Онегина к Татьяне? - полюбопытствовал сын. "Пушкина проходили…" - подумал отец и кивнул:
- Вроде того… Умоляю барышню не глотать "колес".
- Я все понял, - расцвел Сан Саныч. - Действуй, а я побежал. Подготовлю плацдарм.
Брянов не успел остановить его и ускорил шаг, снова тревожась - тревожась только за сына.
"Пацан! Еще, конечно, пацан! - сокрушался он. - Втравил я его в это дерьмо… Не дай Бог! Не прощу себе… Возьму гранату - брошусь на Лубянку, как под танк, если что… В сущности, я и сам - пацан такой же, как он…"
Издалека он заметил, как Сан Саныч в двух шагах от аптеки встретился с Леной, что-то ей возбужденно сказал и она юркнула в дверь.
Со спортивной ходьбы Брянов перешел на запрещенный бег.
- Куда ты ее послал? - настигнув Сан Саныча, обрушился он на него.
- Все окей, бать! - весь светился сын. - Ленка ей скажет пару нужных слов. Для усиления эффекта. И сразу смоется.
- Каких еще слов?!
- "От мнемозинола сдохли все марсиане"…
- Что?! Ты что делаешь?! Я сейчас ее сам верну, раз ты такой идиот!
У Сан Саныча вытянулось лицо, но глядел он не на отца, а сквозь него.
- Теперь поздно, бать! - прошептал он. - Гляди!
Он не показал, куда глядеть, но Брянов сразу понял - и судорожно развернулся.
Там, за стеклянными дверями аптеки, по роскошной старинной лестнице спускалась белокурая красавица в сопровождении двух мордоворотов.
Брянов посмотрел на сына так, что тот вжал голову в плечи.
- Приказ! - рявкнул отец. - Живо на другую сторону! Если что - сразу ложись!
Сан Саныча сдуло.
Брянов всерьез предположил, что будет стрельба.
Один мордоворот уже выходил, скрыв девушку своей тушей…
Немногим раньше Брянов намеревался прогнать сына, а потом оставить конверт за дворником "мерседеса".
План изменился: "Разведка боем. Может, и к лучшему…"
Он опустил глаза, избегая взглядов телохранителей, и дождался, пока девушка появится из-за огромного плеча.
Конверт был в его опущенной руке. Он медленно шагнул, отрезая красавице путь к машине, и рука его медленно - главное: не делать резких движений! - поднялась.
Взгляд девушки невольно упал на возникший перед нею конверт.
- Сударыня! Минздрав предупреждает… - неторопливо и вежливо начал Брянов и тут же перескочил на лихорадочный шепот: - Скорее возьмите, прошу вас!
Он почувствовал, что отрывается от земли и воспаряет, точно его зацепил за шиворот крюк подъемного крана.
- А это что за… му-у-ы-ы… - раздался позади него бычий рев… но как охранник хотел назвать Брянова, осталось тайной - слова охранника пресеклись каким-то воздушным выхлопом в затылок Брянову, и крюк подъемного крана стал опускать его обратно, на асфальт.
Девушка вскрикнула и отпрянула в сторону.
Второй охранник тоже кинулся куда-то.
Первый - за спиной у Брянова - зарычал, кхекнул, и Брянов, инстинктивно пригнувшись, отскочил вслед за девушкой. И - вовремя. Огромная туша пронеслась мимо и врезалась в край аптечной витрины. Стекло посыпалось, зазвенело, заплескалось на асфальте. Невидимый вихрь разметал прохожих.
Огромная рука в синем рукаве, сжимавшая пистолет, промелькнула перед глазами Брянова.
"Ложиться?!" - вспыхнула мысль.
Ложиться было стыдно…
Еще одно столкновение огромных масс. Еще один вскрик. Куда-то рвануло второго мордоворота. Куда-то пронесло мимо Брянова девушку, только пола ее плаща взмахнула, как крыло, и донесся ее возглас, крик испуганной чайки…
Брянов увидел свою руку и белый, слегка изогнутый конверт, зажатый в пальцах. Он едва успел вспомнить, что это за конверт, как его стали оттеснять куда-то прочь - и силой опускать его руку.
Его оттеснял какой-то крепкий, но довольно интеллигентный с виду человек. Он не то чтобы толкал Брянова, но мягко и без особых усилий сдвигал его за пределы оперативного пространства.
- РУОП, гражданин, РУОП, - твердил он Брянову волшебное слово, и тот стал непонимающе глядеть в его волевое лицо.
- Что?
- Борьба с организованной преступностью, гражданин, - вежливо объяснил человек, продолжая наступать на Брянова бульдозером. - Вы нам чуть операцию не сорвали. К кому вы суетесь со своими бумажками? Это же бандиты… Идите, идите, здесь опасно. Мы вас вызовем, если потребуются свидетели.
И тут Брянов пришел в себя и понял, что остается только повиноваться "бульдозеру" и даже помочь ему. Он извинился и пошел уже сам - по направлению к Лубянской площади. Через три десятка шагов он решил, что теперь имеет право нарушить одно из главных правил новой жизни, - и оглянулся, потом встал на месте и повернулся назад.
Зевак, на удивление, почти не было. Кое-кто еще двигался по двум сторонам улицы, прижавшись к стенам, а многие, вероятно, заскочили в ближайшие магазины и не показывались, ожидая, когда у аптеки наступит полная развязка.
Картина была статична и потому особенно ясна.
Одного мордоворота согнули, уперев лбом в крышу "мерседеса", заставив раскинуть руки и раздвинуть ноги. Второй был распластан по асфальту у разнесенной витрины. Обоим в затылки упирались короткие стволы автоматов. Девушку пощадили: она просто стояла около машины, один из напавших "интеллигентов" держал ее за локоть и задавал какие-то вопросы.
Брянов внимательно оглядел улицу: Сан Саныч в пределах видимости не появился. И тогда Брянов снова пошел туда, куда уже шел, то есть - в сторону коричневого линкора ФСБ-КГБ-НКВД, возвышавшегося на площади.
Он поставил себе ясную цель: пока не думать о случившемся.
План сорвался.
"Будем считать: что Бог ни делает, все - к лучшему", - решил Брянов и что-то невольно поискал глазами, а догадавшись, что он ищет, удивился. Да, ему и вправду захотелось увидеть где-нибудь тут, в загадочном мире, церковную маковку с крестом…
На другой стороне Лубянской площади, в подземном спуске в метро, вдруг появился перед ним Сан Саныч.
- Где Лена-то? - хмуро усмехнулся Брянов, даже как-то не обрадовавшись, что сын живой и никем не схвачен.
- Все окей, бать! - Сын был все так же горяч и возбужден: все-таки молодые силы. - Потерь нет!
- Видел все?
- Ну, бать, это круто!
- Ты хоть видел, откуда они взялись?
- Там один "Москвич" стоял около "мерседеса", и еще - "жигуль" на моей стороне. Ну, знаешь, все так быстро было!.. Честно скажу, бать, я думал, что ты слегка загибаешь… ну, не нарочно, естественно, просто жизнь такая - насмотришься всего… Но тут уж все ясно! Необходимо и достаточно, как в алгебре. Ты кассету не потерял в этой разборке?
Брянов пощупал: осталась на месте.
- Не будем терять время, бать. У тебя есть диктофон?
- Не был нужен…
- Тогда план такой! - Сан Саныч снова брал ситуацию в свои руки. - Я заверну к друзьям за машинкой, а ты - прямо домой. Через час встречаемся. Я позвоню в дверь так: два коротких, один длинный. У тебя квартира сорок восьмая, да? А то я уже слегка забыл…
Брянов кивнул.
Надо было хоть немного предостеречь сына.
- Ты смотри. У подъезда будь повнимательней. Если каких-нибудь подозрительных жлобов увидишь, лучше не заходи. Позвони.
- Будь спок, батя!
На пересадке они разошлись.
Войдя в квартиру, Брянов вновь заметил в себе парадоксальное смешение чувств: спокойствия и напряжения, довольства собой и тревоги. Дом показался ему уютней, чем раньше, мир - явно опасным, но как бы совсем не страшным.
Он поставил чайник на плиту, потом перебрался с черной книгой из туалета в ванную комнату и, включив душ, пристроился со своим новым "дневником" на маленькой скамеечке. Стало совсем уютно.
Сан Саныч, опять запыхавшийся и радостный, появился в его доме очень скоро.
- Тебя еще не обчистили?! - горячо шепнул он отцу в ухо прямо с порога. - Давай быстрей!
Он рванулся было в комнату, но Брянов успел удержать его и потянул за рукав в ванную. Сан Саныч был в восторге.
Они уселись там так близко друг к другу, как не сидели, пожалуй, лет десять - то есть с тех самых пор, когда Сан Саныч последний раз слез с отцовых коленей. Брянов устроился на той же скамеечке, а Сан Саныч - прямо на полу, с трудом найдя способ уместить свои длинные ноги.
Оба слегка стукнулись лбами, склоняясь над диктофоном. Душ извергался над ними, чуть в стороне, Ниагарским водопадом.
Первым поделился тайной мужской голос:
"Звонит Сабанский Валерий Михайлович. Прошу оставить мнемозинол на мое имя. Прошу звонить мне по телефону…"
- Во, бать! Один карась попался! - в полный голос забасил Сан Саныч, осекся и зашептал: - Пиши скорей! Есть чем?
Телефон записали карандашом прямо в "Божественную комедию", на последней странице.
- Этот Сабанский ведь известный артист, - послушав голос еще раз, определил Брянов.
- Да? Не знаю такого, - признался Сан Саныч.
- Он в конце семидесятых гремел. Ты не помнишь. Еще только в плане был. Он играл майора милиции в телесериале. "Бесконечное следствие" - был такой фильм. Десять серий… А, может, двенадцать. Любопытно, зачем им такой известный человек?
- Им только такие и нужны, - важно заметил Сан Саныч и снова нажал кнопку.
И тут оба встрепенулись.
"Меня зовут Пашкова Инга Леонидовна. Мой адрес…"
- Она, бать! - дохнул Сан Саныч.
Брянов кивнул и постарался сохранить невозмутимость.
Дальше на кассете пошел треск.
Первым ожил Сан Саныч:
- Больше не клюет! Звони быстрей!.. Может, лучше с улицы?
- Теперь не имеет значения, - сказал Брянов, когда оба вывалились из ванной. - Наша задача вызвать духов. Методом тыка, верно?
- Верно! - согласился Сан Саныч.
Телефон Сабанского не отвечал.
По номеру Пашковой Инги Леонидовны нежным, знакомым голосом стал вещать автоответчик:
"…Если вы хотите оставить сообщение, в вашем распоряжении…"
Брянов успел развернуть перед глазами тот самый листок, который был вложен в конверт для личной передачи, но, как только прозвучал сигнал и наступила тишина, Брянов чертыхнулся и повесил трубку.
- Что такое? - испугался Сан Саныч.
- Спокойно! - скомандовал себе Брянов, глубоко вздохнул, снова набрал номер - и очень обрадовался тому, что связь не прервали.
"…в вашем распоряжении одна минута после звукового сигнала…"
Брянов набрал в легкие воздуха: вот она - одна минута чистой телефонной памяти!
- С вами говорит сотрудник московской организации "Гринпис" Александр Брянов. Предупреждаю вас: влияние мнемозинола на вашу память и ваше сознание непредсказуемо. Повторяю: последствия непредсказуемы! Срочно свяжитесь со мной по телефону…
- Yes! - гаркнул Сан Саныч и порывисто обнял отца. - Это было классно!
- Давай попьем чайку, - смутившись, сказал Брянов. - Теперь у нас есть тайм-аут… Мать честная! Там чайник, наверно, уже сгорел!
Чайник остался цел, но пару напустил - на кухне стало как в бане. В запотевшем окне не видно было двора.
"Тоже неплохая идея, - подумал Брянов. - Хорошо бы, у них тут все объективы запотели".
Сан Саныч появился на кухне сосредоточенный. Брянов насыпал на тарелку горку печенья и спохватился:
- Да ты ж с утра голодный! Давай-ка пообедаем нормально.
Сегодня заслужили. Сан Саныч машинально кивнул.
- Бать, там какие-то мужики бубнят, - немного настороженно сообщил он.
- Где? - ничуть не лишился обретенного вдруг спокойствия Брянов.
- Ну там… за дверью, у лифта.
- Может, сосед курит с дружком, - высказал версию Брянов. - Они тут часто зашибают.
- Не похоже. В глазок видно: один здоровый жлоб стоит у самого лифта и смотрит вниз… ну, туда, где окно. А там базарят.
- Значит, мои телохранители, - определил Брянов, недрогнувшей рукой разбивая третье яйцо об край сковородки. - Ты что-то подозрительный стал… Весь в отца.
Сан Саныч хмыкнул, сразу расслабился и сунул в рот колесико печенья.
- Не хватай! - по-родительски одернул его Брянов. - Сначала нормально поедим, а потом будешь с чаем…
Сан Саныч послушался - больше не взял. Через пять минут мужской обед был готов. Отец с сыном уселись за стол, посмотрели друг на друга. Брянов вдруг почувствовал сильную усталость, даже в сон бросило - наверно, от тропического климата, образовавшегося на кухне.
- Надо заняться адресами, - сказал Сан Саныч, уже уплетая немудрящую отцовскую стряпню за обе щеки.
- Это не главное.
- А что главное? - с любопытством спросил сын.
- А главное то… - Брянов осознал, отчего ему так хорошо. - То, что мы сегодня провели вместе почти целый день… Когда такое последний раз случалось?
- Ох, давно, бать! - согласился Сан Саныч.
- И какой денек - получше, чем в Зоопарке… - В Зоопарк они ходили вместе десять лет тому назад.
- Ну, Зоопарк! Скажешь тоже… - хмыкнув, продолжал соглашаться Сан Саныч.
- Такой денек можно на целый год обменять… а я и на все пять готов.