* * *
Хемпель, довольный тем, что остался один, вынес шезлонг в парк. Найдя тенистый уголок между двумя старыми вязами, уселся поудобнее с блокнотом на коленях. Было тепло и тихо. Хемпель потянулся, раскрыл блокнот и, немного подумав, начал писать, продолжая заметки, начатые в прошедшие дни.
"Я как раз стоял у окна, когда увидел приближавшуюся повозку. Из нее вышла комичная, худая, высокая фигура, неуклюже вытягивая чемодан. Под перекосившейся шляпой длинный нос, морщинистая кожа лица и густые брови. Наверное, так должен был выглядеть Дон Кихот. Я представил себе прибывшего в старых доспехах с плоским железным шлемом на голове, и мне на самом деле показалось, что это рыцарь из Ламанча в страхе перед волшебниками надел на себя летний плащ, купленный в универмаге, и сменил Россинанта на повозку.
Мы познакомились во время полдника. Его зовут немного смешно - Анзельм Шаротка, и надо сказать, что это имя отлично подходит к его особе. Эта личность является странным контрастом как по отношению к собравшемуся здесь обществу, так и по отношению к архитектурному окружению.
Старый замок, бывшая усадьба какого-то феодала, средневековое строение с толстыми каменными стенами, полными укрытых ниш и тайников, с обширными подвалами, которые когда-то наверняка служили местом казни и заключения, - и на этом фоне изысканно вежливый, робкий, немного испуганный старичок...
И это заставляет задуматься, только ли стечение обстоятельств привело к тому ночному приключению. Во-вторых, кто это был? Ну и, в-третьих, чего он хотел?
Главными являются два последних вопроса. Когда я увидел раскрытое окно, для меня стало ясно, что этот ночной гость не был совершенно чужим, по крайней мере для кого-то из жителей дома. Ибо окно могло быть открыто только изнутри...
Впрочем, причина этого визита могла быть совершенно банальной: может, этим путем неизвестный поклонник одной из наших милых горничных навещал объект своих мечтаний? Будущее, возможно, принесет решение этой загадки.
Несмотря на столь прозаичные предположения, стоит шире раскрыть глаза, ведь кто знает, какое шило таится в этом мешке. Я явно чувствую, что мой журналистский нюх начинает обостряться..."
Однако в этот момент Хемпель почувствовал, что больше всего ему хочется закрыть глаза. Блокнот был отложен, а спустя минуту тепло и сонная тишина сделали свое дело.
* * *
После обеда Иоланта заняла шезлонг. Около нее на каменной балюстраде сидели Кушар и Велень. Проца разместился неподалеку. Перед ними стоял Сосин, держа одну руку в кармане и крутя ключ на пальце другой.
Хемпель, разговаривая о каких-то пустяках со Станеком, наблюдал одновременно за группой молодежи.
Говорил Сосин:
- Ночь была великолепной, лунной, одним словом специально для влюбленных вздохов. Я приоткрываю окно и, думаете, кого вижу внизу? Присутствующего здесь Процу собственной персоной и вдобавок с гитарой под мышкой... Как? А? Откуда он ее взял? Право, не знаю...
В эту минуту слышу, как где-то открывается окно. Вы знаете, что окна спальни Иоланты находятся против моих. Я незаметно высовываюсь и вижу - есть! В красивом цветастом халате, очень идущем ей не только к лицу, но, я бы сказал, и к фигуре.
- Замолчи, насмешник! - крикнула Иоланта, изображая негодование.
- Говори, говори, Янек! - подзадоривал Велень. - Что там было дальше?
- Что было дальше? А дальше было примерно так. Проца на гитаре: Трень-брень... Иоланта вздыхает: - Ах!.. Ох!.. Проца на гитаре: - Трень-брень...
Пани Вечорек: - Что ты там торчишь в окне? Насморк схватишь! Иоланта молчит и только: - Ох!.. Ах!.. Проца непрерывно: - Трень-брень... Пани Вечорек: - Закрой же, наконец, окно - дует! Тогда Иоланта кидает гитаристу "розы цветок" и так вздыхает, что окно захлопывается само собой. А Проца, нежно прижимая цветок к груди, уходит в синюю даль.
Раздался взрыв хохота. Затем Велень сказал что-то, чего Хемпель не расслышал. Тогда Иоланта обратилась к Проце торжественным тоном:
- Не поддавайся, Ежи! Пусть эти отвратительные насмешники знают, какие мы верные. Позволь я тебе поправлю галстук, - она наклонилась и подтянула узел галстука Процы. - Ситуация требует, чтобы ты свидетельствовал своим видом, что без меня жить не можешь...
Снова раздался смех. Хемпель наблюдал за лицами присутствовавших.
Иоланта и Велень беззаботно смеялись. Сосин более сдержанно и с ноткой иронии. С лица Процы не сходила добродушная усмешка. Зато искривленные губы Кушара были мало похожи на улыбку. На лбу у него выступили капельки пота. Видно было, что этот человек страдает.
Однако в женщинах есть беззаботная жестокость детей. Иоланта сорвалась с места и повернулась к Проце:
- Пойдем, покинем этот мир людей, которые издеваются над нами, убежим в синюю даль. Ты ведь, кажется, знаешь туда дорогу?
Она взяла Процу за руку. Вместе они сбежали с террасы и исчезли среди деревьев парка.
Кушар спрыгнул с балюстрады, стремясь кинуться за ними вслед. Но Велень незаметным движением остановил его. Сосин смотрел на Кушара, и насмешливая улыбка не сходила с его губ.
* * *
Неизвестно, повлияло ли настроение молодежи на остальных, но послеобеденное время и ужин прошли в напряженной обстановке. Поэтому все облегченно вздохнули, когда наступило время вставать из-за стола. Иоланта обменялась многозначительными взглядами с Сосином и Веленем и вскоре исчезла. Кушар, хоть и с некоторым колебанием, тоже вышел следом.
Два человека проводили их взглядами. Это были Проца и Хемпель.
Пани Вечорек, пожелав всем спокойной ночи, отправилась к себе. Станек и Брона также удалились. Проца и Болеша расставили в гостиной шахматы и, склонившись над доской, занялись исследованием боевых возможностей своих сил.
Шаротка и Хемпель остались в столовой одни.
- Надеюсь, что сегодняшняя ночь пройдет без приключений, - начал разговор журналист.
- Дай бог, - ответил Шаротка. - Такого рода переживания не доставляют удовольствия, хотя после некоторого размышления я пришел к выводу, что не стоит придавать большого значения этому происшествию.
- Вы так думаете? Во всяком случае, как мы договорились, я ничего никому не говорил. Не надо забывать, что у нас в доме есть две хорошенькие девушки - Франя и Марыся. Может быть, одна из них открыла окно своему возлюбленному.
- Действительно! Это мне не пришло в голову. Он попросту мог ошибиться окном и заглянул ко мне в комнату.
- Вот именно! И поэтому, думаю, ничто не омрачит нам покоя сегодня ночью. Я бы лично очень этого желал, потому что чувствую себя уставшим. Хотелось бы как следует выспаться...
Говоря это, Хемпель не предполагал, что его слова будут иметь значение для ближайших событий.
- Ну что же, пошли? - Журналист дружеским жестом взял под руку Шаротку, и оба они направились к лестнице. Выходя из столовой, они услышали голос Процы:
- Сдаюсь! Сегодня уже поздно, но завтра я попрошу о реванше.
Одновременно до них долетел стук ссыпаемых в коробку фигур.
Как и в предыдущий вечер, Хемпель поднялся вместе с паном Анзельмом наверх и попрощался с ним перед дверями своей комнаты.
Глава третья
Пан Анзельм сначала зажег свет в комнате и лишь потом закрыл за собой двери, не забыв переступить порог левой ногой.
Как и в предыдущий вечер, он заглянул во все углы, осмотрел шкаф, стараясь не глядеть в дверное зеркало (после захода солнца надо избегать смотреть в зеркало), проверил, заперты ли окна, а затем опустил жалюзи. Разделся, надел пижаму и зажег ночную лампу.
Он предусмотрительно взял с собой газеты из гостиной. Теперь он нырнул под одеяло, поправил подушку и взялся за чтение.
Пан Анзельм как раз просматривал некрологи, что он делал обычно перед тем, как закончить чтение, когда вдруг за дверями послышались легкие шаги.
Он отбросил газету и начал вслушиваться. Шаги внезапно оборвались у его дверей. Минуту ничего не было слышно, как будто кто-то там стоял в нерешительности, а затем раздался легкий стук.
Шаротка сорвался с постели и подошел к дверям.
- Кто там? - спросил он вполголоса.
- Пан Анзельм, откройте, пожалуйста, - послышался приглушенный шепот.
- Ну а кто это? - уже нетерпеливо спросил Шаротка.
- Это я, Кушар.
Пан Анзельм повернул ключ и приоткрыл двери.
- Ах, это вы! Чем могу служить?
Кушар с улыбкой на лице и некоторой озабоченностью сказал:
- Тысяча извинений, просто нам не хватило спичек, поэтому я отправился на поиски. Из-под вашей двери в коридор падал свет, вот я и решил постучать и попросить разрешения прикурить.
- Ну конечно! С удовольствием! - Шаротка открыл двери, и Кушар вошел в комнату. - Я сам не курю, но спички найдутся. Садитесь, пожалуйста, сейчас я поищу.
Кушар уселся в одно из кресел, а Шаротка начал рыться в своем чемодане. Спустя минуту он повернулся к гостю, держа в руках коробок спичек.
- Вот, прошу вас.
- Благодарю от всего сердца. Вы избавили нас от хлопот. Завтра я вам верну. А какая у вас красивая комната! - Кушар посмотрел вокруг. - В нашей нет камина и, может, потому, что она больше, кажется не такой уютной.
- Еще больше этой?
- Да, даже значительно. Может быть, завтра вы к нам заглянете? При случае я покажу вам весь дом, вы его еще не знаете.
- Конечно, не знаю. Я ведь только вчера приехал.
- Ах да, правильно! Очень любопытное здание, а подвалы - это настоящий лабиринт.
- Что вы говорите? - пан Анзельм уселся на край кровати. - Это очень интересно. Когда-то это ведь был рыцарский замок?
- Да. Теперь, правда, он частично перестроен. Я как раз разрабатывал проект перестройки, а Велень руководил работами. Мы знаем тут все уголки.
- Вам, наверное, пришлось с этим здорово повозиться?
- Не очень. Здание просторное, крепко построенное, поэтому особых трудностей не было. Мы передвинули несколько стен, изменив их расположение ну и приспособили второй этаж, чтобы тут можно было жить нормально. Подвалы же расположены под всей поверхностью дома, - продолжал Кушар, - и я даже думаю, что от них тянутся подземные ходы. На один такой коридор мы наткнулись во время работ. Однако он был засыпан, наверняка под воздействием подпочвенных вод.
- Как же это интересно! Такие, связанные с историей, места всегда меня привлекали.
Когда пан Анзельм произнес эти слова, в комнате внезапно раздался какой-то приглушенный хрип. Звук шел вдоль стены, шел неизвестно откуда. Казалось, что с потолка, потом - из темноты, из углов комнаты. Звук был приглушенный, но достаточно отчетливый. Спустя мгновение донеслись отдельные слова:
- На по-о-мощь!.. На по-о-мощь!.. Убивают!.. Помогите!..
Пан Анзельм вскочил, за ним поднялся Кушар.
- Кто?... Кто там кричит? - прошептал в ужасе Шаротка. - Откуда этот голос?! - Расширенными глазами он всматривался в Кушара, который, наклонив голову, прислушивался.
Вместо ответа снова донесся голос, неизвестно откуда идущий:
- Ой!.. Погибаю!.. Помогите!..
Приглушенный хрип перешел постепенно в замирающий, пронизывающий насквозь стон.
- Знаю! Голос идет отсюда! - Кушар поднял голову и протянул руку к камину. - Трубы идут из подвала, там что-то стряслось!
Он энергичным движением сунул пану Анзельму электрический фонарь.
- За мной. Пойдемте посмотрим, что там происходит. У меня ваши спички. Впрочем, в подвалах есть электрическое освещение.
- Может быть, разбудим еще кого-нибудь? - предложил Шаротка нерешительно. - Хемпеля, например.
- Нельзя терять ни минуты! Надо бежать тотчас же!
Шаротка вспомнил, что Хемпель говорил о своей усталости, и больше не возражал. Ошеломленный новым происшествием, он молча вышел в коридор вслед за Кушаром.
Стараясь не производить шума, они сбежали вниз по лестнице, прошли столовую и направились по служебному коридору. При свете фонаря быстро нашли двери, ведущие в подвалы.
Кушар нажал на ручку, двери приоткрылись, и показались узкие каменные ступени, спиралью идущие вниз.
Шаротка предусмотрительно спрятался за Кушара, подсвечивая ему фонарем. Тот, однако, нашел выключатель, и электрический свет залил каменную лестницу.
Лестница, сделанная из огромных тесаных глыб, вела в подвалы. Через несколько минут они очутились в просторном зале с острыми сводами и с двумя выходами в коридоры подземелья.
Запыленная лампочка, свисавшая с потолка, едва разгоняла темноту. У стен вырисовывались старая мебель, поломанные ящики и еще какая-то неизвестного происхождения рухлядь.
Некоторое время они стояли, вслушиваясь. Кругом, однако, стояла полнейшая отдающая звоном в ушах тишина.
- Я пойду левым коридором, а вы - правым, - прошептал Кушар. - Через некоторое время оба коридора сходятся. Там мы встретимся.
- А, а... не лучше ли вместе? - заикаясь, спросил пан Анзельм.
- Нет! Так мы быстрее узнаем, что здесь случилось. Я вам на всякий случай оставлю фонарь, хотя в коридорах и горит свет. Не делайте шума, ну и... будьте осторожны.
Не ожидая ответа Шаротки, архитектор бросился влево, исчезнув в черной пасти коридора. Спустя мгновение там загорелся свет. Это немного воодушевило пана Анзельма, но, несмотря на это, он должен был собрать все свои силы, чтобы подавить чувство страха. Наконец, с решимостью и полнейшим хаосом в мыслях он углубился в темноту, провел рукой по стене и нащупал выключатель.
Коридор был узким, через каждые несколько метров горели лампочки, едва пробивая светом толстый слой пыли. Сжимая в руке фонарь, Шаротка двинулся вперед. Его все больше охватывал невыносимый страх. Единственным инстинктивным стремлением стало пройти как можно скорее этот мучительней путь и соединиться с товарищем.
И вдруг прямо перед собой он увидел ноги лежащего на цементном полу человека. В свете лампочки были видны старые сношенные ботинки и смятые манжеты брюк. Остальная часть лежащей фигуры тонула в темноте боковой ниши.
Шаротка невольно нажал на кнопку фонаря. Одна рука лежащего была неестественно загнута за спину, вторая упиралась в стену. На голове были видны следы крови. Кровавые пятна были также и на расстегнутой грязной рубашке.
Это был тот человек, лицо которого Шаротка видел за окном своей комнаты: бледное лицо с густыми черными бровями и закрытыми теперь глазами.
Пан Анзельм минуту стоял без движения, тупо всматриваясь в лежащий у его ног труп. Потом с пронзительным криком бросился назад к лестнице. Летел сломя голову к выходу, стремясь убежать от притаившейся опасности этих подземелий.
Погас свет.
Шаротка замер, словно ноги его вросли в землю. Кругом была непроницаемая тьма. В первое мгновение он хотел зажечь фонарь, но сообразил, что таким образом он может выдать себя. Стоял, притаившись, готовый в любую минуту к бегству.
Ему показалось, что где-то поблизости раздались осторожные шаги. Не в силах уже соображать, позабыв о фонаре, судорожно зажатом в руке, Шаротка бросился прямо, не разбирая дороги. Впереди мелькнуло пламя спички, осветившее лицо Кушара.
- Что случилось со светом? - послышался раздраженный голос.
- Труп... труп... там лежит, - выдавил Шаротка дрожащим голосом.
- Это вы, пан Анзельм? Где вы?
- Здесь!
- Почему вы не зажгли фонарь?
- Я боялся, там в коридоре лежит чей-то труп.
- Что вы такое говорите?!
- Лежит там, в нише! - упирался пан Анзельм, еще не совсем придя в себя, но уже с раздражением, обиженный легкомысленным отношением к его словам.
- Кто такой? Где? - Кушар как будто очнулся.
- Человек, который был за окном... убит... - Шаротка чувствовал, как наступает реакция после пережитого: от волнения ему хотелось плакать.
- Зажгите же, наконец, этот проклятый фонарь! Пошли туда! - приказывал Кушар.
Это приказание, однако, было излишним - в это мгновение загорелся свет.
Кушар бросился в коридор, Шаротка за ним. Когда они оказались на месте, пан Анзельм онемел от изумления. Стоял, оглядываясь вокруг, в совершенной растерянности.
Да, это было то самое место, но труп исчез.
- Ну, где же ваш покойник? - насмешливо спросил Кушар.
Дрожь испуга пробежала по спине пана Анзельма.
- Не знаю... Исчез, - пробормотал он беспомощно. - Лежал именно здесь. Эту нишу в стене я хорошо помню.
- Ха-ха-ха! - рассмеялся Кушар. - Вот что может наделать страх! Вам попросту померещилось! А ниша - это ведь выход трубы, ведущей в камин. Ха-ха-ха!..
- Прекратите этот идиотский смех. Он лежал здесь у стены.
- И кто это был?
- Не знаю. Мужчина с черными бровями.
- Какой мужчина? Какие брови? Что вы болтаете?
- Ну тот, который был за окном.
- Ничего не понимаю!
Шаротка только теперь сообразил, что Кушар не знает о приключении, случившемся в первую ночь.
- Хватит об этом, - сказал он, - достаточно того, что я видел труп неизвестного мужчины.
- Вы в этом уверены?
- Абсолютно! И кроме того, вы ведь говорите, что из этой ниши в камин ведет труба. А разве мы вместе не слышали криков о помощи? Вы сами сказали тогда, что голос идет из подвала, так? - атаковал молодого человека Шаротка.
- Ну, так. Голос голосом, а труп - это совсем другое дело. Не поддались ли вы воображению?
Шаротка, почувствовав в голосе Кушара иронию, рассердился всерьез:
- О чем вы говорите? Я утверждаю со всей ответственностью, что так было. Надо немедленно разбудить всех мужчин и еще раз обыскать эти проклятые подвалы! Во всяком случае с меня хватит! Иду к Хемпелю, а он знает, как поступить!
- И что вы ему скажете? - улыбнулся Кушар. - "Я видел покойника, но он убежал"? Вот тогда вы попадете на язык всем. Я представляю Иоланту! Уж она-то этим воспользуется.
Кушар невольно попал в больное место. Подавленный такой перспективой пан Анзельм озабоченно начал чесать ухо.
- Что я видел, то видел, - буркнул он упрямо. - А кроме того, голос мы слышали оба.
- Э! Я уж теперь и сам не знаю... могло нам показаться. Иногда ветер, завывающий в камине, может вызвать совершенно неожиданные акустические эффекты.
Он немного подумал и добавил примирительно:
- Впрочем, вы правы. Надо об этом рассказать. Я, однако, хочу пойти спать, а вы поступайте так, как считаете нужным.
Он двинулся к выходу. Шаротка устремился за ним, стараясь не отстать далеко.
Через несколько минут они были наверху. В коридоре Кушар протянул руку пану Анзельму.
- Я иду спать. Если буду нужен, разбудите меня. И прошу, не обижайтесь.
Шаротка пожал ему руку, но, рассерженный легкомысленным отношением к трагическому происшествию, ничего не ответил.
Через минуту он уже стучал в комнату Хемпеля.
Дрожащим еще от волнения голосом пан Анзельм рассказал обо всем происшедшем. Хемпель, уже окончательно проснувшийся, слушал внимательно, время от времени задавая ему вопросы.
Когда Шаротка закончил свой рассказ, журналист встал с постели и надел домашние туфли.
- Мы должны пойти вниз и все подробно исследовать на месте. А потом уже решим, что делать.