Возвратясь к себе после нелегкого разговора, Рязанов созвонился с милицейским начальством и другими учреждениями, согласовал с ними оперативно-организационные вопросы взаимодействия и связи, отдал первоочередные распоряжения своим сотрудникам и стал ждать. Прежде всего - известий от Сысоева.
Хуже нет - ждать, особенно когда надо и хочется действовать. Поглядывая то на телефон, то на часы, Рязанов сидел, снова и снова продумывая все обстоятельства.
Зорин... Каким бы он ни был, он наш гражданин, и его надо было уберечь. Не уберегли. А он был единственным, кто знал в лицо диверсанта и мог бы его опознать. А мы не сообразили первым делом взять у него портрет преступника посредством фоторобота. Это крупнейший и невосполнимый ляп! Зорин также был единственным, кто мог опознать заказчика автогена, назвавшегося полковником Павлом Ивановичем...
Второе - Павел Иванович Пузенков... Он обращался к Зорину или кто-то другой прикрылся его именем? Если он, то для себя заказывал автоген или был подослан "ученым" Алексеем?.. Хорошо бы - подослан: тогда через него есть шанс выйти прямо на "ученого". А если для себя?.. Сейчас очень важно поговорить с Пузенковым - сразу многое определится. Черт его унес по эти ягоды!..
Третье - заметка в "Прибалтийском комсомольце", Туманова... Вряд ли она была главной ныряльщицей. Кто был с нею? Почему репортер его утаил? И что Туманова с ним нашла - "Флинк" или другой топляк?.. Ну, это все Сысоев сейчас разузнает. Что-то он молчит...
Будто угадав нетерпение майора, задребезжал телефон. Рязанов схватил трубку. Звонил Васильев:
- Хорошего мало, товарищ майор. Пузенковы живут в особнячке и одну комнату сдают. Так вот жилица насчет ночи ничего сказать не может, но что в девять вечера видела Пузенкова дома - ручается.
- Понятно, - мрачно оборвал майор. - Спасибо, Васильев, возвращайтесь.
Где же еще этот "ученый"?.. Ну, его не вычислишь, - город слишком велик. Судя по тому, как он активизировался, обнаглел и в то же время стал дьявольски осторожен, он сейчас стремится разыграть блиц-эндшпиль. Это и логично: добыча в руках - мешкать нечего. Его сейф задерживает. Как только он его вскроет, так - фьюйть!..
Слишком много иксов!
БОРЬБА НА ФИНИШЕ. УРАВНЕНИЕ С ДВУМЯ НЕИЗВЕСТНЫМИ
Листая газеты последних дней, Сергей наткнулся на заметку "Редкая находка" и лишь усмехнулся, пробежав. Ему и в голову не пришло, что эта Алисина похвальбушка имеет к нему прямое отношение, и уж тем более - окажется существенной для расследования.
А в это время Алиса уже сидела в кабинете Сысоева и, размазывая по лицу слезы, краску и тушь, признавалась даже в том, в чем без ущерба для следствия могла бы и не признаваться...
Не было, нет и не может быть преступления, в каком даже самый умный, изощренный и предусмотрительный преступник не совершил бы хоть малейшей ошибки. С первых же слов Алисы капитану открылась крупная промашка диверсанта: Зорину он тоже назвался Алексеем Алексеевичем, как и Алисе. Стало быть, "режиссер" и "ученый" - одно и то же лицо и Алиса может дать розыску портрет "Алексея"!
Обрадованный Сысоев тотчас провел Алису в проекционную, усадил перед экраном, объяснил суть дела. Лаборант-монтажер включил проекторы фоторобота... Но тут-то дело и застопорилось.
Этот нехитрый аппарат - просто палочка-выручалочка в подобных случаях. Человек может прекрасно помнить нужное лицо, но как он изобразит его, если не умеет рисовать?.. Тут несколько проекторов "выстреливают" на общий экран каждый свою ленту-строчку. Один - всевозможные лысины и шевелюры, другой - лбы и брови, третий - глаза, четвертый - носы, пятый - рты, шестой - подбородки и овалы лица. Свидетель, сидя перед экраном, останавливает нужный кадр: "Стоп! Брови точно эти. Нос... нет, нет... Вот этот! Рот... В результате компонуется зачастую поразительно точный портрет.
Алиса даже этой "чудо-техники" не постигла и лишь изумлялась ей. "Феноменальная дура!" - мысленно обругал ее Сысоев и вернул в свой кабинет. Указал на дверь в смежную комнату:
- Покурите там, я скоро приглашу вас...
"Теперь понятно, почему он не пришил ее, как Зорина: понимал, что проку нам от нее - ноль целых!.. - желчно подумал, сев на диван и закурив. - Да и нужен ему живой свидетель отъезда. Но тут он перегнул. Или нас вислоухими счел. Если бы вздумал действительно - он бы смылся втихую, не устраивая никаких демонстраций отъезда! А он устроил! И этим только подтвердил, что продолжает здесь возню с сейфом. Случайной встречи с нами он не боится. Однако, рыская по городу, вдруг встретится... с той же Алисой! Должен он это предусмотреть? Обязательно!.."
Сысоев взял со стола телефон, набрал номер. Негромко сказал:
- Это я. Слушайте, Стась, прогалопируйте на машине по парикмахерским, где красят. Поспрашивайте, не красился ли высокий симпатичный мужчина средних лет? Да! Где вы пропадали целых полтора часа?
- Искал. Нашел двух девушек и одну немолодую женщину, которых и привез. Привести?
- На черта мне ваши немолодые девушки! - вспылил Сысоев.
- Так они мастерицы, они красили... Мужчин.
- Стась, вы золото, а не помощник. Давайте их в проекционную.
Сысоев взял из "мусорного" ящика в шкафу десятка два фотографий разных мужчин, прошел к Алисе.
- Вот, посмотрите. На лица внимания не обращайте, отберите таких, какие ростом, фигурой, осанкой наиболее похожи на вашего "режиссера". Поняли? Не спешите, время у вас есть.
В проекционной его уже ждали. Познакомясь, Сысоев быстро установил, что молодые парикмахерши бесполезны следствию и, извинившись, велел Стасю развезти их по домам. Последняя же легко освоила фоторобот и быстро скомпоновала даже два портрета своего клиента: до стрижки и покраски и после. Довольный Сысоев попросил лаборанта наскоро сделать пробную карточку "до", а сам тем временем допросил свидетельницу, поблагодарил и отправил домой.
Алиса любовалась отобранными снимками двух мужчин. Один из них спускался с лестницы, другой - шел по пляжу.
- Вот, пожалуйста, - похвалилась она вошедшему Сысоеву. - Если лица закрыть - вылитый Алекс! Рост, фигура, плечи...
- А это лицо не подойдет? - дал ей чекист свежую карточку.
Алиса даже в ладоши хлопнула:
- Он! Железно - он!
- Железно? Вы всмотритесь получше...
- Да точно! Возьмите хотя бы его снимок и сравните сами.
- Охотно бы, да где его взять?
- Да у меня! Я же снимала Алекса.
У Сысоева в глазах помутилось:
- Где?!
- На пляже. Когда ездили...
- Где снимок, я спрашиваю? Карточка, пленка, негатив - где?!
- Не кричите, пожалуйста!
- Извините. Где снимок?
- Дома, конечно, где же еще! В фотоаппарате. Я не знаю, как эту пленку выявляют... как это?..
Алиса тарахтела что-то еще, но Сысоев уже не слушал - вертел диск телефона.
- Вересков, прихватите Юру и ко мне. Быстренько, пожалуйста.
Положил трубку, всмотрелся в Алису, вздохнул, покачивая головой. Через минуту в кабинет вошли Вересков и совсем еще юный фотограф Юра.
- Вот что, добры молодцы. Промчитесь с этой милой девушкой к ней домой, возьмите ее фотоаппарат или кассету и все - обратно. И тут, Юра, пожалуйста, сразу проявите пленку и отпечатайте.
Оставшись один, капитан откинулся на спинку дивана, устало смежил веки: "Неужели опытный вышколенный диверсант позволил снимать себя? Невероятно! Может быть, обстоятельства вынудили? А какие?.. Ладно, нечего гадать, сейчас увидим".
Он ничего не увидел. Когда все вернулись и спустя несколько минут Сысоев сам пришел в лабораторию, Юра показал ему еще мокрую пленку:
- Все кадры - сплошная мазня. Видите?.. Снято при полной диафрагме да еще с секундной экспозицией.
- Я этого и ждал, Юра. Жаль, конечно, но... Вы формулу портрета по роботу получили? Запускайте тираж в печать.
Возвратясь к себе, Сысоев обратился к лейтенанту:
- Спасибо, Вересков, все. Только оформите, пожалуйста, с Юрой изъятие и обработку пленки, на всякий случай.
Повторный допрос Алисы ничего нового не дал. Она рассказала, как проводила "режиссера" на вокзал, простилась у вагона и Алекс отбыл. Все это Сысоев заведомо ясно себе представлял и лишь сейчас оформил протоколом. В заключение спросил:
- Ваш отец когда возвращается с морей?
- Недели через две-три. А что? - насторожилась Алиса.
- Ничего. Когда приедет, скажите ему, чтобы он вас выпорол.
- То есть как это?
- Как следует, ремнем. И побольнее. Это ему мой частный совет. А сейчас отправляйтесь домой и не удивляйтесь, увидев там мужчину и женщину - это наши сотрудники. Они пробудут у вас еще два дня. И если этот ваш "режиссер"... Впрочем, они там все объяснят. Идите. Вас проводят.
Вечером Сысоев, усталый и хмурый, заскочил ненадолго в отдел, где застал Рязанова.
- Пусто? - спросил он вошедшего.
Сысоев кивнул.
- Ничего, теперь, когда весь розыск снабжен его портретом, никуда он не денется.
- Сплюнь, Петрович.
- Тьфу, тьфу!.. А знаешь, я, пожалуй, разгадал этот проклятый дворец. Скажи-ка, чем отличаются именно венецианские?
- А черт их знает. Я, признаться, не силен в архитектуре.
- Я, увы, тоже. Но суть не в архитектуре.
- Тогда... Венецианским вроде бы полагается стоять на самой кромке канала.
- Вот именно! А у нас в городе где такие?
В Балтиморске, расположенном в дельте реки, на набережных было много всяких домов, но ни один из них на дворец не походил. Сысоев пожал плечами.
- А форт Старый, где интендантство и школа милиции? Чем тебе не дворец? И место "режиссеру" самое подходящее.
Наполовину разрушенный тяжелой артиллерией форт по внутреннему двору был теперь перегорожен глухим забором. В уцелевшей половине разместились военные хозяйственники и - временно - школа милиции. Другая половина представляла собой руины, уже поросшие кустами и двухметровыми березками. Тут, конечно, удобно спрятать сейф, но... Сысоев припомнил угрюмую старую фортецию, окруженную рвом, заполненным черной водой, и усомнился:
- Уж больно мрачен. Венецианские дворцы - роскошь, красота, радость. Мрамор, розовый туф, лоджии, сходы...
- А ты был там? По рекламным проспектам судишь. А я уверен - со времен инквизиции там еще не такие казематы сохранились! - заверил Рязанов.
Уверенности, однако, в его голосе не прозвучало.
Не найдя ничего более подходящего, чекисты решили плотно блокировать именно форт Старый. Взяли под наблюдение и некоторые дома на берегах реки и каналов, которые хоть с натяжкой можно было назвать дворцами. Бдительно наблюдали и патрулировали набережные, жестко контролировали все вокзалы, автостанции, аэропорт... Все было продумано, все предусмотрено, все организовано - оставалось только ждать.
Оставив за себя на посту главного руководителя операции Сысоева, майор Рязанов отправился лично проверить оперативную обстановку:
- Машину я тебе оставлю - мало ли что... Воспользуюсь патрульными.
От речной опергруппы до Дома профсоюзов майора подвез на своей "Волге" какой-то моряк. Дальше, как назло, - ни попутных, ни служебных! Майор плюнул и быстро зашагал по окаймленной пустырями и новостройками улице вниз. Дошел до канала, ступил на разводной железный мост - и замер в досаде и радости.
Вот что подсознательно тревожило его все время! Коварная зрительная память упорно подсовывала ему только старинные здания. А он - вот он, вот! - самый что ни на есть "венецианский дворец"! Перед Рязановым темнело контражурно высвеченное луной здание бывшего банка - лишь стилизованное под старинное. Оно тоже было сожжено войной, но коробка действительно венецианского барокко сохранилась! И вся боковая стена его являлась бортом канала! Даже со слипами. И как же это никому в голову не пришло!
Раскинув руки, Рязанов бросился чуть не под колеса выкатившему на набережную грузовику - ночному уборщику. Шофер-армянин, высунувшись из кабины, как бы продолжил яростный визг тормозов:
- Тебе чиво - жить надаела? Да? Ты чито - дурак или самашедший?
- Конечно, дурак! Да еще какой! Извини, пожалуйста. Подвези, будь друг, до ближайшего телефона.
- "Скорую" сибе хочешь визвать? - уже смеясь, спросил шофер. - В-ва! Садись, самашедший!
Не присевших за день Свентицкого и Васильева да двух сержантов милиции - всех, кого по тревоге смог мобилизовать и выслать Сысоев, было маловато. Шофер должен оставаться на "товсь" в машине у радиотелефона и сигнала - так он один и не спасал положения. Но существует все же телепатическая связь: вдруг "прибыли в ваше распоряжение!" еще четыре курсанта! И принесли весточку, что у Старого форта по-прежнему тихо-спокойно.
- Добро. Кто из вас не боится упасть в воду? Все. Молодцы. Тогда все и замаскируйтесь - попарно - вон там, где из воды торчат сваи бывшей фронтовой переправы. И замрите там!..
У Рязанова отлегло, насколько позволяла обстановка.
Вязко, как черная смола, тянулось ночное время. Засада томилась. Часы, казалось, вовсе остановились. Майор по давней дурной привычке хрустел суставами пальцев, гадая, где появится диверсант - здесь или все-таки там, в Старом форте? А вдруг - нигде!..
Дважды все напрягались, изготавливаясь, - и оба раза напрасно: по каналу проплывали обыкновенные рыболовы-любители. В темноте они преодолевали узкость между сваями, не замечая засады курсантов.
Звездная россыпь на небе стала уже бледнеть, когда из-под моста бесшумно выскользнула третья лодка. Сильным гребком направив ее на каменный слип, гребец без стука положил весла на борта и подался сам на корму. Задрав нос, лодка с тихим хрустом взъехала на откос слипа и замерла. Гребец, прихватив пустой мешок, торопливо выпрыгнул из лодки, взошел по слипу и юркнул во тьму полуподвальных катакомб "дворца".
Рязанов толкнул локтем сержанта, тот замкнул проводочки - стоявший в отдалении автомобиль, будто проезжий, подал короткий сигнал: приготовиться!
Свинцово-темное облако наплыло на луну. "Дворец" обволокла густая тьма. В ней чекисты услышали шаркающие осторожные шаги. Так бредет человек с тяжелой ношей. Послышался глухой стук чего-то массивного о дно лодки, шорох ее киля по слипу. Рязанов глянул на небо и спокойно шепнул своим:
- Выдвигаемся к сваям!
Расчет его оказался точным: когда луна снова осветила канал и "дворец", лодка плыла еще у стены здания. Миновав его, она вошла, в узкость между частоколом старых свай. И тут нос ее ловко схватили и подтянули к сваям, а в лодку запрыгнули двое. Гребец попытался опрокинуть лодку, чтобы утопить сейф-улику, но крепкие руки молодых чекистов не зря держали ее борта - уловка не удалась.
Рязанов облегченно и радостно вздохнул: все! Финиш!
- В машину его - с мешком. Дайте, Стась, отбой всем засадам. А вас, Васильев, прошу сразу доставить в отдел Туманову.
Стась взял у шофера ракетницу и с удовольствием вонзил в бледнеющую синеву неба три зеленые ракеты.
Рязанов иронично оглядел Алису. Без косметики она выглядела старше своих лет. Понимая это, Алиса несколько смутилась, однако ненадолго. Более волновала ее непонятная доставка сюда еще затемно. И уж вовсе поразила внешность предъявленного ей "режиссера".
- Что вы из меня дурочку делаете? "Где видели, при каких обстоятельствах?.. Да нигде я его не видела, не знаю и знать не желаю! Тоже мне...
- Спокойнее, - одернул ее Рязанов. - Вы хотите сказать, что ваш "режиссер"...
- Да какой это режиссер?! Сравнили! Алексей Алексеевич моложавый, красивый и сложен как бог, а этот... Да вот ваш же товарищ, - Алиса указала на Сысоева, - сам мне карточку Алекса показывал. Значит, сами прекрасно знаете, что это не он!
- Итак, именно этого человека вы никогда прежде не встречали и сейчас видите впервые? Не спешите, посмотрите внимательно, припомните...
- Что вы меня уговариваете? Нечего мне припоминать, железно говорю - не видела.
- Ну, хорошо. Подождите, пожалуйста, там, - указал на дверь в соседнюю комнату. Арестованному - на другую: - А вы со своим мешком пожалуйте туда.
Сопровождаемый двумя сержантами, тот вышел, волоча добычу.
- Дайте кто-нибудь закурить, что ли, - с виноватой усмешкой попросил Рязанов. - Вот и вернулись мы к нераскрытому эпизоду "Пузенков и ночная встреча". Прав ты оказался, Александр Алексеевич, в своем предположении: вдвоем они, стервецы, работали, вдвоем! Увы, несомненным это стало лишь сейчас. Ох этот Пузенков!.. Блокировка города не снята, Васильев?
- Никак нет, товарищ майор. Только засадам был дан отбой.
- За счет освободившихся людей максимально усильте блокировку и лично все проверьте. Езжайте. Если что - звоните... Все готово? - спросил Свентицкого.
- Сотрудники научно-технического отдела прибыли, ждут. - Стась указал на осветительные приборы, фото-, киноаппаратуру, магнитофоны: - Все готово.
- А понятые? - напомнил Сысоев.
- Да-да! - спохватился Рязанов. - Давайте, Стась, и понятых.
- Так где ж их взять в такую рань, товарищ майор? Одним наш Юра-фотограф может быть, он вольнонаемный, а второго...
- Ну, хоть эту кинозвезду позовите, что ли...
Пауль неохотно вынул из мешка и поставил на отдельный столик сейф с украшением на дверце.
- Дайте свет, - сказал криминалист-эксперт. - Арестованного и вас, граждане понятые, прошу подойти поближе. Итак, перед нами - объект вскрытия. Это небольшой - размеры указаны в протоколе - настенного типа сейф с одной дверцей... - Эксперт дал необходимую характеристику внешнего вида и состояния сейфа и велел техникам: - Приступайте, пожалуйста.
Внутренне волнуясь, все молча, выжидая, следили, как маленький диск электрофрезы с веселым визгом вгрызается в то место, где язык-ригель замка плотно сомкнул дверцу с корпусом сейфа. Мягко стрекотала кинокамера, клацал затвор фотоаппарата. Вот эксперт поддел дверцу отверткой, нажал, пробуя, - и она неожиданно легко поддалась и открылась!
Бумаги в сейфе сохранились неплохо. Их очень бережно извлек уже другой эксперт и разложил на столе майора. Это были ничего теперь не значащие сигнальные таблицы, карты минных полей, некоторые разведывательные ориентировки, корабельные журналы и... Больше ничего!
Все замерли в молчании. Тишину вдруг разорвал злобный стон. Ударяя себя кулаками по вискам, Пауль яростно взвыл:
- Переиграл! Переиграл, подлец, сволочь, дерьмо латышское!..
- Стоп! Итак, вас было двое! - поймал его на слове Рязанов. - Васильев, проводите понятых к себе - пока. Остальные могут покурить. - И Паулю: - Рассказывайте!
Свентицкий включил магнитофон. Взяв себя в руки, Пауль не спеша, осмысливая, стал выкладывать все, что утаивать было уже безрассудно. Но, если бы он даже захотел быть полностью откровенным, то последнего хода на финише все равно не раскрыл бы, ибо большей части и сам не знал...
Нацелив Пауля на знакомство с Зориным, Оскар за полночь пришел в парк на контрольную встречу. Там они согласовали дальнейшие действия, назначили следующую встречу и разошлись.