- Что вы, Пауль! Алкаши - это же милейшие, золотые для нас люди! Если, конечно, не давать им авансом больше, чем на чекушку.
- Ладно, покажите мне его вечером. Надо ковать... - Пауль неожиданно оборвал речь на полуслове и через мгновение яростно ткнул пальцем в газету-скатерть: - Кто?! Какая стерва устроила эту пакость?!
Оскар прочитал:
Редкая находка
Решив отдохнуть перед зачетом, студентка нашего МТИ Алиса Туманова отправилась с товарищем на взморье. День был прекрасный, молодежь прихватила акваланги. И недалеко от берега ныряльщики нашли на дне... затонувшее судно!
На запрос редакции моряки сообщили, что в лоциях Балтийского моря этот топляк не значится. Стало быть, он является подлинной находкой наших студентов-спортсменов.
Какое бедствие много лет скрывало от людей море? Ответ на этот вопрос, надо полагать, мы скоро узнаем.
- Да-а, ничего себе подарочек! Здорово напакостила, свинья! Хорошо еще что постфактум.
- Кто?!
- Ну кто, кто?! Она, конечно, кисонька Алисанька! Обожает всякий блеск!
- Рвите с нею немедленно!
- И что бы я делал без ваших советов!.. - съязвил Оскар. Глянул на часы: - Сегодня она кончает в три. Поезд в пять. Отлично: она вполне успеет проводить меня по "срочному вызову на киностудию".
Молодого Свентицкого капитан Сысоев величал своей правой рукой. Иногда иронически, чаще всерьез: лейтенант обещал стать скоро хорошим чекистом. "Если только не останется старой девой, помешанной на филателии", - говаривал в шутку Рязанов: страстный коллекционер, Стась мог ради того, чтобы только посмотреть на какую-нибудь "Вирджинию", не пойти на свидание.
Уже темнело, когда Сысоев в черном пиджаке и фуражке, Свентицкий в форменной курточке рыбфлота и Лида Рындина вышли из "главной" в припортовом районе пивной. Долгие поиски их уже утомили.
- Где же он еще может быть?.. - хмуро бросила Лида. - Разве только в "Святой Терезе".
Столь клерикально пьянчуги прозвали гадючник, воздвигнутый предприимчивыми рестораторами в подвале разбитой крупным снарядом кирхи. Возле крыльца уцелел и серого песчаника пьедестал с изваянием святой Терезии.
В дверях чекисты и Лида разминулись с двумя неприметными мужчинами. Спускаясь с крыльца, те остановились, закуривая. Тот, что постарше, негромко сказал товарищу:
- Ладно, попробую. Выбора-то, собственно, нет. Они уже последние медяки выгребают. Подожду немного и вернусь.
Знать бы чекистам, кого они встретили!
Войдя в сумрачный, пропахший пивом и табаком зал, контрразведчики с Лидой потолкались меж столиков, как бы выбирая, где присесть. Стоял пьяный гомон, грохот посуды, собираемой грубой и грязной посудницей, возгласы спорщиков.
- Миленькая святая обитель, - оценил Сысоев. - Не видно?
- Вон он, - горько и брезгливо шепнула Лида, кивнув.
- Сядьте сюда, - усадил ее Свентицкий спиной к Зорину, а сам с капитаном сел напротив.
В компании за столиком в углу пьяно бахвалился мужчина в затасканном морском кителе - лысеющий, обрюзгший, небритый и... не похожий на аккуратного офицера Зорина с фотографии.
"Да-а, без Лиды мы бы его вряд ли опознали. Что водка с человеком сделала!" - подумал Сысоев. Он остро почувствовал, как мучительно и противно сейчас Лиде! И, обменявшись с помощником взглядами, поднялся из-за стола:
- Идемте отсюда, Лида.
НЕЖДАННЫЙ ВИЗИТ. ДОСАДНАЯ ЖЕРТВА
Утром, покуривая у открытого окна, Рязанов с Сысоевым слушали рассказ Свентицкого о вчерашнем наблюдении за Зориным.
- ...И тут из их пьяного пустомола вдруг выскользнула одна любопытная информация: Зорину подфартила "непыльная халтурка", и он весь этот месяц приватно замещает уехавшего в отпуск смотрителя гидрологических постов прибрежной линии.
- Ого! Это более чем любопытно, - оценил Рязанов.
- Если же учесть, что катер смотрителя имеет постоянное разрешение на прибрежное плавание и хорошо известен пограничникам...
- А вот это уже, Стась, пожалуй, не стоит объяснять нам, - с улыбкой прервал Сысоев. - Доложите лучше подробности их разговора.
- Извините, - смутился увлекшийся Свентицкий. - А подробностей не было, Александр Алексеевич. Как раз тут к ним подсел какой-то тип: перекинулся с Зориным тихо двумя-тремя фразами и увел его. Я следом...
- Каков он собой, этот тип? - спросил Рязанов.
- По-моему, мы его уже видели: встретили, когда входили в этот шалман. Помните, Александр Алексеевич? Выше среднего роста, лет уже за пятьдесят, но крепкий такой. Лицо добродушное, простецкое. И одет просто. Неприметная личность.
- Левша? - спросил Сысоев.
- Н-не знаю, не заметил, товарищ капитан.
- Это надо замечать. Дальше.
- Выйдя из парка, они направились к порту. Улицы стали уже пустынны, приблизиться я не мог. А говорили они тихо. Только раз Зорин пьяно воскликнул: "Это можно, сделаем! Надо только..." - и опять забормотал, одернутый этим типом. Поговорив, тип схватил проезжавшее такси и умчался.
- Номер не разглядел?
- Нет. Машину приметил: старая, с помятым крылом и трещиной на лобовом стекле. Но сегодня вчерашние шоферы отдыхают, я справлялся уже.
- Естественно. Где сейчас Зорин?
- Рано утром сообщили - я тут в дежурке остался, - что он в порт прошмыгнул. Я сразу туда. Но он как в воду канул, даже портовые милиционеры не смогли его отыскать.
- Там найдешь!.. Но найти надо. Так что... Ах да, вы же так и не отдохнули еще. Но все равно: возьмите хотя бы Васильева и сейчас же отправляйтесь обратно. Найдите Зорина, передайте наблюдение, а тогда уже...
- Есть! - отчеканил Свентицкий и вышел.
- И впрямь любопытно складывается... Да! Как тебе понравилось выступление "Комсомольца"?
- А что там? Я еще не читал, признаться.
- Напрасно. Весьма интригующие встречаются публикации. Вот, например... - протянул майор газету.
- "Редкая находка"? Ну-ка, ну-ка... - Сысоев быстро прочел заметку. - Интересно. Чертовски интересно! Само собой - не исключено и редкостное совпадение, но...
- Но как бы там ни было, мы выходим на первое конкретное лицо - некую Алису Туманову.
- Вот именно. - Сысоев посмотрел на часы. - Не возражаешь, Петрович, если я сейчас, благо МТИ рядом, схожу познакомлюсь с этой Алисой. Чем черт не шутит, может, она окажется нашей "редкой находкой"?
- Сделай одолжение. И редакцию проведай: откуда они взяли это? А с Зориным я тут разберусь.
В дверях Сысоев столкнулся с помощником дежурного.
- Товарищ майор, тут один мариман похмельный на прием рвется, Зорин какой-то...
- Зорин?! - разом изумились офицеры. - Давайте его сюда.
Через две минуты Зорин уже сидел перед чекистами и, дыша в сторону, исповедовался.
Оказалось, что смотрителю гидрологических постов позарез потребовалось поехать по семейным делам, а отпуска ему не полагалось. Работник он хороший, надо было его уважить. Вот и намекнули: найди себе приватно замещающего и езжай. Он нашел Зорина - бывшего офицера, знающего дело. Оставил ему свой катер, журнал замеров, зарплату и уехал. Деньги Зорин, разумеется, тут же пропил и заскучал: работать-то еще целый месяц надо! Тут вскоре и подвалил ему фарт в образе ученого-ихтиолога из Ленинграда...
- Диссертацию он готовит. Ну, и приехал сюда ракушки да прочую дрянь донную собирать. Ясно, одному, без плавсредств, это несподручно. Он и обратился ко мне. Вежливый такой, интеллигентный, в золотых очках. Показал все документы: удостоверения, отношения, разрешения... "Как, - говорит, - вам угодно? Можно через начальство: вам прикажут - будете меня возить, и все. А можно и без начальства. Так, конечно, проще и быстрее, а мне каждый день дорог. Ну, а за помощь - само собой... Не обижу!" Так и поладили. Я же по документам видел: все равно придется возить его. А так все же приработок. И работенка не пыльная: утром отправлюсь на объезд - заброшу его попутно на пост, а сам...
- На какой именно?
- Да когда как. А чаще всего на семнадцатый. Акваланг он у меня в катере оставлял - рундучок запирается. Высажу его с аквалангом и склянками - он и ныряет там пока не посинеет. А обратно иду - забираю. Или вторым рейсом. Халтурка - дай бог. Плохо только, что денег не давал. Провиант, правда, прихватывал на день по высшей норме, с коньячком даже!.. А уж как набил все склянки улитками да слизняками, так рассчитался сполна, тут уж ничего не скажу.
- Когда это было? - спросил Сысоев. - Расчет я имею в виду.
Зорин потер дрожащими пальцами иссеченный лоб, назвал точно день ранения Сергея.
- На каком посту он тогда работал?
- Да на том же, на семнадцатом.
- А что, собственно, вас к нам привело?
- Привело не это. Другое привело. Зашел я вчера вечером в "Терезу", приятеля искал... - И он точно воспроизвел вчерашний эпизод "делового знакомства", дополнив его весьма интересной для чекистов концовкой.
...Выйдя из "Терезы" с полковником в отставке, как тот назвался, Зорин, обусловив мзду, пообещал устроить ему напрокат автогенный аппарат и направил свои нетвердые шаги к приятелю - переночевать. Открыла ему преждевременно вернувшаяся из командировки жена. И, высказав Зорину все, что она думает о нем, а заодно и о своем муже, захлопнула перед носом дверь. Зорин поплелся к другому приятелю. И, проходя через один из парков, каких в Балтиморске много, снова увидел полковника. Не заметив своего поставщика, тот остановил какого-то запоздалого прохожего, попросив спичек.
По непостижимой логике пьяного Зорин решил остаться незамеченным и вильнул за кустарниковую изгородь, ограждающую главную аллею. И оттуда расслышал в тиши, как полковник, прикуривая, сказал прохожему что-то по-немецки. Тот ответил по-английски. Тогда полковник тоже перешел на английский. Перекинувшись несколькими фразами, они разминулись, при этом полковник снова по-русски громко сказал "благодарю".
- Спьяну я не придал этому значения. Город наш моряцкий, а мариманы любят щегольнуть иностранными фразочками. Но утром, как пошел автоген ему доставать, сообразил: а перед кем им было иностранщиной щеголять ночью-то?.. И засовестился, почуяв неладное.
Зорин посмотрел чекистам в глаза, потупился и признался:
- Я же понимаю, что подонком стал. Сказать только: на днях белье с чердака унес, на похмелку... Но ведь был же я человеком. Был! Офицером! На флоте служил, присягу принимал! Вот, вспомнил, подумал обо всем этом и - пошел к вам.
- И правильно. Такое утаивать - это уже не кража мокрых подштанников, это может посерьезнее оказаться. Так что умиляться вашим решением, Константин Ильич, прямо скажу, мы не станем, а вот ежели поможете разобраться в этой странной ситуации, спасибо скажем. Важно вспомнить, что они говорили. Вы же моряк, должны знать язык.
Зорин уныло покачал головой:
- Забыл почти. Да и говорили они бегло и тихо. Понял только отдельные слова: Марс, Балтиморск... Что-то забавное еще... Сейчас, сейчас...
- Не спешите, подумайте спокойно.
- Да! Венецианский дворец! И еще - ночь. И... Нет, все.
Записывая, Рязанов повторял вслух:
- Так, значит: Марс, Балтиморск, Венециан... - Прервав запись, взглянув на Зорина: - Марс, говорите? Точно?
- Точно. Я спьяну ослышался поначалу и еще удивился: чего это они ночью тайком о Марксе шепчутся? Да еще по-английски? А тут он снова повторил, четко так - Марс.
- Значит, точно. Хорошо...
Рязанов поднялся и, кивнув Сысоеву, вышел. Сысоев продолжил:
- Скажите, Константин Ильич, ученый этот... Как вы его назвали?
- Алексей Алексеевич, - уверенно повторил Зорин.
- Да-да, Алексей Алексеевич этот - левша?
- Н-не помню... - Зорин зажмурился, вспоминая, и удивленно подтвердил: - Да, верно, левша! Вы разве знаете его?
Сысоев не ответил, задав следующий вопрос:
- Ночью полковник с ним встретился и говорил?
Зорин призадумался, пожал плечами:
- Черт его... Может, и с ним. Ростом вроде схож, а так... Темно уже было, да я за кустами, да еще косой... Нет, не скажу этого. Но и отвергать не стану: может, и с ним.
- Понимаю. А вам не показалось... Да, войдите!
Войдя в кабинет, Свентицкий не удивился, застав тут Зорина. Видимо, от дежурного уже узнал, что пропажа нашлась сама. Кивнув помощнику, Сысоев вернулся к вопросу:
- Вам не показалось странным, Константин Ильич, зачем отставнику понадобился автоген?
- Нет. Собственно, я сам ему посоветовал.
- Да? Чем это было вызвано?
- Он поначалу спросил просто: не помогу ли я ему? У него теща умерла. Он заказал где-то железную ограду могилы. Сделали, привезли. Теперь надо ее установить. А чем скрепить? Ну, я посоветовал автогеном сварить, чего проще. Тогда он и попросил достать на денек-два аппарат...
- Ну да, у вас же знакомства кругом. Понятно. А себя он назвал? Адрес, куда аппарат доставить?
- Зовут его Павел Иванович, а фамилии не сказал. И адреса тоже: условились просто встретиться возле порта.
- Ясно. Так вот, Константин Ильич, доставайте ему аппарат, торгуйтесь, встречайтесь - в общем, делайте все так, будто никаких подозрений он у вас не вызвал. Понимаете?
- Чего же тут не понять. А может, все же...
- Нет, нет! От вас сейчас требуется только одно! Тем более что здесь и впрямь может не оказаться ничего особенного. Мы это сами уж... Да, кстати: если заметите где-либо близ себя вот этого товарища или меня, то и виду не подавайте, что мы знакомы. Будет нужно - сами подойдем.
Сысоев подписал Зорину пропуск на выход и, черкнув записку Свентицкому с приказом организовать наблюдение за Зориным, оставил помощника у телефона, а сам пошел проводить посетителя. Внизу в вестибюле нарочно придержал Зорина, прощаясь:
- До свидания, мы, возможно, еще встретимся. - Улыбнулся: - И все же спасибо, что пришли, Константин Ильич. Да, кстати, как вы добирались к нам?
- Обыкновенно: от порта - по трамвайному маршруту.
- Трамваем?
- Пешком. Погода сегодня такая, знаете... располагающая, - смущенно объяснил Зорин - у него просто не было ни гроша.
Во взгляде Сысоева мелькнула обеспокоенность:
- Посидите тут, я сейчас... Машину вызову.
Вернулся на этаж, зашел к Рязанову. Застал того у раскрытого железного шкафа с папками различных справочных материалов.
- Что тебя всполошило, Петр Петрович?
- Да вот, понимаешь, Марс этот... - Рязанов показал тонкую папку. - Порылся - точно: в конце войны органам СМЕРШа стал известен молодой, но классный шпион-диверсант Флейшман. Под кличкой Марс он работал на Канариса, а как Джон - на Аллена Даллеса, который тогда представлял Си-Ай-Си в Швейцарии. После войны этот Марс исчез, как и многие, ему подобные. А птица это зело сволочная и хищная. Вот я и подумал, вспомнив: уж не взлетел ли опять этот стервятник?
- Гм... - Сысоев прикинул в уме. - Нет, Петрович, не похоже. Если он тогда уже был персоной в агентуре, то вряд ли теперь стал исполнителем. Масштаб не тот. Да и физически - возраст!..
- Увы, пожалуй, ты прав, - безрадостно согласился майор. - Вот "Марс" проклятущий! А "венецианский дворец" - вовсе загадка. И при чем тут Балтиморск?..
- С этим еще поломаем головы. Тут вот что всплыло. Зорин, понимаешь, шел к нам пешком и напрямую. А что, если этот левша-ученый следит за ним?
- А он впрямь левша? Это ведь примета. Как ты установил?
- Да по ранению Сергея. Так ударить его, да еще в тесноте каюты, было с руки только левше... Я решил подстраховать Зорина.
- Разумно. И еще: выпиши ему повестку как свидетелю какого-нибудь ерундового происшествия в порту. Документальное оправдание.
Сысоев тут же заполнил бланк повестки и позвонил в свой кабинет - Свентицкому.
- Стась, вы исполнили?
- Никак нет, товарищ капитан: никого нет, все работают. Я звоню вам к дежурному, он говорит...
- Я у начальника. Выходите, встретимся у лестницы.
Когда встретились, дал повестку. Спускаясь в вестибюль, пояснил:
- Отвезите Зорина к порту и по дороге растолкуйте, зачем ему эта повестка. Тем временем я найду и подошлю кого-либо вам на смену... Постойте, а где же он?
Зорина в вестибюле не было. Прижатая пепельницей, на столике лежала записка:
"Спасибо, к машинам я не приучен, так доберусь. До свидания. К. З."
- Вот артист. Решил, видите, что ему тут любезности расточают! Придется, Стась, вам мотануть сейчас в судоремонтные - он туда отправился, - встретить и подстраховать. Сменщика я вам скоро пришлю. Езжайте. Да вы его нагоните по дороге.
Сысоев вернулся в кабинет Рязанова. Предстояло проанализировать ситуацию.
- Пиши: контактирует ли "полковник" Павел Иванович с "ученым" Алексеем Алексеевичем или заказ на автоген пришелся случайным совпадением? - продиктовал Рязанов.
- А давай это же - по-другому: высветить "полковника" Павла Ивановича. Тогда и контакты его проще определить. Зорин, конечно, выведет нас на него, но время нельзя терять, надо...
- Я уже звонил военкому, попросил срочно выбрать нам всех отставников Павлов Ивановичей. А группе Васильева поручил тотчас процедить их.
- Тогда у нас - полный синхрон, как всегда. Я сейчас...
Работу прервал звонок Свентицкого:
- Товарищ майор, я Зорина и по дороге не нагнал, и тут не нашел. Все обшарил. На воротах его знают, говорят - не проходил...
- Плохо. Машину отпустили? Держите. Сейчас вышлю подмогу. Быстро проверьте все места, где он только может быть, и найдите. Непременно найдите! Результат сообщите.
Только Рязанов "мобилизовал" сотрудников на помощь Стасю, опять задребезжал телефон.
- Товарищ майор?.. Васильев. Полковник в отставке Павел Иванович есть, кстати, единственный. Фамилия Пузенков, живет на Каштановой. Осенью действительно похоронил тещу. Самого дома нет, уехал по ягоды. Все. Какие будут указания?
- Спасибо, Васильев. Постарайтесь деликатно выяснить, где он сегодня ночевал и куда именно уехал. И возвращайтесь. Слышал? - положив трубку, спросил Сысоева.
- Слышал. И все-таки надо показать Зорину этого Пузенкова.
- Непременно. Послушай, пожалуйста, - кивнул майор на взывавший телефон.
Звонил Свентицкий - взволнованный и огорченный.
- Александр Алексеевич, беда! Нашли: в морге лежит. Убит в переулке...
- Ударом ножа сзади в левый бок?
- Точно так. Вам уже сообщили?
- Выясните все возможное, назначьте экспертизу и возвращайтесь, - вместо ответа распорядился Сысоев. Положив трубку, мрачно посмотрел на майора: - Следил все же, мерзавец! На финише этот "ученый" становится все активнее и наглее.
- Ох как мы прошляпили! - пожалел Рязанов. - Давай, Алексеич, духом, найди эту Туманову! А то как бы... Послушай. А я - к начальству.
Докладывать контр-адмиралу о ЧП с Зориным было нелегко. Формально рассуждая, Зорин буквально сам напоролся на нож, самовольно уклонясь от опеки. Но ведь не станешь же этим оправдываться...