- Неважно. - Теребя усики указательным пальцем, Ривера решительно подошел к роялю. - Поссорился с Фелисите.
- Нарочно нарывался? Эти твои шуры-муры с мисс Уэйн…
- Полезно показать женщине, что ей всегда найдется замена. Она начинает волноваться и вскоре становится послушной.
- Ну и что - получилось?
- Не совсем. Я зол на нее. - Он сделал откровенно непристойный жест. - Зол на них всех! Со мной обращались, как с собакой, со мной, Карлосом де…
- Послушай, я не могу разделить твои огорчения, старина, - сказал Беллер. - Я сам чуть не спятил от беспокойства. Я не вынесу. Боже, и зачем я встретил этого старого дурака! Боже, я в отчаянии! Дай сигарету, Карлос.
- Извините, но у меня нет ни одной.
- Я попросил тебя достать мне сигарету. - Бризи едва не сорвался на крик.
- Не время и не место. Вы слишком много курите.
- Иди к дьяволу.
- Со мной всюду обращаются дерзко, - закричал Ривера. - Меня всюду оскорбляют. - Набычившись, он пошел на Белл ера. - Я больной от этого. Слишком долго терпел. Я привык к быстрым решениям. Не хочу больше продаваться задешево, играть в обычном танц-оркестре…
- Ну, ну, ну!
- Я поставил вас в известность.
- У тебя контракт. Послушай, старина…
- Плевал я на ваш контракт. Не хочу больше быть мальчиком на побегушках. "Достань мне сигарету". Еще чего!
- Карлос!
- Я возвращаюсь в свою страну.
- Послушай, старина… я… я дам тебе прибавку… - Беллер явно колебался.
Ривера посмотрел на него и улыбнулся.
- В самом деле? Сколько? Должно быть, пять фунтов?
- Имей сердце, Карлос.
- А что если вы, к примеру, дадите мне аванс в пять сотен…
- Ты с ума сошел, Карлос! Побойся Бога… честное слово, нет у меня таких денег.
- Тогда можете искать себе другого, пусть он носит вам сигареты, - торжественно сказал Ривера. - С меня… хватит.
- А что будет со мной? - в голос запричитал Бризи. - Где окажусь я?
Ривера улыбнулся и пошел к двери. С напускным безразличием оглядел себя в зеркале, поправил галстук.
- Вы попадете в неуютное положение, мой друг. Я совершенно незаменим, - сказал он. - Вы не найдете никого вместо меня. - Он исследовал свои усики в зеркале и увидел отражение Бризи. - Вам нельзя так выглядеть. Вы исключительно безобразны, когда у вас такой вид. Просто отталкиваете людей.
- Ты нарушаешь контракт. Я могу… - Бризи облизал губы и забормотал: - Есть закон… я полагаю…
Ривера оторвался от зеркала и повернулся к дирижеру.
- Закон? Весьма вам обязан. Конечно, можно обратиться к закону, почему нет? Для руководителя оркестра мудрый, без сомнения, шаг. Я нахожу вашу мысль замечательной. С радостью повторю ее дамам, которые так любезно вам улыбаются и так взволнованно просят исполнить свои любимые номера. Когда я перестану играть в вашем оркестре, их улыбки станут гораздо реже, а слушать любимые номера они пойдут в другие места.
- Ты не должен так поступать, Карлос.
- Позвольте сказать вам, мой добрый Бризи, что если кто и обратится к закону, то это буду я.
- Будь ты трижды проклят, - в бешенстве закричал Бризи.
- Какого черта и почему скандал? - спросил лорд Пестерн. Он вошел никем не замеченный. Широкополое сомбреро украшало его голову, ремешок туго обхватывал двойной подбородок.
- Я решил его надеть, - сказал он. - Очень подходит к стрельбе, правда? Иипи!
5
Сразу после ухода Риверы из кабинета Фелисите, стиснув коленями руки, попыталась быстро и бесповоротно вытеснить из памяти сцену, которая только что произошла. Она бесцельно смотрела вокруг, взор ее натыкался то на груду инструментов в выдвинутом ящике, то на пишущую машинку, то на знакомые репродукции, безделушки и книги. В горле у нее пересохло. Ее переполняли отвращение и горькая ненависть. Она страстно хотела выбросить из памяти все, что было связано с Риверой, и, сделав так, унизить и оскорбить его. Прошло много времени, прежде чем она наконец пошевелилась; ноги ее затекли и дрожали, и когда она осторожно, с трудом встала, в них вонзились сотни иголок. И тут она услышала чьи-то шаги на лестничной площадке, человек миновал кабинет и вошел в гостиную через другую дверь.
"Пойду к Хенди, - подумала Фелисите, - и попрошу сказать им всем, что не еду в "Метроном"".
Она вышла на лестничную площадку. Где-то на втором этаже раздавался крик ее приемного отца: "Мое сомбреро, болван… Кто-то взял. Это - конец. Кто-то заиграл его". Из гостиной появился Спенс с конвертом на подносе.
- Это вам, мисс, - сказал он. - Письмо оставили на столике в прихожей. Очень сожалею, что не заметил его раньше.
Фелисите взяла письмо. Адрес был напечатан на машинке. Сверху на конверте крупными буквами была надпись: "Срочно", а под нею слова помельче: "С окружным посыльным". Фелисите вернулась в кабинет и вскрыла письмо.
Через три минуты дверь в комнату мисс Хендерсон распахнулась, и перед старой гувернанткой очутилась сияющая Фелисите.
- Хенди… Хенди, пойдем, помоги мне одеться. Пойдем - и сделай меня неотразимой. Произошло чудо. Хенди, дорогая, у меня сегодня сказочная встреча.
Глава V
Венок для Риверы
1
На темно-голубом фоне стрела гигантского метронома застыла, как перст, бессмысленно и неизменно указующий в никуда. Ее подсвечивали миниатюрные лампочки, и хорошенько набравшимся гостям она казалась необязательной тенью самой себя, но только яркой и праздничной. Стрела занимала часть стены, нависавшей над нишей для оркестра. Изобретательный молодой декоратор так спроектировал эту нишу, что помост, на котором располагался оркестр, сам казался проекцией ажурной пирамиды метронома. Конец стрелы описывал над головами оркестрантов одну и ту же завораживающую монотонностью бесконечных повторений дугу, как бы подхлестывая музыкантов, как бы настаивая на непрерывности производимого ими шума. Перевернутый метроном считался большим изобретением декоратора, но время от времени приводной механизм приходилось отключать, чтобы он не перегревался, и тогда усеянная лампочками стрела указывала прямо в пол. В такие минуты Бризи Беллер и все солисты старались держаться от нее подальше.
На полукруглой эстраде семь музыкантов танцевального оркестра припадали к своим инструментам, дули в них, чем-то скрипели и грохотали. Эта команда отрабатывала в "Метрономе" удлиненные программы, с обеда до одиннадцати вечера. Оркестр назывался "Джайвестеры" и не имел такой высокой репутации, как "Бризи Беллер и Его Мальчики", а потому и оплачивался скромнее. Но, конечно, оркестр был хорошим, ибо выбрал его Сесар Бонн, управляющий, хозяин ресторана и крупный акционер "Метронома" в одном лице.
Сам Сесар, благопристойный, поразительно энергичный, полностью контролируя свою точно отмеряемую сердечность, беспрестанно, чуть покачивая бедрами, циркулировал между вестибюлем и рестораном и встречал гостей. Он с лукавинкой в глазах поклонился, когда его старший официант, подняв руку, провел мимо компанию из пяти человек к заказанному ими столу.
- Как жив, Сесар, привет, - сказал лорд Пестерн. - Вот, привел к тебе свое семейство.
- Сегодня в "Метрономе" грандиозный вечер, миледи, концерт концертов, - сказал он, потирая руки.
- Несомненно, - отозвалась ее светлость.
Леди Пестерн разместила своих спутников. Сама она - спина прямая, бюст вперед - села лицом к танцплощадке и спиной к стене. Поднесла к глазам лорнет. Сесар и старший официант нависли над столиком. Лорд Пестерн заказал рейнвейн.
- Мы слишком близко, Джордж, - голос леди Пестерн перекрыл "Джайвестеров", хотя они как раз вошли в финальный раж. В самом деле, их столик был почти вплотную притиснут к оркестровому помосту, и барабанщик оказался совсем рядом. Фелисите могла коснуться его ноги.
- Я поставил его сюда специально, - завопил в ответ лорд Пестерн. - Решил, что вы захотите посмотреть на меня.
Карлайл, оказавшаяся между дядей и Эдуардом Мэнксом, нервно сжимала вечернюю сумочку и размышляла, не сошли ли все они чуть-чуть с ума. Взять Фелисите - что случилось с нею? Почему при каждом взгляде на Эдуарда она заливается краской? Почему так часто и так пытливо на него смотрит - ни дать, ни взять, смущенная и… да, опьяненная чем-то школьница. И почему на лестничной площадке в "Герцогской Заставе" после ужасной ссоры с Риверой (Карлайл старалась забыть ее привкус) Нед повел себя так сурово? И почему, наконец, став свидетельницей сложных и запутанных страстей, она чувствует себя такой счастливой?
Эдуард Мэнкс сидел между Фелисите и Карлайл и тоже выглядел смущенным. В минувший вечер с ним случилось многое. Он разругался в столовой с Риверой. Сделал поразительное открытие. Впоследствии (в отличие от Карлайл все в его воспоминаниях вполне согласовалось) он вышел на лестничную площадку в тот самый миг, когда Ривера предпринял очевидную попытку обнять Карлайл, и очень сильно ударил музыканта по левому уху. Все трое еще стояли на площадке и смотрели друг на друга, как вдруг с письмом в руке там появилась Фелисите. Она бросила на Эдуарда всего один взгляд и, сначала побледнев, а потом покраснев так, что это было заметно даже под слоем пудры, упорхнула наверх. С этого мгновения Фе вела себя самым странным и непостижимым образом. Она пыталась поймать взгляд Неда и, если ей это удавалось, улыбалась и краснела. Как-то у нее вырвался короткий безумный смешок. Эдуард покачал головой и пригласил леди Пестерн на танец. Та милостиво согласилась. Он встал и, поместив правую руку на железную талию, осторожно провел ее светлость на танцплощадку. Это было грандиозно - танцевать с кузиной Сесиль.
- Если что и может компенсировать мое унижение от участия в этом прискорбном деле, мой дорогой мальчик, - начала она в самой удаленной от оркестра точке площадки, - то лишь перемены, произошедшие с Фелисите в вашем присутствии.
- В самом деле? - нервно спросил Эдуард.
- Да, несомненно. С тех самых лет, когда она была ребенком, вы оказывали на нее огромное влияние.
- Послушайте, кузина Сесиль… - заговорил было крайне неуютно чувствовавший себя Эдуард, но тут оркестр, до сих пор ограничивавшийся повтором синкопированных хрипов и вздохов, вдруг разразился немыслимым грохотом. Эдуард замолчал.
Склонив набок голову, лорд Пестерн созерцал оркестр с видом снисходительного критика.
- Они ничего, - сказал он, - только у них кишка тонковата. Ты все поймешь, Лайла, когда нас услышишь. Что?
- Я знаю это, - ободряюще сказала Карлайл. Его наивность вдруг тронула ее. Ей захотелось похвалить своего дядю, словно перед ней был ребенок. Она посмотрела на Эдуарда - теперь он осторожно вел леди Пестерн мимо оркестрового помоста. Наблюдая за этой парой, Карлайл вдруг почувствовала взгляд мужчины, сидевшего за соседним столиком. Внешне он напоминал обезьяну, хотя голова у него была хорошей формы, а рот выдавал утонченную натуру. С ним рядом сидела женщина с короткими темными волосами. Скорее всего, эту пару связывала настоящая близость. "Они хорошо смотрятся", - подумала Карлайл. Внезапно ее охватило радостное чувство любви ко всему на свете, и, под властью своего порыва, она повернулась к Фелисите. Та тоже с необъяснимым влюбленным вниманием смотрела на Эдуарда.
- Фе, что с тобой? - мягко спросила она. - Что произошло?
Фелисите, не меняя направления своего взгляда, ответила:
- Нечто чрезвычайно важное, дорогая. Я boulevers, но пребываю на небесах.
Совершив два круга, Эдуард и леди Пестерн остановились у своего столика. Она высвободилась из его объятий и села на место. Эдуард проскользнул между Карлайл и Фелисите. Фелисите наклонилась к нему и вынула белую гвоздику у него из петлицы.
- Здесь нет ни одного человека с белым цветком, - ласково сказала она.
- Я очень vieux jeu в своих вкусах, - откликнулся он.
- Давай потанцуем.
- Давай.
- Хочешь потанцевать, Лайла?
- Пожалуй, Джордж, спасибо.
- Нет возражений, если мы с Лайлой немного разомнемся? Уже без четверти одиннадцать. Через пять минут я беру ноги в руки и присоединяюсь к мальчикам. Пошли, Лайла.
Танцуя с дядей Джорджем, нужно все время, думала Карлайл, быть начеку. У него прекрасное чувство ритма и бешеный темперамент. Не склонный к изобретательству, он импровизировал, слушая веление своей души, и просто покрепче сжимал партнершу в объятиях, когда наступала пора очередных вариаций и эксцентрических шагов. Карлайл заметила, что другие пары посматривают на них с интересом, который редко появляется на лицах английских кутил.
- Ты умеешь быстро и с резкими движениями танцевать под джаз?
- Нет, дорогой.
- Жаль. Все, кто здесь, считают себя слишком важными для таких танцев. Между прочим, Лайла, люди - это толпа расслабленных снобов. Я тебе говорил, что всерьез подумываю отказаться от титула?
Он с некоторым напором заставил ее сделать полный оборот. В дальнем конце площадки она увидела кузину и ее партнера. Нед был спиной к Карлайл. Фелисите смотрела ему в глаза. Ее руки почти обнимали его. Он наклонил к партнерше голову.
- Не присоединиться ли нам к тете Силь? - проговорила Карлайл увядшим голосом.
2
Бризи Беллер повесил пальто на крючок в стене и с опустошенным видом сел за маленький столик в комнате позади кабинета хозяина ресторана. Барабанщик Сид Скелтон достал колоду карт и взглянул на часы.
- Без четверти, - сказал он, - пора перекинуться в картишки.
Он играл за двоих. Почти каждый вечер примерно в это время Бризи и Скелтон проводили минут десять за "детским" покером. Оставив мальчиков в помещении за сценой, они на пару шли в кабинет хозяина. Там обменивались приветствиями с Сесаром или Дэвидом Ханом, его секретарем, и удалялись в эту самую комнату. Такой была обязательная прелюдия перед долгой ночной работой.
- Говорят, ты обедаешь в домах знати, - с подковыркой сказал Скелтон.
Бризи механически улыбнулся и дрожащими руками взял карты. Они играли молча. Раз или два Скелтон пытался завязать разговор, но без успеха.
- Что случилось? Отчего такая надмирная тишь?
- Я потерпел страшное поражение, Сид, - сказал Бризи, вертя карты в руках.
- Бог с тобой, разве бывают трагедии в наше время?
- Бывают. Я вылечу в трубу, если так пойдет дальше. Честно, полный крах.
- Ты сам этого захотел. Я предупреждал тебя. Выглядишь ты кошмарно.
- А как я себя чувствую! Слушай, Сид, все дело в сегодняшнем вечере. В треклятом лорде. Я совершил непоправимую ошибку.
- И это я тебе, кажется, говорил. Точно - говорил.
- Знаю, все знаю. Но мы влипли под завязку, Сид.
Дешевое стремление к известности. Ничего больше за этим не стоит. Потворство старому болвану только потому, что у него есть титул.
- Он не так уж и плох - как музыкант.
- Ужасен, - отрезал Сид.
- Я знаю, номер безумен, в нем полно чувствительного мусора, но он пойдет. Не наш номер, старина, - его. Честно, Сид, я уверен, что у него не все дома. - Бризи бросил карты на стол рубашкой кверху. - Из-за него я распсиховался, - проговорил Бризи. - Слушай, Сид, он… он ничего тебе не говорил?
- О чем?
- Значит, не говорил. Прекрасно. Не слушай его, старина, чего бы он тебе ни наплел.
Скелтон откинулся на спинку стула.
- Какую такую чертовщину ты пытаешься мне сообщить? - спросил он.
- Только не действуй мне на нервы, - взмолился Бризи. - Ты знаешь, я на пределе. Речь об идиотской мысли, которую он высказал вслух. Я от нее отмахнулся, клянусь.
Он замолчал.
- Надеюсь, речь не о том, чтобы устроить еще один провальный вечерок, как сегодня?
- Как ни странно, о том, Сид. Смех да и только.
- Теперь мне все ясно, - сказал Скелтон и подался к столу. - Из уважения к тебе я пошел сегодня на уступку, это мне не нравится и повторять ее я не хочу. Еще у меня появилось неприятное ощущение, что я делаю ошибку, работая с командой, которая гонится за дешевыми сенсациями. Ты меня знаешь. Человек я горячий и решения принимаю быстро. Есть и другие оркестры.
- Сид, Сид, Сид, остановись. Возьми себя в руки, - залопотал Бризи. - Забудь обо всем, старина. Я не начал бы этого разговора, только он сказал, будто хочет поговорить с тобой сам.
- Бог ты мой, уж не пытаешься ли ты случаем сказать мне, - сказал Скелтон, в упор глядя на Бризи, - что этот пыльный одуванчик хочет занять мое место? Что ты поплыл перед его…
- Бога ради, Сид! Я сказал ему, Сид, что он спятил. Слушай, все будет в порядке, это не моя вина, Сид. Давай по-честному - не моя вина.
- Тогда чья?
- Карлоса! - Бризи понизил голос до шепота. - Только потише. Он рядом, выпивает с Сесаром. Все дело в Карлосе. Он посеял эту идею в голове старого трутня. Хочет быть с ним в друзьях, чтобы девчонка не передумала и чтобы тот ее правильно нацелил. Все Карлос, Сид. Это он сказал лорду, что тот хорош, как никто.
Скелтон коротко сообщил, что думает о Ривере. Бризи меж тем нервно поглядывал на дверь.
- Это дело другое, - проговорил Скелтон и встал. - Я сам побеседую с Карлосом, дай ему Бог здоровья.
Бризи вцепился в него.
- Нет, Сид, не сейчас. Не перед началом шоу. Только потише, Сид, ради дружбы. Он участвует, а ты сам знаешь, какой он. Сегодня он решил всех поразить. Старая я развалина, - вдруг завопил Бризи и вскочил на ноги, - чуть не забыл! В конце-то концов, он хочет, чтобы в новом номере мы запустили другой вариант. Сможешь подстроиться? Сначала номер идет с ним, а потом - с тобой. Он мне долдонил, что я должен выступить в роли маэстро, соединившего два номера в одном. Один Бог знает, как его светлость это себе представляет. Нужно сообщить мальчикам. Я такой нервный, что чуть не забыл все к чертовой матери. Договоримся, ты ничего не слышал, почему я так раздергался. Сам видишь, в каком я состоянии. Пушка, пушка виновата. Такой дьявольский наворот, Сид, а его светлость делал эти пустышки сам, и, Богом клянусь, я сплошной нерв. Он ведь такой кретин, что перемешает пустышки с настоящими. Они все у него вперемешку в том треклятом ящике, Сид, такое вот дело. А нацелит он эту штуковину в Карлоса, старина, и пальнет. Кто знает, что у него на уме?
- Я сна не лишусь, если он Карлоса порешит, - с мрачной уверенностью произнес Скелтон.
- И что ты только несешь, Сид, - раздраженно зашептал Бризи. - Сам черт ногу сломит, какое дело. Я рассчитываю на твою помощь, Сид.
- Почему бы тебе не взглянуть на пушку?
- Мне? Не знаю, не знаю. Да он меня к ней не подпустит. Честно тебе скажу, я к нему близко и подойти-то боюсь - вдруг начнет орать на меня.
- А ты серьезно насчет пушки? - после долгой паузы спросил Скелтон.
- По-твоему, я на шутника похож?
- До одиннадцати восемь минут. Лучше пойти к ребятам. Если улучу шанс, попрошу его показать патроны.
- Молодец, Сид. Шикарная мысль, - сказал Бризи, вытирая лоб. - Все будет чудесно. Ты настоящий друг, Сид. С Богом - потопали.
- Имей в виду, - сказал Скелтон, - я не забыл про все остальное. Я имею в виду мистера Карлоса Риверу. Он точно хочет схлопотать кое-что, пока не состарился. Пошли.