КУ/ЦЕРКОВНЫЙ ХОР был одним из моих соседей по Вашингтону. Это был Эд Гордон. Я был потрясен откровенностью послания и тем, как быстро сработал Проститутка. Эд Гордон, если его спросят, конечно, станет отрицать, что посылал такую телеграмму, но кто же ему поверит? Предположим, он удовлетворил мою просьбу о нескольких кличках из Пропускной, но разве он в этом признается? Бедный Эд Гордон! Правда, я никогда его особенно не любил. В двадцать восемь лет он уже изрядно облысел, щеки у него были синие от обилия растительности - он по два раза в день брился - и, сидя в Вилланове, немало времени дебатировал сам с собой, поступать ему в ЦРУ или же в ФБР. Кроме всего прочего, он был педант и не любил проигрывать в споре. Бедный Эд Гордон! В данном споре он может лишиться яиц. Да, я чувствовал себя этаким бойцом-ветераном. И притом хорошим бойцом. Теперь до конца рабочего дня у меня есть чем накормить Короля Билла. А он посмотрел на три клички и хмыкнул.
- Как ты сумел это добыть? - спросил он.
- Лучше вам этого не знать, сэр.
- Может, и лучше. - Он протянул мне листок. - Можешь добыть еще? - спросил он.
- Из этого источника - нет.
- Попробуй другой источник. Мои ребята в Вашингтоне могут встретиться с парочкой этих парней после того, как мы проверим на допуск их досье. Но поскольку настоящий актер, похоже, застрял в МИ-6, придется подождать. Сегодня вечером я отправляюсь на юг Германии для встречи с одним человеком.
Я подумал, что Билл Харви, по всей вероятности, поедет в Пуллах, южнее Мюнхена, где находится Центр Федеральной службы информации генерала Гелена.
- Ну, лететь вам предстоит недалеко, - сказал я.
Он покачал головой.
- Я еду машиной. Ночью можно покрыть такое расстояние за пять часов, учитывая проверки и все прочее, но большую часть пути придется делать по сто пятьдесят-сто шестьдесят километров в час. Тут поможет мартини. Потом немножко посплю и на заре уже буду готов к встрече.
- Жаль, что я не могу поехать с вами, - вырвалось у меня.
- Малыш, не устраивай истерик.
- А кто меня замещает?
- Есть один запасной, на которого я всегда могу рассчитывать.
- К.Г.?
- Она едет со мной. - Он не упустил случая пожать мне руку. - Увидимся через пару дней. И приготовь мне товар.
- Мистер Харви!
- Дассэр.
- Пожалуйста, не говорите К.Г., что я persona non grata.
Он был явно доволен.
- Малыш, да ты чистое золото, - сказал он.
Я оставил его за столом под термитными бомбами. Я уже привык к их виду, как и к мрачным физиономиям родственников.
Однако я пробыл у себя на квартире не более двух-трех минут, как зазвонил телефон. Это был Харви.
- Собери вещички, - сказал он. - Ты едешь.
Я стал было его благодарить, но он оборвал меня.
- Да нет, черт подери, не меня надо благодарить, - сказал он. - Это все тот тип, к которому я еду. Он потребовал, чтобы я прихватил тебя с собой. Говорит, вы встречались в Вашингтоне.
- Вот как?
Теперь я уже не мог представить себе, кто бы это мог сделать? Неужели Проститутка? Он что же, приехал и сразу отправился в Федеральную службу информации? И там напрямую продемонстрировал нашу связь? Однако следующие слова Харви ликвидировали это предположение.
- Где ты мог с ним встречаться, не могу себе представить, - сказал он. - Этот фриц не так часто ездит в Вашингтон.
11
Выехали мы только в полночь. Похоже, были какие-то трудности с заправкой. Харви не хотел заезжать по дороге на военную заправочную станцию США, поскольку некоторые из них - особенно ночью - обслуживались гражданскими лицами, притом немцами; не желал он останавливаться и на какой-нибудь военной базе, где пришлось бы будить сержанта, ведающего снабжением, чтобы получить доступ к хранилищам горючего.
- В прошлый раз я целый час на этом потерял, - ворчал он. - Чертов ключ от хранилища был у сержанта в штанах, а штаны висели на крючке в борделе.
- Билл, неужели по поводу каждой ерунды надо рассказывать историю? - спросила К.Г.
Проблема состояла в том, что в багажник "кадиллака" никак не удавалось засунуть достаточное количество пятигаллоновых канистр, а Харви не желал пристегивать их к крыше.
- Снайпер может попасть в нас разрывной пулей.
- Билл, а почему мы не летим? - спросила жена.
- На нашей воздушной базе работает пара механиков-немцев. Им ничего не стоит устроить саботаж с самолетом. Не мешает это знать.
Снабженцы наконец сумели всунуть в багажник пуленепробиваемое вместилище для горючего, и, потеряв на этом два часа и еще час на то, чтобы забрать понадобившиеся в последнюю минуту бумаги, мы отчалили: мистер Харви сидел впереди, а мы с К.Г. сзади.
Это была, как он и обещал, стремительная поездка. На пропускном пункте у въезда на Бранденбургское шоссе нас без труда пропустили в Восточную Германию, как и на втором пропускном пункте, к которому мы подъехали через час, так как дальше дорога на юг снова шла через Западную Германию. Мы ехали мимо ровных черных полей, Харви попивал свое мартини и рассказывал историю про одного советского агента: после поимки выяснилось, что у него под золотой коронкой микропленка с сообщением.
- Это я выявил мерзавца, - сообщил нам Харви. - "Просветите его рентгеном", - сказал я, ну и, конечно, между пломбой и дном дупла обнаружилась темная линия. "Либо дантист был плохой. - сказал я своей команде, - либо у него там микропленка". Извлекли пломбу. Эврика - микропленка! М-да, русские не перестают совершенствоваться в этом деле. Когда-нибудь слышали об их пистолете с синильной кислотой? Ничегошеньки. А исполнитель подходит к вам на улице, стреляет вам в лицо, и - хлоп! - вас нет. Протяните несколько часов со вскрытием, и вы не обнаружите никаких следов отравления. Вот почему я не хожу по берлинским улицам. Я хочу, чтоб мои друзья знали, что меня прикончили Советы, а не терялись в догадках, не лопнул ли у меня сосуд от того, что я перебрал. - Он снова налил себе мартини. - Застраховаться от такого рода нападения, Хаббард, - продолжал он, - если, конечно, ты предполагаешь, что такое может с тобой случиться, можно, проглотив перед выходом немножко триосульфата соды. Дозу надо посмотреть в медицинском шкафчике в ГИБРАЛТЕ, Секретном справочнике 273-Эй-Кью, или же - этот метод более подходящий, потому как, прежде чем отправиться в небытие, у тебя будет десять-пятнадцать секунд, - надо всегда иметь в кармане пиджака несколько капсул амилнитрата. Заглатывай их как можно скорее после нападения. У меня всегда несколько штук наготове. - Он открыл отделение для перчаток, достал бутылочку и вытряхнул несколько капсул на ладонь. - Вот, - сказал он, передавая с полдюжины капсул назад, К.Г. и мне, - держите их при себе. Эй, смотри за этими фургонами, Сэм! - добавил он без паузы, обращаясь к шоферу. - Объезжай подальше все фургоны, какие встретишь на пути. - И Сэм резко крутанул влево при скорости в сто миль в час, объезжая на большом расстоянии фургон, запряженный лошадью, которая тихо трусила по обочине. - Я не доверяю фермерам, которые едут с повозкой в два часа ночи, - заявил Харви и вернулся к разговору о пистолете с отравленными пулями. - Я однажды видел такой в работе в Пуллахе, куда мы, Хаббард, едем, если ты еще не догадался.
- Догадался.
- Фрицы убили собаку, чтобы нам продемонстрировать этот револьвер. Сотрудник, проводивший показ, просто подошел к собаке, выстрелил и отошел. Собака растянулась плашмя. Была мертва уже через минуту. Мы наблюдали это через стекло.
- Хотелось бы мне добраться до тех, кто убил пса, - сказала К.Г.
- Подумаешь, одной собакой меньше, зато в наших зрачках навеки запечатлелась эта картина. Советы ведь ни перед чем не останавливаются.
- Немецкая разведка тоже любит такие штуки, - не отступалась К.Г.
- Стой-стой, - сказал Билл Харви, - ты чернишь друзей мистера Херрика Хаббарда, которые пригласили его в Пуллах на уик-энд.
- Шеф, клянусь, я не знаю, почему он меня пригласил, - сказал я.
- Ну-ка взгляни на это, - сказал Харви, передавая мне карточку размером пять на семь, на обеих сторонах которой был напечатан текст через один интервал. - Вот так я хочу, чтобы мне представляли справки, если я дам тебе подобное задание. Пропускаем историю. Берем только главное. Для быстроты.
При свете лампочки у заднего сиденья "кадиллака" я прочел:
РЕЙНХАРД ГЕЛЕН
Ныне начальник Федеральной службы информации, известной как штаб орг. в Пуллахе, на берегу реки Изар, в шести милях к югу от Мюнхена. Первоначально - небольшой комплекс домов, коттеджей и бункеров. Был построен в 1936 году для Рудольфа Гесса и его аппарата. Впоследствии - резиденция Мартина Бормана. После II мир. войны военная разведка США отдала это Гелену. Генерал поселился и устроил свой служебный кабинет в "Белом доме" - большом двухэтажном особняке посреди угодья. В столовой первого этажа роспись стен не менялась со времен Бормана - Гесса. Полногрудые немки плетут венки из пшеничных колосьев. Фонтан в саду окружают скульптуры молодых людей в позах гимнастов.
В настоящее время в Пуллахе появилось немало современных построек. 3000 офицеров и сотрудников работают там сейчас.
Гелен - 5 дюймов 7 футов роста, почти совсем лысый. На ранних фотографиях выглядит стройным. Сейчас пополнел. Часто носит очень темные очки. Отличается чрезмерно большими ушами. Носит туфли на каучуке. Хороший семьянин.
Клички: единственная, которой мы располагаем, - доктор Шнайдер. Теперешнее имя неизвестно. Путешествуя в качестве доктора Шнайдера, Гелен часто меняет парики.
А не его ли я видел в плавучем домике? Маленький человечек с большими ушами, ахавший и охавший по поводу каждого шага, который делал на шахматной доске Проститутка? Я сгорал от любопытства. Вот теперь я знаю, что значит сгорать от любопытства.
- Ребята Гелена держали лебедя, - сказал Харви. - Он был натаскан плыть на ультразвуковой сигнал. Под крылья ему подшили два непромокаемых пластиковых пакета. И лебедь скользил по озеру Глиникер из Потсдама в Западный Берлин, доставлял в пакетах бумаги, забирал новые инструкции и плыл назад под мостом, что в Восточной Германии, с которого русские часовые бросали ему хлеб. Вот это курьер!
- Прелестная история, - заметила К.Г.
- А с другой стороны, организация Гелена с каждым месяцем расширялась, и фрицы страдали от хронической нехватки фондов, - добавил ее супруг. - Гелен вовсю плакался нам. Он отвернулся от американских военных и подписал контракт с ЦРУ, а мы, по его мнению, недостаточно быстро бросали в топку золото. Ну, на самом-то деле мы выдали целое состояние, но ему все было мало.
Жадная сволочь. Но, как ты понимаешь, деньги были нужны ему не на личные нужды, а для организации. И Гелен довел это до сведения своих генеральных агентств.
- Это еще что такое? - спросила К.Г.
- Примерно то же, что наши резидентуры, только они расположены в каждом крупном германском городе. "Обогащайтесь", - говорил Гелен генеральным агентствам, садился на телефон и звонил своим старым дружкам в американской армии. Если вздумаешь писать работу об американской коррупции, возьми в качестве примера курицу и яйцо. Что было сначала? Американская армия или американская мафия? Так или иначе, Гелен и наши ребятки состряпали такой маневр, основанный на взаимном доверии. Генеральные агентства передают парочку мелких агентов Штази американской военной полиции, которая не в состоянии выявить шпиона, даже если он в этом признается. Теперь в обмен на то, что наши ребята получили нескольких привратников, работающих на Советы, военная полиция грузовиками доставляет американские сигареты местным генеральным агентствам. Организация быстро продает эти сигареты на черном рынке, чтобы было чем в пятницу заплатить людям. Затем, как только люди организации отойдут с деньгами от покупателей, военная полиция конфискует сигареты и возвращает их организации, которая, в свою очередь, снова продает их на черном рынке. Одни и те же десять тысяч блоков "Кэмел" перепродаются по пять-шесть раз. Это, друг мой, происходило в конце сороковых годов, задолго до того, как я попал сюда. В добрые старые времена.
- Расскажи историю про генерала Гелена и мистера Даллеса, - попросила К.Г.
- М-да… - Он хмыкнул и умолк.
Я чувствовал, что Харви противится желанию рассказать мне еще одну историю. Или, может быть, он вспомнил, что я не в фаворе?
- Расскажи же, - повторила К.Г.
- Ладно, - сказал он. - Ты когда-нибудь слышал о генерал-майоре Артуре Трудо?
- Нет, сэр.
- Года два назад Трудо возглавлял американскую военную разведку. Когда канцлер Аденауэр был в пятьдесят четвертом году с визитом в Вашингтоне, Трудо сумел уединиться с ним и выложил все про Гелена. Трудо имел глупость сказать Аденауэру, что ЦРУ не должно поддерживать западногерманскую организацию, возглавляемую бывшим нацистом. Проникни это в мировую печать - всем заинтересованным лицам пришлось бы несладко. "Ja, - говорил Аденауэр. - Я не поклонник нацистов, - говорит он Трудо, - но в германской политике нельзя приготовить омлет из трех яиц без того, чтобы одно не было тухлым". Один из людей Аденауэра передает этот разговор Гелену, и тот жалуется Аллену Даллесу. Наш директор отправляется с этим в Белый дом и ставит в известность президента Эйзенхауэра, что генерал Трудо забивает гол в ворота американских интересов.
"Я слышал, - говорит Эйзенхауэр Даллесу, - что этот ваш Гелен - отвратительный тип".
"В шпионаже нет архиепископов, мистер президент, - говорит Аллен. - Гелен, возможно, мерзавец, но я ведь не собираюсь приглашать его в мой клуб". Ну и пошла битва рыцарей. Министр обороны и объединенные начальники штабов были на стороне Трудо. И тем не менее Аллен выиграл. Джон Фостер Даллес всегда умел шепнуть президенту на ухо последнее словцо. Трудо отослали командовать птичками на Дальнем Востоке. Мне кажется, однако, это поднапугало Гелена. Он, по-видимому, решил, что немецкие деньги вернее американских. Через год он убедил фрицев, сидящих наверху, взять организацию под германское крылышко. И теперь мы имеем Федеральную службу информации. Конец рассказа. Хватит обогащать молодой ум. А теперь скажи мне, малыш, что ты знаешь о нашем приятеле.
Я ждал этого вопроса на протяжении всего его рассказа. А он рассказывал так же сосредоточенно, как лев ест мясо, держа в обеих лапах кусок. Потом - раз! - мотнет головой, и ты в его пасти.
- Я очень мало знаю об этом человеке, - сказал я, но, поскольку продолжало царить молчание, вынужден был добавить: - Я готов сообщить вам все подробности нашей встречи.
- Давай, - сказал Харви. - Подробности.
- Я видел Гелена в доме одного приятеля моего отца. Гелен там выступал под именем доктора Шнайдера. Я с ним и двумя словами не перебросился. Он играл с хозяином в шахматы. Я поражен, что он помнит меня.
- Кто был этот хозяин?
- Хью Монтегю.
- Монтегю - большой друг твоего отца?
- Я не знаю, насколько они дружны.
- Но достаточно, чтобы тебя пригласили на ужин.
- Дассэр.
- А о чем Монтегю говорил со Шнайдером?
- Да ни о чем особенном. Шнайдер представлялся концертирующим пианистом. По его утверждению, он давал концерт для Вильгельма Пика, президента Восточной Германии. Шнайдер сказал, что Пик - варвар с низменными вкусами. И был рад, когда уехал из его официальной резиденции в замке… забыл название.
- Замок Нидершон и еще как-то?
- Да.
- Отлично.
- Пик выходит из официальных апартаментов, идет в одну из комнат крыла для слуг, снимает ботинки, надевает тапочки и ветхое старье и готовит сам себе ужин. Капустный суп, холодные макароны, на десерт - пудинг. Все это он ест из одной оловянной тарелки - пудинг вместе с макаронами. Помню, я удивился, откуда доктор Шнайдер знает все это, если он всего лишь играл на официальном концерте для Пика.
- А еще о чем говорили Монтегю и Гелен?
- О шахматах.
- Кстати, вот проверенная фотография Гелена. - Харви передал мне снимок. - Просто чтобы удостовериться, что Шнайдер и есть Гелен.
- В тот вечер на нем был седой парик, но да, я узнаю его.
- На сто процентов уверен?
- Могу сказать: на сто.
- Отлично. Значит, Гелен и Монтегю говорили при тебе про шахматы. И ни о чем больше?
- Я большую часть вечера разговаривал с миссис Монтегю.
- С Киттредж?
- Дассэр.
- О чем?
- Да ни о чем - так, болтали.
- Проясни.
- Видите ли, сэр, мне легче разговаривать с миссис Монтегю, чем с ее супругом. Мы с ней говорим обо всем на свете. Насколько я помню, мы смеялись на кухне над доктором Шнайдером, то есть Геленом, - он издавал такие смешные звуки, когда играл в шахматы.
- Как давно ты знаком с Монтегю?
- Я познакомился с ним на его свадьбе с Киттредж. Видите ли, она наша родственница. Ее отец купил летний дом нашей семьи. А после этого я раз или два встречался с мистером Монтегю в компании.
- И что ты о нем думаешь?
- Это айсберг. Девять десятых под водой.
- Ох, до чего же верно! - воскликнула К.Г.
- Что ж, - сказал Билл Харви, - у нас теперь есть некоторая картина, почему Гелен попросил меня привезти тебя в Пуллах.
- Мы с Киттредж троюродные брат и сестра, - сказал я. - Если она упомянула Гелену о нашем родстве, он вполне мог пожелать ответить любезностью на любезность. В той справке, которую вы мне давали, говорится, что он хороший семьянин.
- Не хочешь же ты сказать, что Киттредж попросила его пригласить тебя?
- Нет, шеф. Только то, что Гелен может знать, кто работает на вас в ГИБРАЛТЕ.
- На каком же это основании ты пришел к такому выводу?
- У меня такое впечатление, что все знают всё в Берлине.
- Ах ты, сукин сын, это так!