- Понял, - сказал, грустно улыбнувшись, майор. - Я так и думал сделать. Была бы помощь. А тут… Хочу попытаться все же пощупать. Может, подскажут что… Разбрасываться не приходится. А сейчас разрешите доложить о проделанном.
- Ну и хорошо, - подполковник сел за стол. - Если что - прямо ко мне. Единственное, что могу пока обещать: эту рыбку мы сможем поймать. А то наглеют, сволочи…
Он опять поднялся, прошелся по кабинету. Остановившись перед Леоновым, спросил:
- Над версиями думал? О плане пока не спрашиваю.
Леонов вздохнул:
- Думал.
- Ну?
Майор заговорил не сразу. Он сосредоточился, решая дилемму: говорить или нет. Подполковник не торопил.
- Кое-что узнал сегодня утром. Вчера время потрачено впустую. Пострадавшая была без памяти, дочь в глубоком шоке. Соседи - ноль, на месте происшествия - тоже. Нужны криминалисты, товарищ подполковник! - вдруг взмолился Леонов.
- Нужны, нужны, - похлопал его по плечу Мухамедзянов, - давай дальше.
- Ну, Михаил Омарович, провалю, - вместе будем делить ответственность!
- Разделим, - улыбнулся тот, - ты давай дальше. - Не забывай, что я уже вторые сутки на ногах.
Майор хотел было подняться. Мухамедзянов опять удержал его.
- Да сиди! - приказал он и шутливо ударил по плечу.
- Я понял, криминалиста не будет?
- Пока не будет. Вдовцова срочно вызвали в область.
- Но они же, вы говорите, спрашивают с нас. Как же тогда можно забирать последнего человека.
- Точно, спрашивают - не спрашивают, а результат нужен… Продолжай.
- Есть продолжать. Так вот, утром дочь оказалась более разговорчивой.
- Шок проходит?
- Точно, товарищ подполковник. Так вот, она вывела меня на отца. Оказывается, он должен был получить какие-то деньги. Он кооператор. Должен сказать, что она с достаточным скептицизмом относится к его новой роли. Раньше он где-то возглавлял строительство. Но самое-то главное, что сам Васильев тоже лежит в больнице. Вернее, лег вчера. Приступ, камешки зашалили. Разыскал я его. Он мне поведал свою историю. Васильев возглавляет строительный кооператив. В основном пока занимаются капитальным ремонтом. Несколько дней не мог получить деньги для выдачи бригаде. Вчера после обеда удалось договориться. Но вместо того, чтобы попасть на рабочее место, попал в больницу.
- Денег-то сколько? - уточнил Мухамедзянов.
- Да порядочно: сорок тысяч.
- Бригада большая?
- Восемь человек.
- О! Был бы строителем, подумал бы…
- Не дурно…
- Ты это брось, - начальник нарочито строго посмотрел на майора. - А кто их защищать будет?
Они засмеялись.
- Хорошо. Подходим к главному соображению.
Леонов хмыкнул, сглотнул слюну.
- Ясно, - начал он, облизав губы, - кто-то об этом узнал. Он ходил в кассу несколько дней, но пока не получал денег, никакого нападения не было.
- Почему напали не на него, а на квартиру?
- Мне думается, они руководствовались тем, что раз дело к вечеру, раздачу денег он перенесет на утро. Наверно, у него было опасение, его люди могли разойтись, а таскаться на ночь глядя с такой суммой вряд ли кому захочется.
- Предположим.
- Значит, были наводчики.
- Не сомневаюсь. Кто?
- Все же я думаю, что мог быть замешан кто-то из бригады.
- Ты Васильева об этом спрашивал?
- Так точно. Он перебрал всех. Вроде никого не подозревает. Работают недавно, людей знает неважно.
- Что ж, допустим. Дальше.
- Мог кто-то из банка. Сумма солидная. Могли стукнуть.
- Н-да-а…
Подполковник опять заходил взад и вперед. Майор машинально следил за его движениями.
- А не смотрел кто рядом-живет из бывших?
Майор покачал головой.
- Вот и нужны на это люди…
- Смени пластинку, - подполковник насупился, - давай дальше.
- Третье. Могла кому-то проговориться жена.
- А хозяин?
- Утверждает, никому ничего не говорил.
Подполковник, опустив голову, долго молча расхаживал по кабинету. Леонов не спускал с него глаз. Наконец Мухамедзянов остановился.
- Это все?
- Все, - Леонов вздохнул.
- А четвертого нет?
- Нет.
- Не исключай. А в общем я одобряю все твои версий. Какая наиболее вероятна?
Мухамедзянов, выдвинув стул, облокотился на спинку.
- Какая-какая, - Леонов застучал пальцами по столу, - если бы я знал… Думаю, первые две наиболее вероятны. Хочу начать с первой.
- С первой, с первой, - подполковник выпрямился. - Ты же говорил, что Васильев исключает.
Майор покачал головой.
- Вы не так меня поняли. Он сказал, что не может кого-либо подозревать.
- Да, существенная поправка.
Подполковник улыбнулся.
- Я считаю, - сказал майор, - исключать этого нельзя.
- Я тоже так думаю, - поддержал Мухамедзянов.
Зазвонил телефон. Михаил Омарович взял трубку:
- Да. Я. Слушаю… Нет. Пока нет… Работаем… Да-да… Я говорю, принимаем меры. И по второму. Говорю, и по второму… Ясно? Хорошо. До свидания.
- Исполком интересуется, - он повернулся к Леонову. - Подавай убийство, давай Васильеву. Поучают. Ну, ладно… Им там видней, что нам здесь делать. Итак, хочешь начинать с первой?
- Да, товарищ подполковник.
- Ну, что же, как говорили в старину: с богом!
VIII
Бригаду Леонов нашел, как и говорил Васильев, в бывшей гримерной старого Дома культуры, где бригада вела ремонт.
Густой табачный дым ел глаза, выбивая слезы, как на химкомбинате. На небольшом столе среди бутылок из-под кефира и газировки, немытых стаканов, кусков недоеденной колбасы и хлеба валялась разбросанная колода карт. На краю стола, опираясь на одну ногу, сидел сумрачный обросший брюнет. Его широкие плечи были вяло опущены. Одет он был в пеструю грубой домашней вязки кофту. Остальные члены бригады, - кто лежа, кто сидя на чем попало, - вели какой-то разговор. При появлении Леонова они замолчали, неприязненно глядя на него. "Семеро. Все на месте", - отметил про себя Леонов.
- Здоровеньки булы, - постарался придать веселость своему голосу.
Ему не ответили.
- Кто будет старший? - спросил майор, глядя на брюнета и ничуть не смущаясь от такого приема.
- А тэбэ зачэм? - сказал тот, опуская ногу, словно готовясь к прыжку.
- Дело есть, - спокойно сказал Леонов.
- Какоэ?
- Да хочу работенку предложить.
- Нам этой хватает, - сказал, поднимаясь сухощавый хлопец с густыми нечесаными волосами льняного цвета.
- Ты что рубишь? - повернулся к нему сидевший на корточках напарник. - Может, дело скажет, а ты… Хватает… Говори, зачем пришел.
- Ведут себя спокойно. Тревоги, вроде, не видно. Может, не впервой, пообвыкли? Таких и не заметишь, - стучало в голове.
- Да я хотел на дом… пионеров позвать.
- А, - как-то разочарованно сказал парень, доставая из кармана пачку сигарет. - Будешь? - он ловким движением выбил сигарету и протянул пачку Леонову.
- Не курю, - с сожалением сказал тот.
- Утрами, поди, бегаешь? - парень сунул сигарету в рот.
- Как придется.
- Молодец! Давай-давай. Здоровеньким помрешь, - с насмешкой сказал парень, чиркая зажигалкой. Затянувшись пару раз и выпустив густые клубы дыма, продолжил: - Мы там бывали. Гроши жалеют. А сделать можно. Для детей, - в последних словах Леонов уловил иронию.
- Гроши, говоришь, жалеют? - майор подошел вплотную к парню и потеснил его на свернутом матрасе, на котором тот сидел. Парень молча подвинулся. Затягивался он с каким-то наслаждением, словно демонстрируя величайшее удовольствие от самого процесса курения. Сделав несколько глубоких затяжек, он возобновил разговор.
- А я не хочу лишать себя удовольствия. Много ли его выпадает на нашу долю? Молчишь? То-то! А насчет жизни… Дед у меня до сих пор махру потягивает, и ничего. Врачи все врут.
- В Америке многие теперь бросают курить, - Леонов помахал рукой, разгоняя клубы дыма.
- А что Америка? Америка! Мы сейчас, по-моему, все у ней перенимаем. А толку-то что? У нас свой путь…
- Хорошее-то почему не взять? - Леонов поддернул на коленях брюки.
- А мы все берем. И хорошее, и плохое. А я пока буду курить.
- Пока… кури, - Леонов засмеялся. Улыбнулся и парень. Посмотрев на остатки сигареты, он затянулся поглубже и положил сигарету на кирпич, который был утыкан окурками, как подсолнух семечками.
- Ты про старшего спрашивал, - повернулся он к майору. - А старшего у нас нет. Был и пропал. Сами с утра ждем.
Парень подбросил зажигалку, поймал ее на лету и спрятал в карман.
- Исчез падла куда-то, - вступил в разговор другой с льняными волосами, зло ворочая глазами.
- Гроши бы не слямзил, - поддержал его курильщик.
- Слышь! - соскочил со стола брюнет. - Мэнэ гроши нужны! Гдэ оны?
Леонов молча пожал плечами, не спуская глаз с брюнета.
"Морда такая разбойничья, - подумалось Леонову. - Может, он?.."
- Слышь, друг, ты на меня не при. Гроши у тебя есть.
- Гдэ есть? - брюнет зло сверкнул глазами.
- Без денег по лавашным не лазят. А я, вроде, тебя там вчера видел под вечер, - майор говорил спокойно, уверенно.
- Мэня? - взгляд брюнета стал остервенелым.
- Вроде, тебя.
- Э! - махнул брюнет рукой. - Глазами смотри. Скажи ему, Сэма.
- А что сказать, - тот, которого назвали Семой, лениво повернулся, - мы вкалываем… Если кто и отойдет на минутку… Делов-то…
- Сэки, - сказал брюнет.
- Да мне-то что, - майор обратился к курильщику, словно ища у него поддержки, - куда нас поперло… Я не за этим пришел. Тут уж увольте. Гроши свои ищите сами. Ну, так что, не договоримся? - Леонов поднялся.
Брюнет загородил ему дорогу.
- Ты хто будэшь?
- Я? Завхоз.
- Э! - махнул рукой брюнет и сел на место. От резкого толчка крышка стола поднялась, загремели по полу бутылки.
- Осторожно, Спартак! - прикрикнул курильщик и стал собирать посуду.
Леонов решил больше не задерживаться.
- Ну, бывайте, - сказал он и пошел к выходу. С порога добавил:
- Эх, вы! Для детей не хотите добро сделать.
Сему словно ударило током. Он подскочил и заорал:
- Ты! Завхоз! Мать твою… Ты повкалывай, как мы, с утра до ночи. Тогда я посмотрю, как будешь грошами разбрасываться. А то мы им будем помогать, а аппаратчики себе дачи за счет трудяг строят. Пусть эти деньги детям и отдадут. Так вот, хрен я тебе свою копейку отдам!
- Ты что-то, Сема, разошелся! - курильщик опять подбросил зажигалку. Резко повернувшись, щелкнул зажигалкой перед самым семиным носом.
- Иди ты, - выругался Сема и, махнув рукой, отвернулся.
- Слышь, завхоз, это он у нас так… Горячий. Утрясется. Да, Сема?
Сема что-то пробурчал, опускаясь на лежанку.
- Вот видишь, завхоз, все улаживается. Ты погодя приходи. Покалякаем. Смотришь, и наш бугор притопает. Авось и договоримся.
- Ну, бывайте! - Леонов прикрыл за собой дверь.
Он шел медленно, припоминая и обдумывая каждое слово. Не ясна была роль Спартака. По оценке Васильева, он был работягой, рычагом бригады, но жаден до денег. Сейчас же выглядел абсолютно пассивным. К тому же вчера, похоже, никуда не отлучался. Не вызывали подозрений и остальные. Они даже не пошевелились, безразлично наблюдая за происходящим. Что это? Игра? Неужели что-то почуяли и стараются себя не выдать? Или, хуже, спугнул? И для чего бригаде воровать собственные деньги? Потом еще раз сдернуть с вожака? Трудно в это поверить, но и исключить нельзя. Кто-то один из них хотел взять себе долю побольше? Опять-таки не исключено. Но - кто? Спартак? Сема? Нет, этот - горлопан и трусоват. Курильщик? Не похоже. Урвать он может, совершить маленький подлог… Но большое дело?.. Вряд ли. Остальные? По их безразличным физиономиям можно без труда прочитать, что на такое они не способны? Кто? Опять выплывает Спартак. Или все же кто-то из бригады, и он просто ошибается? Но что-то удерживало Леонова от таких выводов.
"И все же, если подвести черту, ничего подозрительного не было заметно", - подумал Леонов и тотчас же снова засомневался: "Может быть, надо было по-другому? Зачем присваивать себе несуществующую должность. Может, надо было сразу под нос книжицу и - допрос: где каждый был накануне от пяти до восьми? Пожалуй, сказали бы, что вкалывали на объекте. Свидетели? Это легко предусмотреть, найти того, кто подтвердит. Пыль тут в глаза пустить нетрудно. Но для этого надо посвящать в дело всю бригаду. И не могли они, если бы были виноваты, не почувствовать во мне другое лицо. Ведь после того, что они совершили, ясно, как божий день, что начнется расследование".
Леонов оглянулся. Улица была пустынна. "Если заподозрили что-то, начали бы следить", - подумал майор.
Майору показалось, что кто-то юркнул за угол дома. Вроде, тот, с льняными волосами, Сема… Майор ускорил шаг. Навстречу из-за поворота вышла группа ребят. Воспользовавшись моментом, Леонов сам махнул за дом. Но просматривать улицу стало труднее, откуда-то появился народ. Майор еще постоял. Не заметив ничего подозрительного, побрел дальше. Мысли раздваивались.
Вот и банк. Так какое там окно? Левое? Да, левое. Так, по крайней мере, говорил Васильев. Здесь нужен личный контакт. Но как его завязать? Не ждать же окончания смены, а потом устроить случайное знакомство с кассиршей. Знакомство на улице - не идет. Неизвестно пока, может, эта женщина из банка замужем или у нее есть парень. Кстати, парень… Это неплохо бы узнать. Может быть, зайти к управляющему? А вдруг окажется не свой? Предупредит. Нет, надо попробовать самому. И зачем было этому Семе следить за ним? С чем только обратиться? Надо найти деньги и сдать их. А где их найти? Надо ехать домой".
IX
Дома никого не было. Остатки утренней еды были спрятаны в холодильник. Молодец, Вовчик! Леонов взял деньги и снова отправился в банк.
Народу в банке было немного. Майор занял очередь к нужному окну. Перед Леоновым стояла пожилая женщина. Когда подошла ее очередь, она, сдвинув платок, постаралась как можно дальше просунуть свою голову в окошечко.
"Не доверяет", - подумал Леонов и стал через стекло разглядывать кассиршу. Лица ее не было видно, она сидела, склонившись над бумагами. Зато он хорошо смог рассмотреть ее пышную прическу. Она! Об этой прическе говорил Васильев.
Когда девушка подняла голову, что-то спрашивая у посетительницы, майор окончательно убедился, что это была та самая сотрудница. Кооператор достаточно подробно обрисовал ее лицо. Да, она, действительно, была красива. Большие серые глаза без всяких "теней" выделялись на ее удлиненном, но с мягким овалом лице. Яркие, полные губы.
"Неужели она на такое способна? Может, та, что сидит напротив?"
Леонов посмотрел в другую сторону. Вторая кассирша была пожилой, усталой женщиной со строгим, несколько отталкивающим лицом.
"Нет, не похоже. Эта - старая служака. Она не допустит".
- Слушаю вас, - услышал он мягкий голос.
- А… - заволновался майор и полез в карман за деньгами. - Вот, - протянул он свои сбережения.
- Вы что, заводите новую книжку?
- Что вы спросили? - он постарался просунуть голову подальше в окошечко.
- Я спрашиваю: у вас есть сберкнижка или хотите завести новую?
- Новую.
Девушка, приняв деньги, быстро пересчитала их своими тонкими, изящными, как у пианистки, пальцами.
- Шестьдесят, - сказала она, протягивая руку к стопке сберегательных книжек.
- Точно, - майор еще глубже попытался просунуть голову.
- Сломаете, - заметила кассирша.
- Сделаю, еще лучше, - ответил он.
- Не надо. А то придется вызывать милицию.
- Согласен. С ней лучше не связываться, - он выразительно посмотрел на девушку. Эти слова не произвели на нее никакого впечатления. Она просто их не заметила. Лицо оставалось спокойным.
- Паспорт, - не отрываясь от писанины, автоматически сказала она.
Оформив все, она подала ему сберкнижку.
- Становлюсь вкладчиком, дома деньги держать стало опасно. - Леонов опять выразительно посмотрел на девушку.
- Давно пора понять это, - сказала кассирша. - Мы и раньше об этом говорили, - и она показала на плакат, висевший за ее спиной и призывавший хранить деньги в сберегательной кассе.
- Отличный плакат, - сказал он, - жаль, что не видел его раньше. Только вот как с сохранением тайны вклада?
- Гражданин, да кто на ваши гроши позарится?
- Десятки, - поправил майор.
- Ну, десятки, - передразнила девушка.
- Это вы верно говорите. Были бы тысячи - другое дело. Да, если бы, - он впился в нее глазами, девушка, не мигая, смотрела на странного посетителя, - если бы я их снял и отнес домой, ко мне бы обязательно явились незваные гости.
Он по-прежнему не сводил с нее глаз. Девушка, не выдержав его взгляда, покраснела и опустила глаза.
- Этого не надо бояться, - сказала она, не поднимая головы, - мы свято соблюдаем тайну.
- Но ее можно… купить!
- Она не продается.
Кассирша уже овладела собой. Глаза ее потеплели, на лице проступил нежный румянец.
- Гражданин, потом будешь любезничать. Задерживаешь, - послышался сзади чей-то недовольный голос.
Майор выпрямился и, не глядя на посетителей, направился к выходу. "Почему она покраснела, - вертелось в голове. - Что, чует кошка, чье мясо съела? Или, может быть… Да нет… А она ничего, симпатичная… Жаль таких… И все же что-то не так".
- Ох, простите! - он столкнулся с мужчиной, тот со злостью крикнул:
- Ты что? Заснул что ли?
Пройдя несколько шагов, майор остановился. Он заставил себя вспомнить лицо девушки, реакцию на его слова. Почему все-таки, когда он напомнил о незваных гостях, она покраснела? Это явный признак волнения. Человек волнуется - значит, виноват. Тем более такая неопытная овечка, как она. Чем больше он вспоминал, тем больше у него возникало подозрений. Он уже хотел было вернуться и зайти к управляющему, но что-то остановило его. Можно спугнуть! Лучше узнать все о ее окружении другим путем. Он заспешил к остановке.
Вдруг в облаке пыли его обогнал пазик. Он остановился в нескольких десятках метров, из него вышли двое: мужчина с ружьем и девушка с большой сумкой. Перейдя дорогу, они направились к какому-то зданию.
- Куда это они?
На здании висела вывеска: "Промстройбанк".
Внезапная догадка осенила Леонова. Он побежал к висевшему на стене телефону-автомату. С трудом дозвонился до больницы. Долго пришлось объяснять, кто ему нужен и зачем. Наконец, получив ответ, он хлопнул себя по лбу: "Идиот! Деньги-то Васильев получал в Промстройбанке! А я готов был уже ее арестовать. Ай-яй-яй! Какие непростительные ошибки. Вот если бы кто узнал… Смеху было бы…"
Он прошел в небольшой палисадник напротив банка и сел на скамейку. Надо было обдумать дальнейшие действия.