Вскоре адрес был в руках у Леонова.
XIII
Вот и улица Баррикадная. Почему ее так назвали, вряд ли кто ответит. Но баррикад здесь точно никогда не было. Когда в баррикадах была необходимость, на этом месте шумели березовые рощи. Вот и дом девятнадцать. Как там зовут хозяйку? Варвара Фоминична? Леонов заглянул в блокнот: точно. Он открыл калитку. Из-под крыльца с злобным лаем выскочила небольшая черная собачонка.
- Шарик, назад! - послышался женский голос, и в дверь высунулась взлохмаченная голова.
Собачонка остановилась в нескольких шагах от Леонова, лаять перестала, но продолжала угрожающе рычать.
- Не Вы будете Варвара Фоминична? - спросил Леонов, останавливаясь.
- Я, - женщина вышла на крыльцо, запахивая на груди выцветший халат и подбирая под косынку волосы.
Леонов сделал шаг, но собачонка храбро бросилась навстречу.
- Да пошла ты! - рявкнула хозяйка. Собака повернулась и, поджав хвост, понуро затрусила на свое место.
- Чего надо? - грубовато спросила женщина, не приглашая Леонова в дом.
- Варвара… Какое красивое и редкое имя, - вместо ответа сказал Леонов и улыбнулся.
- Ты дело говори. Нечего тут зубы скалить, - сказала хозяйка, но голос явно подобрел.
- Да понимаете, Варвара Фоминична, мне надо знать, где живет один человек. Он жил в нашем городе, сейчас уехал, а его разыскивает один товарищ. Ну, а этот товарищ знает меня. Вот потому я и здесь, - извиняющимся тоном закончил Леонов.
- "Товарищи, товарищи"… Уж не секретарь ли ты? - женщина изучающе посмотрела на Леонова.
- Был бы секретарь, разве бы пешком пришел?
- И то правда, - охотно согласилась Варвара.
- Цветы-то у вас какие красивые, - Леонов склонился и понюхал цветок. Цветы, растущие вдоль дорожки, в самом деле были необыкновенно красивы.
- Что, нравится? - сказала хозяйка и, спустившись с крыльца, сорвала цветок, протянула его гостю.
- Спасибо, - поблагодарил Леонов.
- Так какого товарища тебе надо?
- Вы не помните случайно, получал ли откуда-нибудь письма Спартак Осмалиди?
- Спартак? Спартак Ос… Как-как Вы сказали?
- Осмалиди.
- А, помню! - радостно воскликнула хозяйка. - Как же, получал! Правда, одно или два - точно-то не помню. Я ему сама в руки отдавала. Лицо у него, как у бандита.
- А откуда они были?
- Дай, бог, памяти… Село такое чудное… Не то Баку, не то Ереван, не то еще как.
- А почему село?
- Так он сам мне сказал, когда я его спросила - откуда.
- А район не помните?
- Нет, района не помню.
XIV
Добравшись до первого телефона, майор позвонил Мухамедзянову и доложил обстановку.
- Надо лететь. Конец веревочки в твоих руках, - сказал подполковник и положил трубку.
По дороге майор заскочил к жене. Она все поняла с первых слов. Посоветовала, кого из соседей попросить приглядеть за детьми.
Леонов всю ночь стирал белье, а утром первым рейсом вылетел на юг.
Минеральные Воды встретили майора мягким теплом. Перебросив через плечо пиджак, Леонов зашагал к маршрутному автобусу.
Накануне Мухамедзянов спросил Леонова:
- А ты уверен, Леша, что Осмалиди заметает следы? Если так, почему он обязательно должен вернуться домой?
- Вы же знаете, Михаил Омарович, в нашем деле все следует проверять. Очень интересный поворот. Банк пока молчит. А насчет дома - он может быть уверен, что друзья не скажут, а других источников получения сведений нет.
- Не легко ли рассуждаешь? - подполковник поднял усталое лицо и серьезно посмотрел на Леонова.
- Другого, товарищ подполковник, ничего нет.
- Да, пожалуй, - после некоторой паузы согласился Мухамедзянов.
И вот Леонов в далеком, незнакомом краю.
Еще дома, достав подробную карту, он досконально изучил места, где должен был побывать, поэтому сразу приобрел билет на рейсовый автобус и стал дожидаться. Вскоре автобус подошел. Леонов, подождав, пока все усядутся, сел на свое место.
Майор с любопытством поглядывал по сторонам.
- Вон Машук, - сказал кто-то, и все повернулись в ту сторону.
"Машук, Машук, - подумалось Леонову, - с чем это связано? Ведь какое знакомое слово!.."
- Думал ли Лермонтов, что здесь ждет его роковая пуля… - сказала, ни к кому не обращаясь, солидная дама, сидевшая впереди.
- Вы знаете, судьба, - заговорил через проход сидевший старичок. Он хотел продолжить, но поняв, что его никто не слушает, замолчал.
"А, правильно, Лермонтов", - вспомнил Леонов.
Автобус катил дальше. Вдруг он резко затормозил. В динамике раздался какой-то треск, и вырвались неразборчивые звуки: Ес..т-т..ки…
Только к обеду на перекладных добрался Леонов до места. Улица, на которой жил Спартак, была узкой, грязной. Ленивые тощие собаки, завидя чужого, беззлобно тявкнув, переходили на другое место.
Еще издали бросилось в глаза, что у одного из домов толпились люди. Когда подошел ближе, увидел, что у входа стоит крышка гроба, обтянутая кумачом. Сердце заколотилось. Неужели?! Он подошел к группе седоусых мужчин и спросил:
- Спартак?!
- Он, - тяжело вздохнул один из них.
- Что случилось?
Никто не ответил. Но один из мужчин показал рукой за угол. Обойдя молчаливых людей, майор увидел стоявшие там "Жигули", вернее, то, что от них осталось. Скорее всего, это можно было назвать грудой металла.
Леонов вошел в дом. Покойного узнать было невозможно. Нить оборвалась…
XV
Подполковник очень внимательно выслушал доклад майора.
- Что, думаешь, убрали?
Леонов неопределенно пожал плечами.
- Вроде, пока не заметно. Я ведь их не крутил. Да и выглядит все, как несчастный случай. Подойдет материал - я его запросил - какой-то свет прольется.
- А может, все же вычислили, поняли, кто ты? А насчет несчастных случаев, майор, не надо обольщаться. Могут так обставить, что комар носа не подточит. У них тоже головы есть. Так как? Раскололи?
Майор опять пожал плечами. Мухамедзянов взъярился:
- Ты что, майор, все плечами жмешь. Тебе ведь отвечать положено.
- Есть отвечать, - сказал Леонов и поднялся. - Разрешите идти?
- Что думаешь делать? - вместо ответа спросил подполковник.
Плечи у майора дернулись, но он вовремя сдержался.
- Работать, - сказал он.
- Надо заняться бригадой. Отработай связи.
- Людей бы… - снова жалобно попросил Леонов.
- Будут люди, дам. А сейчас нет, - сам знаешь.
- Так что, в джазе только девушки?
- Ох! - тяжело вздохнул подполковник. - Как его…
- Спартак, - догадался майор.
- Да, если бы не это загадочное событие… Но уж выглядит, сознаться, больно примитивно.
- Если не сказать больше, - заметил майор.
- Ты что имеешь в виду? - спросил Мухамедзянов.
- Да я так, рассуждаю…
- Рассуждать можно и молча.
- Тогда плохо получается, товарищ подполковник.
- Получается, получается. Пока ничего не получается…
- А вы помните, как в песне: если долго мучаться…
- Вот иди и мучайся. Все же бери бригаду.
Вскоре список членов бригады лежал перед Леоновым. Майор принялся его изучать. Неожиданно раздался телефонный звонок.
- Зайди ко мне, - послышался голос подполковника.
Когда Леонов поднялся к нему, Мухамедзянов назвал один адрес.
- Интересный человек там живет. Скажешь: от Конченого. Он поможет тебе кое в чем.
XVI
Действительно, встреча оказалась полезной, и человек назвал Леонову несколько фамилий. Кое-кто из названных был майору известен. Однако он даже не мог себе представить, что эти люди могут оказать какую-то помощь. Но, узнав их, Леонов согласился, что работа с ними может дать кое-какие результаты.
И опять закрутилось…
Однажды обычный ритм работы нарушил звонок дежурного. Он сказал, что один из задержанных хочет видеть майора.
- Пусть приведут, - сказал Леонов.
В кабинет ввели грязного человека с небритым, заросшим щетиной лицом, но по глазам было видно, что он еще не стар. На человеке был серый, когда-то дорогой пиджак. Из-под него выглядывала неопределенного цвета майка со следами какого-то рисунка. Темные штаны с пузырями на коленках он придерживал худой волосатой рукой. Взгляд воспаленных глаз лихорадочно перемещался с предмета на предмет.
- Задержанный Романюк доставлен, - доложил конвоир.
- Я - Мефистофель, - с некоторым вызовом представился вошедший.
- Ну что ж, - спокойно сказал майор, подумав, что клички, даваемые в преступном мире, как правило, очень метки. Действительно, в облике этого человека было что-то сатанинское. Таким, по крайней мере, представлял сатану Леонов, когда слушал по радио знаменитые куплеты.
- Садитесь, - майор показал на стул.
Человек сел и посмотрел на конвоира.
- Выйди, - приказал майор, поняв Мефистофеля.
Когда дверь за конвоиром закрылась, майор, пристально глядя на арестованного, сказал:
- Слушаю.
Глазки того перестали бегать. Он замер, как хищник перед броском.
- Сделай мне кайф, я тебе окажу услугу.
- Какую? - сухое лицо майора вытянулось.
- Хм. Что, думаешь, тайна, над чем паришься?
Майор с удивлением посмотрел на гостя.
- Что смотришь? Вся камера тарахтит, что ищешь рэкетиров, которые чуть не пососали кооператора.
Майор кивнул головой.
- Ну, допустим. Что дальше?
- А дальше то, - арестант подвинулся ближе, - если будет кайф… Дай хоть раз затянуться. Не могу, зараза, все горит! - он потер рукой впалую грудь. - Век свободы не видать.
- Старо, - сказал майор, - травки у меня нет. Что было, все сдал.
- Курево-то есть?
- Курево? Есть.
- Гони пачку, получишь на тачку, только вези.
Леонов достал из сейфа пачку сигарет и положил на стол.
- Мне это нельзя делать, - сказал он. - Я просто тебя выручу. А ты можешь идти.
- И я тебя. По дружбе… Ха-ха-ха… - Мефистофель засунул пачку в карман.
- Сгоняй-ка вечерком в "Бирюсу". Кое-что наколешь. А ниточка к веревочке приведет. Бывай, майор.
XVII
Стеклянные двери ресторана были закрыты. Стоявший за ними швейцар никого не пускал.
- Нет мест! - кричал он через стекло особенно нетерпеливым.
Правда, когда подходили жгучие брюнеты с ярко накрашенными спутницами, еще издали делая какие-то знаки, швейцар величественно кивал головой, пропуская их. Те проходили в ресторан, с вызовом посматривая на толпившуюся публику.
Леонову пришлось просить о помощи местных коллег. В ресторан он попал через какую-то заднюю дверь, около которой стояли баки с резко пахнувшими помоями.
В зале было прохладно. Приглушенный свет создавал уютную атмосферу. Негромко играла музыка. Несколько пар, застыв на месте, покачивались, как пальмы на берегу океана.
Леонов прошел в дальний темный угол, где приметил свободное место. Подскочил официант, молодой и стройный парень, услужливо протянул меню и неслышно удалился. Отложив глянцевые корочки, майор стал изучать зал. Около колонны, отделанной деревом, он заметил профиль девушки, показавшийся ему знакомым. Но девушка отвернулась. Леонов терпеливо не спускал с нее глаз.
- Я вас слушаю, - раздался над ним мягкий голос. Перед майором стоял официант.
- А, минуточку, - Леонов наскоро выбрал какое-то дешевое блюдо.
- И все? - удивленно спросил парень.
- Все.
Официант небрежно сгреб меню и, презрительно глянув на нищего посетителя, развязной походкой направился между столиками.
Вскоре пришли оркестранты. Зал наполнился грохотом, и пятачок перед эстрадой преобразился. Танцоры, выделывая немыслимые движения, задергались в такт музыке под сиплый голос солиста.
Леонов, заметив поблекшую красотку, с независимым, скучающим видом одиноко сидевшую за столом, направился к ней. Та, оценив его взглядом, поднялась, и они слились с кривляющейся, дергающейся массой. Леонов давно не танцевал, но сразу схватил ритм и уверенно повел партнершу, продираясь сквозь толпу.
- Вы кого-то ищете? - спросила она.
- Что вы! - весело крикнул он в ответ и выкинул такой крендель, что девица расплылась в улыбке, пытаясь не отстать от партнера. Леонов, видя, как она лезет из кожи вон, еле удержался от смеха. Но тут мелькнул знакомый силуэт. Да, ничего не скажешь! Видно, много знал сегодняшний посетитель. Навод его был точен. Правда, лицо мелькает в толпе. Может, ошибка? Надо подойти ближе. Нет, адрес точен. Придется возвращаться к старым листочкам.
"Кассирша" танцевала с высоким, элегантно одетым парнем. Да, такую одежонку на зарплату не купишь. Тут есть над чем задуматься.
Музыка кончилась, и Леонов стал украдкой наблюдать за этой парочкой. Они прошли за свой столик. Там их ждали еще двое. Один из них вскочил и любезно подвинул стул даме. Ростом он был ниже ее партнера.
В голове застучало. В показаниях Васильевой, когда она пришла в себя, было записано, что нападавших было трое. Один высокий, двое пониже. На головах были натянуты чулки, руки - в перчатках.
Опять загремела музыка, и опять потянулись люди. Партнерша майора не спускала с него глаз. Но он, подозвав официанта, расплатился и, воспользовавшись тем, что музыканты играли на этот раз долго, незаметно выскользнул на улицу.
"Кассирша" и ее спутники покинули ресторан одними из последних. Леонов, как тень, скользнул за ними. Неподалеку ждала новая "девятка". Как гончая, сорвавшись с места и сверкнув полировкой, она исчезла в ночной темноте. А Леонов заспешил на вокзал, чтобы успеть на последнюю электричку.
На следующий день подполковник молча выслушал доклад Леонова, забарабанил пальцами по столу.
- Интересно… - На этот раз Мухамедзянов был не один. В кабинете, находился его зам, Николай Яковлевич, тоже подполковник.
- Убийство Спартака…
- Пришли документы, - сказал зам, - несчастный случай.
- Так быстро?
- Перестройка…
Все засмеялись.
- Так-так. Значит, трое. Один высокий.
- Да.
- Ты смотри, Николай, вот расклад. Преступники в руках.
- Подожди еще. Во всем этом есть какая-то линия.
- Но какая?
- Пусть скажет майор.
Майор молчал.
- Что молчишь? - спросил начальник.
- А что ему сказать, - вместо Леонова ответил Николай Яковлевич. - Тут пока только Мегрэ может ответить.
- Мере-Мегрэ… Когда ты им станешь, Леша?
- Никогда, - ответил майор.
- Почему? - подполковник повернулся к столу.
- Михаил Омарович? Товарищ подполковник! Не мучайте меня такими вопросами. Голова идет кругом.
- Итак, значит, трое?
- Трое.
Подполковник, по своей привычке, начал прохаживаться, глядя себе под ноги. Остановился у окна, поправил штору, чтобы свет не мешал майору. Подошел к Леонову. Тот поднялся.
- Сиди. Так что?
- Думаю их повести.
Мухамедзянов посмотрел на зама. Тот кивнул.
- Смотри, как мечемся. То одно, с этим героем… Спартаком. Вроде, сам в руки пошел. И вот на тебе… А главное, похоже, не то. А теперь, как по заказу. Все трое во главе с наводчицей. Ты, Николай, что-нибудь понимаешь?
Зам пожал плечами.
- Так какого же черта поддакиваешь?
Подполковник подошел к Николаю Яковлевичу. Тот повернулся на стуле.
- Так что будем делать? Сюда идем?
- А что есть другого? - Николай Яковлевич развел руками и вопросительно посмотрел на Леонова.
- У меня другого ничего нет, - сказал майор глухо.
- Тогда, как говорится, с богом.
Мухамедзянов пожал Леонову руку.
XVIII
Леонов бежал по улице, обгоняя прохожих и беспрестанно поглядывая на часы. Он опаздывал в детский сад. Когда майор, запыхавшись, влетел туда, Аленка одиноко играла в уголке.
- Не стыдно так относиться к детям, - ворчливо встретила его пожилая женщина.
- Виноват, задержался… - стал было оправдываться Леонов. Но та уже не слушала его. - Мне надо двери закрывать.
Из садика шли, не торопясь, Леонов наслаждался великолепным вечером. Дневной зной сменился приятной прохладой. Дышалось легко.
Аленка бежала впереди. Леонов не заметил, как около них очутился высокий, атлетического сложения парень, одетый в короткую голубую безрукавку. Он внезапно подхватил ребенка на руки, высоко поднял. Немного испугавшись вначале, девочка громко засмеялась. Парень бережно опустил ее на землю, достал из кармана шоколадку, протянул ее девочке.
- Аленка, верни подарок незнакомому дяде, - попробовал вмешаться Леонов.
- Она вкусная? - спросила девочка, поворачиваясь к незнакомцу.
- Очень, - сказал он.
- Вот, папа, видишь, - сказала Аленка, надрывая обертку.
- Кушай, детка, кушай, - сказал незнакомец и опять слегка подбросил девчушку в воздух. Аленка залилась смехом.
- Расти большой и скажи папе, чтобы берег дочь. А то, скажи, тут много разных отвалов, колодцев, в которых и сам Муха со своими ищейками не найдет бедное дитя. Ну, беги, девочка…
Он поставил ее на дорожку и бросил, не оглядываясь:
- Оставь Риту в покое. Не пожалеешь. На хату отвалим. Дачу заведешь. Усек? А то живешь хуже безработного и радуешься. Руби, слышь… Если не поймешь, горько пожалеешь. Чао!
И пошел широким спортивным шагом, насвистывая какой-то веселый мотивчик.
Леонов оглянулся. Улица была пуста. Да и что он сделал, если бы и были люди. Задержал бы? А дальше что? Ничего не говорил, ничего не знает. И что к нему привязалась милиция?.. "А майка-то такая одна… Так, значит, Рита. Жаль, погибнет теперь, скитаясь по лагерям. И что только ее толкает?
Да, но и эти хороши. Дерзкие ребята, наглые. А может, чувствуют за собой силу? Да, знать бы это не мешало. Ничего, высветится. А ведь зацепил!.. Но смотри, какая угроза…" Он посмотрел на Аленку, доедавшую шоколадку. Как ему хотелось вырвать ее и зашвырнуть подальше, но он боялся Аленкиных слез. "Подонки! Ничего святого. А ведь зацепил…" Однако это уже не радовало. Вечер был испорчен.
- Аленка, поедем к маме? - спросил он дочь. Та, просияв, согласилась.
Жену Леонов нашел в садике, она прогуливалась по дорожкам. Тамаре было уже лучше, хотя поправлялась она медленно. Ей разрешили выходить на улицу, и она старалась быть как можно больше на воздухе. Прогулки постепенно прибавляли силы.
Они выбрали скамейку подальше.
- Ну, как ты? - Леонов ласково взял руку жены, внимательно глядя ей в глаза.
- Сейчас лучше, - тихо сказала она и улыбнулась.
Лицо ее было еще бледным, движения не совсем уверенными, но было видно, что она счастлива неожиданным посещением. Больше всех этой встрече радовалась дочь. Она забралась с ногами на скамейку и, обхватив мать за шею, не отпускала ее. Некоторое время все трое сидели молча. Тамара первой нарушила молчание:
- Как Вовчик?
- Ничего, - сказал отец, - помогает мне.
- Да, мама, он даже тесто на блины замешивает. - Аленка отпустила мать и показала, как это делает брат.
К скамейке подошла пара старичков. В ответ на извинения что потревожили, Тамара поднялась: