* * *
Ацуо Таканиси ждал появления Риохиро в своем кабинете. Перед ним лежала папка, которую он не открывал уже несколько лет. В ней были старые отчеты его бывшего кобуна - Масахиро Судзуки, внедренного кланом "Ямагути гуми" в рыболовецкую компанию, принадлежавшую американцу. Кроме самих отчетов в папке лежали старые фотографии, в том числе и сделанные Масахиро на Онекотане.
Что случилось с их человеком на далеком Курильском острове летом восемьдесят пятого, Таканиси до сих пор не знал. Даже тело Масахиро советская сторона так и не передала в Японию, кремировав его где-то на Камчатке. Что ж, это было время "железного занавеса".
- Господин Таканиси, подъехал Риохиро, - раздался из динамика голос помощника.
- Пусть входит.
Через мгновение на пороге появился Риохиро. Поклонившись, он с достоинством и уважением прошел к столу своего шефа.
- Садись, Риохиро, - кивнул кобуну Таканиси и протянул ему фотографию из папки. - Посмотри внимательно на человека, стоящего третьим слева, и хорошо запомни его.
Риохиро взял фото в руки. Очевидно, снимок был сделан где-то в морском порту, поскольку на заднем плане были видны волнорезы и краны. Он внимательно всмотрелся в лицо человека, стоящего третьим слева в ряду нескольких мужчин.
- Я запомнил этого человека, - кивнул Риохиро и отдал обратно фотографию.
- Отлично. Сейчас ты поедешь в Онсен Соунке и сделаешь все, чтобы русский журналист не встретился с этим человеком. Его зовут Митсуо Ковато. Он работает на канатной дороге.
- Я могу действовать кардинально? - Риохиро склонился, готовясь выслушать последние указания.
- Да. Но условия ты знаешь. Не должны пострадать наши сограждане и эта американка.
- Хорошо, господин Таканиси. А человек на фото вам будет дорог как память?
- Его не трогай. Он под колпаком у наших спецслужб.
- Хорошо, господин Таканиси. Я все исполню.
Риохиро хотел встать и идти выполнять поручение, но оябун его остановил.
- Там очень людное место, - медленно проговорил Таканиси, - поэтому постарайся сделать все как можно тише. Сейчас мой помощник даст тебе схемы месторасположения камер уличного и скрытого наблюдения, установленных на этом курорте. В том числе и в отелях. Поэтому будь осторожным и старайся не показывать свое лицо там, где они установлены.
Кобун покорно поклонился.
- Это чтобы потом наши адвокаты могли помочь тебе, если полиция сядет на хвост. И еще, помни о том, что внешность человека обманчива. Этот русский может быть опасней, чем кажется на самом деле.
Риохиро поклонился вновь.
- Не беспокойтесь, господин Таканиси. Я все исполню.
Он поднялся и быстро вышел из кабинета.
* * *
Черный автомобиль BMW несся по утренней дороге из Саппоро на север, где располагались курортные зоны с горячими источниками. На заднем сиденье сидел Риохиро, неторопливо рассматривая на схемах и картах Асакикавы месторасположения скрытых видеокамер, как муниципальных, так и частных.
Рядом с водителем сидел его помощник.
- Во сколько прибывает поезд на станцию Асакикава? - обратился к нему Риохиро.
- В девять двадцать, - не поворачивая головы, ответил тот.
Риохиро посмотрел на электронные часы, освещенные внутренним оранжевым цветом на передней панели автомобиля. Цифры показывали десять тридцать.
"Поезд уже прибыл. От железнодорожной станции автобус идет минут двадцать. Значит, русский журналист должен быть в Онсен Соунке в девять сорок пять или примерно около этого", - размышлял про себя Риохиро.
- Сколько нам еще ехать? - спросил он снова.
- Около часа. Если не будет каких-либо дорожных работ или аварий.
Риохиро отложил в сторону схемы и погрузился в свои мысли. Ему было тридцать три года. Возраст для члена якудза уже переломный. Риохиро понимал, что если он сейчас полностью искупит свою вину перед кланом "Ямагути гуми", то перед ним может открыться много перспектив. Из кобуна он мог бы подняться даже до главы банды или группировки, входящей в клан "Ямагути гуми" на Хоккайдо. А со временем мог стать оябуном всех банд и группировок на острове. Правда, ожидание этого могло затянуться на очень большой срок. Ведь помимо умения хладнокровно стрелять и безжалостно всаживать нож в противника член якудза должен был уметь держаться в высшем свете и заводить полезные знакомства среди сверстников, выделяя из них тех, кто со временем мог сделать политическую карьеру. Не случайно представители верхних эшелонов "Ямагути гуми" имели хорошие связи среди высокопоставленных политиков и членов правительства Японии.
То, что господин Таканиси благоволил к Риохиро, было очевидным фактом. Иначе как объяснить то, что он не стал строго наказывать его за такой серьезный проступок, как оказание услуги другому преступному клану.
Сейчас только от Риохиро зависело, сможет ли он распорядиться выпавшим ему шансом и продвинуться по иерархической лестнице клана "Ямагути гуми".
Повернув голову, он посмотрел на мелькавшие за окном зимние пейзажи. Дорога уже давно петляла между сопок и невысоких гор, то поднимаясь на перевал, то опускаясь с него.
Достав из кармана выкидной нож, Риохиро нажал на кнопку спускового механизма. Мощная пружина мгновенно выкинула узкое длинное лезвие. Надев перчатки, он аккуратно протер сначала клинок, потом ручку. Хотя ручку можно было и не протирать. Черная вороненая сталь с мелкой сетчатой накаткой не оставляла отпечатков пальцев на своей поверхности.
* * *
- Вам нравится в этом месте? - улыбнувшись, спросил Татцуо Нагаи сидевших напротив него Мэри и Олега.
- Да. Здесь очень красиво, - за двоих ответила Мэри, любуясь через окно местного ресторанчика окрестными пейзажами.
Японец утвердительно качнул головой.
- Мне здесь тоже очень нравится. Я часто бывал тут с коллегами и друзьями. Если у меня будет семья, то я обязательно буду возить сюда своих детей.
Мэри хотела перевести Олегу фразу японского журналиста, но увидев, с каким наслаждением тот поглощает горячую "темпуру", решила не отвлекать его.
- А сколько вам лет? - снова повернулась она к Татцуо Нагаи.
- Я еще не старый, - улыбнулся он в ответ. - Мне только тридцать два года. У нас в Японии для мужчин это не возраст. Главное - завести семью тогда, когда ты сможешь ее содержать. А для мужчин, делающих карьеру, это возраст между тридцатью и сорока годами.
Внимательно выслушав собеседника, Мэри внутренне согласилась с ним. Хотя в европейской среде или у них в Америке мужчины вступают в брак раньше - лет в двадцать пять.
- А у вас есть девушка?
Японец хитро улыбнулся.
- Вы можете меня понять превратно, но у меня много девушек. Однако жениться я пока не собираюсь.
Умелов поставил в сторону пустую тарелку из-под овощей и вытер руки салфеткой.
- О чем спорите? - поинтересовался он.
- А мы не спорим. Просто господин Нагаи рассказывал мне, что в Японии мужчины сейчас поздно женятся.
Мэри лукаво посмотрела на Олега, ожидая от него оценки этого факта.
- Так это в Японии. Им надо карьеру делать, жилье собственное заводить. А у нас, у славян, муж и жена весь груз проблем сразу начинают вместе нести. Ты ему скажи, что я - это исключение. У нас в России в моем возрасте девяносто процентов либо уже женатые, либо разведенные, - философски закончил он свой монолог.
Японец рассмеялся, услышав ответ Умелова. А тот демонстративно развел руками, показывая Татцуо, что так все и есть на самом деле.
- Спроси у господина Нагаи, чем мы займемся до вечера. Ведь, насколько я понял, нужный нам человек освободится только после восемнадцати часов.
Японец закачал головой и что-то оживленно стал говорить Мэри. Из всех слов Умелов смог разобрать не более половины, но по смыслу понял, что речь шла о необходимости помыться.
Мэри перевела Олегу предложение японца.
- Он предлагает обязательно посетить ротэнбуро. Насколько я поняла, это каскад горячих ванн или бассейнов под открытым небом. Он говорит, что сюда приезжают даже из-за границы. И еще он сказал, что нам повезло, что сегодня всего лишь среда. Если бы это были выходные, то мест в отеле просто не было бы. Их заказывают за несколько недель вперед.
Умелов отставил в сторону бокал с пивом.
- Я надеюсь, у них эти ванные раздельные? Или мужчины и женщины принимают их вместе?
Умелов не случайно задал этот вопрос. Весной, будучи в Германии, он, не зная местных особенностей, пошел в аквапарк. И уже там, внутри, ему захотелось попариться в сауне. На входе в эту зону служащие попросили его снять и оставить плавки и полотенце. Только потом Умелов понял, что вся зона финских и турецких бань была общей…
Мэри, несколько смутившись, перевела вопрос Олега.
- Не беспокойтесь, - покачал головой Нагаи, - Здесь, в Японии, общественные бани - сэнто и теплые источники - онсэн в основном раздельные. Хотя между мужским и женским отделением есть дверь, через которую дети могут переходить к одному из своих родителей. Но возраст детей, как правило, не превышает десяти лет. Так что не смущайтесь, если в мужском отделении вы вдруг увидите маленькую девочку или наоборот - мальчика в женском. Уверяю вас, что только после посещения ротэнбуро вы поймете, что такое настоящая Япония.
Мэри подробно пересказала услышанное Олегу. Он посмотрел на Мэри, отыскивая в ее глазах согласие. Ну где еще можно посетить горячие источники, как не в Японии! А какой материал для будущей статьи! В конце концов он ведь журналист. Видимо, уловив настроение Олега, Мэри моргнула ресницами в знак того, что она согласна.
- Скажи господину Нагаи, что мы с удовольствием посетим горячие источники. Пусть он нам расскажет о правилах пребывания в них. Мы же не хотим выглядеть невежами.
Последняя фраза был больше обращена к Мэри, чем к японцу.
Татцуо Нагаи с удовольствием рассказал Олегу и Мэри правила посещения этих особых мест.
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
Штатный переводчик Управления полиции Саппоро практически без акцента переводил на русский просьбу офицера-дознавателя.
- Господин Хромов, пожалуйста, распишитесь здесь и здесь.
Хром небрежно черканул на нескольких листах шариковой ручкой.
- Благодарю. Сейчас вас отпустят, но перед этим с вами хочет переговорить офицер Иммиграционного управления Японии.
Хром молча взглянул на японца. Тот встал и пригласил в кабинет еще одного человека. Вошедший достал из кожаной папки бумагу, на которой что-то было написано на японском и английском языках, и положил ее перед русским авторитетом.
- Господин Хромов, - пояснил переводчик слова офицера. - Это предписание из Иммиграционного управления. В нем сообщается, что вы являетесь нежелательным лицом и ваше пребывание в Японии не может быть продлено согласно действию вашей визы. Руководство Иммиграционного управления настоятельно требует, чтобы вы покинули Японию в течение сорока восьми часов.
Хром спокойно выслушал перевод и так же спокойно ответил:
- Конечно. Только тапочки свои заберу из отеля и сразу уеду.
Японец, не почувствовав сарказма, абсолютно точно перевел фразу русского авторитета своему коллеге из Управления. Тот, сделав серьезное выражение лица, удовлетворенно кивнул головой.
Хром поднялся со стула и, поклонившись на японский манер, наигранно произнес:
- Спасибо вам, японские друзья, за понимание и принципиальность. Я обязательно выполню все ваши требования.
А про себя подумал: "Хрен вам, суки косорылые. Уеду тогда, когда дела сделаю".
Еще раз фальшиво улыбнувшись, присутствовавшим в кабинете "японским друзьям", Хром вышел из Управления.
Солнечное ноябрьское утро было безветренным и по-весеннему теплым.
Быстро взяв такси, он отправился не к себе в отель, а в китайский публичный дом, находившийся в этом же квартале.
Зайдя внутрь, Хром сел на широкий кожаный диван. Администраторша сразу же узнала богатого российского клиента, который неоднократно бывал в этих альковах. Вызвав по телефону русскоговорящую девушку, она подошла к гостю.
- Чай, кофе, водка? - заученной фразой обратилась она к нему.
Хром отмахнулся. Через минуту появилась проститутка, явно имеющая российское гражданство.
- О! Привет, Серж.
Она томно опустилась рядом с ним на диван. Хром убрал ее руку со своего плеча и жестко посмотрел на нее.
- Слушай меня. Я сейчас сюда пришел не "репу запарить". Мне нужно, чтобы ты моим переводчиком поработала. Ты же японский знаешь? - тон Сергея был категоричным.
Его бывшая соотечественница, сразу сделавшись серьезной, кивнула головой.
- Вот и отлично. Скажи, чтобы принесли телефон. Мне надо позвонить.
Девушка быстро поднялась с дивана и, подойдя к администраторше, что-то вполголоса сказала ей по-японски. Та понимающе закивала головой и, вытащив из конторки телефонную трубку, передала русской проститутке. Та протянула ее Хрому.
- На.
- Пусть мне срочно найдут телефон вот этого номера в "Саппоро гранд отеле", - Сергей нарисовал на салфетке три цифры.
Через минуту он уже звонил в отель. Телефон молчал.
- Слышь, скажи ей, - Хром кивком головы показал в сторону девушки-администратора. - Мне надо во Владик срочно позвонить. Я ей заплачу.
Он небрежно бросил на стол банковскую карточку. Уладив с администраторшей этот вопрос, проститутка утвердительно кивнула головой. Хром набрал известный ему номер телефона и дождался ответа.
- Привет, родная.
- Здравствуй, здравствуй, пропащий, - в женском голосе слышалась явная издевка.
- Новости есть?
- Есть! Например, есть новость, что тебя япошки в обезьянник упаковали. А еще есть новость, что твой Лысый накосорезил.
- Хорош пургу гнать. Давай по делу, - грубо перебил визави Хром.
- Короче, сегодня утром из Японии твой знакомый звонил. Сказал, что едет на горячие источники. Помнишь, где мы с тобой летом были? В общем, ищи его там. Фамилия у него какая-то еще… не то Успелов, не то Уверов… забыла, блин.
- Умелов?
- Во, точно! Умелов.
Сергей, дослушав женщину, произнес уже спокойным голосом:
- Ладо, красуля. Не обижайся, я скоро буду.
Выключив трубку, он передал ее соотечественнице.
- Спасибо, сестричка.
Сунув ей в руку десять тысяч иен, он вышел на улицу. Теперь он знал, с чего начать…
* * *
Посещение рекана началось с того, что у стойки администратора Татцуо Нагаи показал Олегу и Мэри карту, а если точнее, список содержащихся в воде химических элементов. Кроме серы и других веществ, Умелов заметил там значок химического элемента радон.
Нагаи, поняв озабоченность русского журналиста, поспешил его успокоить, сообщив, что концентрация этого вещества в воде ничтожно мала и не опасна для здоровья. Оплатив посещение ротэнбуро своей корпоративной кредитной картой, японский журналист пригласил Умелова и Мэри в раздевалки. Мэри, естественно, прошла в женскую половину, а Умелов и Нагаи - в мужскую.
Недалеко от входа на невысоком помосте возвышалась небольшая конторка. За ней сидел пожилой японец, который при виде новых посетителей что-то гортанно крикнул по-японски. Татцуо Нагаи ответил на его приветствие и, подойдя к нему, взял у него шампунь и два маленьких махровых полотенца.
В углу раздевалки на нескольких стойках вверх дном висели пластиковые прямоугольные корзины. Сняв две из них, Татцуо протянул одну Умелову. Олег взял этот пластиковый короб, не понимая его истинного назначения. Японец знаком показал Умелову следовать за ним. Пройдя к невысоким лавкам, расположенным вдоль стен, Татцуо сел и стал не спеша раздеваться. Перевернув пластиковую корзину вверх дном, он несколько раз ударил ее краем об пол. Затем японец стал аккуратно укладывать в корзину свою одежду. Умелову ничего не оставалось делать, как повторить то же самое.
Японец, наблюдая за действиями русского журналиста, несколько раз показывал жестом о'кей и даже произнес по-английски:
- Очень хорошо!
Полностью раздевшись, Татцуо пригласил Олега в душевую. Это был просторный зал с синими кафельными стенами и высокими окнами из матового стекла. Через каждый метр-полтора на стенах висели смесители, а над ними - небольшие зеркала. Прямо под смесителями вдоль всей стены была закреплена пластиковая полка, на которую во время мытья можно было ставить шампуни и мыло.
У входа японец взял из большой стопки один сиреневый пластмассовый таз и маленький пластиковый стульчик. Умелов поступил так же. Только после того, как Татцуо сел на стульчик перед одним из душевых смесителей и начал мыться, Олег наконец понял всю процедуру этого японского ритуала.
А процедура заключалась в следующем. Нужно было сеть на маленький стульчик перед одним из многочисленных душевых смесителей. Затем набрать в тазик теплой воды и смочить в ней маленькое махровое полотенце, которое посетители брали с собой из раздевалки. Постоянно смачивая его в тазу с водой, необходимо было увлажнить свою кожу. И только после этого можно было переходить к самому мытью.
Шампунь, который Татцуо взял у служащего бани, оказался универсальным. Им можно было помыть не только голову, но и тело. Маленькое махровое полотенце, которым японцы смачивали себя, служило им вместо мочалки. Правда, с точки зрения русского человека это был нонсенс. Зачем балакаться в тазике с грязной мыльной водой, когда можно было просто намылиться гелем для душа и струей теплой воды смыть с себя мыльную грязь и верхний слой эпидермиса.
Что ж, у каждого этноса своя культура и особенности. Умелов не стал нарушать японских традиций, смиренно принимая ритуал мытья тела, как было принято в этих сэнто.