В последнее время "сильные" дни намного превосходили числом "слабые", и я, пожалуй, мог бы заменить эту сумку традиционным адвокатским кейсом. Однако на ней имелась также фирменная бирка - гребень горы с похожей на эмблему "Голливуд" надписью "Город чемоданов", над которой шарили по небу лучи прожекторов, символ мечты и надежды. Думаю, из-за этой бирки сумка мне и понравилась. Дело в том, что я понимал: "Город чемоданов" - это не просто название магазина. Это название самого города. Лос-Анджелеса.
Лос-Анджелес принадлежит к числу городов, жители которых происходят родом откуда-то еще. Людей влечет сюда мечта - или попытка сбежать от кошмара. Говоря фигурально, буквально, метафорически, каждый, кто живет в Лос-Анджелесе, держит наготове упакованный чемодан. Просто на всякий случай.
Я закрыл багажник и испуганно вздрогнул, увидев неизвестно откуда возникшего рядом с машиной человека.
- Мистер Хэллер, я сотрудник "Таймс". Не согласитесь ли вы поговорить со мной о деле Джерри Винсента?
Я покачал головой:
- О деле мне ничего не известно.
- Однако все его клиенты перешли к вам, верно?
- Кто вам это сказал?
- У нашего судебного репортера имеется копия распоряжения, подписанного судьей Холдер. Винсент выбрал вас сам? Вы с ним были близкими друзьями?
Я открыл дверцу машины.
- Слушайте, а как вас зовут?
- Джек Макевой. Я служил одно время в полиции, патрульным.
- Рад за вас, Джек. Но говорить с вами об этом я сейчас не могу. Если хотите, дайте мне вашу визитку, я позвоню вам, когда у меня будет что сказать.
Визитку он мне не дал. Просто облокотился о крышу "линкольна" и сказал:
- Я думал, мы сможем договориться. У меня хорошие связи в Управлении полиции, у вас - в суде. Вы рассказываете мне о том, что стало известно вам, я вам - о том, что стало известно мне. Сдается, это будет крупное дело.
- Так есть у вас визитная карточка?
На этот раз он достал из кармана визитку и протянул ее мне:
- Ну что, договорились?
Я повел рукой, прося его отойти в сторонку, захлопнул дверцу, включил двигатель. И, уже выезжая на пандус, услышал, как он крикнул мне вслед:
- Эй, Хэллер, мне нравится надпись на вашем номере.
Я помахал ему из окошка рукой и начал спускаться по пандусу, стараясь припомнить, в каком из моих "линкольнов" я сейчас сижу. С того времени, когда я работал с полной нагрузкой, у меня их осталось три штуки. И в последний год я водил эти машины одну за другой, по очереди, чтобы не дать пыли скопиться в их выхлопных трубах. Наверное, это было частью моей стратегии возвращения к делу. Все три машины были точными копиями друг друга и различались только номерными знаками.
Остановившись у будки гаражного служителя и протянув ему корешок своей квитанции, я заметил стоявший рядом с кассовым аппаратом дисплей системы видеонаблюдения. На нем застыло изображение моей машины, вид сзади. И я увидел свой номерной знак с надписью: "ВСЕХЗАДАВЛЮ".
Я ухмыльнулся. Что да, то да. Мне предстояло приехать в суд и впервые встретиться с одним из клиентов Джерри Винсента. Пожать ему руку, а после препроводить его прямиком в тюрьму.
Когда я за пять минут до назначенного срока вошел в зал суда, судья Юдит Шампань уже сидела на своем месте, выслушивая ходатайства. Своей очереди ожидали еще восемь адвокатов. Я прислонил сумку к барьерчику и шепотом объяснил судебному приставу, что заменяю Джерри Винсента и пришел, чтобы выслушать приговор, вынесенный Эдгару Ризу. Пристав ответил, что судье еще предстоит разобраться с некоторым числом ходатайств, а что касается приговора Ризу, он стоит у нее на очереди первым. Я спросил, нельзя ли мне повидаться с Ризом, и пристав отвел меня в камеру временного содержания.
- Эдгар Риз? - спросил я, войдя в нее.
К решетке подошел невысокий, мощного сложения парень.
- Я Майкл Хэллер. Заменяю вашего адвоката. Джерри сказал вам, какой приговор вы получите, признав себя виновным?
- Ну да. Пять лет в тюрьме штата, а буду хорошо себя вести, так выйду через три.
Вообще-то сильно походило на то, что не через три, а через четыре, но в эти подробности я вдаваться не стал.
- Ладно, судье придется повозиться немного с другими делами, а потом она вызовет вас. Прокурор зачитает вам свою тарабарщину, вы скажете, что все поняли, затем судья произнесет приговор. Пятнадцать минут, не больше.
- Да хоть пятьдесят. Все равно мне отсюда в тюрягу идти.
Я кивнул и покинул Риза. Постучал по металлической двери - не сильно, но так, чтобы находившийся в зале суда пристав услышал меня. Пристав выпустил меня в зал, я сел в первом ряду, открыл сумку и вытащил из нее большую часть папок с делами.
Верхней оказалась как раз та, что была посвящена Эдгару Ризу. Содержимое ее я, готовясь выслушать приговор, уже просмотрел. Самое что ни на есть рядовое дело о хранении и распространении наркотиков.
Следующей шла папка Патрика Хенсона - связанное с обезболивающими дело, про которое я сказал Лорне, что собираюсь от него отказаться. Однако теперь я подумал-подумал, да и открыл папку.
Двадцатичетырехлетний Хенсон был серфером из Малибу. Профессионалом, но окончательного признания в этом качестве не получившим, поскольку турнирных побед у него было пока немного. На соревнованиях в Мауи он слетел с доски и повредил плечо. Ему сделали операцию, после которой врач прописал Хенсону оксикодон. Полтора года спустя Хенсон уже плотно сидел на нем и, чтобы избавиться от боли, добывал таблетки всеми правдами и неправдами. Спортивных спонсоров он потерял и, дойдя до ручки, украл в одном из домов Малибу, куда его пригласила подружка, дорогое ожерелье. Согласно отчету шерифа, ожерелье это принадлежало матери подружки и содержало среди прочего восемь бриллиантов. Оценивалось оно в двадцать пять тысяч долларов, однако Хенсон загнал его за четыреста и отправился в Мексику, чтобы купить там две сотни таблеток оксикодона.
Уличить его в преступлении оказалось проще простого - видеокамера домашней системы безопасности засняла совершенную им кражу во всех подробностях. Поскольку ожерелье стоило больших денег, Хенсону припаяли хищение в особо крупных размерах, а к этому добавилось еще и обвинение в незаконном владении наркотиком.
Когда Винсент взялся защищать Хенсона, тот заплатил ему аванс размером в пять тысяч долларов. Кроме того, Винсент получил от него двенадцать сделанных на заказ досок для серфинга - все, какие были у Трика Хенсона, - и продал их через Интернет коллекционерам. В дальнейшем Хенсон должен был выплачивать Винсенту по тысяче долларов в месяц, однако так ничего и не заплатил, поскольку сразу после того, как мать выкупила его из тюрьмы, оказался в клинике, где его лечили от лекарственной зависимости.
Согласно имевшимся в деле документам, от зависимости Хенсон излечился и теперь обучал детишек серфингу в тренировочном лагере, однако работа эта была почасовой, так что денег, которые он зарабатывал, ему едва-едва хватало на жизнь.
В папке содержалось немалое число ходатайств об отсрочке слушания дела - Винсент не хотел заниматься им всерьез, пока Хенсон с ним не расплатится. Обычная в общем-то история. Имелся в деле и сотовый телефон Хенсона. Я мог позвонить ему хоть сейчас. Вопрос состоял только в том, хочу ли я это сделать.
Я оглядел зал. В очереди передо мной оставались еще трое адвокатов. Я встал и прошептал приставу:
- Мне нужно выйти в коридор, позвонить.
Он кивнул:
- Только выключите телефон, перед тем как вернуться.
Я вышел из зала, прихватив с собой папку, нашел достаточно тихое место и набрал номер Хенсона. Он ответил после двух гудков:
- Трик слушает.
- Патрик Хенсон?
- Да, кто это?
- Ваш новый адвокат. Меня зовут Майк…
- Эй, погодите. А старый-то куда подевался? Винсент?
- Он умер, Патрик. Прошлой ночью.
- Не-е-ет!
- Да, Патрик. Мне очень жаль. Мое имя - Майкл Хэллер, все его дела перешли ко мне. Я просмотрел ваше и обнаружил, что вы не придерживаетесь расписания платежей, которое установил для вас мистер Винсент.
- Ну да, так мы с ним и договорились. Я веду праведную жизнь, заработков у меня нет. Понимаете? Я отдал ему все мои доски. Он оценил их в пять штук, но я-то знаю, что самые длинные стоили по штуке каждая. Он сказал, что для начала ему этих денег хватит, однако занимался только тем, что оттягивал слушание дела.
- Праведную жизнь, Патрик? То есть лекарства вы больше не принимаете?
- Я чист как стеклышко. Винсент сказал, что это мой единственный шанс не сесть в тюрьму.
- Джерри был прав, Патрик. А работу вы какую-нибудь нашли?
- Вы что, ребята, совсем ни фига не понимаете? Кто же такому, как я, работу-то даст? Нет, я тут учу ребятишек на доске стоять, но это ж не работа, платят за нее гроши. Так что днем я все больше в своей машине сижу и ночую в ней же, рядом с будкой спасателей на пляже Сансет.
- Да, я понимаю, жизнь - штука трудная. А скажите, водительские права у вас сохранились?
- Считайте, что только они у меня и сохранились.
И я принял решение.
- Хорошо. Вы знаете, где находится офис Джерри Винсента?
- А как же. Я ему доски туда отвозил. И тарпона, которого сам выловил, здоровенный такой, шестьдесят фунтов весил. Винсент его собирался на стенку повесить.
- Верно, он там на стене и висит. Ну так вот, завтра ровно в девять утра приезжайте туда, я хочу поговорить с вами о работе.
- О какой?
- Будете возить меня на машине. Пятнадцать баксов за час езды плюс еще пятнадцать в день. Устроит?
Очень короткая пауза.
- Еще как устроит. Завтра буду.
- Хорошо. Тогда до встречи. Но только помните, Патрик, никаких таблеток. Если вы сядете на них, я об этом узнаю. Сразу. Уж вы мне поверьте, узнаю.
Глава четвертая
Сообщение, присланное мне Лорной Тейлор, было коротким и деловым. Я прочитал его, как только включил сотовый, выйдя из зала суда после вынесения приговора, согласно которому Эдгар Риз получил свои пять лет. Лорна написала, что связалась с клерком судьи Холдер по поводу судебного распоряжения, которое требовалось банку, чтобы перевести счета Винсента на мое и ее имена. Судья согласилась выписать такое распоряжение, так что мне оставалось лишь пройтись по коридорам суда до ее кабинета и забрать документ.
Зал был по-прежнему темен, однако на сей раз Микаэла Джилл сидела на отведенном секретарю суда месте. Нужное мне распоряжение все еще находилось у судьи, в ее кабинете, и я спросил, нельзя ли мне поговорить с ней несколько минут. Микаэла встала из-за своего стола, и, когда она открыла ведущую в кабинет дверь, я увидел сидевшего там в кресле мужчину. Это был муж судьи Холдер, Митч Лестер, прокурор, специализировавшийся по делам о причинении личного ущерба.
Микаэла вынесла мне распоряжение и сказала, что судья примет меня, как только закончит разговор с посетителем, который сейчас находится у нее в кабинете. Я побродил немного по залу, пока не услышал негромкое гудение зуммера.
Как только я уселся перед столом судьи, она спросила:
- Чем могу быть вам полезна, мистер Хэллер? Распоряжение вы, насколько я понимаю, получили.
- Да, ваша честь. Спасибо. Я хотел поставить вас в известность о том, как развиваются события, и спросить кое о чем.
- Я вас слушаю.
- Так вот, о развитии событий. Оно несколько замедлилось из-за того, что ноутбук Винсента и распечатка его делового календаря похищены. Нам пришлось восстанавливать календарь, и, собственно говоря, я пришел к вам из зала суда, в котором оглашался приговор, вынесенный одному из клиентов Винсента.
- О каком количестве дел у нас с вами идет речь?
- О тридцати. Я уже поговорил с одним из клиентов, и, похоже, он не против того, чтобы я был его адвокатом.
- Речь идет об Уолтере Эллиоте?
- Э-э-э, нет. С ним я собираюсь побеседовать сегодня, немного позже. А вопрос, который я собирался задать вам, касается полиции. Придя этим утром в офис Винсента, я застал там двух полицейских, рывшихся в папках с документами. Секретарша Джерри была на месте, однако остановить их она даже не попыталась.
- Надеюсь, вы-то их остановили? Они же наверняка понимали, что это противозаконно.
- Да, ваша честь. Они удалились, как только я указал им на это.
Она кивнула:
- Тогда почему вы пришли ко мне?
- Я задал себе вопрос: не могу ли я все же позволить им ознакомиться с делами Винсента? Ведущий расследование детектив сказал мне, что, судя по всему, Винсент знал убийцу и подпустил его к себе на расстояние, достаточно близкое для того, чтобы тот смог выстрелить. И когда я застал их в офисе, они как раз искали имена потенциальных подозреваемых.
Судья повела рукой, словно отмахиваясь от услышанного:
- Нарушая при этом права клиентов.
- Уходя, они оставили на столе несколько папок. Я просмотрел содержавшиеся в них документы и обнаружил несколько угроз.
- Угроз, адресованных мистеру Винсенту?
- Да. Кое-кто из клиентов остался недоволен исходом дела. Они угрожали Винсенту, и он воспринимал эти угрозы достаточно серьезно, поскольку детально задокументировал их.
Судья откинулась на спинку кресла:
- То есть вы считаете, что, мешая полиции делать ее дело, чините тем самым препятствия расследованию?
- Я задумался о том, как свести к минимуму ущерб, который могут понести клиенты, и при этом помочь полиции в проведении расследования.
Судья помолчала, размышляя, потом вздохнула:
- Жаль, что мой муж ушел. Я очень ценю его мнение.
- Собственно говоря, у меня есть одна идея.
- Не сомневаюсь. И какая же?
- Я полагаю, что мог бы сам просмотреть эти документы, составить для детектива Боша список подозреваемых и подробное описание угроз. Тогда и он будет доволен, и я.
- Расследование ведет Бош?
- Да, Гарри Бош. Отдел грабежей и убийств.
- Вы должны сознавать, мистер Хэллер, что, даже если вы просто назовете Бошу имена, это будет нарушением конфиденциальности отношений между клиентом и адвокатом, - нарушением, за которое вас могут изгнать из адвокатской коллегии.
- Да, но мне кажется, что этого можно избежать. Обвинение в нарушении конфиденциальности снимается, если адвокату грозит опасность. Ведущий расследование детектив прямо сказал мне, что имя убийцы Джерри Винсента с очень большой вероятностью есть в документах по одному из дел, которыми теперь занимаюсь я, и что эта информация представляет угрозу для моей жизни. Таким образом, получается, что мне грозит опасность, судья.
Она взяла со стола стоявший рядом с ее компьютером стакан с водой, отпила глоток.
- Хорошо, мистер Хэллер. Думаю, если вы изучите эти документы и составите список, о котором говорите, такой поступок будет вполне приемлемым. Но я хочу, чтобы вы подготовили мне ходатайство, в котором объяснялись бы ваши действия и описывалась опасность, которая, как вы считаете, вам угрожает. Я подпишу и зарегистрирую его, и, если нам повезет, оно никогда не станет предметом чьего-либо рассмотрения.
- Спасибо, ваша честь.
- Что-нибудь еще?
- Да, ваша честь. Я видел ваш рабочий календарь за прошлую неделю и заметил в нем имя Джерри, обращавшегося к вам с каким-то вопросом, связанным с Эллиотом. Вы не могли бы сказать мне, в чем состоял этот вопрос?
Судья ненадолго задумалась, припоминая суть дела.
- Он обратился ко мне с неотложным ходатайством. Судья Стэнтон отменил решение об освобождении мистера Эллиота под залог и распорядился о его возвращении в тюрьму. Мистер Эллиот поехал на кинофестиваль в Нью-Йорк, не получив на это соответствующего разрешения. Мистер Винсент обратился ко мне с просьбой отменить решение о заключении его клиента под стражу. Я согласилась дать ему второй шанс, обязав мистера Эллиота носить на лодыжке браслет, который позволит отслеживать его перемещения.
- Понятно, судья. Спасибо.
Я попрощался с ней и покинул кабинет. Визитка Гарри Боша все еще лежала у меня в кармане. Спускаясь в лифте, я достал ее. Моя машина стояла на парковке, расположенной рядом с Управлением полиции - с Паркер-центром. Направляясь к выходу из здания суда, я позвонил на сотовый Бошу:
- Это Микки Хэллер.
Он поколебался, потом спросил:
- Чем могу быть полезен?
- Как продвигается расследование?
- Расследование продвигается, но вам мне сказать пока нечего.
- В таком случае перехожу прямо к делу. Вы сейчас в Паркер-центре?
- Да. А что?
- Я выхожу из здания суда. Давайте встретимся у входа в Паркер-центр. Думаю, вы об этом не пожалеете.
Я закрыл телефон, не дав ему возможности ответить. Путь к Паркер-центру отнял у меня пять минут. Бош ожидал меня у фонтана, который является составной частью мемориала полицейским, погибшим при исполнении служебных обязанностей. От ушей Боша тянулись к карману пиджака белые проволочки. Я подошел и выдернул из ушей детектива маленькие наушники.
- Отгораживаетесь от внешнего мира, детектив?
- Помогает сосредоточиться. Так в чем дело?
- После того как вы ушли сегодня из офиса, я просмотрел отобранные вами папки. И понял, что́ вы пытались сделать. Я хочу помочь вам, однако вы должны понять положение, в котором нахожусь я.
- Я его понимаю. Вы обязаны защищать эти документы и скрытого в них убийцу, потому что таковы правила.
Я покачал головой. Он явно не собирался облегчать мне задачу.
- Знаете что, детектив Бош? Приезжайте завтра в восемь утра в офис, и я отдам вам то, что смогу отдать.
Похоже, это предложение его удивило.
- Хорошо, в восемь буду у вас.
- Договорились. - Я хотел уйти, но понял по его лицу, что уходить мне пока рано. - Что-то еще?
- Я хотел спросить у вас, вел ли Винсент какие-нибудь дела, относившиеся к федеральному уровню.
- Не думаю. Он, как и я, предпочитал оставаться на уровне штата. Федералы любят тасовать, если позволите так выразиться, колоду по-своему. И очень не любят проигрывать.
- Понятно.
Похоже, он выяснил для себя нечто важное.
- Это все? Больше вы ни о чем спросить меня не хотели?
- Это все.
- Ну хорошо, детектив. - Я, ощущая некоторую неловкость, протянул ему руку. Он пожал ее, испытывая, как мне показалось, неловкость не меньшую. - Да, вы знаете, я ведь тоже хотел спросить вас кое о чем.
- О чем?
- Мне сказали, что ваше полное имя - Иероним Босх. Это правда?
- А в чем дело?
- Да просто меня это удивило. Откуда оно взялось?
- Я получил его от матери.
- От матери? А что думал о нем ваш отец?
- Никогда его об этом не спрашивал. Что-нибудь еще?
- Нет, больше ничего. Простое любопытство. О'кей, увидимся в восемь.
Я попрощался с ним и пошел по улице, думая о том, почему его интересует, вел ли Винсент федеральные дела. Дойдя до угла, я оглянулся и увидел, что Бош так и стоит у фонтана, глядя мне вслед. Он не отвел взгляда, а я отвел и пошел дальше.
Когда я возвратился в офис Джерри Винсента, там работали Киско и Лорна. Я отдал ей распоряжение суда и рассказал о двух назначенных мной на следующее утро встречах.
- Мне казалось, что ты положил Хенсона в собачью кучку, - сказала Лорна.
- Положил. Но потом передумал.