- Вот дьявол! - Дерибас только выругался. Он понимал, что предстоит задача не менее трудная, чем та, которую она выполнили. Антонов скрывается неизвестно где, он ранен, и пока реальной силы у него нет. Но теперь на арену выдвинулся Иван Матюхин, человек жестокий и волевой. За ним пойдут остатки бандитского войска. К тому же он научен на горьком опыте. Эктову он теперь не поверит, да и будет ли верить кому-либо другому?
С другой стороны Иван Матюхин не может существовать сам по себе. Без оружия, без продовольствия он долго не продержится. Он вынужден будет искать связи, так же, как искал Антонов. Постепенно Дерибас приходил к новой мысли…
- Кого мы можем послать к Матюхину? Муравьев для этого дела не подойдет. Да и выдержал он достаточно много. Хорошо бы кого-то другого. Феликс Эдмундович дал указанна особому отделу армии вместе с нами принять участие в этой чекистской операции. Может быть, Чеслава Тузинкевича?
Чеслав Тузинкевич приехал в Воронеж с отрядом антоновцев на рассвете. На вокзале их ожидал Кандыбин с группой чекистов. Так же, как и в Москве, операция тихо и бескровно была закончена. После этого Кандыбин дал Тузинкевичу три недели для отдыха.
В конце третьей недели Тузинкевич был у Кандыбина. Тот поднялся ему навстречу, пожал руку и спросил:
- Как отдохнул?
- Спасибо. Хорошо.
- Как дома, как жена?
- Все в порядке.
- Понимаешь, Чеслав, - перешел Кандыбин к основному делу. - Во время боя с частями Котовского Иван Матюхин сбежал. Сейчас создал новый отряд. Ты Матюхина знаешь?
- Да. Ивана и Василия - обоих братьев.
- А он тебя?
- По-видимому, тоже. Я присутствовал на совещаниях, где был Иван. Несколько раз с ним разговаривал в присутствии Муравьева.
- Москва просит нас принять участие в розыске Ивана Матюхина, чтобы провести войсковую операцию. Он скрывается в лесах, где-то в районе Тамбова. Как ты на это смотришь?
- А как же быть с отрядом, который я привез в Воронеж за оружием и который теперь сидит в тюрьме? Иван ведь знает, что я поехал с отрядом.
- Вот в этом-то все и дело. Если тебе удастся найти Матюхина, то ты скажешь, что отряд получил оружие и скрывается у надежных людей в Воронеже. Проехать в тамбовские леса отряду теперь невозможно, так как многие дороги перекрыты частями Красной Армии. Ты и приехал, чтобы договориться, где и как передать оружие и куда следовать участникам отряда. Понял идею? Самое главное - узнать, где находится Иван Матюхин!
- Я согласен, - без колебания ответил Тузинкевич.
- Должен тебя предупредить, - продолжал Кандыбин. - После того как Матюхин ускользнул от Котовского, он может тебе и не поверить. Ведь вместе с Котовским был Эктов. Так что решай. Это не приказ, а просьба.
Тузинкевич задумался. Он отлично понимал, на какой риск должен пойти. Но он был коммунист, чекист, сознательно пошел защищать революцию и за дело пролетариата готов был отдать свою жизнь. Сейчас поляк Тузинкевич в социалистической России обрел свою вторую Родину.
Ответил:
- Я согласен.
- Тогда давай обсудим, как ты будешь искать Матюхина.
Вечерело. Они говорили долго и оба устали. Договорились, что на следующий день утром Тузинкевич отправляется в путь.
Тузинкевич сошел с поезда в Тамбове, когда солнце жарило вовсю. Он остановился в тени дерева и стал обдумывать, что делать дальше.
С Кандыбиным обсудили несколько вариантов.
Первый: Тузинкевич остановится в гостинице, посетит жену Федорова и попытается узнать, нет ли у нее связей с антоновцами. На возможные вопросы о судьбе мужа ответит, что ему ничего не известно.
Второй: Тузинкевич идет на квартиру железнодорожного мастера Степанова, который организовал первую поездку Тузинкевича и Муравьева к антоновцам. Кандыбин сказал, что Степанов арестован чекистами, но в доме осталась его семья. И, может быть, у кого-то из членов семьи остались нужные связи.
И наконец, третий вариант: Тузинкевич выходит на дорогу, ведущую к Кирсанову, то есть на ту дорогу, по которой она ехали верхом в сопровождении Володи. Здесь он попросится подвезти его до деревни Ляды, где проживает Баранов, антоновец, с которым Тузинкевича познакомил Донской.
Какой вариант выбрать из этих трех - должен решить Чеслав на месте. И вот он стоит в тени дерева, размышляя, как лучше поступить.
Идти пешком по пыльной дороге в такую жару нет никакого желания. Но этот вариант показался Тузинкевичу наиболее перспективным.
Взвалив узелок с пожитками на плечо, как делали в ту пору ходоки, Тузинкевич вышел за город. Пыльная, побуревшая дорога безрадостно тянулась вдоль выгоревшей, иссохшей степи. Она терялась где-то вдали и выглядела невероятно уныло. Тузинкевич снял потную рубашку, накинул ее на голову и споро зашагал, жадно всматриваясь вдаль.
Так прошагал он часа полтора. Вдали, на обочине, показался невысокий зеленый куст. Он решил передохнуть и немного подкрепиться. Подошел к кусту, сложил свой багаж, сел в тени и первым делом отпил из фляги теплой невкусной воды. Затем пожевал бутерброд. С тоской посмотрел вдаль, где не было видно ни кустика, а желтели только заброшенные поля. Некоторое время сидел, закрыв глаза.
Когда снова открыл глаза, то увидел над дорогой, в той стороне, откуда он недавно пришел, большое облако пыли. Вскоре на дороге показалась телега, запряженная исхудалой лошадью. Тузинкевич собрал свои пожитки и, когда телега поравнялась с ним, окликнул мужика, сидящего в полудреме:
- Добрый день, хозяин. Куда путь держите?
Тот очнулся, поморгал глазами от неожиданности и, придержав лошадь, ответил:
- Тут, недалеко…
- Подвезете?
- Садись… Сам-то откуда?
- Из Тамбова, - дружелюбно ответил Чеслав. - В село Ляды мне нужно.
- Кого там?
- Баранова Ивана.
- О-о! - с удивлением оглянулся возница на седока. - Его, поди, уж и дома нет.
- А где же он?
- Этого я не знаю. Да и знает ли кто-нибудь?! - он с сомнением покачал головой.
- Что так?
- Да есть к этому свои причины, - уклончиво ответил крестьянин.
Остальную часть дороги проехали молча. Тузинкевич смотрел на степь, то спускающуюся в глубокие лощины, где вечернее солнце уже не могло достать земли своими лучами и поэтому там было сумрачно и прохладно, то поднимающуюся на высокие холмы, где было светло и весело, но уже нежарко. Появились перелески. А когда солнце скрылось за горизонтом, они въехали в большое село.
- Это и есть Ляды, - сказал возница. - Вы знаете, где дом Баранова?
- В селе я ни разу не был.
Телега проехала почти все село и остановилась у дома, в котором светилось одно окно.
- Вот дом Баранова, - сказал возница.
Тузинкевич поблагодарил, соскочил с телеги и пошел к дому. Его спутник поехал дальше. Тузинкевич постучал в дверь. Никто не ответил. Он постучал сильней. На порог вышла женщина. Пригласила:
- Войдите в дом.
Тузинкевич переступил порог, прикрыл за собой дверь. В комнате было светло от большой керосиновой лампы. Деревянный стол посредине, рядом скамья. В углу - иконы. Женщина выжидающе смотрела на незнакомого человека.
- Я к Ивану Баранову. Могу я с ним поговорить?
- А вы кто? - женщина спросила строго.
- Я был знаком с ним в Тамбове. Миша я. Он должен меня помнить…
- А Ивана нет…
Тузинкевич потоптался в нерешительности.
- Как же быть? Я приехал специально к нему, мне он очень нужен.
- Пройдите, присядьте, - женщина смягчилась.
Тузинкевич сел на лавку, рядом положил свой мешок.
- Скоро приедет племянник, поговорим с ним.
Чеслав сидел на скамье и гадал о своей судьбе. Он пытался было посмотреть на улицу, но в наступившей темноте уже ничего не мог различить.
Спустя примерно час в сенях послышалась возня, и в комнату, где сидел Тузинкевич, вошел подросток. Он окинул незнакомца долгим, пристальным взглядом. Потом спросил:
- Вам нужен дядя Иван?
- Да.
- Сейчас уже поздно. Утром я схожу в соседнее село и попробую разузнать о нем.
- А как же я? - спросил Тузинкевич, глядя на хозяйку.
- Переночуйте у нас. Можно и на сеновале, а если хотите, то в комнате.
- Лучше на сеновале.
Хозяйка дала Чеславу старый ватник подложить под голову, и паренек повел его на сеновал. По дороге спросил:
- Что сказать дяде Ване?
- Скажи, что его ждет Миша. Он меня должен помнить. Мы с ним встречались в Тамбове.
Сеновал находился над большим амбаром. С одной стороны, там, где не было сена, крыша была решетчатая и проглядывало черное, бездонное небо с несметным числом звезд. Чеслав улегся на спину и смотрел на небо.
Вскоре он уснул. Спал спокойно, ничто его не тревожило. "Что будет, то будет!" - решил он.
Проснулся рано, отчего - и сам не понял. Было прохладно. Солнце освещало верхушки высоких тополей, на которых разместились вороны. Решил еще полежать: куда, собственно, идти? В дом? Кто его там ждет?
Пролежал до тех пор, пока из дому не вышла хозяйка и не подошла к амбару. Тогда Тузинкевич слез с сеновала и спросил:
- Племянник еще спит?
- Да что вы, - ответила хозяйка. - Он с рассветом ушел искать Ивана. - Взяв что-то в амбаре, она предложила: - Зайдите в дом, попейте хоть чайку.
Иван Баранов пришел к полудню. Едва взглянув на Тузинкевича, сразу признал его, приветливо поздоровался и спросил:
- Звали меня?
- Да. У меня важное дело к Ивану Матюхину. Помогите его разыскать.
- Я сам его давно не видел. Да и видеть не хочу…
"Если не видел и видеть не хочешь, тогда зачем пришел ко мне? - мгновенно сообразил Тузинкевич. - Отлично знаешь, кто я такой и по какому делу пришел". Спокойно сказал:
- Он будет и мне и вам благодарен.
Баранов помолчал.
- Ну, ладно. Может, в другом селе кто знает. Пойдем.
Они шли степной дорогой, потом перелеском. Порядком устали. Часа через два пришли в соседнее село. Баранов оставил его у околицы и вскоре появился в сопровождении высокого незнакомого мужика. Приблизившись, сказал:
- Василий попробует вам помочь. Я больше ничего не знаю. Бывайте здоровы. - Повернулся и пошел обратно, в свою деревню.
- Жди меня здесь, - сказал Василий. - Достану подводу, припасу продуктов и поедем. Точно не знаю, где теперь Иван, но попробуем поискать.
Выехали только под вечер. Когда совсем стемнело и не стало видно дорогу, соорудили в кустах шалаш. Развели костер. Поужинали тем, что было у Тузинкевича. Улеглись спать, подложив под себя охапки сена. Рядом посапывала, пережевывая овес, привязанная лошадь.
Едва рассвело, Василий поднял Тузинкевича. Наскоро перекусив, они поехали дальше. Василий был человеком неразговорчивым. И только однажды, когда взошло солнце, показывая кнутовищем в сторону большого холма, едва вырисовывающегося в утренней дымке, сказал:
- Там Бондари. Нам нужно быстрей проскочить мимо, чтобы нас не заметили красные. Там стоят их части.
Часа через два въехали в лес. Лесная дорога, вначале широкая, петляя и извиваясь, становилась все уже, и Василий направлял лошадь по одному ему известным приметам. Сквозь листву высоких дубов и кленов пробивались лучи солнца, и было приятно передвигаться в этом зеленом полумраке.
- Далеко еще? - поинтересовался Тузинкевич.
- Должно быть, где-то здесь, поблизости, если не перебрались в другое место.
Но они ехали еще не меньше часа, пока в лесу их кто-то не окликнул. Василий ответил на крик громко. Потом назвал свое имя. Остановил лошадь. Вскоре к ним подъехали верхом на лошадях два мужика с винтовками за плечами.
- Что нужно? - спросил один из них грубо.
- Василий я, - повторил спутник Тузинкевича. - Меня знает командир ваш - Иван. Вот ему, - он показал на Чеслава, - нужно срочно с ним поговорить.
- Кто ты такой? - спросил мужик Чеслава.
- Иван меня знает, - спокойно ответил Тузинкевич.
- Поезжайте за ним, - тот, что спрашивал, кивнул головой на своего спутника, а сам ускакал в лес. Второй всадник свернул на едва заметную тропу и медленно поехал впереди.
Теперь мысли Тузинкевича были заняты одним: "Как встретит Матюхин?" Он уже не сомневался, что его доставят к этому бандитскому главарю. Так они ехали версты две-три, пока их не остановили снова. Подошла вооруженная группа. Василий остался сидеть на телеге, а Тузинкевичу предложили следовать куда-то дальше в лес. Он уже порядком устал. В лесу становилось сумрачно. Вскоре он почувствовал запах лесной гари, потом запахло конюшней. Они вышли на большую поляну, в дальнем конце которой стояла изба, куда и ввели Тузинкевича.
Два человека вошли следом за ним.
- Вот этот спрашивает тебя, - сказал один из сопровождавших.
- Ты кто? - спросил жесткий голос из дальнего угла комнаты.
- Мне нужен Иван Матюхин, - не отвечая на вопрос, твердо сказал Тузинкевич.
- Кто тебя направил ко мне?
- Вы меня должны помнить, - опять Тузинкевич не ответил на вопрос. - Я Миша, приезжал вместе с Петровичем.
- Я тебя помню. Но почему ты ищешь меня, а не кого-нибудь другого? Объясни мне сначала это! - голос Матюхина звучал угрожающе.
- Организация эсеров, в которой я состою, о чем вам должно быть известно, связалась в Москве с Ишиным. Он посоветовал разыскать вас…
- Что с ним?
- Он надежно укрыт… Так же, как и отряд, который был послан в Воронеж за оружием.
Наступило длительное молчание. Тузинкевич все так же стоял у порога. Войти в комнату его никто не приглашал. В сумраке он стал различать контуры какого-то человека. Он не мог с уверенностью сказать, что разговаривает с Иваном Матюхиным, но весь тон беседы свидетельствовал о том, что говорит он с главарем.
- Хорошо. Иди отдыхай. Я подумаю, - наконец сказал Матюхин. - Потом позову.
Прием был не из приятных. Да Чеслав и не рассчитывал на радостную встречу. И все же весь остаток дня он провел в размышлении: "Кто его знает, что придет в голову этому бандиту! Может быть, он будет допрашивать "особыми методами", которыми допрашивали антоновцы коммунистов?" И когда его снова позвали к Матюхину, он был весь напружинен.
- Послушай, а где Эктов? - Матюхин задал свой вопрос сразу, едва Чеслав переступил порог, в расчете на то, что если Чеслав к нему подослан, то должен знать, что Эктов участвовал в операции по уничтожению антоновской армии вместе с Котовским. В этом случае он растеряется и тем себя выдаст.
Но Тузинкевич был готов к этому вопросу и спокойно ответил:
- Когда я уезжал с отрядом в Воронеж за оружием, Эктов оставался в селе Хитрово. Да и вы там были. Почему вы меня об этом спрашиваете?
Опять молчание. В свете керосиновой лампы Тузинкевич хорошо теперь видит Ивана Матюхина - крепкого, широкоплечего мужика, который сверлит его злыми маленькими глазками.
- Я тебе поверю, - наконец говорит он. - Что тебе нужно?
- Мне ничего не нужно. Воронежские эсеры хотят знать, что делать с отрядом, который находится там. И с оружием, которое отряд получил…
- Где оружие?
- Запрятано в Воронеже.
- Какое?
- Двести винтовок, пять тысяч патронов.
- Та-ак! - Матюхин поднялся со скамьи. Он был еще выше ростом, чем казался Тузинкевичу раньше. Посмотрел на сидевшего рядом с ним человека, одетого в полувоенную форму. Спросил: - Что будем делать, Мошков?
Тот потер лоб рукой, отмолчался.
- Ну, вот что, - Матюхин подошел к Тузинкевичу. - Можете вы доставить оружие в Тамбов?
- Попытаемся. А куда?
- Заройте в огороде железнодорожного мастера Степанова. Потом мы решим, как забрать его оттуда… После этого всем отрядом приезжайте ко мне. Место встречи тебе укажут… И еще хочу предупредить, если что, то найдем тебя и твою семью даже на том свете.
- Почему вы угрожаете?! - возмутился Тузинкевич.
- Я не угрожаю, а предупреждаю. Ты не обижайся, я предупреждаю всех… Время сейчас такое…
В сопровождении Василия Тузинкевич доехал почти до самого Тамбова. Поблагодарив за помощь, пешком пошел в гостиницу. Как только Тузинкевич подошел к дежурному и подал свои документы, тот передал ему записку, в которой неизвестный человек просил Тузинкевича подняться в двадцать первый номер. Тузинкевич несколько удивился, но пошел. Постучался в дверь.
- Войдите, - громко сказал басовитый голос.
Тузинкевич открыл дверь и увидел незнакомца. Остановился у входа.
- Меня просили зайти к вам, - он показал записку.
- О-о! - воскликнул тот, - проходите, здравствуйте. Я вас жду уже третьи сутки.
Тузинкевич закрыл дверь и нерешительно спросил:
- Простите, а кто вы?
- Я Белугин. Нас познакомил товарищ Кандыбин. Помните?
- Да, да… Извините, я вас сразу не узнал. Это так неожиданно, да и видел я вас тогда, у Кандыбина, недолго. Как хорошо, что вы уже приехали.
Тузинкевич и Белугин провели в гостинице весь остаток дня, обсуждая, как лучше провести порученную им операцию. Вечером они отправились в Особый отдел армии, чтобы доложить командованию свои предложения.
Полуэскадрон выступил из Кирсанова рано утром. Впереди, на расстоянии десяти минут верховой езды, двигался отряд во главе с Белугиным. Отряд был небольшой, насчитывал двадцать сабель, кроме Тузинкевича и солдата-кавалериста, местного уроженца, хорошо знающего местность и вызвавшегося проводить отряд к домику, где укрывался Матюхин.
Тузинкевич ехал рядом с Белугиным во главе отряда. Они все обговорили и теперь молча рассматривали местность. А смотреть было на что: утреннее солнце сбоку освещало лес, и он был наполнен пестрыми красками. Начавшие желтеть листья берез и кленов, гроздья покрасневшей рябины создавали неописуемо красивую картину. Из леса доносилось щебетание птиц. И все это наполняло душу Чеслава радостным спокойствием. Все развивалось так, как он хотел. А в мыслях было: скоро домой…
В том месте, где должен был находиться передовой пост Матюхина, Тузинкевич и Белугин поехали быстрее и оторвались немного от своих. За ними на небольшом расстоянии пристально наблюдал солдат-кавалерист. Вскоре Тузинкевича окликнули из лесу:
- Эй, кто там?
Как было условлено, он ответил:
- Миша. Еду к Ивану.
К ним навстречу выехали два всадника. Заметив это, солдат-кавалерист поотстал, а потом поехал в обратном направлении. Он отправился предупредить командира полуэскадрона.
Тузинкевич, Белугин и подтянувшиеся к ним бойцы передового отряда, которых Тузинкевич представил как членов антоновского отряда, ездившего в Воронеж, не спеша поехали к дому, где располагался штаб Матюхина.
Вот и небольшая поляна. Отряд неторопливо выезжает на открытое место, откуда видна изба. На траве расположились члены матюхинской банды: кто чистит лошадь, кто занят другими делами. Все с удивлением смотрят на приехавших. Один из всадников, встретивших Тузинкевича, вошел в избу.
Из избы на крылечко вышел Иван Матюхин. Он щурится в свете дня на приехавших красноармейцев.
- Вот он, Иван Матюхин, - тихо говорит Тузинкевич Белугину.
Но Белугин не торопится начинать бой. Он ждет, пока подтянутся основные силы. Он понимает, что его отряд не справится с бандой Матюхина, численно превосходящей его.