Однако же, Александр не горел желанием повторно испытывать шок от увиденного, а интриги вселенского масштаба, ему сейчас, в тёплых водах океана, казались несносными. Он поднялся на палубу, полюбоваться открытым видом, выпить чего-нибудь покрепче и закусить. Не успел он получить удовольствие, как откуда ни возьмись, кажется отовсюду, разносилось предупреждение из невидимых динамиков о погружении под воду и просьба покинуть палубу. Медоточивый женский голос обратился лично к Византу, не спешившего покинуть поверхность судна из-за рыбных деликатесов и дорогого коньяка, которыми был накрыт его стол.
- Мистер Визант, - прозвучала настойчиво саркастическая просьба. - Оставьте закуску, вам подадут в каюту.
В каюте, иллюминаторы автоматически закрылись и задраились с характерным пневматическим звуком. Под бурление в шлюзовых отсеках, состоялось быстрое погружение, и новоявленная субмарина продолжила плавный ход на глубине. Визант провёл остаток дня за коньяком и парой фильмов.
***
Дюран вызвал его на следующий день после завтрака.
- У меня есть ещё кое-какая информация, - приветливой скороговоркой встретил он его в своей каюте. - Она касается Спирина.
Они сели друг против друга, как и в прошлый раз, и включили компьютеры. На дисплее появился незнакомый загородный дом. Визант узнал голос своего врага, и что ещё поразительнее, голос Веры.
"Твоего хахаля нет уже три дня. Как сквозь землю провалился. Он, случайно тебе не звонил?".
"Он мне не хахаль. Он мне вообще никто. Не вижу причины с его стороны названивать мне", - отвечала она так, будто Спирин её бывший муж, или любовник, с которым её связывает застаревшая ревность.
Александра задел её ответ. Едва он не выругался в её адрес, удерживала перспектива ещё больше ударить лицом в грязь перед Дюраном, который итак всё время манипулировал им, хотя и оставался внешне хладнокровным. Впрочем, сейчас, магнат изменил выдержке, уголки его губ самовольно сдвинулись в ухмылке.
"Позвони ему", - прозвучал в ответ зловещий голос Спирина.
Продолжения не последовало. Дюран ссужал собеседника, как и всякий конспиролог, отрывочной информацией, чтобы сознание её потребителя уложило её в нужную мозаику его замыслов. Но для этого Демиург должен был запрограммировать ведомого мотивацией, чего Александр пока не ощущал. Значит, Дюран вёл настолько тонкую игру, что всё понять можно было только после окончания.
"Его сотовый телефон заблокирован. А телефон квартиры не отвечает", - без охоты рапортовала Вера в следующем звонке, будто отмахиваясь от назойливого преследователя, который удерживал её, судя по всему, отнюдь, не смертельной угрозой.
"Когда объявится, сразу же свяжись со мной", - трескучим пронзительным голосом приказал Спирин.
Эта запись казалась бессмысленной с точки зрения событийности, разве только Дюран испытывал выдержку собеседника. "Свинья ты, провокационная", подумал Визант и ядовито взглянул на Дюрана.
- Следующая сцена более занимательна, - как бы ответил на немой упрёк Дюран.
Снова узнавался голос Спирина, в присутствии компании.
"Наша миссия станет более выполнимой, если мы доберёмся до этого Дюрана", - говорил Спирин.
"Может это всё слухи о его сверх технологиях", - сомневался неизвестный собеседник.
"Не исключено, что они преувеличены. Однако какая то организация выследила этого Византа. Британская разведка итак наверняка знает, что он здесь, не говоря о российской. Они его покрывают. Но кто сделал запрос в Интернете на расследование покушения на него? И куда он сейчас исчез? Будто сквозь землю провалился?".
"Но его имя в объявлении не упоминалось?".
"Вот это и настораживает. Заказчики расследования - люди сведущие. Возможно, искали контакта с Византом".
"Но на кой чёрт кому-то сдался этот мелкий агент?".
"Опасно недооценивать врагов. Он выпутывался из безнадёжных ловушек. Когда-то и меня переиграл. Не без посторонней помощи, конечно. Он может стать ключом к тому, что кроется за гибелью этого ядерного специалиста Пайка. В несчастный случай, я не верю".
"Всё это игра спецслужб", - с глупой уверенностью заявил неизвестный голос.
"Но кому они парят мозги?".
"Может они тоже хотят выйти на этого Дюрана. Он ведь прячется от американского правительства".
"Слишком запутанно, получается, - прозвучал неуступчивый голос Спирина после секундной паузы. - Кто Византу устроил приглашение на светский раут, куда и мне не попасть?".
"Та же британская разведка не могла это сделать?".
"Зачем им его обнаруживать? Нет, тут действовал ещё один игрок, сильный и не менее хитрый, чем спецслужба. Уверен, что это Дюран. Решил манипулировать политикой".
Спирин говорил чётко и эмоционально, как оратор, хотя Визант этого качества не замечал за ним, насколько успел его узнать. Обычно немногословный, обдуманно произносивший каждое слово, математически расчётливый тип, обретал черты вождя, пусть даже и в узком кругу.
"Но что конкретно хочет этот Дюран?".
"Англы, со своими нагловатыми родственничками американами задумали, похоже, очередную политическую провокацию. Возможно, Дюран, намерен в этом поучаствовать".
"И какую именно провокацию?".
"Чёрт их знает. У них есть как старые мозоли, вроде России и Ирана, так и новые шишки, вроде Китая. На Россию и Китай, у них кишка тонка. А вот Иран…".
"Так они взорвут весь Ближний Восток? С его то курдской проблемой".
"Иранские солдаты вряд ли доберутся до Аравийского полуострова, главный источник нефти для янки. Иран увязнет в гражданской войне, на этнической почве. Курды, азербайджанцы, персы - гремучая смесь. Есть ещё и Афганистан, Пакистан с Индией. Нужно только поджечь фитиль".
"Это же безумие?".
"В безумии свой расчёт, иногда очень рациональный. Разделяй и властвуй, - спокойно заметил Спирин на восклицание собеседника. - Но нас сейчас интересует Дюран. Он не участвует в нефтяном бизнесе. Хотя его технологии могут иметь отношение к энергетике. Может, он изобрёл вечный двигатель, или открыл дешёвый способ выделять водород из воды, лучшее топливо, а главное - неисчерпаемое. Традиционные энергоресурсы обесценятся, хотя и не сразу. А вот масштабная война на Ближнем Востоке, или везде, где есть горючее, катастрофа для нефтяных монополий. Предстоит сложная геополитическая партия, с чередой локальных войн".
Спирин рассуждал спокойно, отрывисто и уверенно.
"Не легко поймать такую акулу как Дюран на крючок", - скептически произнёс подопечный после некоторой паузы.
"Нам не много от него нужно. Техника, которая бы смогла преодолеть любую охранную систему".
- Так он что, просто уголовник? - воскликнул Визант. - Он охотится за вами, чтобы ограбить какой-нибудь банк?
- Не торопитесь с выводами, - возразил Дюран, остановив запись.
- Тогда моей фантазии не хватает, - язвительно изрёк Визант.
- Слушайте дальше.
"Нашей элите технологический прорыв Запада грозит потерей нефтяных и газовых барышей, а главное - ударом по имперским устремлениям", - продолжилась озабоченная речь Спирина.
"И как же это предотвратить?".
"В конъюнктурном смысле - никак. Нужно вернуть традиции в нашу страну. Мы и прибыли сюда, чтобы воплотить эту миссию".
"Мне не терпится приступить к делу", - азартно произнёс неизвестный собеседник.
"Наш народ царист, как говаривал Иосиф Виссарионович. А он умер непобеждённым. Современный мир доказывает, что в нём могут преуспевать диктаторские режимы, даже когда они меняются. Авторитаризм - это культура большей части человечества. Сейчас подходящий момент для "Великого Инквизитора". Народу не нужно обещанное демократией изобилие. Он предпочтёт скромный достаток и компенсацию своих чаяний в великодержавии. Зачем надрываться в строительстве западного рая, которого никогда не будет? Не разумнее ли укрепить то, чем мы ещё обладаем? Вторая армия в мире, одна из лучших разведок, и неисчерпаемые ресурсы. Этого ли не достаточно, чтобы перед нами трепетали?".
Пафос речи Спирина умасливался ленцой в затаившемся дыхании нескольких безмолвных слушателей. Их присутствие обнаружилось плеском напитков, осторожным звоном посуды и утробно глотательными звуками.
"Накорми чернь, она всё равно не забывает обид. Кроме хлеба, её нужно кормить местью и страхом".
Спирин промочил горло.
"И пусть технологический прогресс поможет нам, - уже обыденным тоном, каким обсуждают детали, продолжил Спирин. - Под Кремлём существует подземный город, карты которого засекречены. Есть идея сканировать прилегающую подземную местность и составить свои карты".
"У Дюрана есть такое оборудование?", - поинтересовался всё тот же вкрадчиво упрямый голос, принадлежавший тому, кто имел право обращаться с вопросами к боссу.
"Известно, что его фирма поставляет оборудование и для геофизики, геологии и археологии. Если у него нет, то ни у кого нет, - Спирин сделал паузу. - Тебе Виктор, предстоит выйти на этого медиума Строма. Есть сведения, что он скрывается где-то в Румынии. Только деликатно. Таких людей опасно тревожить без причины. Также как и запугивать".
"Не очень то я верю в мистику", - скептически ответил подопечный.
"Поэтому я и поручаю это дело тебе. Гитлер увлекался мистикой, хотя и уничтожал медиумов. Сталин же умел сочетать реальность с идеализмом, это одна из причин, что он ушёл непобеждённым. А ещё оставил действенные принципы управления: благоговение и страх".
- Что скажете? - спросил Дюран после завершения записи, идеологическая часть которой навевала скуку на Византа, переходившую в раздражение.
- Бред сивой кобылы. Неудачник, вообразивший себя фюрером.
- Это ничего не объясняет. Неудачников большинство.
- У Спирина туговато с харизмой для вождя.
- Но он и не говорил, что собирается им быть. Скорее он относится к числу тех, кто готов служить вождям. Поэтому и участвует, в каком то заговоре.
- Это я понял. И судя по всему, готовит покушение на главу государства.
- Похоже на то. Но зачем ему медиум?
- Потому что он не уверен в исходе своего мероприятия. Вот и ищет поддержки в мистике. Он просто идиот. Другой вопрос, манипулирует им кто-нибудь, или это всё его инициатива? - отрезал Визант.
- Вот именно. Если он псих одиночка, то вы могли бы передать эти записи своему руководству, чтобы его нейтрализовали. Дело то пахнет государственным переворотом, - аргументация Дюрана была безупречна, как мёртвая ловушка.
- Поэтому вы и доверяете мне эти сведения, - ответил Визант спокойно и задумчиво, не сомневаясь, что файлы могут быть опасны для их владельца, и совсем не обязательно, что попадут в нужные руки, если он передаст их непосредственному начальству.
- Слишком он вольготно себя чувствует на Западе, на вражеской то территории, для одинокого волка, - бросил реплику Дюран. - Нет ли в российском государстве тайной фронды, готовой на переворот?
- Для этого должны быть серьёзные политические причины, - пожимал плечами Визант.
- У вас сменилось руководство страны, грядёт и смена элит.
- Знаете, я только шпион. В политических интригах мало смыслю, - апатично ответил Визант, уловив недоверчивый взгляд собеседника.
- Если вы не лукавите, то это ваш недостаток. Можно оказаться не на той стороне.
- Вы лучше ответьте - правда ли, что у вас имеется техника, о которой упоминал Спирин, - парировал упрёк Визант.
- Имеется, - спокойно ответил Дюран.
- И как же он надеется её заполучить?
- Через вас. Во многом, из-за его действий, вы здесь оказались. Он будет прибегать к традиционным методам, используя слабое место.
- С чего вы решили, что это моё слабое место? Если вы имеете в виду её? - огрызнулся Александр.
- Не я, а он.
Александр растерялся.
- И вы ни при каких обстоятельствах не уступите ему? - возмутился он.
- Я ему не по зубам, - саркастически отвечал Дюран.
Он, как и любой властный человек, не привык к претенциозным выпадам, но зачем-то дал повод собеседнику усовестить его. Безразличие к близкому человеку своего союзника, пусть и принуждённого в этом качестве обстоятельствами, выглядело издевательски. Может это такой психосадистский способ привязать к себе? В этом, похоже, и заключалась мёртвая хватка магната, иначе бы, как он им стал?
- Если вы думаете, что она сыграет какую то роль во всей этой затее, то вам не следует рассчитывать на мою помощь. Вы подсунули её нелицеприятное высказывание в мой адрес, надеясь, что я разочаруюсь в ней и пренебрегу её судьбой? Это вряд ли. Она для меня, как и любой человек, к которому я отнесусь в зависимости от интересов моей страны. Стань она заложником, и Спирину это зачтётся. А вам лучше не спекулировать на моей нелюбви к этому персонажу, - в это выдержанное предупреждение Визант облёк своё раздражение.
Дюран выслушал его с видом начальника, который позволял подчинённому высказать своё мнение при особых условиях, с превосходством и хитростью интригана, заманившего жертву в ловушку.
- Я просто должен был открыть вам, что кое-что о вас знаю. Не более того. А для вас я также недоступен, как и для Спирина. Я в одностороннем порядке открыл вам эти сведения. Ни от кого другого вы бы их не получили. Сегодня вы отправляетесь назад.
Дюран смерил тон, будто его более не касались ни мысли, ни планы, ни предупреждения гостя. Высказавшись, он, похоже, потерял ко всему интерес.
- Вы не будете более следить за Спириным? - удивлённо спросил Визант.
- Мне на него наплевать, - брезгливо ответил Дюран, поморщившись.
- Но может, не лишним было бы узнать, кто стоит за ним? - требовательным тоном воскликнул собеседник.
- Мне это тоже всё равно. Это внутренние проблемы вашей страны.
- И вас не беспокоит судьба вашей исторической Родины?
- Я сторонник размежевания. Уж если России чужда демократия, то почему бы не оставить вас в покое, а сотрудничество свести к необходимому товарообмену, без политических контактов.
- Ну да, новый тип изоляции. Мы покупаем у вас то, без чего нам не обойтись, но за порог не пустим, - пытался подтрунить Александр, хотя его реплика как горох о стену.
- Называйте это как хотите, - снисходительно ответил Дюран. - Поощрять вашу великодержавную отсталость, никто не будет, так же как и тащить за уши в цивилизацию.
Визант сам потерял интерес к идеологическому спору. К политике он относился как к приключению, с той или иной степенью опасности, а политиков оценивал по человеческой шкале. Кто ему импонировал из сильных мира сего, тому он готов был служить, хотя бы они даже ошибались, но уж если он испытывал антипатию, то делал всё, чтобы не становиться их пособником, не считаясь даже с интересами карьеры. Эта его независимость, была, наверное, главной причиной, что ему никогда не занимать мало-мальски высокого положения в ведомстве.
Впрочем, его это и не заботило. Он предпочитал находиться в гуще оперативных событий, при необходимости сыграть в покер даже с дьяволом. Не служить тому, кого не уважаешь, была его рискованной привилегией.
Дюран импонировал ему тем, что при своих возможностях был свободен от маниакального властолюбия, доверяя ему сведения даже без намёка на ответную услугу. Само собой, он владел более обширной информацией, о значимости которой можно было только гадать. Однако же из разговоров с ним, оставалось впечатление, что замыслы его были искренне благородны - спасти мир от войны.
- Может и надо продолжить слежку, - с вялой благосклонностью согласился Дюран. - Мои люди выйдут с вами на связь в любое время.
Он смотрел перед собой, давая понять, что разговор окончен.
***
Через сутки, тем же способом, каким он прибыл на судно невидимку, Визант вернулся на Британские острова, передав управление своего сыскного агентства своему заместителю, обещав не вмешиваться в их работу и требуя лишь, определённого процента с доходов как владелец.
ГЛАВА 9. Порочность великих тайн.
Крононби получил пакет с дискетами от Дюрана, предназначенный лично для него. С первой же записи он понял, что сведения превзошли его ожидания.
Первая дискета содержала свидетельства убийства учёного ядерщика Пайка, и записи наблюдения за неким русским агентом Спириным. Однако же следующий файл заинтересовал Крононби так, будто в его сети попалась крупная рыба, или же он узнал секрет несметных сокровищ, или тайну Грааля. Дух захватывало от информации, способной изменить мир. У отпрыска древнего дворянского рода в этом тщеславном ажиотаже все страхи сгорали как пушинки огне.
Кроме содержания поражала техническая оснащённость службы безопасности Дюрана, проникшей в штаб квартиру крупнейшей англоамериканской нефтяной корпорации. Крононби лично знал председателя совета директоров, поэтому сомнений в подлинности записей у него не имелось, хотя он мог бы воспользоваться программой голосовой идентификации.
Переговоры доказывали причастность верхушки корпорации к новому геополитическому сценарию.
Глава холдинга, мистер Лоппард обсуждал в узком кругу новые месторождения, обнаруженные их специалистами в нейтральных водах океана, у африканского континента. Добыча, однако, осложнялась труднодоступной глубиной нефтяных озёр.
"Нашу платформу, и пару геологоразведочных кораблей не утаить. Русские и китайцы достаточно имеют технических возможностей, чтобы засечь нашу суету и прислать свой флот, чтобы блокировать доступ к месторождениям. Да и союзники по НАТО пока нам ни к чему, кроме, конечно, американцев".
"Королевские силы не окажут нам помощи?", - спросил подчинённый.
"Надеюсь, что окажут. Но без американцев нам не обойтись".
"Мы не сможем оставить в стороне и европейских партнёров", - снова заметил подопечный.
"Согласен. Наше правительство наверняка против ссоры с Евросоюзом, да и с японцами. Безусловно, мы уступим часть. Но основные страны поставщики, которые стремятся к монополии, не должны получить доступ к этим месторождениям. По предварительным оценкам, запасов здесь, как на всём Аравийском полуострове. Разработка этих источников вопрос национальной безопасности, избавление от нефтяной зависимости третьих стран. Поддержка нашего правительства и союзников обеспечена. Тем более, что королевская семья является нашим акционером. Однако же существует одна проблема - нефть труднодоступна из-за глубины. Для её масштабной добычи нужны новые технологии. Наши специалисты утверждают, что на это могут уйти годы".
Впечатлённый Крононби решил перевести дух и раскурил сигару, собираясь не с мыслями, а с эмоциями. Перед ним провокационно поблескивала ещё одна дискета. В эту минуту Крононби стала нервировать подобная осведомлённость партнёра, возможно, бесконтрольная, поскольку службы Дюрана могли проникнуть в любое пространство, в том числе, и в его.
С любопытством и раздражительной опаской он вставил диск, отложив сигару. В этой записи Дюран предлагал выход из тупиковой ситуации, отраженной в предыдущем файле.
Магнат, прежде всего, предлагал техническое решение добычи нефти на больших глубинах в океане. Якобы, у него, имелась технология уже апробированная на практике.