Бонд ощутил знакомую искру. Его колено коснулось ее колена, случайно - но лишь отчасти. Она провела рукой по распущенным рыжим волосам.
Коды, знаки, шифры…
Филли потерла глаза.
- Надо признать, отличная была мысль, - сказала она, понизив голос. - Насчет ужина. Мне определенно не хватало… - Она прищурилась, обрывая фразу, словно не желая или не видя смысла договаривать. - Расходиться еще, по-моему, рано, только половина одиннадцатого.
Бонд подался вперед. Они соприкоснулись плечами - и на этот раз не отстранились.
- Я бы выпила какой-нибудь диджестив, только не знаю, что у них тут есть.
Читай: "У меня дома через дорогу есть портвейн или бренди, а еще диван и музыка".
Шифры…
Предполагаемая ответная реплика за ним: "Да, я бы тоже не против. Но тогда не здесь".
Все решила одна едва заметная мелочь.
Двумя пальцами правой руки Филли рассеянно потирала левый безымянный, на котором Бонд разглядел тонкую полоску, бледнеющую на фоне свежего послеотпускного загара. Ее оставило ныне отсутствующее рубиновое кольцо, подаренное Тимом на помолвку.
Сияющие глаза по-прежнему смотрели на Бонда, и улыбка тоже не меркла. Он понимал, что они вполне могут расплатиться по счету и выйти и она пойдет с ним под руку к себе домой. И они продолжат перешучиваться. И ночь будет упоительной - об этом говорил блеск ее глаз, и переливы голоса, и то, с каким аппетитом она набросилась на еду, и ее одежда, и то, как она ее носит. И ее смех.
Но еще он понимал, что так будет неправильно. Не сейчас. Вместе с кольцом она вернула дарителю и часть своего сердца. Бонд не сомневался, что утешится она быстро - женщина, которая носится на мотоцикле по пыльным дорогам Скалистого края, долго горевать не будет.
Однако лучше выждать.
Если Офелия Мейденстоун - девушка, которую он способен впустить в свою жизнь, то месяц-другой ничего не изменят.
- По-моему, я видел в списке диджестивов любопытный арманьяк. Думаю, надо попробовать, - произнес он.
И, увидев, как смягчаются ее черты, как облегчение и благодарность перевешивают (хоть и на самую малость) разочарование, он понял, что поступает правильно. Филли пожала его локоть и откинулась на спинку дивана.
- Заказывай сам, Джеймс. Я уверена, ты не промахнешься.
Вторник
Смерть в песках
Глава 19
Бонд проснулся в холодном поту и с колотящимся сердцем, не помня при этом, что ему приснилось. От жужжания мобильного телефона сердце забилось еще быстрее.
Будильник у кровати показывал пять часов одну минуту. Полусонно моргая, Бонд схватил телефон и посмотрел на экран. "Вот молодец".
- Bonjour, mon ami, - поздоровался он.
- Et toi aussi, - ответил густой хрипловатый голос. - Разговор шифруется, так?
- Oui, да, разумеется.
- Как мы только жили без шифрования? - поинтересовался Рене Матис, звонящий, очевидно, из своего кабинета на бульваре Мортье в 20-м arrondissement Парижа.
- Шифрование существовало всегда, Рене. Просто не всегда было соответствующее приложение на телефоне с сенсорным экраном.
- Точно подмечено, Джеймс. Ты признанный мудрец, comme un philosophe. Да еще в такую рань.
Тридцатипятилетний Матис служил агентом французских спецслужб - "Дирексьон женераль де ла секюрите экстерьор" (ДГСЕ). Они с Бондом периодически работали на совместных операциях ГМП и ДГСЕ, пресекая деятельность "Аль-Каиды" и преступных группировок в Европе и в Северной Америке. Сколько горькой настойки "Кина Лиллет" и шампанского "Луи Редерера" было ими выпито на двоих - не сосчитать, а еще вспоминались… м-м-м… зажигательные ночи в Бухаресте, Тунисе и в Бари, итальянском райском уголке на Адриатике.
Это ему, Рене Матису, накануне позвонил Бонд, а вовсе не Осборн-Смиту, с просьбой установить слежку за Хайдтом. Скрепя сердце он все же принял политически рискованное решение обойти не только Третье отделение, но и самого Эм. Слежка необходима, однако Хайдт с Ирландцем не должны подозревать о повышенном внимании к ним британских властей.
Во Франции, разумеется, имелись свои разведслужбы, как ЦПС в Британии, АНБ в Штатах и аналоги с таким же щедрым бюджетом в других странах. ДГСЕ постоянно прослушивала переговоры и читала электронную переписку граждан других государств, включая Британию. (Сейчас-то эти страны - союзники, но ведь историю со счетов не сбросишь.)
Поэтому Бонд и решил задействовать знакомство. Он попросил Рене Матиса послушать электронные и радиоэлектронные разведданные из Лондона, перехватываемые стометровой антенной разведывательного спутника, отслеживающего ключевые слова.
- У меня для тебя кое-что есть, Джеймс, - сообщил Матис.
- Я одеваюсь. Включаю громкую связь, - ответил Бонд, нажимая кнопку и выскакивая из постели.
- Хочешь сказать, что рыжеволосая красавица, уткнувшаяся в соседнюю подушку, тоже будет слушать?
Бонд усмехнулся, не в последнюю очередь потому, что француз назвал именно этот цвет волос. Перед глазами промелькнула картина, как он вчера прощался с Филли на пороге ее дома, и когда они на краткий миг соприкоснулись щеками, ее огненные волосы скользнули по его плечу.
- Я искал по сигналам с метками "Северан Хайдт" и с его прозвищем "Ной". А также все, что может относиться к "Грин уэй энтерпрайзис", плану "Геенна", крушению поезда в Сербии или вызывающим тревогу акциям, намеченным на ближайшую пятницу. Поглядывая, не попадутся ли поблизости какие-нибудь ирландские имена. Есть некоторая странность, Джеймс: спутник был нацелен точно на территорию "Грин уэй" к востоку от Лондона, однако никаких радиоэлектронных сигналов оттуда не поступало вообще. Как будто рабочим запрещено пользоваться мобильными. Очень загадочно.
"Да уж", - мысленно согласился Бонд, поспешно продолжая одеваться.
- Кое-что все-таки удалось выцепить. Хайдт сегодня утром отбывает за границу. Думаю, скоро. Куда именно, не знаю. Самолетом. Проскочило упоминание про аэропорт и еще про паспорта. Он полетит на частном самолете, его люди договаривались с пилотом напрямую. Из какого точно аэропорта, боюсь, установить не получится. Я понимаю, что в Лондоне их много, мы нацелились на все - исключительно в целях наблюдения, спешу добавить!
Бонд оценил шутку.
- Насчет плана "Геенна" ничего выяснить не удалось. Но есть и другие данные. Мы расшифровали короткий вызов, поступивший пятнадцать минут назад на объект, расположенный в десяти милях к западу от "Грин уэй", за пределами Лондона.
- Возможно, это дом Хайдта.
- Мужчина сказал: "Северан, это я", - продолжал Матис. - Голос с акцентом, но распознать регион не удалось. Потом обмен любезностями, а дальше: "Договоренность на семь вечера. Будет около девяноста погибших. Тебе прибыть не позже чем в шесть сорок пять".
Получается, Хайдт либо является участником плана по уничтожению десятков людей, либо намерен совершить массовое убийство лично.
- Кто жертвы? И от чего они должны погибнуть?
- Не знаю, Джеймс. Что меня еще насторожило, так это реакция самого Хайдта. У него был такой голос, как у ребенка, которому предложили шоколадку. "Чудесные новости! - сказал он. - Спасибо!" Никогда не слышал, чтобы так радовались известию о предстоящем убийстве, - мрачно прокомментировал Матис. - А потом, что еще непонятнее, он спросил: "Как близко я смогу подойти к телам?"
- Он так спросил?
- Да. И ему ответили, что очень близко. Это Хайдта тоже обрадовало. Затем телефоны умолкли, и больше по ним никто не звонил.
- Семь вечера. Где-то за границей. Еще что-нибудь известно?
- Увы.
- Спасибо тебе большое за помощь. Отправляюсь на охоту.
- Я бы с радостью подержал спутник подольше, но начальство уже и так интересуется, зачем мне понадобился скучный городишко под названием Лондон.
- За мной "Периньон", Рене.
- Само собой. До свидания.
- À bientôt, et merci beaucoup. - Бонд нажал "отбой".
За годы службы в резерве ВМФ и потом, в ГМП, Бонду попадались злодеи самого разного толка - боевики, террористы, маньяки-психопаты, беспринципные предатели, продающие секретные сведения о ядерном оружии безумцам, способным ими воспользоваться… Понять бы, в чем интерес Хайдта.
Намерения… действия.
Что ж, даже если разгадать намерения этого извращенца Хайдта пока не удалось, кое-какие действия Бонд предпринять может.
Десять минут спустя он сбежал по ступенькам, на ходу выуживая из кармана ключ от машины. Адрес Северана Хайдта ему вновь уточнять не пришлось. Он запомнил его наизусть еще вчера.
Глава 20
Здание МИ-5 Темз-Хаус, Министерство по делам Северной Ирландии и связанные с ними ведомства впечатляют внешне куда меньше, чем расположенная неподалеку, на противоположном берегу Темзы, цитадель МИ-6. Главный корпус "Шестерки" выглядит как футуристический анклав из фильмов Ридли Скотта (за сходство с зиккуратом его прозвали "Вавилон-на-Темзе", но есть и второе прозвище, более обидное - "Леголенд").
Темз-Хаус, хоть и уступает в архитектурном отношении, внушает гораздо больший трепет. Девяностолетняя серая каменная глыба, вроде тех, где в Советском Союзе или в Восточной Германии человек отвечал на вопросы еще до того, как ему успевали их задать. Впрочем, здание может похвастаться весьма впечатляющей скульптурой (например, "Британия" и "Святой Георгий" Чарлза Сеарджента Джаггера), поэтому главную дверь ежедневно дергают туристы из Арканзаса и Токио, путающие здание МИ-6 с расположенной неподалеку галереей Тейт.
В глухих недрах Темз-Хауса скрывались кабинеты Третьего отделения. Площади и оборудование организация сознательно - из соображений непричастности - арендовала у "Пятерки" (по части оборудования МИ-5 равных нет).
Большая операторская выглядела довольно потрепанно - облупленные зеленые стены, обшарпанная мебель, потертый ковер. Со стен смотрели непременные казенные плакаты - о внимании к подозрительным предметам, о пожарных учениях, о делах профсоюзов и охране здоровья. Над некоторыми уже успели потрудиться скучающие сотрудники, дописавшие или вымаравшие кое-какие буквы и знаки:
В с.уП.е
обнаружен.А …доз.А
объеДКов
Но компьютеры здесь были мощные, с большими и яркими плоскими мониторами. Рядом с самым большим и ярким стоял, скрестив руки на груди, заместитель начальника по оперативным вопросам Перси Осборн-Смит, одетый в коричневый пиджак и не совсем того оттенка брюки (он проснулся в четыре утра), рядом двое молодых людей - его помощник и взъерошенный техник, склонившийся над клавиатурой.
Осборн-Смит нажал кнопку и еще раз прокрутил запись, сделанную подслушивающим устройством, которое поставили после бесполезной поездки в Кембридж, подарившей ему только ночное расстройство желудка от курицы с карри. Прослушка никоим образом не касалась подозреваемого по "Инциденту-20", однако плоды принесла неплохие. Подручные Осборн-Смита прилепили несколько микрофонов на окна одного из сообщников анонимного злодея - человека по имени Джеймс Бонд, агента категории "ноль-ноль" отдела "О" ГМП Министерства иностранных дел и по делам Содружества.
Осборн-Смит прослушал запись еще раз. Голос с французским акцентом: "У меня для тебя кое-что есть, Джеймс". И ответ: "Я одеваюсь. Включаю громкую связь".
Вот так Осборн-Смит узнал о Северане Хайдте и о том, что он стоит во главе "Грин уэй энтерпрайзис". Бонд, оказывается, не счел нужным упомянуть, что его визит на Бутс (на улицу, заметим, а не в аптеку) дал такие существенные результаты.
- Засранец этот Бонд, - выругался помощник Осборн-Смита, спортивный молодой человек с дурацкой копной густых каштановых волос. - Играет чужими жизнями.
- Не так резко, - осадил Осборн-Смит молодчика, которого мысленно называл "зам зама".
- А что? Засранец и есть.
Осборн-Смита как раз приятно поразило, что Бонд связался с французскими спецслужбами. В противном случае никто бы не узнал о намерении Хайдта уничтожить сегодня вечером девяносто с лишним человек где-то за пределами страны или по крайней мере присутствовать при их гибели. Эта запись только укрепила намерение Осборн-Смита заковать Северана Хайдта, то есть Ноя, в наручники и бросить в Белмарш или в камеру для допросов Третьего отделения, тоже не отличающуюся гостеприимством.
- Хайдта нужно обложить со всех сторон, - велел он помощнику. - Я должен знать все его сильные и слабые стороны, какое лекарство принимает, что читает - "Индепендент" или "Дейли спорт", за кого болеет - за "Арсенал" или за "Челси", чем питается, над какими фильмами плачет, каких боится, с кем крутит шуры-муры или кто крутит с ним. И как. Собери группу захвата. Да, и кстати, мы ведь так и не получили от Бонда заявление на право ношения оружия?
- Нет, сэр.
Вот это Осборн-Смита задело.
- Где мое небесное око? - обратился он к молодому технику, склонившемуся над пультом управления.
Выяснить конечный пункт путешествия Хайдта простейшим путем они уже пытались. Поскольку парижский espion установил, что подозреваемый летит частным самолетом, они прошерстили весь реестр Ассоциации гражданской авиации, выискивая борта, зарегистрированные на Северана Хайдта, "Грин уэй энтерпрайзис" или дочерние предприятия. Но ничего не нашли. Придется по старинке науськивать ищейку. Если можно так назвать беспилотный самолет-разведчик стоимостью в три миллиона фунтов.
- Сейчас, секундочку… - бормотал техник. - Все, "Большая птица" в дозоре.
Осборн-Смит посмотрел на экран. Удивительно четкое изображение с высоты трех миль.
- Ты уверен, что это дом Хайдта, - спросил он, присмотревшись, - а не территория предприятия?
- Совершенно уверен. Частное жилище.
Дом занимал целый квартал в Кэннинг-Тауне. От соседей из муниципальных домиков и обшарпанных квартир его (вполне закономерно) отделяла внушительная стена, ощетинившаяся колюче-режущей проволокой. За стеной зеленел ухоженный сад в майском цвету. Лет сто назад этот дом был, по всей видимости, скромным складом или фабрикой и теперь проживал вторую жизнь. Рядом сгрудились четыре пристройки и гараж.
"Почему, интересно, - размышлял Осборн-Смит, - такой состоятельный человек вдруг поселился в Кэннинг-Тауне?" Бедный район, этнически разношерстный, со всеми вытекающими минусами - преступностью и бандами, но при этом все сплошь патриоты, и городские советники из кожи вон лезут ради своих избирателей. Реконструкция тут шла полным ходом - не считая перестройки к Олимпиаде, которая, по общему мнению, лишала район души. Осборн-Смит припомнил, что еще его отец слушал в свое время "Полис", "Депеш Мод" и Джеффа Бека в каком-то легендарном кэннинг-таунском пабе.
- Почему Хайдт здесь поселился? - спросил он.
- Только что доложили: Бонд вышел из квартиры и направляется на восток, - сообщил помощник. - Потом он от нашей наружки оторвался. Гоняет, как Шумахер.
- И так понятно, куда он едет, - раздраженно ответил Осборн-Смит, не любящий объяснять очевидное. - К Хайдту.
Текли минуты, у дома Хайдта ничего не происходило. Помощник докладывал Осборн-Смиту о проделанной работе.
- Группу захвата собрали, пожарных тоже. Ждут команды, сэр.
- Пусть приготовятся, - подумав, велел Осборн-Смит. - Сначала выждем и посмотрим, не будет ли Хайдт с кем-то встречаться. Я намерен сцапать всю шайку разом.
- Зашевелились, сэр, - доложил техник.
Наклонившись поближе к экрану, Осборн-Смит рассмотрел шкафоподобного типа (видимо, охранника), выкатывающего чемоданы из дома Хайдта в отдельно стоящий гараж.
- Сэр, Бонд только что прибыл в Кэннинг-Таун. - Техник поиграл джойстиком, увеличивая поле обзора на экране. - Вот, - показал он. - Это Бонд. Его "бентли". - Приглушенно-серый автомобиль притормозил у обочины.
- "Континенталь-GT", - присвистнул помощник. - Не хило. Ему, кажется, устраивали обзор в "Топ гир". Вы не смотрите "Топ гир", Перси?
- К сожалению, в это время я обычно работаю. - Осборн-Смит бросил на лохматого "зама зама" скорбный взгляд: либо молодчик научится соблюдать субординацию, либо он вряд ли протянет (в карьерном смысле) дольше "Инцидента-20".
Свой автомобиль Бонд укрыл (если можно укрыть машину стоимостью сто двадцать пять тысяч фунтов в Кэннинг-Тауне) в пятидесяти ярдах от дома Хайдта, за мусорными контейнерами.
- Группа захвата на борту вертолета, - доложил помощник.
- Поднимай, - велел Осборн-Смит. - Пусть повисят где-нибудь возле "Огурца".
Сорокаэтажный небоскреб, он же штаб-квартира Швейцарской перестраховочной компании, который Осборн-Смиту больше напоминал космический корабль, а не огурец, благодаря своему расположению отлично подходил в качестве отправного пункта для слежки.
- Предупреди службу безопасности во всех аэропортах - Хитроу, Гэтуике, Лутоне, Станстеде, Лондон-Сити, Саут-Энде и Биггин-Хилле.
- Слушаюсь, сэр.
- Еще объекты, - сообщил техник.
Из дома на экране вышли трое. Высокий мужчина в костюме, волосы и борода с сильной проседью; рядом с ним долговязый блондин, нелепо ставящий носки врозь. Третьей была стройная седоволосая женщина в черном костюме.
- Хайдт, - показал техник. - Вот этот, с бородой.
- Что за женщина, известно?
- Нет, сэр.
- А этот жираф? - с ехидцей поинтересовался Осборн-Смит, по-прежнему недовольный тем, что Бонд пренебрег заявлением на право ношения оружия. - Может, это и есть пресловутый Ирландец? Фотографию, быстро!
Троица зашла в гараж, и через минуту из ворот выехала, быстро набирая скорость, черная "Ауди-А8".
- Пересчет по головам - все трое в машине плюс телохранитель, - известил "зам зама".
- Нацель приборы измерительно-сигнатурной разведки. И пометь лазером для лучшей наводки.
- Постараюсь, - ответил техник.
- Уж постарайся.
На экране серый "бентли" Бонда, плавно встроившись в поток, сел на хвост "ауди".
- Возьми более широкий угол обзора и держи их в поле зрения, - велел Осборн-Смит, слегка пришепетывая. Эта шепелявость отравляла ему жизнь, и он боролся с ней, сколько себя помнил.
Камера приклеилась к "немцу".
- Отлично, молодец, - похвалил техника Осборн-Смит.