- Не знаю, - буркнула Йордан. - Как уже сказала, у нас только документальное свидетельство. И поскольку отследить этого человека не удалось, я решила, что не стоит встречать вас в зале прилетов лично, поэтому послала своих сотрудников. - Она вдруг обернулась к Нкоси: - И сейчас никого?
- Нет, капитан. Никого.
- Опасаетесь слежки? - поинтересовался Бонд.
- В ЮАР почти как в России, - ответила Йордан. - Прежний строй разрушен, полная свобода. Сюда стекаются все, кому охота озолотиться или поучаствовать в политике. Иногда законным путем, иногда незаконным.
- У нас тут говорят, - подхватил Нкоси, - "большие перспективы - сплошные детективы". Мы стараемся об этом не забывать и все время оглядываемся. Вам, коммандер, тоже советую. Определенно.
Глава 33
Центральный полицейский участок на Бейтенкант-стрит, в центре Кейптауна, больше походил на уютный отель, чем на государственное учреждение. Двухэтажный, из красного кирпича, с красной черепичной крышей, он выходил на широкий чистый проспект с зеленеющими пальмами и жакарандами.
Водитель высадил пассажиров у входа. Йордан с Нкоси вышли первыми и осмотрелись. Убедившись, что ни слежки, ни опасности нет, уорент-офицер махнул Бонду. Он последовал за ними внутрь, прихватив из багажника чемодан и ноутбук.
Войдя в участок, Бонд заморгал от удивления. Перед ним красовалась табличка с надписью: "Servamus et Servimus" - девизом Полицейской службы ЮАР. "Защищаем и служим".
Остановился же Бонд потому, что эти два слова странным образом напоминали имя Северана Хайдта.
Не дожидаясь лифта, Йордан стала подниматься на второй этаж по лестнице. В ее скромном кабинете все было уставлено книгами и специализированными журналами, на стенах висели современные карты Кейптауна и Западной Капской провинции. В отдельной раме красовалась большая карта восточного побережья Южной Африки стодвадцатилетней давности, показывающая провинцию Наталь с портом Дурбан и городом Ледисмит, зачем-то обведенным уже выцветающими чернилами. На севере располагались Зулуленд и Свазиленд.
Стол Йордан украшали фотографии в рамках. На одной стояли, взявшись за руки, светловолосый мужчина и темнокожая женщина, они же появлялись и на нескольких других снимках. Женщина отдаленно напоминала Йордан, и Бонд догадался, что это ее родители. Еще там были фотографии пожилой женщины в национальной африканской одежде и несколько снимков с запечатленными на них детьми. Вряд ли это дети Йордан, решил Бонд. Никаких семейных фотографий самой хозяйки кабинета не наблюдалось.
Бонд вспомнил, что она в разводе.
Еще на столе громоздились около пятидесяти папок. В полиции, как и в разведке, куда больше бумажной работы, чем стрельбы и всяких хитроумных штучек.
Несмотря на позднюю осень, на улице и в кабинете было тепло. Йордан сняла бордовый пиджак и повесила на крючок. Черная блузка оказалась с короткими рукавами, и Бонд заметил на внутренней стороне правого предплечья широкую полосу тонального крема. По Йордан не скажешь, что она любитель татуировок, но что еще можно замазывать косметикой на руке? Впрочем, нет, можно и другое: длинный и широкий шрам.
""Золотой крест" за отвагу…"
Бонд сел напротив стола рядом с Нкоси, который, расстегнув пиджак, выпрямился на стуле.
- Подполковник Таннер вам рассказал, зачем я здесь? - спросил Бонд сразу у обоих.
- Мы знаем только то, что вы охотитесь за Севераном Хайдтом по вопросу, связанному с государственной безопасностью.
Бонд изложил, что удалось узнать по "Инциденту-20" (он же план "Геенна") и надвигающейся пятничной катастрофе.
Высокий лоб Нкоси прорезали глубокие складки. Йордан выслушала, не меняясь в лице. Потом сжала ладони - на обоих средних пальцах поблескивали скромные тонкие кольца.
- Понятно. Информация достоверная?
- Да. Вас что-то удивляет?
- Северан Хайдт вряд ли представляет опасность, - ровным голосом произнесла Йордан. - Нам он, разумеется, известен. У него основная часть контрактов на сбор и переработку отходов в крупнейших городах ЮАР - Претории, Дурбане, Порт-Элизабете, Йоханнесбурге и, само собой, по всему западу. Он принес нам много пользы. Страна сейчас переживает переходный период, а в прошлом мы успели нанести немалый урон экологии. Добыча золота и алмазов, нищета, отсутствие инфраструктуры - сказалось все. В деревнях и сквоттерских поселениях сбор отходов представлял серьезную проблему. Устраняя последствия принудительного переселения по Закону о групповых областях времен апартеида, правительство построило вместо хижин жилые кварталы - так называемые локаси. Но и там плотность населения была такой высокой, что наладить сбор мусора удавалось плохо или вообще не удавалось. Это влияло на здоровье людей. Северан Хайдт во многом помог изменить положение дел. А еще он выделяет средства на борьбу со СПИДом и с голодом.
Что ж, в криминальных организациях тоже имеются грамотные пиарщики, рассудил Бонд. Статус "вряд ли представляющего опасность" не снимает подозрений.
Йордан явно заметила скептицизм Бонда, поскольку уточнила:
- Я имею в виду, что он не особенно похож на террориста или опасного преступника. Но если подозрения серьезные, мы готовы сделать все от нас зависящее.
- Спасибо. А о его сообщнике, Найле Данне, вам что-нибудь известно?
- О нем я впервые услышала сегодня утром. Посмотрела, что у нас на него есть. Приезжает и уезжает по официальному британскому паспорту, уже несколько лет. Никаких проблем никогда с ним не было. Ни в каких ориентировках не числится.
- А женщина, которая с ними приехала?
Нкоси заглянул в досье:
- Паспорт американский. Джессика Барнс. Полная для нас загадка. В полицейской картотеке не значится, в криминале не замешана. Есть несколько снимков.
- Это не она, - покачал головой Бонд, взглянув на фотографии молодой и очень красивой блондинки.
- Да, простите, не предупредил. Снимки старые, из Интернета. - Нкоси перевернул распечатку. - За тысяча девятьсот семидесятый год. Тогда она стала Мисс Массачусетс и участвовала в конкурсе "Мисс Америка". Сейчас ей шестьдесят четыре.
Теперь Бонд и сам видел определенное сходство.
- А где находится офис "Грин уэй"? - спросил он.
- Их два, - ответил Нкоси. - Один совсем рядом, а другой в двадцати милях к северу, там у Хайдта главный мусороперерабатывающий завод.
- Мне надо попасть туда, выяснить, что он замышляет.
- Разумеется, - согласилась Бхека Йордан и, выдержав долгую паузу, уточнила: - Вы ведь имеете в виду попасть законным путем?
- "Законным путем"?
- Вы можете следить за ним на улице, в общественных местах. Но обеспечить вам ордер на подсовывание "жучка" к нему в дом или офис я не смогу. Северан Хайдт, как я уже говорила, ничего плохого здесь не сделал.
- Обычно я обхожусь без ордеров. - Бонд едва удержался от улыбки.
- А я нет.
- Капитан, этот человек дважды покушался на мою жизнь, в Сербии и в Великобритании, а вчера подстроил убийство молодой женщины и, возможно, агента ЦРУ в Дубае.
Йордан сочувственно нахмурилась:
- Прискорбно. Однако эти преступления произошли за пределами территории ЮАР. Если мне представят приказ об экстрадиции, одобренный местным магистратом, я с радостью его исполню. Но без приказа… - Она развела руками.
- Нам не нужно его арестовывать, - раздраженно возразил Бонд. - Нам не нужны доказательства для суда. Цель моего приезда - выяснить, что он замыслил на пятницу, и предотвратить катастрофу. И я это сделаю.
- Делайте - только законными методами. Если вломитесь к нему в дом или в офис, это будет незаконное проникновение, и преступником станете вы.
Взгляд непроницаемых глаз, похожих на темный гранит, говорил Бонду, что эта женщина с радостью защелкнет наручники на его запястьях.
Глава 34
- Его надо убрать.
Северан Хайдт сидел у себя в кабинете, в здании "Грин уэй энтерпрайзис", расположенном в центре Кейптауна, и, крепко зажав в руке трубку, слушал ледяные слова Найла Данна. Хотя нет. Ни холода, ни жара в интонациях Ирландца не уловить. Совершенно безразличное замечание.
И от этого мурашки по коже.
- Объясни. - Хайдт рассеянно чертил на столе треугольник длинным желтеющим ногтем.
Данн сообщил, что один из рабочих "Грин уэй", по всей вероятности, что-то узнал про "Геенну". Штатный рабочий с мусорного завода к северу от города, понятия не имевший о темных делах Хайдта. Он случайно попал на закрытую территорию в главном здании и мог увидеть электронные письма, касающиеся проекта.
- Сейчас он, конечно, ничего не поймет, но когда в конце недели о происшествии сообщат во всех новостях, догадается обо всем и пойдет в полицию.
- И что ты предлагаешь?
- Пока думаю.
- Но если ты его убьешь, неужели у полиции не возникнет вопросов? Он ведь у нас работает.
- Я с ним разберусь по месту жительства - в сквоттерском лагере. Полиции там будет мало, а может, и вообще не будет. Скорее всего делом займутся таксисты, а от них нам неприятностей ждать нечего.
В деревнях, сквоттерских лагерях и даже в локаси таксисты-маршруточники занимались не только извозом. Взяв на себя роль добровольных судей и присяжных, они разбирали дела, выслеживали и наказывали виновных.
- Ладно. Только не тяни.
- Сегодня, когда он вернется вечером домой.
Данн положил трубку, и Хайдт снова принялся за работу. Все утро он готовил базу для производства новых агрегатов Махди аль-Фулана, чтобы рекламщики могли заняться продвижением.
Но сосредоточиться не получалось - перед глазами постоянно вставала та девушка, Стелла, теперь погребенная где-то в бескрайних песках Руб-эль-Хали к югу от Дубая. Ее красота Хайдта прежде не трогала, но теперь, когда он мысленно рисовал облик, который она примет через несколько месяцев или лет, все изменилось. А через тысячу она станет совсем как те бедуины в музее…
Хайдт встал, повесил пиджак на вешалку и вернулся за стол. Сделал ряд телефонных звонков, по легальным делам "Грин уэй". Ничего особенно интересного - пока не позвонил глава отдела продаж по ЮАР, сидящий этажом ниже.
- Северан, у меня на линии один африканер из Дурбана. Хочет поговорить с тобой об утилизации.
- Пошли ему проспект и скажи, что до следующей недели я занят.
Хайдт не собирался брать новые проекты, самое главное сейчас - "Геенна".
- Речь не о найме. Он хочет как-то подключиться к деятельности "Грин уэй".
- Примазывается? - съязвил Хайдт. Стоит раскрутиться и получить в своей области мало-мальскую известность, как тут же появляются желающие урвать кусок. - Слишком много дел. Не интересует. Но ты его поблагодари.
- Хорошо. Да, он просил передать кое-что странное. Говорит, у него такая же проблема, как при Изандлване в семидесятых годах девятнадцатого века.
Хайдт оторвался от документов. Через секунду он поймал себя на том, что сжимает трубку так, что побелели пальцы.
- Именно это и сказал?
- Да. "Такая же, как при Изандлване". Понятия не имею, о чем он.
- Он в Дурбане?
- Там у них главное здание. А сейчас прибыл на день в кейптаунский офис.
- Спроси, сможет ли он подъехать.
- Когда? - уточнил менеджер.
- Немедленно, - ответил Хайдт после миллисекундного раздумья.
В январе 1879 года разгоревшаяся между Великобританией и Зулулендом война закончилась битвой при Изандлване и сокрушительным разгромом британцев. Превосходство сил (двадцать тысяч зулусов против неполных двух тысяч британцев и колонистов) и несколько тактических промахов врага привели африканцев к полной победе. Именно там зулусам удалось прорвать британское каре - знаменитый оборонный строй, в котором пока одна шеренга солдат стреляет, следующая перезаряжает ружья, осыпая противника почти непрерывным дождем свинца, в данном случае из убойных казнозарядных винтовок Мартини-Генри.
Тактика не сработала, тысяча триста британских и союзнических солдат полегли в бою.
Проблема "утилизации", упомянутая африканером, могла означать только одно. Битва состоялась в январе, в самую страшную изнуряющую жару на этих землях, ныне ставших провинцией Квазулу-Наталь. Тела погибших требовалось срочно убрать, однако транспортировка представляла серьезную проблему.
Над предстоящим избавлением от останков после "Геенны" Хайдт и Данн ломали голову уже месяц.
И тут вдруг появляется бизнесмен из Дурбана со схожей проблемой, да еще требующей участия Хайдта… Может оказаться полезным.
Через десять долгих минут в дверях появилась секретарь.
- К вам некий мистер Терон, сэр. Из Дурбана.
- Хорошо-хорошо, пусть войдет. Прошу.
Она исчезла и минуту спустя вернулась с суровым, резковатым человеком, который окинул кабинет Хайдта настороженным и слегка вызывающим взглядом. Одежда его представляла собой типичный наряд южноафриканского бизнесмена: костюм с элегантной сорочкой, но без галстука. Дела его шли успешно - судя по тяжелому золотому браслету на правом запястье и часам - броскому "Брайтлингу". Еще имелся золотой перстень с печаткой (Хайдт решил, что это уже перебор).
- Доброе утро! - Гость пожал Хайдту руку. При виде длинных желтых ногтей он в отличие от многих не поморщился и не отпрянул. - Джин Терон.
- Северан Хайдт.
Они обменялись визитками.
Юджин Дж. Терон
Президент "ЮДТ-сервисес"
Дурбан, Кейптаун и Киншаса
Офис в столице Конго, одном из самых неспокойных африканских городов? Любопытно.
Гость оглянулся на открытую дверь. Хайдт, поднявшись из-за стола, закрыл ее и вернулся на место.
- Так вы из Дурбана, мистер Терон?
- Да, там у меня основной офис. Но я много езжу. А вы? - В его английском слышался мелодичный призвук африкаанса.
- То Лондон, то Голландия, то вот здесь. Еще бываю на Востоке и в Индии. Все по делам компании. Терон… Это ведь гугенотская фамилия?
- Да.
- Мы иногда забываем, что не все африканеры - голландского происхождения.
Терон вздернул бровь, словно подобные реплики надоели ему еще с младенчества.
У Хайдта запиликал телефон. На экране высветилось: "Найл Данн".
- Одну секундочку, - извинился он перед Тероном и, плотно прижав трубку к уху, ответил: - Да?
- Терон чист. Южноафриканский паспорт. Живет в Дурбане, у него там главный офис охранной фирмы, а филиалы - здесь и в Киншасе. Отец - африканер, мать - британка. Рос в Кении. Подозревается в поставке войск и вооружения в горячие точки Африки, Юго-Восточной Азии и Пакистана. Под следствием не состоит. Был задержан в Камбодже в процессе расследования махинаций по ввозу нелегальной рабочей силы и наемников в Мьянму, помогал шанам, но в итоге его отпустили. В Интерполе за ним ничего. Бизнес, насколько я могу судить, процветает.
Это Хайдт и сам видел - "Брайтлинг" гостя тянул тысяч на пять фунтов.
- Я вам выслал фотографию, - добавил Данн.
На экране телефона показался снимок человека, сидящего перед Хайдтом.
- И все же, что бы он там ни предлагал - вы уверены, что хотите сейчас тратить время? - продолжал Данн.
Ревнует? Боится, что у этого парня обнаружится проект, который отвлечет внимание от "Геенны"?
- Показатели продаж куда выше, чем я рассчитывал. Спасибо, - проговорил он в трубку и дал отбой. - Как вы обо мне узнали? - обратился он к Терону.
Несмотря на то что они были одни, Терон понизил голос, глядя на Хайдта в упор:
- Услышал в Камбодже. У меня там были кое-какие дела. И мне о вас шепнули.
Ага. Теперь Хайдт все понял, и у него приятно защекотало под ложечкой. В прошлом году, находясь по делам на Востоке, он посетил захоронения на печально знаменитых Полях смерти, где в семидесятых красными кхмерами было убито несколько миллионов камбоджийцев. Оказавшись рядом с братской могилой для девяти тысяч погибших, Хайдт побеседовал с ветеранами и сделал сотни снимков для своей коллекции. Наверное, кто-то из местных и рассказал о нем Терону.
- Значит, ездили туда в командировку? - поинтересовался Хайдт, вспоминая услышанное от Данна.
- Да, в те края, - уклончиво ответил Терон.
Хайдта разбирало любопытство, однако интуиция подсказывала, что незачем выдавать чрезмерный интерес.
- И какое же отношение имеют ко мне Изандлвана и Камбоджа?
- Это места массовых людских потерь. Земля, где павшие были захоронены прямо на поле битвы.
В Камбодже, положим, в определенный период никто не сражался, там людей истребляли, но Хайдт не стал поправлять собеседника.
- Эти земли стали священными. Что, по-моему, хорошо. За некоторым исключением… - Африканер помедлил. - Сейчас я вам изложу осознанную мной проблему и пришедшее мне в голову решение. А вы мне скажете, возможно ли оно и хотите ли принять участие.
- Давайте.
- У меня обширные связи с властями и деловыми компаниями в разных частях Африки, - начал Терон. - Дарфур, Конго, Центрально-Африканская Республика, Мозамбик, Зимбабве и еще несколько.
Горячие точки, подумал Хайдт.
- Этих людей крайне заботит проблема, возникающая, скажем, после крупного стихийного бедствия - засухи, голода, тайфунов, - там, где произошла массовая гибель людей и требуется захоронение тел. Как в Камбодже или при Изандлване.
- Да, в таких случаях возникает серьезная угроза для здоровья, - с невинным видом поддержал Хайдт. - Загрязнение питьевой воды, эпидемии…
- Нет, - возразил Терон. - Я о другом. О предрассудках.
- О предрассудках?
- Предположим, из-за нехватки средств или сил погибших хоронят в общей могиле. Прискорбно, однако и такое случается.
- Случается.
- И теперь, если правительство или благотворительная организация захочет построить на этой земле что-то полезное - больницу, жилой квартал или дорогу, - возникнут трудности. Земля отличная, средства имеются, рабочая сила тоже, но люди - из страха перед духами и призраками - не пойдут в эту больницу и не станут жить в этих домах. Для меня это дико, для вас, полагаю, тоже.
- Да.
- Тем не менее от страха никуда не деться. - Терон пожал плечами. - И очень печально, что подобные дурацкие предрассудки сказываются на заботе о здоровье и безопасности населения.
Хайдт завороженно барабанил ногтями по столу.
- Так вот что я придумал. Хочу предложить правительственным организациям свои услуги по вывозу человеческих останков. Тогда на освободившейся земле можно будет строить фабрики, больницы, дороги, фермы и школы, помогая бедным и обездоленным.
- Да, - кивнул Хайдт. - А тела перезахоронить.
Терон положил обе руки на стол. Золотой перстень с печаткой блеснул в солнечном луче.
- Можно. Только это дорого. И на новой территории возникнет аналогичная проблема.
- Пожалуй. Но есть ли альтернатива? - спросил Хайдт.
- Ваша специальность.
- А именно?
- Что если… переработка? - понизив голос до шепота, предложил Терон.