- Не спеши с выводами. Где наш знаменитый версионщик Гусев? Поручи ему выяснить, откуда у товарища Зайцева вдруг появились такие широкие возможности? Пусть посмотрит круг его знакомых, друзей, родных. Поездка в ФРГ - тоже факт любопытный. И Вернера бы иметь в виду не мешало. Словом, как обычно, информация должна быть полная и объективная. Кстати, Алексеев догадался о том, о чем мы с тобой должны были додуматься в первую очередь: надо точно установить, кто в вашей городской поликлинике вставлял официально простые зубы, а на самом деле - золотые.
- Так это же сотни человек надо проверять, Юрий Степанович!
- А хоть бы и тысячи, товарищ Матвеев. Речь о государственной безопасности идет. И мы с тобой каждого, если понадобится, будем с извинениями просить показать, какие он вставил зубы: простые или из золота. Это приказ. У Алексеева чутье, недаром он столько лет в органах государственной безопасности работает, сколько я на свете живу. Ну а что по заводу выяснили, по ударнице, у которой Павлов, водитель грузового "Москвича", живет?
- Выяснили. Нормальная женщина. Характеризуется исключительно хорошо. Единственная зацепка, но уж больно непрочная: муж, с которым она давно развелась, работал в Магадане рыбаком, слесарем на драге. Четыре года назад он умер.
- Опять Магадан? - Панкратов улыбнулся. - Ну что же, будем думать и над этим вариантом.
- А на заводе Семин, как крот, роется в бумагах. Я ему сказал, чтобы он сам предложил несколько вариантов, как вынести золотосодержащий раствор. Должен придумать.
- Выходит, Петр Васильевич, все-таки работаешь, а вид почему-то кислый. Ничего, дорогой мой, пробьемся!
18
Из всех технических работников управления трудно было найти человека более пунктуального и аккуратного, чем секретарь-машинистка Лидия Константиновна. Панкратов и Матвеев появились в просторной приемной без пяти десять, поздоровались с ней и вопросительно посмотрели на широкие светло-желтые двойные двери.
- Он по телефону разговаривает с домом. Присядьте, пожалуйста, у вас в запасе четыре с половиной минуты, - она повернулась в кресле к электрической машинке, и приемная наполнилась непрерывным стрекотом, который напомнил Матвееву скошенный августовский луг с оркестром невидимых кузнечиков.
- Вот шпарит, - восхищенно шепнул Панкратов, - и ни одной ошибки не найдешь.
Они присели в углу на два больших низких зеленых кресла, положили на колени папки.
Блестящая медная ручка на входной двери в кабинет начальника управления повернулась, и в приемную выглянул Алексеев. Панкратов и Матвеев, увидев генерала, моментально вскочили.
- Лидия Константиновна, будьте добры, пригласите ко мне Кабанова, он, видимо, вышел из гаража.
- Хорошо, Михаил Павлович, - секретарь посмотрела на застывших Матвеева и Панкратова. Начальник управления перехватил ее взгляд, повернулся:
- Здравствуйте, товарищи!
- Здравия желаем, товарищ генерал! - вместе ответили Матвеев и Панкратов. Часы в приемной начали негромкий перезвон.
- Заходите, - Алексеев пропустил их в кабинет, закрыл дверь и показал налево, на длинный стол для совещаний, на котором стоял письменный прибор с календарем и вмонтированными часами, - поговорим здесь, чтобы телефоны не отвлекали.
- Михаил Павлович, Кабанов в приемной, - раздался по переговорному устройству ровный голос Лидии Константиновны.
Алексеев наклонился над пультом:
- Пусть зайдет. Минут сорок я буду занят.
- Поняла, - ответила секретарь. В кабинет вошел и остановился у двери пожилой водитель машины.
- Григорий Иванович, не в службу, а в дружбу, отвези, пожалуйста, на своей личной машине невестку и внучку в областную детскую больницу. Малышка моя приболела, температуру никак не собьют.
Водитель молча кивнул и вышел.
Генерал вернулся к столу для совещаний, снял китель, повесил его на спинку стула, расстегнул под галстуком верхнюю пуговицу рубашки:
- Чего стоите? Садитесь, в ногах правды нет, - подвинул к себе несколько листов чистой бумаги и карандаш.
- Может, мы не вовремя, Михаил Павлович? - спросил Панкратов. - Может, потом?
- Не выдумывай. Потом у меня другие вопросы, - Алексеев на чистом листе бумаги написал крупно: "СТАРАТЕЛИ", взял его в кавычки и лукаво прищурился: - Старатели стараются. А мы что-то не очень. Или я ошибаюсь?
Панкратов раскрыл папку:
- Михаил Павлович, у нас есть новые данные. Проверяя письмо Поляковой в УВД, мы установили, что ее муж, Зайцев Евгений Александрович, техник-стоматолог, за последний год сделал несколько довольно крупных покупок. В том числе приобрел на имя своей сестры Ольги Николаевны Киреевой "Жигули", вторые по счету.
- Николаевна - сестра? - спросил Алексеев.
- Да, она не родная ему, а сводная. Кроме того, купил еще один гараж, дачу на берегу водохранилища, катер. Официального разрешения на работу с золотом не имеет. Но, по нашим сведениям, золотые коронки он вставляет родственникам и хорошим знакомым. Зайцев в свое время был в дружеских отношениях со своим коллегой Эдгаром Пашутиным, тот в соседнем городе работал с золотом официально. Три года назад Пашутин разбился на машине. Возможно, что он, пока был жив, снабжал Зайцева золотом. И последнее, Зайцев недавно был в ФРГ семь дней по приглашению некоего Вернера Штольца, который в составе группы шеф-монтажников работал на химическом заводе. Зайцев лечил зубы его маленькому сыну.
- Интересно. А что мы еще знаем о Зайцеве? Мы знаем сейчас, сколько человек у него вставили зубы, скажем, за два месяца?
- Обычная нагрузка врача в месяц - двадцать человек. А у Зайцева, который работает на полторы ставки, около сорока. По отзывам руководителей поликлиники, Зайцев - редкий специалист, талант.
- Сколько врачи обычно берут за то, что вставляют левый золотой зуб?
- Трудно сказать, но мы прикидывали. Если у пациента нет своего металла, то до восьмидесяти рублей.
- Ничего у вас, друзья, не получается с Зайцевым, - Алексеев записал столбиком две цифры: 80 и 80. - Видите, всего-то вышло шесть тысяч четыреста. На них не купишь и машину, и дачу, и гараж в придачу. Так? Так. А его сестра? Где там у вас, Петр Васильевич, информация? Ага, вот она. Ну, пожалуйста, она работает гинекологом, заработок приличный, муж на птицефабрике. Наконец, у Зайцева отец - священник, держит солидную пасеку в пятьдесят ульев, а это, знаете ли, очень солидный доход при хорошем медосборе, смею вас заверить! К тому же родной брат Зайцева - кандидат наук, тоже прилично зарабатывает. Тем более что Зайцев получал от них крупные денежные переводы: две тысячи рублей, пять тысяч, еще тысяча. Вот вам и деньги на машину, на дачу, на что угодно. Нет и еще раз нет. Здесь у вас концы с концами не сходятся. Что мы можем инкриминировать Зайцеву? Что он сделал такие покупки на нетрудовые доходы? Да он нас с вами разобьет в пух и прах вот по этим самым пунктам: сам работает на полторы ставки, жена тоже врач, отец помогает, брат поддерживает, наконец, сестра может выручить. И нам с вами в общем-то нечего будет ему возразить. А настоящего старателя мы можем напугать и упустить. Он затаится и исчезнет. Давайте хорошенько еще раз повторим для себя вслух эту истину и будем придерживаться ее всегда: никто не виновен, пока вина его не доказана. В конце концов ни один прокурор не даст пока санкцию на арест Зайцева, За что? - спросит оп. - Вы хоть один золотой зуб, хоть одну золотую коронку, которую он вставил в обход закона, установили, выявили? Ах, нет? Тогда при чем здесь Зайцев? Вон биография у него какая богатая: и на целине был, и на "скорой помощи" работал водителем первого класса. Ну, допустим, что он хранит незарегистрированное оружие. За это его оштрафует милиция. А дальше что? Жена заявление написала? Но ведь на это могут быть самые разные причины. Может, она сделала это из ревности?
- Вряд ли, Михаил Павлович, - возразил Матвеев, - она у него такая красавица, что хоть на международный конкурс посылай.
- Тогда тем более непонятна причина, которая заставила ее написать это письмо. Догадки догадками, а нам нужны факты. И пока их нет, мы не имеем права подозревать человека, тем более что он труженик. А врачи - это, как правило, великие труженики, смею вас заверить.
- Михаил Павлович, - Матвеев покраснел и поднял голову, - мы гут заметили такую закономерность. Большинство пациентов, которые пользовались услугами Зайцева, - женщины.
- Ну и что? По-моему, вполне естественно, что женщины больше, чем мужчины, следят за своей внешностью. И наверняка этот Зайцев симпатичный мужчина.
- Нет, товарищ генерал, он далеко не красавец. Дело здесь, мне кажется, в том...
- Кажется или уверен? - перебил Алексеев.
- Я так думаю, Михаил Павлович, что Зайцев, загруженный работой до предела, а может быть, и левым заработком, сам не может искать для себя пациентов. На это у него просто не остается физического времени.
- Вы хотите сказать, что пациентов ему поставляют, и они в основном женщины?
- Так точно, товарищ генерал. А сестра Зайцева - Ольга Киреева, вы помните, работает гинекологом в женской консультации.
- Как дважды два, - Панкратов с нежностью посмотрел на своего товарища.
- Согласен, - удовлетворенно кивнул Алексеев, надел тонкие, в светлой металлической оправе очки, что-то записал на листке бумаги, потом посмотрел поверх очков на вздохнувшего Панкратова. - Курить хочется?
- Пустяки, Михаил Павлович, я потерплю.
- Ладно уж. Чтобы еще раз себя убедить, что табак - это гадость, разрешаю. Возьми пепельницу, только пересядь на пару кресел подальше. - Алексеев поднялся, вразвалку подошел к большому окну, включил кондиционер, вернулся к столу, взял карандаш. Панкратов догадался, что он специально сделал паузу, потому что обдумывал слова Матвеева.
- Значит, так, - Алексеев нарисовал на листке бумаги женскую шляпку. - Это - Киреева, - потом провел от шляпки стрелку и штрихами набросал что-то, напоминающее одновременно ножницы и пассатижи. - Это ее брат, Зайцев. Первая добывает пациентов, второй вставляет коронки. Прелесть! А где старатели? И при чем здесь они? Кто приносит тому же Зайцеву золото? Пациенты? Ну, допустим, принес я ему монетку, и он сделал мне пару коронок. А откуда у Зайцева промышленное золото? Где он делает коронки? Когда, в какое время? Мы знаем? Металл, насколько я понимаю, надо обработать, раскатать, отшлифовать, для этого нужны какие-то приспособления. Где они? Мы этого не знаем. Мы с вами, братцы мои, пока очень мало знаем. Теперь давайте о машиностроительном заводе.
- Вчера, Михаил Павлович, - Панкратов погасил сигарету, - приехали эксперты из нескольких министерств: и поставщики сырья, и производители продукции, и те, кто ее использует. Мы успели с ними поговорить, разумеется, без прямых вопросов, которые нас интересуют. Сегодня с утра они начали внеочередную проверку всей технологии и документации.
- Хорошо, это оперативно. А как может происходить утечка песка или золотосодержащего раствора?
- Скорее всего, - ответил Матвеев, - это возможно в конце второй смены. Тем более что вахтеры к двенадцати ночи устают, а рабочие торопятся, к автобусам через проходные идет сплошной поток. Мы это видели по промышленному телевидению.
- А почему нет дополнительного, вернее, специального вахтера на участке золочения? Почему там до сих пор не установлена телекамера? Почему вы, Петр Васильевич, до сих пор, зная, что с автобусами во вторую смену тяжело, как депутат горсовета, не пришли с этим вопросом в горисполком?
- Последнее, Михаил Павлович, уже сделано. Но люди еще не привыкли. А насчет вахтера на участке золочения и специальной телекамеры мы говорили с руководством завода. Ставку стрелка ВОХР уже согласовали, а телекамеру поставят со дня на день.
- Мы предложили ввести эти меры не сразу, чтобы не напугать тех, кто крадет золото, - сказал Панкратов.
- А меня все-таки интересует не в последнюю очередь вопрос: можно ли вынести так, чтобы никто не заметил, золотой песок? - Алексеев нетерпеливо пристукнул ладонью по светлой полировке стола. - Сейчас участок, как вы говорите, перешел на новую технологию, и песка как такового нет, а есть только золотосодержащий раствор.
- Можно и раствор вынести, - потупился Матвеев.
- Предположим, - согласился Алексеев. - Вот я вынес раствор, а что мне дальше с ним делать?
- Михаил Павлович, если я работаю на участке золочения несколько лет, имею дело с раствором, с технологией, то уж дома наверняка соображу, как из него получить песок, а потом слиток.
- Ух, какой догадливый! - удивился генерал. - Ну-ка, честно скажи, сейчас придумал или раньше?
- Сейчас, Михаил Павлович, - Матвеев опять покраснел.
- Ну, не сотрудники у меня, а прямо-таки Шерлоки Холмсы, - Алексеев рассмеялся и, положив очки на листы бумаги, откинулся на спинку стула. - Я сейчас вас отвлеку немного, вот послушайте. Примерно в том году, в котором родился Панкратов, а точнее, за два месяца до его рождения и за шесть лет, если не ошибаюсь, до того, как родились вы, товарищ Матвеев, сидел я, молодой и безусый семнадцатилетний выпускник десятого класса, в приемной заместителя начальника по кадрам городского отдела НКВД. Явился, как человек призывного возраста, по повестке. Между прочим, ужасно хотел попасть в десантники, сила была, рост небольшой, так что в самый раз. Тем более что старший брат на фронте был десантником, а я ему до слез завидовал. Но убедили меня в райкоме комсомола, что хоть война уже и кончилась, а всякого сброда и тех, кто с фашистами сотрудничал, пока хватает. Так что будут тебе и стрельба, и погони. Имей только выдержку. Ну а какой мальчишка скажет, что у него нет выдержки? Выходит заместитель начальника, седой такой капитан, здоровается со мной за руку и говорит: "Вот что, парень, я пока занят, а здесь жарко. Ты выйди в скверик, подожди на скамейке, подыши свежим воздухом, а я тут отъеду ненадолго". Ну, я и пошел. Сел на скамейку, улицу городскую рассматриваю. Я-то в селе жил, хоть и немаленькое оно, а все-таки не город с деревянными тротуарами и двухэтажными домами. Сижу так полчаса, полтора, потом три, а уж потом и четыре. И есть захотел, и пить, а меня никто не зовет. Не возвращается мой капитан. Что делать? Сижу еще полчаса. И тут наконец выходит ко мне мужчина: "Вас приглашают". Поднялся я на второй этаж, захожу в кабинет, а там накурено, значит, капитан давно сидит. Глянул я краем глаза в окно и чуть не ахнул: скамейка, на которой я эти четыре с половиной часа ерзал, вот она, как на ладони. Вот так меня на выдержку проверяли. Через год это пригодилось, когда в болотах сидели, фашистских пособников вылавливали, - закончил Алексеев, с улыбкой и лукавым прищуром глядя на Панкратова и Матвеева. - Я после вашей догадки интересной подумал, Петр Васильевич: а может, домой вас, такого догадливого, не пускать, а где-нибудь здесь оставить в гостинице, а? И вы, вот так посидев и порассуждав малость, назовете мне всех старателей. Ну, что?
- Спасибо, Михаил Павлович, за комплимент, но у меня не получится.
- За комплимент? - Алексеев снова надел очки и посмотрел поверх них на Матвеева. - Да разве вы барышня, Петр Васильевич? Я вас, можно сказать, в такой форме отругал за то, что вы раньше об этом не догадались, а вы - комплимент!
- Извините, товарищ генерал.
- Ладно уж, - проворчал Алексеев, - не краснейте, а то и впрямь барышней прозовут. Давайте заканчивать сегодня. Зайцева надо смотреть еще раз и очень внимательно. Специалисты, к сожалению, к нам тоже разные приезжают. Слишком подходит к нашей ситуации ориентировка из Москвы. Но уж очень быстро мы все раскрываем. Что-то я не верю в такой молниеносный успех. Семин на заводе пусть раскладушку ставит, пусть ищет. Комиссию из министерств особенно не торопите, но работать она должна в том направлении, которое нас интересует в первую очередь. И хорошо бы побеседовать с женой Евгения Зайцева. Найдите повод пригласить ее в отделение милиции, чтобы поговорить насчет заявления о том, что муж незаконно хранит дома незарегистрированное ружье. Только заранее спланируйте эту беседу, продумайте все детали, чтобы у Поляковой не возникло ни малейшего подозрения. Нам нужно знать настоящие мотивы, которые побудили ее написать это письмо. А вдруг это ложный ход? Все, золотки мои, работайте. И держите меня в курсе. Если что-то появится срочное и важное - сообщайте немедленно.
Панкратов и Матвеев вышли из кабинета.
Алексеев проводил их задумчивым взглядом, вернулся к широкому рабочему столу, нажал кнопку:
- Лидия Константиновна, Кабанов не вернулся?
- Минут пять назад, Михаил Павлович.
- Спасибо, - Алексеев поднял трубку телефона и набрал домашний номер. - Алло, Валя, это я. Ну, как там, положили? Так. Какой этаж и номер палаты? Погоди, запишу в календаре. Понятно, второй этаж, четвертая палата. Они с собой все взяли, ничего дополнительно не надо? Ты не расстраивайся, Валя, я вечерком после работы заеду к ним, навещу. Ну, будь здорова, - он положил трубку.