Мы притормозили на вершине оврага, и я посмотрела вниз и увидела ярко-красный свитер майора-мексиканца, тело которого вытаскивали на берег. Он так выделялся на фоне окружающей растительности, что казался одиноким кленовым листиком посреди бесконечно-зеленого леса.
- Господи, - вздохнул Гаррисон. - Надеюсь, мы ошибаемся.
Я заглушила мотор и откинулась на сиденье.
- А почему взрыв должен прогреметь именно на параде? Можно было бы и во время игры.
- Игры? - переспросил Гаррисон, не понимая о чем я.
- Ну, матч Розовой Чаши. На одном стадионе соберется сто тысяч зрителей.
- Ax, вы об этой игре.
- Ты не особо интересуешься футболом.
Он покачал головой.
- По большей части я никудышный мужик, - сказал он с каменным лицом без тени улыбки.
- А по какой части ты хоть куда? - поинтересовалась я.
- Не думаю, что я достаточно хорошо вас знаю, чтобы говорить об этом.
Гаррисон повернулся и посмотрел в окно, в уголках его идеальных губ мелькнула загадочная улыбка, понятная только ему самому, словно он вспомнил что-то приятное.
Мои мысли тем временем были заняты бомбой. Я схватилась за руль обеими руками и сжала его так, словно это был поручень в кабине американских горок.
- На стадионе легче обеспечить безопасность, чем по всему пути следования парада. Но если я ошибаюсь, то мы не сможем гарантировать соответствующую защиту обоих объектов.
Улыбка стерлась с лица Гаррисона. Он посмотрел на свои руки, лежащие на коленях, словно задавал себе вопрос: смогут ли они? Я не могла отделаться от мысли, держали ли эти руки его умирающую жену. Считал ли он и их никудышными из-за того, что они не смогли спасти любимую? Не потому ли пошел работать в отдел по обезвреживанию бомб, что хотел снова и снова проверять свои руки, которые одним неловким движением могли лишить его жизни?
Гаррисон оторвал взгляд от рук и уставился прямо перед собой.
- Все даже сложнее, - пробормотал он.
Я повернулась и подождала, когда он закончит мысль.
- Невозможно обеспечить безопасность ни парада, ни матча, когда речь идет о бомбе. В этом вся загвоздка.
Мы несколько минут сидели молча, пока реальность, с которой пришлось столкнуться, обволакивала нас покрывалом ужаса.
- Тогда нужно подойти с другой стороны.
- Какой?
- Спроси лучше "почему", - тихо поправила его я. - Это ключ. Мы поймем почему, в противном случае наши шансы равны нулю.
Гаррисон тут же подхватил мою мысль:
- Какую битву он ведет?
- Или чью? Личную или политическую?
- Если мы узнаем, сколько взрывчатки он получил из Мексики, это многое прояснит, - сказал Гаррисон.
- Ты хочешь сказать, если он купил небольшое количество, то его целью будет какой-то отдельный человек, а если большое, то, значит, он задумал что-то посерьезнее.
- Ага. И с чего начнем?
Я задумалась на некоторое время, пытаясь справиться с потоком мыслей и чувств, накатывавших на меня словно волны.
- Пройдемся по списку участников парада и начнем с более очевидных целей: политики, звезды, выдающиеся бизнесмены и т. д.
- Еще что?
- Пока что преступник только и делал, что заметал следы. Это значит, что тот мексиканец в пруду, Финли и Суини знают нечто опасное для него, поэтому он и убил их. Правда, со Суини вышла осечка, и вместо него пострадал Трэйвер, так что надо найти Суини.
- А что насчет партнера Финли, Брима?
- Ты имеешь в виду, почему преступник не тронул его той ночью?
Гаррисон кивнул.
Брим? Я снова задумалась. Этот вопрос беспокоил меня с той минуты, как я посмотрела пленку, на которой Финли получил пулю в затылок. Бриму просто повезло? Или здесь что-то еще?
- Или он ничего не знал, или он соучастник.
Гаррисон кивнул в знак согласия.
- Давай поговорим с женой Финли, а потом с Бримом, - предложила я.
Тут в кармане куртки зазвонил мобильный.
- Делилло.
- Лейтенант, это офицер Джеймс.
Внезапно я позабыла и о Бриме, и о Финли, и о ярко-алом свитере в темных водах пруда. Даже террорист стерся из памяти.
- Вы нашли ее?
- Мы проверили все кофейни "Старбакс" в Пасадене, но увы. Я объявила ее машину в розыск и отправила патрульных к вам домой. Я дам знать, когда она найдется.
"Найдется", - повторила я про себя. "Найдется" подразумевает, что она пропала. Я почувствовала, как по предплечью побежали мурашки. Хотелось еще и еще задавать вопросы, чтобы найти способ стереть эти слова.
- Она, скорее всего, у…
Но я не договорила, поскольку не знала, как закончить предложение. Я не знала, где она может быть. Еще один дополнительный пунктик к списку вещей, которых я не знала о собственной дочери.
- Спасибо, - сказала я и повесила трубку.
Несколько минут я сидела, прислушиваясь, как глухо колотится сердце в груди. Я неспособна была сейчас справиться ни с одним заданием. Все так быстро. Я никчемный детектив и никчемная мать.
- Ваша дочь? - спросил Гаррисон.
Моя дочь? Я теряла дар речи от одних только этих слов.
- Да, - удалось мне выдавить из себя. Затем я сделала глубокий вдох, задержала дыхание и потом резко выдохнула: - После конкурса красоты в школу поступили звонки с угрозами. Мы пытаемся установить ее местоположение.
- Она пропала?
Я смотрела прямо перед собой, но ничего не видела.
- Директор школы отправил ее домой, не поговорив со мной.
- Да, это он зря.
Я покачала головой.
- Если я могу вам чем-то помочь…
- Я подумываю, а не поехать ли мне в школу и не приставить ли ствол к его башке, чтобы он понял, что я сейчас чувствую.
- Я мог бы подержать его, - сказал Гаррисон.
Я посмотрела на него и попыталась улыбнуться, но улыбка получилась какая-то кривая. Отвернувшись, я посмотрела в окно. Мимо нас медленно прошел мужчина в желтом спортивном костюме с золотистым ретривером на поводке. Я обратила внимание, что он подволакивает левую ногу, словно не может контролировать ее движения. Детектив во мне тут же начал реконструировать, что же с ним произошло, но мать все-таки пересилила, и я увидела маленькую двухгодовалую Лэйси, делающую первые нетвердые шажки.
- Почему нам никогда не хватает времени, чтобы правильно сделать действительно важные вещи, зато всегда хватает на то, чтобы оттачивать до совершенства всякую ерунду? - спросила я, глядя на Гаррисона.
Но, судя по его виду, он не знал, что мне ответить.
- Я не прошу отвечать, детектив. Просто мысли вслух. С детьми всегда столько проблем.
Я представила, как Трэйвер широко улыбнулся бы в ответ и пробасил: "Разве тебе это не нравится?"
Взгляд Гаррисона скользнул куда-то далеко, вне поля нашего зрения. Я заметила, как большой палец его левой руки движется туда-сюда по основанию безымянного, словно крутит невидимое обручальное кольцо.
- Вы задали вопрос не тому человеку, лейтенант.
6
Если вообще возможно, чтобы дом страдал, то у бунгало Дэниела Финли, по-видимому, было разбито сердце. Жалюзи на всех окнах опущены, цветы в ящиках на крыльце, которые не поливались, похоже, несколько недель, безжизненно повесили головки, а траву не стригли лет сто, она вымахала чуть ли не по щиколотку. Казалось, крыша пытается защитить обитателей от внешнего мира.
Я остановилась на дорожке, ведущей к дому, и осмотрелась.
- Что-то тут не так.
Гаррисон тоже окинул дом и двор взглядом.
- А вы ожидали чего-то другого?
- Финли умер два дня назад, а траву не подстригали больше недели. Неужели человек, продающий цветы, позволит своей лужайке так зарасти?
Гаррисон намек понял.
- Он думал о чем-то другом.
- И это "что-то" беспокоило его намного больше, чем нестриженая лужайка.
Мы подошли к дубовой двери. На уровне глаз в ней было прорублено небольшое скошенное окошко, с другой стороны загороженное зеленой занавеской с узором "пейсли". На коврике красовалась надпись: "Добро пожаловать. Думай по-зеленому". Как только я потянулась к звонку, то заметила на двери рядом с ручкой крошечную, еле заметную трещину.
- Дверь взломали, - сказала я.
После чего подергала ручку. Незаперто.
- Не открывайте, - напряженным голосом велел Гаррисон.
Возникло такое чувство, будто я держу в руке динамитную шашку.
- Не отпуская ручку, отойдите в сторону, - сказал он, сел на корточки и начал осматривать косяк на месте взлома. - Возможно, вы только что замкнули цепь. И если отпустите, она взорвется.
- Она? - переспросила я, а потом мне стало ясно. - Ты имеешь в виду бомбу.
- Ну, преступник уже использовал двери, - сказал Гаррисон.
- А может, у нас паранойя?
- Я один раз обнаружил бомбу в коробке из-под печенья. В моем мире нет такой вещи, как паранойя.
Казалось, дверная ручка горит в моей руке.
- Какие будут предложения? - поинтересовалась я, отодвигаясь от двери на расстояние максимально вытянутой руки.
- Я мог бы обогнуть дом и войти в заднюю дверь, но это лишь отсрочка неизбежного.
- Неизбежного чего?
- Если там действительно бомба, то я сомневаюсь, что смог бы обезвредить ее, не размыкая цепи.
- Я не сильна в электричестве, переведи на человеческий язык.
Гаррисон поднялся и подошел к дверной коробке с другой стороны.
- Думаю, вам нужно рискнуть.
- Рискнуть?
- Да, так мы обычно делаем в нашем отделе, когда нет другого выхода.
- Подозрительно похоже на то, с чем постоянно сталкиваются родители, - проворчала я.
- Когда будете готовы, отпустите ручку как можно быстрее.
- А ты уверен?
Он спокойно посмотрел на меня своими зеленющими глазами. На его лице не отражалось никаких эмоций.
- Доверьтесь мне. Делайте, как я говорю.
Я еще на пару сантиметров отошла от двери и попробовала разжать пальцы, но они не слушались. Я стиснула зубы, костяшки пальцев побелели. Было ощущение, что в моей руке горячие угли.
- Отпускать? - спросила я. - Такой гениальный парень, как ты, мог бы придумать решение и получше.
- Отпускать, - кивнул Гаррисон.
Я отвела глаза и начала осторожно ослаблять хватку, а потом как можно быстрее отдернула руку. Мысленно я все еще слышала тот взрыв, в котором пострадал Дэйв, все еще ощущала горячую взрывную волну и поток битого стекла, хлынувший на меня и сбивший с ног. И теперь окружающая тишина казалась чем-то неестественным и даже некоторым образом нервировала. Я посмотрела на Гаррисона и увидела, что он вздохнул с облегчением, а потом улыбнулся.
- В нашем отделе подобное на каждом шагу случается.
- А в нашем никогда, - буркнула я и перевела дыхание. Казалось, это заняло у меня несколько минут.
Моя рука снова потянулась к ручке, но замерла на полпути.
- Почему бы нам не позвонить в звонок.
Я нажала на кнопку и услышала, как после трели звонка раздались торопливые шаги и что-то упало на пол.
- Задняя дверь! - скомандовала я Гаррисону, а сама тем временем распахнула входную. Гаррисон уже соскочил с крыльца и побежал огибать дом, а я в это время вошла, держа пистолет наизготовку.
Внутри было темно. После яркого солнечного света мои глаза приспосабливались к полумраку около минуты. А затем я увидела, что на полу в гостиной валяются документы и всякая всячина, вытащенная из ящиков стола.
- Полиция! - крикнула я.
Слева от меня находилась лестница, ведущая на второй этаж. Я прислушалась, но ничего не услышала. Я прошла дальше по коридору, увешанному фотографиями в рамочках. Деревянный пол заскрипел под тяжестью моего веса. По обе стороны коридора располагались двери. Закрытые. Я снова остановилась и прислушалась, не раздастся ли какого шороха. И опять ничего. Было слышно только, как Гаррисон пытается выбить заднюю дверь. Я посмотрела на двери, затем подняла пистолет и подергала ручку двери справа. Ручка не двигалась. Заперто. Я через плечо посмотрела на вторую и протянула руку…
И тут тяжелая дубовая дверь слева от меня с размаху открылась и отбросила меня в сторону. Ручка противоположной двери попала мне по ребрам, словно бейсбольная бита. Я почувствовала, как от места ушиба по всему телу разбегается острая боль, словно у меня сердечный приступ. Колени подогнулись. Пистолет выскользнул из моей руки и с глухим стуком шлепнулся на пол. Я пыталась позвать на помощь Гаррисона, но могла лишь хватать воздух ртом. Из кладовки вышел какой-то человек, мелькнув в полоске света от открытой входной двери. И снова ударил меня дверью. Я пыталась защититься от удара руками, но дверь уже попала мне по лицу.
На этот раз меня отбросило к стене, и я сползла вниз, опустившись на четвереньки. Щека онемела от удара. Такое ощущение бывает, когда отсидишь ногу. Я поранилась. Скорее всего, разошлись швы, наложенные после взрыва. Я чувствовала на языке кровь, стекающую дальше по подбородку. Во рту противный привкус мебельного лака, словно я откусила кусок двери. Посмотрев вниз, я увидела в пределах досягаемости пистолет, но не могла пошевелить ни рукой, ни ногой. Картина перед глазами становилась все более туманной, стягиваясь в точку по мере того, как я проваливалась в колодец забытья.
И тут я ощутила, что нападавший стоит рядом. Я увидела боковым зрением его темные ботинки и подумала: "Вот и смерть моя пришла". Так я и умру, на карачках. Блин. Я не была напугана или зла. И не жалела ни о чем, что совершила в этой жизни. Мне было ужасно стыдно.
- Мне очень жаль, - раздался тихий голос.
Я вздрогнула, ожидая еще одного удара, но ничего не происходило. Господи, чего он тянет? Я подождала еще несколько секунд, а потом крышка колодца закрылась надо мной сполохом разных цветов, как в детском калейдоскопе.
К жизни меня вернул чей-то голос. Сначала он раздавался издалека, словно кто-то шептал из другого конца длинного коридора. Я не могла разобрать слов, но мне достаточно было просто слушать. Он звал меня снова и снова, и наконец я поняла, что он говорит.
- Мамочка, - говорила Лэйси. - Мамулечка.
Крышка колодца открылась, и на меня хлынул поток света.
- Лэйси. - Мне показалось, что я сказала именно это.
Свет стал ярче, и прямо передо мной возникли очертания какого-то лица Сначала смазанные.
- Лэйси, - повторила я.
Я несколько раз моргнула, и очертания лица начали обретать четкость. Я видела, как двигаются губы, словно говорят мне что-то, но я ничего не слышала. Я еще несколько раз моргнула и попыталась сфокусировать взгляд.
- Лейтенант, - сказал Гаррисон.
Я выбралась из колодца и обнаружила, что полулежу на полу в коридоре, привалившись к стене. Гаррисон придерживает меня за плечо, чтобы я не съехала на бок.
- Вы слышите меня, лейтенант?
Я посмотрела на него, а потом по сторонам, пытаясь сориентироваться. И тут мой взгляд остановился на тяжелой дубовой двери, ведущей в кладовку.
- Ах, да, - прошептала я, наконец поняв, где я. И вспомнила звук, с которым дверь ударила меня по лицу.
- Вы в порядке?
Несколько секунд мне казалось, что пол колышется перед моими глазами словно волны, но потом это ощущение пропало.
- Да, в те времена делали крепкие двери. - Я посмотрела на Гаррисона. - Я слышала голос дочери… она…
Гаррисон покачал головой.
- Это был я. Простите, что я не смог войти через заднюю дверь, пришлось залезать через окно.
Я посмотрела на пол. Пистолет все еще лежал рядом со мной.
- Он не взял оружие, - удивленно пробормотала я.
- Вы видели нападавшего?
Я попыталась мысленно воспроизвести события, но процесс застопорился. Все равно что засовывать кассету в видеомагнитофон, который все время ее выплевывает. Я помнила дверь, дверную ручку, вошедшую под ребра.
- Когда я ударилась об ручку, то уронила пистолет. И тут он ударил меня второй дверью.
Щека болела. Перед глазами туман. Я вспомнила запах лака во рту, затем дотронулась до губы, и на пальцах осталась кровь.
- Он сказал, что ему жаль, - сказала я со злостью. Меньше всего вам нужны извинения от типа, чуть было не выколотившего вам мозги. - А сколько я тут просидела?
- Вы несколько минут приходили в себя. Я проверил входную дверь, но злоумышленник уже был таков. Если он и уехал на чем-то, то я не видел машины.
Тут в моей голове прояснилось, словно я вышла из полосы густого тумана.
- Я его видела, - твердо сказала я. - Он стоял в полоске света.
- Можете его опознать?
Я протянула руку, взяла с пола свой "глок" и сунула его обратно в кобуру. Затем оперлась на плечо Гаррисона и поднялась на ноги.
- Это был Суини.
Гаррисон посмотрел на меня с таким видом, словно пытался понять, не вызвано ли мое заявление ударом по башке.
- Из того бунгало? Вы уверены?
Я кивнула.
- Думаю, он что-то искал. Он перерыл весь стол.
- Я вызову наших.
- Черт, - раздался чей-то голос из дверей.
Мы повернулись и увидели женщину, держащую в руках документы из похоронного бюро.
- Я видела вашу машину с рацией. Полагаю, вы из полиции.
- Миссис Финли? - спросила я.
Женщина кивнула. У нее были короткие темные волосы, бледная кожа. Одета в черные джинсы и черный свитер, которые в любом месте, кроме Южной Калифорнии, можно было бы принять за траур. Вдова Дэниела Финли оказалась моложе своего покойного мужа, на вид я дала ей около тридцати пяти. Не считая усталого взгляда женщины, два дня назад потерявшей мужа, у нее было свежее, миловидное лицо, молодость сквозила в каждом ее движении.
Она заглянула в гостиную и увидела развал на полу.
- Что произошло?
- Кто-то вломился в ваш дом.
Ее плечи чуть заметно опустились, и она сделала глубокий вдох.
- Чудненько.
- Ничего необычного, такое часто случается в домах, где произошла трагедия. Воры отслеживают некрологи в газетах, - сказала я, не желая акцентировать внимание на ограблении.
Миссис Финли посмотрела на документы из похоронного бюро.
- Думаю, преступники знали, что меня не будет дома, - зло сказала она.
- Я лейтенант Делилло. Расследую убийство вашего мужа. А это детектив Гаррисон. Я хотела побеседовать с вами вчера, но не получилось.
Миссис Финли прошла в столовую и кинула папку из похоронного бюро на стол вместе с рекламными рассылками, затем села и посмотрела на меня. Я взяла стул и устроилась напротив.
- У вас кровь, - сказала миссис Финли, покраснев.
Я вытерла подбородок.
- Я застала преступника врасплох.
- Кажется, скорее он застал вас врасплох, лейтенант.
Она несколько секунд рассматривала меня. Взгляд человека, растратившего все свои эмоции. Чем вообще можно удивить женщину, мужа которой только что убили выстрелом в затылок?
- Простите. Я могу вам чем-то помочь? - спросила она.
- Я в порядке.
- А по виду не скажешь. Поверьте, я эксперт в этом вопросе.