Шабров, опытный военный инженер, отлично понимал, что крепкая воинская дисциплина, хорошая боевая выучка и политическая подготовка бойцов решают дело, поэтому свой обычный объезд строительных площадок он начинал со стройбата.
Если стройбатовцы были на стройке, он проходил в казармы, заглядывал на кухню, снимал пробу пищи; его острый глаз заглядывал всюду. К этому полковник привык еще в боевой обстановке.
Когда газик остановился около стройбата, рота лейтенанта Семенова занималась строевой подготовкой, а под брезентовым навесом рота лейтенанта Колесова изучала станковый пулемет. Старшина-сверхсрочник Голодед занимался с одним солдатом. Голодед был врожденный строитель-плотник: он мастерски владел топорам.
- Надо вызвать старшину, потолковать о бригаде плотников, - подумал Шабров. А через минуту, подглядев, как ловко и быстро действует Русых около пулемета, Шабров уже прикидывал, куда, на какой участок можно поставить парня с такими умелыми руками.
Остальные роты занимались в помещении батальона теоретическими дисциплинами, политучебой. Все оглядев и, конечно, заглянув на кухню, Шабров вышел за ворота, сел в машину и сказал:
- На площадку "А-17".
Полковник любил быструю езду, "с ветерком"; поэтому уже через несколько минут машина затормозила около проходных ворот. Охрана знала Шаброва в лицо, но все же пропуск ему и шоферу пришлось показать. Только после этого ворота открыли и машина въехала на территорию завода.
Завод был построен лет пять назад, но уже в этом году возникла настоятельная необходимость в строительстве дополнительных цехов. Это и была стройплощадка "А-17".
Быстро обежав объект, Шабров побеседовал с сантехниками, которые спрессовывали секции отопления, осмотрел леса и крепко выругался - стены подняты до предела, строители подкладывали на леса ящики для раствора, ведра, бросалось в глаза, что моститься было нечем, леса не было. Картина была ясна: завтра утром стройбатовцы выйдут на работу, а лесов нет!
- Я из этого Вербова душу вытрясу! - буркнул себе под нос Шабров и сел в машину.
Опять проверила пропуска охрана, и вновь машина выбралась на шоссе.
- На "В-5", - сказал Шабров, приходя все больше и больше в дурное настроение.
Стройплощадка "В-5" была на заводе, построенном совсем недавно и оснащенном новой первоклассной техникой. Но уже в этом году творческая техническая мысль советских конструкторов создала новые, сверхмощные карусельные станки, способные обрабатывать детали до пяти метров в диаметре. Эти новые станки нельзя было разместить в цехе, надо было поднять стены, усилить перекрытие, а главное - подготовить фундамент, способный выдержать такую колоссальную нагрузку. Все эти работы осуществляло ОСУ.
На этот завод машину не пропустили. Пришлось выйти из машины и, трижды предъявляя пропуск, добираться до стройплощадки пешком.
Осмотрев площадку и убедившись, что гравия недостаточно, что кирпича в лучшем случае хватит до обеда, Шабров еще больше разозлился, быстро вышел за проходную и погнал машину на прирельсовый склад.
Дело в том, что главный инженер ОСУ полковник Ремизов выехал на Урал принимать новую технику, а заместитель начальника управления по материально-техническому обеспечению майор Ведерников был тяжело болен и его заменял Вербов, старший инженер МТО, ловкач, и деляга.
Вербов был неистощим на всякие веселые выдумки, умел рассказывать анекдоты, а главное был не дурак выпить и тем самым снискал к себе расположение полковника.
11. ЧЕРТА, СДЕЛАННАЯ НОГТЕМ
Пошел второй месяц работы Никитина в ОСУ, а от выполнения возложенной на него задачи он был так же далек, как и в первый день своего приезда.
Дело оказалось сложным: ни один шрифт из всех имеющихся машинок в городе не имел тех характерных особенностей, которые были в письме агента.
Таким образом, оборвалась и эта ниточка, а клубок оставался неразмотанным.
Никитин тщательно присматривался к людям, бывал на объектах, но никаких ощутимых результатов не было, - враг был хитер и опытен.
А что, если, заметая следы, враг отправил письмо из этого района, а базируется в другом?.. - Эта мысль все чаще и чаще приходила Никитину в голову, не давала ему покоя.
Сегодня, пользуясь тем, что стройбатовцы не работали, Никитин пришел в ОСУ позже обычного, поздоровался с секретарем Шурой и прошел к себе в кабинет. Временно в связи с отъездом главного инженера Ремизова Никитин обосновался в его кабинете.
Из большой приемной можно было попасть в три кабинета: к начальнику ОСУ, главному инженеру и начальнику материально-технического обеспечения, или сокращенно МТО. Шура была секретарем всех трех. Шутники говорили, что эти трое - бог отец, бог сын и бог дух святой, а Шура при них вроде девы Марии.
Шура была тоненькой, златоголовой, с загоревшим лицом, простой, душевной девушкой. Строители - народ грубоватый, но относились к ней хорошо, уважительно.
В кабинете еще было не жарко, с реки порывами долетал ветерок, полный влажно-освежающей прохлады. Никитин взял со стола свежий номер газеты и, просматривая ее, сел в кресло у стола.
Пробежав первую полосу, он перевернул газету и сразу заинтересовался отделом "Только факты". "Газета "Дейли Экспресс", - читал он, - напечатала корреспонденцию из Бонна… Находящиеся в Германии британские военнослужащие всех званий должны приветствовать исполнение германского гимна"…
Здесь же ниже была приведена фотокопия с подлинника этой статьи на английском языке.
Практики в английском языке было мало, поэтому, пользуясь каждой возможностью чтения и перевода, Никитин прочел весь текст по-английски: "Бритиш труупс маст сэлют джерман энсем"… и перевел на русский. Оказалось, что переводчик газеты пропустил два существенных слова: "немедленно вставать".
Никитин вернулся вновь к английскому тексту, и его внимание привлекло следующее обстоятельство: пропущенные русским переводчиком слова в английском тексте "стэнд ап" были подчеркнуты ногтем.
Его трезвый, аналитический ум получил повод для дальнейших размышлений: если кто-то, скажем, Икс, обнаружил ошибку переводчика, следовательно он знает английский язык. Кто же это?
В ОСУ работала большая группа инженеров, конструкторов, людей с высшим техническим образованием, окончивших МИСИ, Высшее техническое училище, Военно-инженерное училище. Кто-нибудь из этих инженеров мог знать английский язык, и в этом не было бы ничего удивительного.
Никитин подошел к двери и позвал секретаря. Когда Шура вошла в кабинет, он плотно закрыл дверь, объяснив это сквозняком, и спросил ее:
- Шура, скажите, кто, кроме меня, читал эту газету?
- Никто не читал, - уверенно ответила Шура.
- А вы вспомните, быть может, кто-нибудь читал?
- Не-ет, - припоминая, сказала девушка, - газету я получила вчера, к концу занятий, когда вы с Петром Михайловичем уехали на объекты, а сегодня, с утра, я положила газету, вам на стол.
- Это пустяк! Да, Шурочка, вы ведь все знаете, скажите, мне нужно перевести пару страниц из английского строительного справочника. Как вы думаете, кто бы мог это сделать?
- Кто?.. Право, не знаю… Месяца три назад начальник прочел в газете о том, что активный деятель прогрессивной партии Америки Ульям Бартлет брошен в тюрьму. Петр Михайлович знал этого американца, когда в сорок пятом наводил мост через Эльбу, он встречался тогда с капитаном Бартлетом, и американец подарил ему книжку Марка Твена и надписал ее на своем языке. Петр Михайлович приносил эту книжку, показывал нам, но никто во всем управлении, оказалось, не знал английского языка. Гуляев даже ходил с книжкой в школу-десятилетку, показывал преподавательнице английского, но она сказала, что почерк очень неразборчивый, и прочесть ничего не смогла. Вот немецкий язык у нас знают пять человек.
- Ну ладно, Шурочка, спасибо. Переведет в Москве мой приятель.
Шура вышла, а Никитин положил газету в свою папку.
"Вот еще одна ниточка, тоненькая, но все же ниточка", - подумал Никитин, и ему неудержимо захотелось повидать Каширина, поговорить с ним, обсудить происшедшее.
12. ДЛИННЫЕ НОГТИ
По тому, как Шабров прошел в кабинет, нагнув голову, глядя исподлобья, точно бычок, Шура поняла - будет буря. И действительно, тотчас же из кабинета начальника раздался резкий, нетерпеливый звонок.
- Вербова ко мне! - коротко сказал Шабров, и не успела девушка дойти до двери начальника МТО, где сейчас в связи с болезнью Ведерникова находился старший инженер отдела, раздался опять резкий звонок полковника.
- Евгений Николаевич, срочно к начальнику! - бросила Шура и побежала к Шаброву.
Евгений Николаевич Вербов был красив и, самое главное, он знал об этом не хуже других. У него были темные волосы, зачесанные назад, густые брови, под длинными, загнутыми кверху ресницами, зеленовато-серые глаза, прямой нос с тонкими, чувственными ноздрями. Он носил усы, подбритые сверху, закрывавшие узкую верхнюю губу, зубы у него были как на подбор, ослепительной белизны, особенно это ощущалось по сравнению со смуглой загорелой кожей лица. Словом, Вербов был излюбленный художниками тип мужчины для рекламы зубной пасты. Ему исполнилось сорок лет, он начал полнеть, и все явственнее намечался у него второй подбородок и брюшко.
Осмотрев себя в зеркало, вставленное в спинку дивана, он остался доволен собой, взял со стола папку с документами и направился к начальнику.
Не успел Вербов переступить порог кабинета, как на него обрушился град упреков:
- Ты что же это, Евгений Николаевич, шутить изволишь?! На площадке "А-17" мостятся ящиками для раствора да ведрами, - леса нет! У сантехников не хватает дюймовки и угольников, на "В-5" кирпича часа на три работы, гравия нет, на "Д-4" нет кровельного железа. Ты мне сказал, что кровельное железо завез вчера?! Завтра батальон выйдет на работу, а ничего не подготовлено! Мне диспетчер ВСУ округа сигнализировал об этом еще вчера, - сказал Шабров, кивнув в сторону Никитина, сидевшего здесь же, - а сегодня я проверил все сам и убедился, что ты не МТО - материально-техническое обеспечение, а МТО - можешь только отдыхать!!
- Брань на вороту не виснет! - вместо оправдания сказал Вербов. Он всегда употреблял в разговоре всякие шутки да прибаутки, - Петр Михайлович, я один, а площадок много, хозяйство большое. Помощники у меня, сам знаешь, не народ, а так себе.
- Закрой к черту твой отдел, разошли командный состав, но чтоб к вечеру весь материал был на площадках! Не будет - посажу тебя на пять суток, - решительно закончил полковник.
- Петр Михайлович, помилуйте, я человек штатский, меня нельзя сажать без санкции прокурора, - улыбаясь, сказал Вербов.
- Посажу, а потом разберемся!
В кабинет вошла Шура и обратилась к Никитину:
. - Степан Федорович, вас вызывает по телефону Москва.
Никитин извинился перед полковником и вышел. Оставшись с Шабровым наедине, Вербов заметил:
- Вот ты меня, Петр Михайлович, ругаешь, крепко ругаешь и каждый день, а помочь мне не хочешь.
- Чем это я должен тебе помочь? - спросил Шабров.
- Вот наряд на завод "Пролетарий"; двадцать пять тысяч кирпича надо вывезти, а когда ни приедешь - кирпича нет. Я директора завода пригласил завтра к себе, хочу его попотчевать. Приехал бы ты, мы бы его вдвоем быстро уговорили, а?
- Нашел компаньона! Я наряд получил, стало быть, помог, а водку пить я тебе не помощник, управляйся сам! Чего у тебя?
Вынимая из папки документ и кладя его перед Шабровым, Вербов сказал:
- Шелевку надо списать, пятнадцать кубов, недомерок, пошел на леса "А-1". Подгнил, пришлось пустить на дрова.
- Ты в своем уме? Пятнадцать кубов?!
- Каюсь, Петр Михайлович, десять кубов вывез заводу металлоконструкций в обмен на швеллера. Но это же не напишешь… - объяснил Вербов, разведя руками.
- Комбинируешь?! Смотри, докомбинируешься! - сказал Шабров, но акт все же подписал.
Когда Никитин вошел в кабинет полковника, Шабров подписывал доверенности, которые ему подавал Вербов. Никитин обратил внимание на пальцы старшего инженера с длинными точеными ногтями.
- Евгений Николаевич, зачем вы носите такие длинные ногти? - спросил Никитин.
Ничуть не смутившись, блеснув рекламной улыбкой, Вербов ответил:
- Древние обладали классической формой рук, у них были длинные, тонкие пальцы; мы же выродились, пальцы наши короче и грубей Такие ногти удлиняют пальцы, делают их близкими к эллинской, классической красоте.
- Съел? - сказал Шабров и добавил: - Классическая красота в руках и классическая глупость в башке.
Словесный поединок готов был разгореться, но в это время в кабинет вошел длинный, как жердь, начфо - майор Козлов. Вид его свидетельствовал о чрезвычайном происшествии.
Довольный, похлопывая папкой по колену, Вербов вышел из кабинета.
- Что у тебя, товарищ майор? - спросил у начфо полковник.
- Сегодня счетовод-инкассатор Гуляев получал в банке деньги для выплаты зарплаты и, представьте себе, приходит он в управление, пересчитывает деньги и обнаруживает, что кассир банка передал ему лишнюю пачку денег в тысячу рублей!
Полковник вызвал к себе Гуляева и, обращаясь к майору Козлову, спросил:
- Как, полагаешь, надо поступить?
- Надо Гуляева отметить, даже премировать, а? - нерешительно заметил Козлов.
Вошел в кабинет человек, на вид лет пятидесяти пяти, - длинные волосы его, сильно тронутые сединой, по-артистически зачесаны назад, голубые, еще не утратившие силы глаза смотрели прямо и уверенно, усы щеточкой, которые он, очевидно, красил восстановителем, были значительно темнее волос, но предательски зеленоватого цвета. Был он в синем костюме, сильно лоснящемся на коленях и локтях, но опрятном и чистом, галстука не носил: на нем была украинская вышитая рубаха.
- Вызывали, Петр Михайлович? - спросил Гуляев.
- Вызывал, Сергей Иванович! - в тон ему ответил Шабров. - Молодец! Хороший, честный поступок! - и, обращаясь к начфо, распорядился:
- Объявите Сергею Ивановичу благодарность приказом с занесением в личное дело и напишите бумажку в ВСУ округа с просьбой разрешить нам премировать Гуляева месячным окладом.
- Очень хорошо! - сказал майор Козлов и вышел из кабинета.
- Вам ничего не нужно в Стройуправлении округа, товарищ полковник? - спросил Никитин. - Я еду через полчаса к проектировщикам.
- Очень прошу, Степан Федорович, получи расчет перекрытий на "В-5".
Никитин простился и вышел из кабинета, а Гуляев, достав из бокового кармана несколько фотографий, передал их Шаброву.
- Что это?
- Ваш Мишка. Я его в прошлое воскресенье сфотографировал на реке. Хорош?
- Хорош! Вот парень - так парень! Как я, быдластый, даже родинка, как у меня, на плече!
- Портрет!
- Ну молодец! Мастер на все руки! Налей-ка мне, Сергей Иванович, водички, изжога проклятая мучит, - сказал Шабров, придя в хорошее расположение духа.
- А вы бы, Петр Михайлович, чайного грибка попили бы. Хотите, я вам от своего отделю? Изжогу как рукой снимет, - любезно предложил Гуляев.
- Ну что ж, принеси, - охотно согласился Шабров.
В это время Шура заглянула в кабинет.
- Ты чего, Шура? - спросил ее Шабров.
- Вербова ищу, думала, не у вас ли, его к телефону.
- Переключи на меня, - распорядился Шабров и взял трубку. - Алло! Слушаю! Кто опрашивает Вербова? А, Людмила Денисовна! Приветствую вас, это Шабров! Евгения Николаевича нет, выехал на центральный склад. Что передать? Позвоните? Хорошо, передам, - и, положив трубку на рычаг, добавил: - Вскружил бабе голову, она с ним наплачется.
- Ничего, в этом возрасте не опасно. Да я и не думаю, инженер-конструктор номерного завода, дела у нее, небось, вот, - Гуляев провел ребром ладони по горлу, - амурами заниматься некогда.
- В Индии, я где-то читал, есть такие специалисты: по два месяца без пищи живут, а вот без любви человек жить не может. Будь ты хоть сто раз конструктор, а глупеешь и влюбляешься.
В это время пронзительно зазвонил прямой телефон из Москвы. Шабров снял трубку, Гуляев осторожно, стараясь не шуметь, вышел иа кабинета.
13. КАССИР БАНКА
Есть много людей, охваченных невинной страстью к коллекционированию: филателисты собирают почтовые марки, нумизматы - старинные монеты. Есть упорные собиратели живописи, хрусталя, копенгагенских безделушек, есть коллекционеры и попроще: собирающие коробки от спичек, обертки от конфет.
Что касается Трофима Фаддеевича Ступина, то он был коллекционер совершенно особого рода. Собирал рыболовные снасти. За свою жизнь он поймал сотни две пресноводных, да и то это были пескари и прожорливая уклейка, но снасти собирал с таким упорством и любовью, что казалось, всей рыбе всех водоемов приходит последний час.
У него были спиннинги десятка фасонов, целые бухты капроновых шнуров, плетеных лесок, крючки всех конструкций и размеров, даже для акулы двойной якорек, грузила, поплавки, колокольчики, словом коллекция - "мечта рыболова".
В воскресенье в Москве, на улице Герцена, в комиссионном магазине Ступин видел большой ящик полированного красного дерева с набором блесен для спиннинга. Боже мой, чего там только не было! Блесны "Спинер", "Оттер", "Норвега", "Девона", свыше сотни блесен больших и малых, сверкающих, точно никелевые солнца. И стоила вся эта штука тысячу рублей.
Касса закончила работу. Все группы отдела операций сдали сведения по движению сумм за день, и Трофим Фаддеевич хотел приступить к подводке кассы, но замечтался… Эта шкатулка с блеснами не выходила из головы, не давала ему покоя, как вдруг неожиданно перед окошком кассы появился инкассатор ОСУ Гуляев.
- Прошу прощенья, Трофим Фаддеевич, - сказал он, - вы еще не сверяли остатки?
- Только собираюсь, - ответил Ступин.
- Фу! Хорошо, что я успел, - с облегчением сказал Гуляев. - Вы бы расстроились и по-пустому. Вот ваши деньги. Одна пачка десятирублевок. Вы ошибочно передали мне тысячу рублей.
- Не может быть!! - воскликнул Ступин. Такой просчет действительно был у него впервые за сорок лет работы в банке.
- Вы мне должны были выплатить семьдесят шесть тысяч пятьсот двадцать рублей, помните?
- Помню…
- А выплатили семьдесят семь. Получите. Я просил нашего начфо не сообщать об этом факте управляющему банком, зачем причинять вам неприятности. Я заготовил расписку, вот, - сказал он, передавая кассиру документ, - подпишите.
Ступин подписал расписку, и Гуляев ушел.
Взяв похолодевшими от волнения руками деньги, Ступин вынул погашенные чеки, сверил их с отчетами оперативных групп, пересчитал наличность, но… недостачи у него не было.
Старик вновь пересчитал чеки, сведения, наличность - недостачи не было!
В третий раз он пересчитал все сначала - недостачи не было!
Тысяча рублей все время оказывалась лишней.
- Как же так… Как же так… - беззвучно шептал он побледневшими от волнения губами. - Как же так?! А может быть, ошибся старший кассир? - подумал старик. - Я здесь, сижу и ломаю голову над тем, чьи это деньги, а там в кассе кладовой идет ревизия, люди волнуются…