- Ладно. Я буду в отеле. Если что, звони.
- А должен?
- Должен.
Он шел к метро, когда зазвонил телефон. Номер был незнакомый, французский. Он свернул в переулок.
- Да?
- Ты еще в городе? - спросила Энджела.
- Самолет утром, - ответил Мило после паузы. - В девять.
- Как насчет выпить? Могу приехать в отель. У меня бессонница. Есть о чем поболтать.
- О чем?
- Гррр…
Он рассмеялся, постаравшись, чтобы получилось естественно.
- Только не говори, что ты от меня что-то скрыла.
- Не хотела говорить.
- Так может, лучше я к тебе? Захвачу бутылочку. К тому же у меня, кажется, французы на хвосте. Будет лучше, чтобы нас не видели вместе.
- Ну, человек с твоими способностями придумает, как избавиться от хвоста.
- Ха. Адрес скажешь?
16
В ночном магазине он купил пачку сигарет "Давидофф" и бутылку водки "Смирнофф". Потом позвонил Эйннеру. Тот, конечно, все слышал.
- Да, пыталась уснуть. Не удалось. Собиралась принять снотворное, передумала. Наверное, даже разговор с тобой приятнее этой гадости.
- Сделай одолжение, отключись на время, ладно? Мы с ней старые друзья, и разговор будет приватный.
- Если хочешь трахнуть ее, валяй. И не спрашивай моего разрешения.
- Не нарывайся, Джеймс. Я ведь и врезать могу.
- Жду не дождусь, старичок.
- Я серьезно. То, о чем пойдет речь, никого не касается. Если о чем-то важном, я тебе позвоню.
- Какой код?
Шифры и пароли были его любимой темой.
- Черт, даже не знаю. Ну, ты услышишь мой голос и…
- Позвони Тине. Объясни, что должен был ей позвонить, да забыл.
- Они подруги. Энджела захочет с ней поболтать.
- Тина спешит, ей некогда.
Лучшего Мило предложить не мог и согласился.
- Итак, ты отключаешься, как только я поднимусь к ней?
- Обещаю.
Сомнения оставались, но Мило уже знал, где установлены камеры, и рассчитывал, что сможет найти укромное местечко. Другое дело микрофоны. Может быть, их нет на террасе?
Он позвонил. Дверь открылась. Она жила на четвертом этаже, и Мило воспользовался лифтом. Энджела ждала на пороге - в джинсах, футболке и со стаканом вина.
- Быстро. Не разбудила?
- О чем ты, - Мило помахал бутылкой и поцеловал ее в щеку. - У нас еще только пять. - Она посторонилась, и он вошел.
Достаточно скоро появилось ощущение, что Энджела передумала. Позвонила, но пока ждала, поняла, что допустила ошибку. Они поставили водку в холодильник - на потом - и, устроившись на диване, том самом, что он видел на мониторе, начали с вина.
Чтобы снять напряжение, Мило спросил ее о личном.
- Как дела на любовном фронте?
Да, была одна принцесса, но год назад все закончилось. И что потом?
- Насколько я помню, ты никогда не скучала в одиночестве подолгу?
Энджела рассмеялась, однако призналась, что после разрыва так ни с кем и не спала.
- Тяжело пришлось. Помнишь, какая я была после того случая с Фрэнком Додлом? Примерно та же ситуация.
- Проблема доверия.
- В общем-то, да. - Она отпила из бокала. - Если хочешь, можешь курить.
Мило достал пачку и предложил сигарету Энджеле.
- Я бы, наверное, закурила, но это было бы признанием поражения.
Он улыбнулся.
- Ты хотела о чем-то поговорить?
Она не ответила и, поднявшись, прошла в кухню. Мило знал, что нужно позвонить Эйннеру, подать сигнал включать камеры, если они еще не включены. Но не позвонил.
Не позвонил и допустил промах, который по прошествии времени стал неприятным эпизодом в истории Мило Уивера.
Энджела вернулась, разлила остатки вина и снова ушла уже с пустой бутылкой. Скорее всего, пауза понадобилась, чтобы определиться с тактикой.
- Ты в курсе того, что происходит в Судане?
- Имею общее представление. Знаю, что пару лет назад там закончилась затяжная гражданская война между Севером и Югом. Знаю, что мы выступали посредниками. Но теперь в Дарфуре идет другая война, между Армией освобождения Судана и пользующимся поддержкой правительства арабским ополчением "Джанджавид". По последним данным, погибли двести тысяч человек, два миллиона беженцев. На востоке, в столице, зреет еще одна гражданская война, сигналом к которой послужило убийство в январе муллы Салиха Ахмада. Вину за убийство возложили на президента, хотя мы-то знаем, что он ни при чем. - Мило улыбнулся - она не ответила. - Что еще? Экономика развалилась, все держится только на экспорте сырой нефти. - Он нахмурился, припоминая что-то. - Но нам они нефть не продают? Мы же ввели эмбарго. У них покупают китайцы.
- Верно, - кивнула Энджела, никак не отреагировав на упоминание о Китае. - Сейчас их поставки составляют семь процентов от всей закупаемой Китаем нефти. Китай поддерживает суданское правительство, продавая ему оружие, которое оно использует против собственного народа. Они готовы на все, только бы нефтяная река не пересыхала. - Она провела пальцем по нижней губе. - И вот что любопытно. ООН оказывает на Китай давление с целью склонить президента аль-Башира к миру в Дарфуре. В прошлом феврале председатель КНР Ху Цзинтао встретился наконец с аль-Баширом как раз для обсуждения этой проблемы. И одновременно объявил о списании суданских долгов Китаю и намерении построить новый президентский дворец. Погано.
- Погано.
- Вернемся к Салиху Ахмаду. Ты сказал сегодня, что Ахмада убил Тигр и что сделал он это не для суданского правительства.
- Он мог и ошибаться. Откуда ему знать, кто выступал истинным заказчиком? Тигр подозревал мусульманских экстремистов.
Энджела нахмурилась.
- В мае я несколько раз встречалась с одним пареньком. Рахманом Гарангом. Суданцем. Он из той же группировки Салиха Ахмада.
- Террорист?
Энджела пожала плечами, потом кивнула.
- Не уверена, что Рахман успел что-то сделать, но я бы, пожалуй, назвала его террористом. По крайней мере, потенциальным. Его семья живет во Франции уже пять лет, и когда он приехал в мае навестить родных, французская полиция его арестовала. Обнаружились связи с какой-то ячейкой в Лионе. Парень упрямый. Резкий. Потом выяснилось, что на самом деле никаких связей у него нет, тем не менее на допросах он постоянно обвинял следователей в смерти муллы. Мол, это все вы и американцы. Поэтому моя бывшая мне и позвонила. Она, конечно, никакая не принцесса, но ведет себя как особа голубых кровей. Работает во французской разведке. Наверное, хотела таким образом помириться. Я поговорила с Рахманом в тюрьме, и он сказал, что не боится меня. Мол, это я - то есть Соединенные Штаты и их союзники - убила муллу Салиха Ахмада, и он следующий. Французы отпустили его из-за отсутствия улик.
А мне стало интересно. Мы же все видели, что там происходит. В его интересах было обвинить президента аль-Башира. В конце концов, цель повстанцев в том и состоит, чтобы сбросить аль-Башира. Спустя неделю я побывала в семье Рахмана, потом убедила его поговорить. Мы встретились в одном ресторанчике в центре - кстати, том самом, где ты нашел меня сегодня. Брат Рахмана Али тоже рвался прийти - на всякий случай. Я согласилась, но он при нашем разговоре не присутствовал, ждал на улице.
Она подняла бокал.
16 мая, вспомнил Мило. Эйннер, показывая фотографию, называл дату.
- И что? - спросил он. - Обычные бредни или парень действительно что-то знал?
Энджела поставила на столик пустой бокал.
- Кое-что. В ту ночь, когда тело муллы подбросили во двор, Рахман был в доме Салиха Ахмада в Хартуме. По его словам, там собралось много друзей муллы. В какой-то момент Рахман вышел в ванную. Окно открывалось на задний двор. И он увидел незнакомого мужчину, белого. Увидел, как тот принес тело. Собственно, речь шла только об этом.
- Ты показала ему фотографию Тигра?
Она покачала головой - немного смущенно.
- Как-то в голову не пришло. Я пообещала разобраться. Мужчине Рахман, скорей всего, не поверил бы. Но я ему вроде как понравилась. Я отвезла братьев домой, а потом действительно попыталась разобраться. Только вот зацепиться было не за что. Подозревать Тигра… с какой стати? В мире не так уж мало белых киллеров, и аль-Башир мог обратиться к любому.
- Ты доложила? - спросил Мило. - Доложила о встрече с Рахманом? О том, что помогаешь ему?
Она снова покачала головой, теперь уже без всякого смущения.
- Сам знаешь, это бесполезно - кто стал бы слушать потенциального бомбиста-самоубийцу, излагающего очередную теорию заговора? Я просто написала, что работаю с ним как с потенциальным источником.
- Понятно.
- Дней через пять, так ничего и не раскопав, я снова отправилась к Рахману. Так вот, меня не впустили. Его отец, мать, сестра встретили меня как прокаженную. Потом пришел Али. Сказал, что они не знают, где он. На следующий день после нашей встречи ему позвонили. Рахман объяснил матери, что у него важная встреча. Больше его не видели.
- А он не вернулся в Хартум?
- Нет. Не смог бы. Он же был совершенно неопытный. Фальшивым паспортом или чем-то еще в этом роде не пользовался, - Энджела помолчала. Вздохнула. - А на прошлой неделе его тело нашли в Гонессе, неподалеку от летного поля аэропорта Шарля де Голля. Две пули в грудь. Вскрытие показало, что Рахмана убили месяца за полтора до этого. То есть сразу после нашей встречи.
Мило не мог больше сидеть. Он потер колени, поднялся и пошел в кухню за водкой. Надо позвонить Эйннеру. Сделать вид, что звонит Тине, и… Впрочем, решил он, Эйннер все равно слушает. Он плеснул водки в бокалы из-под вина. Энджела не возражала.
- Что еще показало вскрытие?
- Пули девятого калибра. Стреляли из ППК. Оружие распространенное, встречается практически везде.
- Похоже, его друзья засекли вашу встречу.
- Али тоже так думает.
- Ты с ним разговаривала?
- Он позвонил мне. Сразу же, как только нашли тело. Собственно, я от него и узнала.
Следующий час, разбавляя разговор водкой, они обсуждали возможные сценарии развития событий. Сценариев было много.
В конце концов сошлись на том, что некто X нанял Тигра, чтобы убрать радикала-муллу, а когда Тигр попытался установить личность заказчика, X убрал и самого Тигра.
- Убить Рахмана мог кто угодно. - Энджела слегка прищурилась, глядя на Мило. - Например, его друзья-террористы, узнав о встрече со мной, решили, что он подставной. Или тот, кто заказал муллу, подумал, что парнишка представляет для него угрозу, и дал команду его убрать.
Мило промолчал - не хотел выдавать то, что знает. Что агента X, Герберта Уильямса, видели с Энджелой. А если он не был ее контактом, а всего лишь шпионил за ней? Ведь Уильямс был в ресторанчике, когда Энджела встречалась там с Рахманом.
Если отодвинуть в сторону китайского дипломата с его украденными тайнами, картина получается другая, и Энджела в ней уже не слабое звено в системе безопасности, а жертва.
Тем не менее вопрос, поставленный на пороге смерти самим Тигром, оставался без ответа: кто такой X? Кто нанял Тигра для убийства муллы Салиха Ахмада и французского министра иностранных дел? Могла ли желать смерти обоих какая-то террористическая группа? Если гибель Ахмада в итоге сыграла на руку исламистам в Судане, то устранение министра не дало им ровным счетом ничего.
И как тогда объяснить убийства, совершенные Тигром с 2001 года, когда одним из его клиентов стал Герберт Уильямс?
Может быть, Герберт Уильямс и есть X? Или он всего лишь посредник, как принято говорить в определенных кругах, маклер смерти, готовый выполнить задание любого могущественного человека, когда тому требуется устранить неугодного? Если так, связать те убийства попросту нечем.
- Возьмем китайцев, - продолжала Энджела. - Клеймо на теле Салиха Ахмада представляется довольно ясным предупреждением экстремистам: оставьте нашего друга в покое, иначе вас ждет то же самое. Но не слишком ли очевидно и бесхитростно?
Мило кивнул.
- Согласен. Китайцев можно обвинить во многом, только не в близорукости. Их руководство вряд ли стало бы открыто противопоставлять себя одной из сторон конфликта. Посылать в Африку свои войска Китай не хочет. Скорее, клеймо послужило бы разжиганию антикитайских, антиимпериалистических настроений. - Он перевел дух. - Тут я согласен с Тигром - думаю, он работал на исламских экстремистов.
- Узнаем, если найдем Герберта Уильямса.
Так и не получив четких, однозначных ответов, Мило проводил вечер с удовольствием. Разговор с Энджелой, неспешный разбор деталей и решений напомнили о том времени, когда они оба были молоды, свободны от привязанностей и свято верили своему начальству и своей стране.
А потом атмосфера изменилась. Сначала Энджела потерла колени, как будто ей стало зябко от всех этих жутких историй, а в начале второго посмотрела на часы и поднялась.
- Вызову такси. Не хочу, чтобы ты опоздал в "Дисней уорлд".
Позвонив, она исчезла в ванной, откуда вышла с пузырьком.
- Это что?
- Снотворное.
Мило шевельнул бровью.
- А оно тебе нужно?
- Ты не мой психиатр.
- Помнишь, как я пытался подсадить тебя на амфетамины?
Не сразу, но она вспомнила и рассмеялась. Вполне естественно.
- Мило, на тебя было страшно смотреть.
У двери он чмокнул ее в щеку, а она протянула ему наполовину полную бутылку водки.
- Будем на связи, - сказал Мило. - Ты сделала намного больше, чем я.
Энджела похлопала его пониже спины.
- Это потому что я умнее.
Такси уже ждало. Перед тем как сесть, он взглянул на цветочный фургон. Эйннер, смотревший на него через стекло, поднял оба больших пальца. Мило так же жестом показал, что все в порядке, и Турист перебрался назад. Удивительно, но он и впрямь сдержал обещание и отключил наблюдение. Мило в свою бытность Туристом на такую щедрость способен не был.
17
Он проснулся рано утром в субботу с больной головой и ощущением сухости в груди. По телевизору передавали прогноз погоды на французском. Мило попытался открыть глаза, но комната завертелась мутным пятном, и он зажмурился.
Так случалось, когда Мило отрывался от семьи и рядом не оказывалось никого, кто напомнил бы, что нельзя допоздна засиживаться перед телевизором с бутылкой водки и пачкой сигарет. Будучи Туристом, он никогда не позволял себе такого, а теперь, став семейным человеком, повел себя как вырвавшийся из дому подросток.
Что-то скрипнуло… шевельнулось… Он снова открыл глаза… размазанные цвета сместились. Со стула у кровати улыбался Эйннер.
- Очнулся?
Мило постарался сесть, прислониться к изголовью. Удалось с трудом. Вспомнил, что, почти допив водку, заглянул из любопытства в холодильник и достал сначала крошечную бутылочку бренди, а потом еще и узо. Он отхаркнул горькую желчь, поморщился, сглотнул.
Эйннер поднял с пола бутылку, посмотрел на свет - на донышке еще плескалось.
- По крайней мере, кое-что оставил.
Не в первый уже раз Мило подумал, что так и не научился нормальной жизни.
Эйннер поставил бутылку.
- Надо поговорить. Ты готов?
- Еще не протрезвел.
- Я закажу кофе.
- Который час?
- Шесть утра.
- Господи…
Поспать удалось не больше двух с половиной часов.
Пока Мило умывался, Эйннер заказал кофе и, усмехаясь, встал у открытой двери.
- Вспомнил молодость?
Мило потер щеткой язык, соскребая желудочную слизь и с трудом сдерживая поднимающуюся тошноту. Если бы не Эйннер, его бы точно вырвало.
Когда он вышел наконец из ванной, Турист сидел на кровати, щелкая пультом. Выглядел он, как ни странно, бодрым и свежим. Мило даже позавидовал. Может быть, если принять душ…
- Рассказывай, Джеймс. Ты ведь не так просто заглянул.
Добравшись до Си-эн-эн, Эйннер увеличил звук. Угрюмое выражение не предвещало ничего хорошего.
- Энджела.
- Что такое?
Эйннер открыл было рот, потом огляделся, достал из кармана засаленную квитанцию и ручку, положил листок на прикроватную тумбочку, написал одно слово и протянул бумажку Мило.
Мертва.
В ноги как будто воткнули сразу десятки иголочек, и они стали как ватные. Мило шагнул к кровати, опустился, потер лицо руками.
- Ты на что намекаешь?
Эйннер снова заколебался, повертел ручку, но все же решил, что сможет рассказать, не выдав деталей.
- Ты, когда уходил ночью, дал понять, что все в порядке. Я снова включил камеры.
- Так. И что?
- Она как раз укладывалась спать. Отрубилась в момент.
- Да. Приняла снотворное. Как раз перед моим уходом.
- Все верно. Уснула. Где-то через час я отлучился перекусить. Билл остался. Потом я его сменил. Посидел еще какое-то время и вдруг замечаю - что-то не так. Присмотрелся - она не шевелится. Как уснула, так в одной позе и лежит. И… - Эйннер снова замолчал, посмотрел на ручку, но опять передумал и, наклонившись, прошептал: - Я наблюдал за ней целый час - никакого движения. И полная тишина. Даже не сопела. Еще час - та же картина.
- Ты проверил? - шепотом спросил Мило.
- Сорок минут назад. Вошел, поднялся к ней. Пульса нет. Вообще никаких признаков. Флэшку забрал.
- Но… но как?
- Билл считает, что-то было в пицце, а я думаю, дело в тех таблетках, о которых ты говорил.
Внутри как будто затянули обруч. Он же был там. Сидел и смотрел, как Энджела убивает себя.
- В полицию сообщил?
- Ну, Уивер, ты, должно быть, и впрямь принимаешь меня за идиота.
Спорить не хотелось. Он даже не чувствовал ничего, кроме щемящей пустоты внутри. Так уже бывало - шок перед бурей. Он забрал у Эйннера пульт и отключил звук - на грязной улице прыгали, отмечая что-то, палестинские дети.
- Я приму душ.
Эйннер снова завладел пультом и, перебравшись на кровать, переключился на "MTV". В комнату ворвался рваный французский рэп.
Мило прошел к окну и опустил жалюзи. Все онемело, и только в голове громко и настойчиво стучал пульс.
- А это еще зачем?
Мило и сам не знал, зачем опустил жалюзи. Наверное, сработал какой-то инстинкт.
- Паранойя, - Эйннер покачал головой. - У тебя паранойя. Мне уже и раньше доводилось такое видеть, только я не понимал, в чем дело. А прошлой ночью понял. Ты… - он перешел на шепот, - ты был Туристом.
- Давно.
- А какая у тебя была легенда?
- Забыл.
- Да перестань!
- В последний раз меня звали Чарльзом Александером.
В комнате стало тихо - Эйннер выключил звук.
- Шутишь.
- С какой стати?
- С такой, что… - Эйннер задумался ненадолго, подтянулся, снова включил звук. - О Чарльзе Александере и сейчас еще говорят.
- Неужели?
- Точно, - закивал Эйннер. - Друзей у тебя почти не осталось, а вот врагов сколько угодно. По всей Европе. - В его голосе послышались уважительные нотки. - Бонн, Рим, Вена, даже Белград. Тебя везде помнят.
Смущенный внезапной вспышкой почтения, Мило неловко усмехнулся.
- Ты просто поставщик хороших новостей, Джеймс.
Зазвонил телефон - Тина. Музыка била по ушам, и он прошел в ванную.
- Здравствуй, милая.
- Мило? Ты где? В клубе?
- Нет, это телевизор. - Он притворил дверь ванной. - Что-то случилось?