- Настоящая моя фамилия - Новицкий. Звать Владимиром. С КГБ связался еще на первом курсе МЭСИСа. Существовал негласный договор с Конторой, согласно которому я должен был стать кадровым сотрудником Управления "А" по окончании института… Но все случилось гораздо раньше. И попал я не во внешнюю разведку, а в секретную группу "С-7", действующую против преступников в родной стране…
- Помолчи, Володя, помолчи, тебе сейчас нельзя напрягаться, а многое нам уже известно…
Мы с Олегом погрузили друга на носилки и понесли к вертолету. Впереди ковылял раненый Степан. Отдавать его в руки правосудия никто не собирался.
Возле геликоптера нас догнал дядя Коля. Протягивая "ТТ", он приговаривал:
- Отличная штука, это я как охотник говорю. Главное - прицел хороший. Ни разу не промазал.
- Оставь его себе! - отмахнулся Вихренко. - О документах позаботимся позже. Как твоя фамилия?
- Калядин Николай Иванович.
- Спасибо, Николай Иванович. Выручил ты нас сегодня. Подсоби еще, коль так добр. Вот ключи от наших машин. Загони их себе во двор.
- Сделаем. Где они сейчас?
- На центральной площади… Через недельку мы вернемся, привезем удостоверение на оружие и заберем технику…
- Пистолет мне, конечно, не помешает, только как-то неудобно…
- Бери, не стесняйся. Это твоя награда за геройство!
Тепло попрощавшись с дядей Колей, сели в вертолет. Винтокрылая машина взмыла в воздух и взяла курс на Москву.
…Спустя несколько часов Новицкого положили в лучшую клинику, прооперировали раз, потом еще раз, мы с Олегом не отходили от него двое суток, но в первый день лета нашего товарища не стало…
Все это время его организм отчаянно боролся со смертью. Будь он чуть послабее - умер бы еще там, на проклятом пирсе, но все же победить смертельную рану Новицкий так и не смог.
То теряя сознание, то приходя в него, Владимир не утрачивал главного своего качества - оптимизма, и как только мог шевелить губами, продолжал рассказывать историю своей жизни, чем-то очень напоминающую мою собственную, а еще больше - судьбу Вихренко:
- Закончить четвертый курс на стационаре мне не удалось. На зимних каникулах подрался с одним подонком. А у того батяня шибко крупный начальник. Наезжать стали по-серьезному. Вот Контора и приняла решение отправить меня от греха подальше в Ленинград. Там как раз набирал вес Кумарин, друг детства, и меня приставили к нему. Благодаря случившейся драке даже не пришлось придумывать легенду. Ознакомившись с моей историей, Кум посоветовал сменить фамилию. Вскоре одного из его бойцов - Мисютина - кокнули. Я принял его имя… Почему связался с Конторой? Мама моя, Антонина Семеновна, в восемьдесят третьем году уехала из Тамбова в Ленинград и не вернулась. Так и числится до сих пор пропавшей без вести. В мирное-то время! Я надеялся, что смогу отыскать ее следы. Потому и принял с радостью предложение поработать в бандитской среде… Сынку тому секретарскому по роже тоже из-за мамки съездил. Он утверждал, что она с хахалем сбежала, вот я и сорвался… Жаль, конечно, что жизнь так сложилась. Все время среди подонков… Даже завести семью не решился… Друзей растерял… Нет, я не жалуюсь и ни о чем не жалею…
Последними словами Владимира были:
- Просто грустно все это…
29
Похоронили Новицкого в родном Тамбове.
На обратном пути мы сделали огромный крюк, чтобы забрать в Весьегонске автомобили. Дядя Коля присматривал за ними исправно. Олег на "БМВ", а я на "Мерседесе" вернулись в Москву.
Первым делом тщательно допросили подстреленного киллера Степана, оставленного в квартире Вихренко под присмотром дотошного Цыпленка, которому оба полностью доверяли. Когда мы вошли, командир московских "Белых стрел" как раз подкармливал пристегнутого к батарее бандита.
- Жрать, падла, не хочет! - пожаловался нам. - Требует адвоката.
- Я буду твоим адвокатом и прокурором. А мои друзья - присяжными заседателями, - выкрикнул я в перекошенную физиономию; а потом выплыли на мгновение из небытия лица моих девочек - и, не прислушиваясь к настойчивым командам мозга, моя нога с размаху врезалась в его зубы.
Вихренко бросил на меня взгляд, полный укоризны. Но я не смог сдержаться, схватил Степана за лацканы пиджака и впечатал затылком в батарею.
- Ты меня помнишь, гад?
- Нет! Я вас вижу впервые!
- Врешь, сволочь. Без предварительной подготовки вы не убиваете. Сначала изучаете будущую жертву по фотографиям, затем следите за приговоренным, наносите на карту маршруты его движения… Двенадцатое сентября прошлого года, набережная Карповки в Петербурге, помнишь?
Убийца задрожал от ужаса. Сбылись его самые худшие опасения. Перед ним стоял человек, которого он лишил жены и дочери да и самого чуть было не отправил к праотцам. Живой и страшный, и в его глазах читались лишь ненависть и решимость отомстить.
Любая спецслужба, КПЗ, СИЗО, суд, тюрьма - все это мелочи по сравнению с этим страшным человеком, готовым разорвать его на части…
Бандит осознал безнадежность своего положения и забился в истерике.
- Ну, вспомнил? - грозно повторил я, когда он успокоился.
- Да…
- Вот теперь можно поговорить и для протокола. Фамилия?
- Хавырин Степан Васильевич.
- Год рождения?
- 1972-й.
- Кто поручил убить меня?
- Кузнец! - выкрикнул Степан и с мольбою посмотрел на меня.
Теперь, при самом чудесном раскладе, дороги к блатным у него больше нет. За сдачу заказчика - только смерть.
- Как ты связался с ним?
- Лопух познакомил. Это наш питерский связник…
- Вы давно с Лопухом знали друг друга?
- Не очень… Он родом с тех мест, где база, ну вы знаете… Прошлым летом приезжал на родину, что-то пронюхал о существовании организации, следил за нашими тренировками. Парень он смышленый, быстро догадался, что к чему. Ванька, мой корефан, которого возле больницы грохнули, был местным, Лопух его немного знал. Предложил работу в Петербурге. На киллеров такого уровня, как мы, сейчас большой спрос! Несколько ликвидаций провели успешно, а вот на вас споткнулись… Как я промазал, до сих пор не представляю! Шофер фургона виноват, героя из себя корчить начал! - завопил Степан - и осекся, встретившись со мной взглядом.
- Как Кузнец мотивировал причины моего устранения?
- Никак. Сказал: "Выкоси на корню этот ментовский выводок, чтоб другим неповадно было"… Мы следили за вами несколько дней, никаких связей с милицией не заметили, я ему так прямо и сказал. Кузнец только рассмеялся. Это, говорит, агент глубокого заседания…
- Оседания, - поправил я. - Об источнике такой осведомленности он не вспоминал?
- Нет. Хотя…
- Вот-вот, - быстро сказал я, - непременно обронил некую фразу…
- Да, что-то спел о спецслужбах дружественных стран, скорее всего, просто гонял понты…
- Эх, Степа, Степа, таких свидетелей, как ты, в живых не оставляют. Он и не собирался. Не промахнись ты тогда, приди за второй частью гонорара - и Кузнец самолично бы сделал из тебя котлету. Моли Бога, что промазал. Лишние девять месяцев прожил!
Начальника Ведомства пришлось поставить в известность о предстоящей операции по ликвидации заказчика убийства моей семьи, но мы ни словом не обмолвились о том, что исполнитель уже находится в наших руках.
Кроме необходимой субординации и дисциплины в этом заключался и важный умысел. До сих пор ведь неясно, откуда - точнее, от кого, - произошла первичная утечка информации. А доклад позволял поставить эксперимент: если Кузнец будет готов во всеоружии встретить нас - значит, утечка информации идет от самого шефа, если нет - виноват Андрей Андреевич. Ясно, как белый день! А в Петербурге сейчас - белые даже ночи…
Верховный Папа не хотел, чтобы мы низводили благородное дело борьбы с преступностью до уровня элементарной мести, сведения личных счетов, предлагал просто запустить "Белую стрелу", но не устоял перед нашим напором.
- Ладно, поступайте, как знаете, - угрюмо отмахнулся он, устав сопротивляться. - Только не наследите! Не дай бог, возникнут проблемы - Ведомство откажется от вас!
30
…Четвертого, в субботу, мы отбыли в Петербург. Степан, предчувствуя неладное, всячески отпирался, просился в следственный изолятор, на что Олег ответил: "Много чести", - и пинками затолкал беднягу на заднюю сидушку "БМВ". Цыпленок примостился рядом с киллером.
Я уже привык к "Мерседесу" и вполне комфортно чувствовал себя в нем с документами Мисютина. Я был раскрыт, необходимость маскировки отпала, и мы собирались играть в открытую, так что в моем автомобиле находились также Профессор, Вишня и Рог.
В тот же день наш эскорт прибыл на Карповку.
По распоряжению шефа технические службы Ведомства, мобильный телефон Кузнеца поставили на постоянное прослушивание, поэтому мы знали обо всех передвижениях бандита по городу и только ждали удобного случая, чтобы он забил кому-нибудь стрелку в безлюдном месте. Впрочем, Кузнец, оставаясь в душе неисправимым провинциалом, сам всячески старался не появляться в густонаселенных районах. Это должно было сыграть нам на руку.
И буквально на следующий день, 5 июня, в обед, мы получили сообщение технарей о том, что перехвачены переговоры, которые завершились однозначным указанием на место и время. В восемь вечера интересующий нас объект посетит таможенный терминал в Парнасе между Парголово и Буграми…
Мы с Олегом тут же решили прокатиться по трассе с целью определения оптимального места для предстоящей операции. Рекогносцировка оказалась удачной, да что там - мы насмотрели просто идеальное место. Там, где Суздальский проспект пересекается с улицей Художников, в асфальте зияла огромная воронка, окаймленная неубедительными канатиками с флажками. Дорожников рядом не было - выходной день, и только знак "Направление объезда препятствия" указывал на ведущиеся ремонтные работы.
Мы решили исправить положение.
В 19:00 возле воронки появился сотрудник милиции с полосатым жезлом в руке. Его роль взялся играть Вихренко.
Два дорожника в ярко-желтых жилетах принялись копошиться возле канатов - это были Цыпленок и Вишня, которым предстояло подстраховывать группу захвата.
Рог, наш "второй эшелон" прикрытия, орудовал на дне ямы, для пущей убедительности периодически выдавая на-гора тяжелые пласты родной земельки и куски асфальта.
Изображая большого руководителя, самому представительному из нас, Профессору, пришлось интенсивно размахивать руками и громко кричать, сотрясая воздух проклятиями и матами. Через полчаса он сорвал голос и еле хрипел - оставалось надеяться, что в нужную минуту голос у него все же прорежется.
Я сидел за рулем "БМВ" с чужими номерами в десяти метрах от места событий и со скучающим видом ожидал высокого начальника. Рядом, на переднем сиденье, посапывал закованный в наручники Степан, которому заблаговременно вкололи снотворное. Принять непосредственное участие в спектакле я не решался, так как Кузнец знал меня в лицо, а доли секунды могли решить дело.
Автомобильный поток был не очень интенсивным. Заметив очередную приближающуюся машину, Олег заранее предупреждал водителя об опасности, указывая жезлом на яму, которую придется объезжать. Канатики ограждения предусмотрительно установили на трассе поудобнее для нас, так что для транспортных средств остался лишь минимум проезжей части, поэтому все водители были вынуждены останавливаться и аккуратно объезжать препятствие с черепашьей скоростью.
Шестисотый "Мерс" Кузнеца мы заметили издали. Возле воронки в тот момент как раз остановился серенький "Опель", его водителю, видимо, спешить было некуда, он попытался затеять разговор о безалаберности городских служб, но Вихренко, напустив важности на лицо, рявкнул: "Проваливай отсюда, здесь бомбу обнаружили!" - и автомобиль, взвизгнув шинами, унесся прочь.
"Мерседес" стал гасить скорость. В салоне находились только двое. Водитель, он же телохранитель, и сам Кузнец. Его физиономия была хорошо известна нам по фотографиям. Веселые, вводящие в заблуждение, глаза, высокий лоб интеллектуала, острые, мужественные скулы…
Чем ближе подъезжал автомобиль, тем старательнее работал лопатою Рог. На проезжую часть из ямы полетели огромные огрызки асфальта. Один из них опустился прямо под колесо визгливо тормозящего "Мерса".
- Что случилось ребята? - беззаботно поинтересовался водитель, слегка приоткрывая дверцу. В тот же миг "милиционер" едва не выломал ее, распахнув настежь. Холодный ствол уперся в висок телохранителя и воздух разрезала громкая команда, наводящая ужас на бандитов всех мастей:
- Руки за голову!
Синхронно с Олегом действовал Профессор. Только для того, чтобы приставить пистолет к башке пассажира, ему пришлось разбить боковое стекло.
Бандитов вытолкали из машины. Шоферу нацепили на руки "браслеты" и бросили в яму, Кузнеца обыскали и, отобрав оружие, поволокли ко мне в уже заведенный "БМВ". Я включил передачу и, отпустив сцепление, дал газ. Вся операция заняла считаные секунды. Это радовало, так как на горизонте уже маячила следующая машина, а нам очень не хотелось, чтобы кто-то стал свидетелем разборки.
Однако Кузнец оказался хитрее, чем мы предполагали. Сзади шел автомобиль сопровождения с двумя его боевиками. Увидев стоящий посреди дороги "Мерс" босса с распахнутыми дверками и осколки стекла на асфальте, парни поняли все и еще издали без предупреждения стали палить по "желтым жилетам".
Трое наших парней (Рог уже присоединился к товарищам) залегли в придорожной канаве и открыли ответный огонь.
Полагая, что канаты посреди трассы - всего лишь бутафория, ментовские заморочки, бандиты на всех парах подкатили вплотную - и влетели в воронку, где все еще находился их невезучий товарищ. Автомобиль с грохотом и скрежетом, заглушившими треск ломаемых костей, ударился в неровный грунт, подпрыгнул и перевернулся…
Цыпленок, Вишня и Рог справедливо посчитали свою задачу выполненной и исчезли в разных направлениях.
…Через четверть часа к месту происшествия прибудет госавтоинспекция, следом за ней - РУОП. Неподалеку, на улице Художников, обнаружат "Мерседес" Барона. Естественно, разборку на Суздальском проспекте свяжут с его именем и с еще большими силами налягут на поиски сбежавшего из "Крестов" рецидивиста… А те, кто знает, вводить конкурирующую фирму в курс событий не захотят.
Пускай ищут. Туда, где находится Новицкий-Мисютин, еще не добиралась ни одна спецслужба!
31
Кузнец сразу узнал меня и, грозно зарычав, стал вырываться из объятий моих коллег. Пришлось Олегу успокоить его коротким, но точным ударом под дых; чуть попозже бандита пришлось отключать еще раз, ударом ребром ладони.
Мы заехали за Мурино и свернули в рощицу, которую я заранее наметил для финальной части нашей постановки. Здесь выволокли Кузнеца из машины, затем привели в чувство киллера Степана и поставили его лицом к лицу с Кузнецом.
- Он! - обреченно проронил Хавырин.
- Это мы и без тебя знаем! - бросил я, - Вот пусть заказчик на тебя полюбуется!
- Тоже мне, киллер сраный! - свирепо зарычал Кузнец, заказчик убийства моих девчонок. - Мочить по-человечески не научился, тварь! Не попался ты мне вовремя, пидар сучий…
- У вас еще будет возможность выяснить отношения, - хитро прищурился Вихренко. - Нас сейчас интересует только имя, ну?
- Чье? - испуганно пробормотал Хавырин.
- Предателя, - одними губами улыбнулся Олег. - Но этот вопрос не к тебе.
- Я его не знаю, - неуверенно пробасил Кузнец.
- Сейчас узнаешь, - Вихренко съездил его по острым скулам. Не слишком сильно, так, что бандюга только покачнулся.
Представляю, как бы Олег вломил, будь тот развязан…
- Не надо, - вмешался я. - Ему действительно ничего не известно. Слишком мелкая сошка, чтобы знать такого человека. Ему просто позвонил авторитет, некто по кличке Пудель, смотрящий по Швейцарии, и предупредил по секрету выкормыша своего, что ликвидациями уголовников в Питере руководит художник Семенов…
- Так? - рявкнул Олег.
- Зачем спрашиваете, если все сами знаете? - с удивлением и досадой бросил бандит.
- Ты отвечай! - приказал Вихренко.
- А хрен тут отвечать? - дернулся бандит, - Пудель дал наколку, так что я, не прикроюсь? Мне ничего не оставалось, как убрать вас с дороги.
Маленькая страна Швейцария, но разведка и контрразведка там существуют. Международный перекресток… Существуют - и нашли пути, чтобы купить за звонкое швейцарское золото душонку опального высокопоставленного сотрудника… Он, конечно, и сдал что мог - в частности, всех, кого знал по предыдущей работе на внутреннем фронте.
Возможно, не слишком многих он и знал, а возможно, не считал эти сведения чрезмерно важными. Мне и сейчас хочется верить, что ему и в кошмарном сне не могло привидеться, что на швейцарскую разведку имеют прямые выходы лидеры российского криминалитета, иначе бы он никогда не сделал такой опрометчивый шаг! "Совок" проклятый, все жил старыми мерками, в которых что там "просто" криминал, что там какой-то Пудель?
А у Пуделя давно сложились близкие отношения с руководителями швейцарских спецслужб…
- "Наколка" - не приказ! Тебе что, приказ был? Пудель Семенова заказал или нет? Ты его не отмазывай, он все равно ответит! - напирал Вихренко.
- А что мне было - ждать, пока ты на меня натравишь свои гребаные "стрелы"? - обращаясь ко мне, бросил Кузнец.
- Ну и убивал бы меня. Жена, ребенок в чем виноваты?
- Такие, как ты, должны знать, что мы ответим террором на террор, - жестко, с настоящей ненавистью и решимостью, бросил Кузнец. - За смерть наших товарищей вы будете платить жизнями самых близких людей!
Тут уже я не удержался и выбил ему пару зубов, а потом заорал:
- Кому еще ты передал информацию от Пуделя?
- А вот это ты не узнаешь, - оскалился Кузнец, утирая кровь. - Живи и надейся, что надолго меня переживешь…
Ладно, без тебя разберемся. Буду жить и надеяться…
Вихренко тем временем приготовился разыграть финал нашего спектакля. Он снял с пленников наручники и дал каждому из них по пистолету Макарова, которые доселе хранились в "бардачке" его машины.
На его устах вновь заиграла дьявольская улыбка.
- Здесь по одному патрону. Сейчас мы посмотрим, кто кого, - напутствовал Олег дуэлянтов поневоле. - Стреляться будете с двадцати шагов. Победителю дарую жизнь!
Кузнец схватил пистолет и окинул нас взглядом.
Умный, решительный и бесстрашный негодяй - пожалуй, такого мне еще не приходилось встречать. Я даже предполагал, что Кузнец, несмотря на неотступно следящие за ним стволы пистолетов наших ликвидаторов, попытается выстрелить в меня - без всякой надежды на спасение, а потому, что такая вражда превыше жизни.
Но, видимо, Кузнец решил, что и одного шанса на то, чтобы уйти по-мужски, у него нет: проверять, заряжен и как заряжен пистолет, он не стал. Просто помедлил и, бросив через искривленные губы: "Контора вонючая, и здесь без театра не можете", - неуверенной походкой подался вправо от машины, стоявшей на проселочной дороге; Профессор постоянно держал его на мушке.