Право на убийство - Сергей Бортников 6 стр.


…Отгуляв месяц на гражданке по окончании срочной службы, я вернулся в Балхаш, где занимался подготовкой молодежи, заочно повышая собственную квалификацию в Академии ГРУ. В моем военном билете в то время было записано: "присвоено звание прапорщик", но, как я уже говорил, в центре никто не знал званий ни курсантов, ни инструкторов. Практически не использовались и свои имена. Так что меня по-прежнему называли Шнобелем.

Теперь уже далеко не каждый салага мог устоять после нанесенного мной удара, да что там - удара, многие не выдерживали взгляда! Я делал из них головорезов, каким был сам. Делал настойчиво и рьяно. Ибо от качества моего обучения зависела их жизнь…

Так продолжалось два года. В 1979‑м я получил приказ легализоваться под собственной фамилией в родном городе, устроиться на работу, завести семью. В общем, наслаждаться спокойной и мирной гражданской жизнью.

Хотя вряд ли можно назвать спокойной и мирной жизнь ВАГО - внутреннего агента глубокого оседания.

14

- Эй, вы, жрать будете? - спрашивает баландер, который конечно же знает, что мы получили передачку.

- Травись сам! - немедленно реагирует Барон.

Баландер довольно хмыкает и, гремя посудой, бредет дальше по коридору.

- Семенов, к следователю! - почти сразу же раздается властная команда.

Дверь приоткрывается, наполняя камеру относительно свежим воздухом. Как хочется, чтобы она подольше оставалась открытой! Но нет! Лязгает засов, и Барон остается один.

Ему уже не положено ни следователя, ни адвоката. Все это позади. Впереди лишь матушка-Сибирь, вонючий барак да фуфайка с номером. Если я, конечно, не осуществлю свой замысел…

Перфильев возбужден и взбудоражен. Его физиономия выражает лакейскую признательность.

- Спасибо, Кирилл Филиппович. Спасибо. Это правильно, что вы разрешили адвокату посвятить меня в ваши маленькие тайны…

Если Поровский напоминал мне Чарли Чаплина, то этот - не менее известного комика. Михаила Горбачева. Пухленький, упитанный, с большой лысиной на круглой голове. Так взглядом невольно и ищешь родимое пятно! Росточком только поменьше и национальные черты определеннее…

Да, так отвечать я не торопился, только кивнул, подтверждая слова следователя.

Сообразив, что я не намерен ворочать даром языком, Перфильев продолжил:

- Итак, вы утверждаете, что даже не держали пистолет в руках? Только рванули за ствол?

- Ну конечно!

- И на рукояти ваших пальчиков того, не может быть?

- Абсолютно правильно, - кажется, я уже искренне заразился перфильевской фразеологией.

- Значит, что я должен предпринять? - возгласил Перфильев.

- Это вы у меня спрашиваете?

- Нет, я вслух размышляю, - честно признался генсекообразный следователь, - И не возникает сомнений, что я должен написать отношение экспертам, чтобы уточнили, где находятся ваши отпечатки, а где - Изотова…

- Соображаете, - не мог не признать я.

- И, если наша догадка подтвердится… - (Какое нахальство! Наша! А?!) -…ваша невиновность будет практически доказана! - радостно сообщил следователь.

- Именно так.

- Кто же тогда владелец пистолета? Ты понимаешь что-нибудь? - внезапно и совершенно непринужденно переходя на "ты", спросил Перфильев.

- Нет.

- Мне этот "стечкин", вернее, его хозяин, просто позарез нужен! Гичковский - один из самых крупных и, заметь, последних авторитетов в "тамбовской" ОПГ…

- Что еще за ОПГ?

- Организованная преступная группировка. Если Барон, - кстати, это новый твой сосед, гражданин Мисютин, которого к тебе подселили…

- Мы уже знакомы!

- Ну да. Не перебивай. Если Барон у них самый главный контрразведчик, то Гичка считался основным организатором, так сказать, мозгом банды. Его, как это часто бывает, грохнули в подъезде собственного дома. Киллер был профессионалом. Два выстрела, второй контрольный, оба - смертельные. Но оружие, этот самый "стечкин", не выбросил, как многие его коллеги.

- Жалко "ствола" стало?

- Нет. Здесь другое. Он был уверен, что никто не станет искать пистолет!

- Почему?

- Потому что это был милиционер, Изотов! Точно - его работа. Завтра же снова допрошу всю эту четверку! Вы уж не обессудьте, Кирилл Филиппович, - вернулся к привычному обращению Перфильев, - но до понедельника придется побыть в тюрьме. Я лично уже уверен в вашей невиновности, но, знаете ли, не стоит торопить события…

- Вот-вот, не стоит. Нам сейчас так весело вдвоем.

Перфильев среагировал на иронию, - да и не мог не знать, что ни тюрьма вообще, ни мисютинская компания - это не те развлечения, которые хотелось бы продлить; но поскольку принять срочные меры к моему освобождению не входило в его планы, постарался уговорить, придав максимальную доверительность и убедительность тону:

- Эта четверка должна чувствовать себя в полной безопасности. Понимаешь, если они узнают - а они, к сожалению, узнают наверняка! - что ты освобожден, то примут какие-то меры… Посовещаются… Может, кто-то уедет… А так - ты сидишь под следствием, значит, с их точки зрения, все спокойно, все идет по плану… И я вызову их, чтобы уточнить лишь некоторые незначительные детали… Обычная формальность!

Как легко перескакивает господин Перфильев с "вы" на "ты" и наоборот!

Оба варианта обращения призваны подчеркнуть, оттенить колебания его настроения. Если надо унизить - "ты" произносится презрительно и брезгливо, если демонстрируется уважение - звучит заискивающее "вы".

Совершенно иные интонации вкладываются в эти местоимения, когда следователь хочет подчеркнуть доверительность беседы. Тогда "ты" произносится непринужденно, словно вы знакомы сто лет, а в этом разговоре являетесь не подследственным, а близким другом, в худшем случае - просто приятным собеседником.

Слово "вы" зазвучит совершенно иначе, - обличительно-оскорбительно, если после него употребить существительные "подлец" или "негодяй".

"Вы подлец", - это совершенно не то, что "ты подлец", это намного страшнее, и горе вам, если такое обращение применит следователь…

Перфильев уже не хотел уличать меня в преступлении, которое я не совершал. Он просил совета - и доверительное обращение на "ты" призвано было подчеркнуть наше одинаковое положение, если хотите, даже равенство.

- В общем, потерпи еще пару дней, Кирилл Филиппович. На следующей неделе я тебя освобожу, возьмем Марка Борисовича и вместе отметим это радостное событие. Окей?

- Ладно, - вяло согласился я…

15

После двух лет примерной сверхсрочной службы я возвращался в родной город. Мой кошелек, вернее, выполняющий его роль кейс, только входящий в моду под названием "дипломат", был довольно туго набит новенькими хрустящими купюрами. В те годы мы зарабатывали неплохо. Да и родное Ведомство, как вы уже знаете, не поскупилось на подъемные…

От вокзала домой добирался на такси. Попросил пожилого водителя провезти меня через весь город и из окон "Волги" любовался его достопримечательностями. Прямой, как стрела, Невский проспект, взметнувшийся в небо шпиль Адмиралтейства, величественный Исаакиевский собор - вот визитные карточки моего города, известные всему миру. Все в снегу, как в пуху, - декабрь месяц!

Возле Дворца культуры имени Ленсовета попросил остановиться и от ГРУовских щедрот отстегнул таксисту четвертной.

Дальше пошел пешком. Родная Карповка не замерзла и выглядела чернее обычного, по ней плыли какие-то щепки и презервативы, смрадный запах поднимался над Пионерским мостом. Раньше было не так? Или я был не такой?

Влетаю в знакомую арку, подымаюсь на четвертый этаж.

- Мама!!!

- Кирилл!!!

Отчим, Виктор Васильевич, тоже спешил навстречу. Славный мужик, и обрадовался мне, как родному сыну.

Стол быстро заставили всевозможными яствами. Соседи по такому уважительному поводу не путались под ногами и не появлялись на кухне, так что мама мгновенно приготовила это изобилие.

- Ты надолго, сынок?

- Навсегда!

- Ура!

Объятия, поцелуи, слезы… Непривычен я к этим делам, вот и начали подрагивать веки…

Но самое интересное было впереди. Когда я вывалил на стол из "дипломата" кучу денег.

- Ты что, банк ограбил? - испугалась мама. А отчим вообще пулей вылетел в коридор - поглядеть, не подслушивает ли кто из соседей.

- Я похож на бандита?

- Нет. Но откуда столько денег?

- Зарплата за два года, плюс пайковые, плюс за неиспользованный отпуск, плюс дембельские, плюс прыжковые…

- И сколько же ты напрыгал? - со знанием дела поинтересовался Виктор Васильевич. Во время прошлого приезда я узнал, что отчим в свое время учился в Канске на бортрадиста и по окончании ШМАСа совершил один зачетный прыжок. Что дало ему основания всю жизнь на полном серьезе утверждать: "У меня два прыжка. Первый и последний!"

Я с гордостью выложил на стол значок парашютиста, на котором снизу колыхалась висюлька с красноречивыми цифрами - "500".

- И не страшно было? - то ли любопытствует, то ли восхищается сыночком мама.

- Отчего же нет! Особенно когда приходилось раскрывать основной парашют на малых высотах. Не дай бог, что-то не так - запаску открыть уже не успеешь!

- Ну, герой… Герой… Деньги положим на сберкнижку… До свадьбы нарастут проценты…

- Нет, мама. Невеста у меня в Балхаше осталась. Обещала вскоре переехать в Ленинград. Так что я останусь на Карповке. А вы с Виктором Васильевичем на эти деньги купите себе кооператив!

Такое решение безумно всем понравилось. Особенно отчиму, который и так в каждом сне видел тот прекрасный день, когда наконец он смоется из этого коммунального рая, в первую очередь от соседки тетки Марфы, изрядно достававшей его. Все-таки единственный мужчина в квартире. Мало старику было своих хлопот, так и для нее старайся: то шкаф надо передвинуть, то гвоздик вбить!

"Старики" добавили кое-что из своих скудных сбережений и вскоре купили прекрасную двухкомнатную квартиру в Красном Селе. Я же стал полноправным хозяином комнаты на Карповке, но ни через месяц, ни через два "балхашская избранница" так и не появилась в моей квартире.

Мама спрашивала о ней при каждой новой встрече. Мне ничего не оставалось делать, как обманывать ее дальше:

- Она передумала, мам…

16

Стоит мне ненадолго отлучиться, как в камере начинают происходить перемены. Когда я вернулся с допроса, Мисютин насвистывал свою любимую мелодию, сидя перед телевизором. Самый настоящий "Сони", цветной, тридцать по диагонали, что еще надо для полного счастья?

Только взглянув на радужный экран, я почувствовал, насколько здесь, в тюрьме, соскучился по цвету! Тюрьма - поразительно, даже нарочито бесцветный мир. Такого бесцветья не было даже в самой зачуханной казарме…

Через несколько минут, насытив первый цветовой голод, я решил и дальше бороться с однообразием и спросил:

- Слышь, Барон, ты не мог попросить бы карты?

- Почему нет? - принял все за чистую монету напарник. - Зови вертухая!

- Чуть позже. Для начала новости посмотрим…

- "Нелепо жить воспоминаньями… Угу, угу, угу"… Ты в какие игры играешь, Тундра? - спросил Мисютин, когда выпуск новостей закончился и покатила реклама каких-то особо противных затычек.

- Ну, не в дурака, конечно…

- Бура, сёка, тринька?

- Нет. Преф, тысяча…

- Э, брат, я такое дело тоже уважаю. Только вдвоем неинтересно.

- Здесь ты не прав. Очень даже интересно. Два прикупа по две карты - и поехали. "Гусарик" называется. Такую тысчонку сбацаем - вовек не забудешь!

- Под интерес?

- Можно и так.

- Зови "вертухая"!

- Позже…

После аппетитной рекламы пошел специальный репортаж - показывали какую-то жуткую авиационную катастрофу. Обуглившиеся трупы, оторванные конечности…

Я перевел взгляд на сокамерника - и, к своему удивлению, заметил, что в холодных глазах Барона проскользнуло сострадание… Вот уж чего не ожидал - того не ожидал. Может и не такой конченый этот парень, может, не все потеряно в жизни для него?

- Тебя чего по следакам таскают? - спросил Мисютин.

- Все из-за пистолета, что у мента вырвал… Будь он неладен! - бросил я, надеясь, что моя интонация окажется убедительной.

- Да, брат, сперва надо думать, а потом делать…

- В другой раз лучше сразу лягу под пули!

- Это ты зря. Жизнь прекрасна. Кстати, ты мне ничего про свое житье-бытье так и не рассказал…

- Еще есть время.

- Да, пожалуй… Но я так понимаю, что ты или с ментовкой, или с властями в контрах?

Пора тебе заинтересоваться посильнее…

- Кому я нужен… Прошли времена, когда художниками лично генсеки занимались. К счастью, времена прошли вместе с генсеками… Нет, до меня только теперь дошло - следаки за меня ухватились из-за пистолета, на котором мои "пальчики" остались.

- И чего они так к этой волыне привязались, пояснить не желаешь? - спросил Барон с еще большим интересом.

- Тебе это надо?..

- Надо - не надо, а много чего слышать приходилось… авось что-то посоветую…

- Из этого ствола, оказывается, какого-то авторитета, какого-то Гичку застрелили!

Я ожидал, что это сообщение произведет впечатление на моего сокамерника, но чтобы такое - даже представить не мог! Мисютин подпрыгнул не ниже, чем Бубка на шесте. Я, грешным делом, подумал, что он прошибет башкой потолок, но тот оказался достаточно высоким.

- Гичку, говоришь? А ну, выкладывай быстрее все, что ты знаешь об этом деле!

- Ты что, знаком с ним был?

- Нет, вы посмотрите на него - знаком! Да это ж мой первый кореш! Я в СИЗО-2 находился, на Шпалерной, когда его грохнули… Да ладно бы просто грохнули, в нашем деле такое случается, все, считай, по лезвию ходим. Но братва утверждает, что опять нельзя найти концов. Замочили, как пацана безродного… Постой-постой, ты, кажется, вырвал "стечкина" из рук мента?..

- Да. Какого-то капитана Изотова.

- Я же говорил: их работа. "Белая стрела"…

- Это еще что за чудо?

- Книги надо читать, Тундра…

(Оказывается, мы с ним одинаково оцениваем умственные способности друг друга! Впрочем, пусть думает так, мне проще будет)

- …Есть такое подразделение по отстрелу нашего брата. Слушай внимательно, я тебе сейчас многое расскажу… В 1996 году под Москвой, в Чехове, были похищены десять человек во главе с Адамом. Авторитетом местным. Шестерых - и Адама, конечно, - до сих пор не нашли, а четверо вернулись домой только через месяц. Они ничего не помнят. Представляешь? Ходят, как отмороженные, один даже гадит под себя - и никто ничего не помнит!..

- Это все ваши разборки. Отбили пацанам мозги…

- Ну и болван же ты… Посуди сам: их захватили тридцать человек с автоматами, в масках и камуфлированной форме с надписью "Спецназ". На груди с правой стороны - круглая эмблема с изображением оскала тигра, с левой - желтыми буквами написано "Спецназ". На правой руке - шеврон с надписью "Спецназ МВД РФ". Кто из наших смог бы решиться на такое? И потом, сыскари легко бы определили, где пошита форма и кто ее заказал! Три десятка форм - это тебе не хрен собачий, это же приличное ателье работало или с хорошего склада сорвали! Похитителей неминуемо нашли бы в первые сутки, если это не сами менты!

- Забавно!

- Через три месяца парни в такой же форме нашкодили в Подольске, еще через месяц - в Пущине. Но самый дикий случай произошел в конце года в Химках. Там сразу семеро братков исчезло, старшему было двадцать семь, младшему - двадцать. Два милицейских "УАЗика" остановились у дома одного из них, вышли парни в камуфляже, быстро загрузили пацанов в машины - и поминай, как звали…

- Что ты все про Москву да про Москву… Давай про нашу Пальмиру…

Послушаю, как это выглядит с противоположной стороны…

- Не будь горячим, как жидовский борщ… Журналиста Холодова, думаешь, почему завалили? Он про Чучково писать собрался. Там на базе спецназа ГРУ наемных убийц готовили. Там же члены "АУМ-Синрикё" в стрельбе упражнялись… А Солоник кто? Бывший спецназовец! Как работал, а? Обойму с полста шагов в пятак всаживал! И вдруг - раскололся, как петух сраный. Квантришвили взял на себя, Калину, Бобона, Глобуса. Соображаешь? Это же все не последние люди. За каждым кто-то стоял. Посуди сам: Отари Витальевич председательствовал в Фонде социальной защиты спортсменов имени Льва Яшина, а Витя Калина - то ли внебрачный, то ли приемный сын самого Японца! Знаешь, что за такие признания бывает? И что, просто так он их "сделал", никто ему не помогал, не подводил, не прикрывал - сделал, и все, а потом на первом же допросе "колется", чуть не хвастается? И все-все молчат? А потом Солоник благополучно смылся из "Матросской тишины" с конвоиром Меншиковым? Что за конвоир, знаешь? Его же специально для этой цели внедрили в тюрьму и поставили дежурить в девятый корпус…

- Да ну?

- Точно, я тебе говорю! Посуди сам: как бы этого блядского Солоника на побеге не замели, если в "Матросской тишине" кругом сигнализация, видеокамеры, прослушивающие устройства? Я тебе скажу - как. Именно в тот день почему-то отключили все мониторы и сигнализацию! Понял? Да что сигнализация! Еще за две недели под окна его камеры вагончик мягкий подогнали. Чтобы не ушибся, мент поганый… И кто, по твоему, такое сделать мог? Братва? Да не родилась еще такая братва… Ничего, я тоже рвану отсюда. Или с этапа. И тогда наизнанку выверну всю эту ментовскую контору!

Наконец-то его мысли заработали в правильном направлении…

- В Питере эти сволочи тоже немало постреляли. По самым скромным подсчетам - Каратэ, Степаныч, теперь вот - Гичка… Кстати, не догадываешься, почему следователь так хочет разобраться, чья это волына?

- Не-а!

- Братва установила солидную премию для того, кто поможет вывести на след убийц. Хочешь - верь, хочешь - не верь, но сейчас он уже бежит сдавать нам капитана Изотова!

Ха-ха-ха! Да, конечно, побежать к братве за премией - это на Перфильева похоже. Но, милые мои, не в наших правилах подставлять своих. Долго вам придется искать капитана Изотова из Приморского РОВД. Такого человека никогда не существовало. А его роль блистательно сыграл Миша Ермилов.

Кстати, удостоверение, которым он оперировал, не было поддельным.

Назад Дальше