Вскоре Томас стал известен во всех окрестностях Тулузы. Крестьяне, снабжавшие его продуктами, держали рот на замке. Одним Томас хорошо платил, другим привозил из города дефицитные товары. Томас варил, жарил и парил на кухне, что доставляло ему удовольствие. Жанне помогала ему. Это было счастливое партнерство. Он восторгался ею, она им. Мими совершала долгие прогулки с полковником. Ресторан был всегда переполнен. Его посещали почти одни мужчины - беженцы из разных стран, захваченных Гитлером. Кухня отеля отличалась разнообразием и доступными ценами, что многих привлекало сюда. Больше других были довольны девушки отеля. Молодой повар вызывал их восхищение элегантностью, напористостью, любезностью и умом. Они чувствовали себя дамами в его обществе, но ни с одной из них он не сближался. Вскоре Томас стал среди них своим человеком: ссужал им деньги, давал советы по юридическим и медицинским вопросам, был хранителем их тайн.
У Жанетты в деревне воспитывался ребенок. Семья, в которой он содержался, ставила все новые и новые требования перед матерью. Томас положил этому конец.
Соня получила наследство. Жуликоватый адвокат не вводил ее в право наследования. Томас заставил его сделать это.
У Бебе был друг, который ей постоянно угрожал и требовал деньги. Легкой ссылкой на полицейские предписания и жестким приемом джиу-джитсу Томас заставил его вести себя прилично. Альфонс звали этого человека. В дальнейшем он доставит много неприятностей Томасу…
Среди постоянных посетителей ресторана был Вальтер Линдер, банкир, бежавший от Гитлера из Вены и Парижа. Во время бегства Линдер потерял свою жену, но они предварительно договорились встретиться в Тулузе, и он теперь ожидал ее. Томас был очень симпатичен Линдеру, и когда он узнал, что Томас тоже банкир, сделал ему предложение:
- Как только я встречу жену, мы поедем в Южную Америку. Там у меня есть капитал. Я предлагаю вам быть моим партнером.
Линдер показал Томасу документы "Рио ла плато Банка", подтверждающие, что на счете Линдера имеется миллион долларов. Это был момент, когда Томас, несмотря на все пережитое, вновь поверил в человеческий разум, в светлое будущее.
Он хотел избавить человечество от ужасов, которые хранили в себе документы черного портфеля. Ни "Второе бюро", ни немецкий абвер не должны их получить. И только тогда можно покинуть погрязшую в войне, неустроенную, старую Европу. Скорее в новый мир! Стать снова банкиром, свободным гражданином. Как он этого хотел!
Увы, это желание осталось не исполненным. Вскоре против своей воли Томас будет работать на французскую секретную службу против немцев, на немцев против французов, а потом снова на французов, потом на англичан против них, на все союзные разведки и против них. Жизнь, лишенная разума и логики, только начиналась. Томас, который ненавидел насилие, и предполагать не мог, что ему предстоит пережить.
Время бежало. Прошел июнь, июль. Почти два месяца они находились в Тулузе. Томас и Жанне собрались на совет. Полковник был в возбужденном состоянии, но это обстоятельство только позднее всплыло в голове Томаса. Сименон предлагал расширить радиус действия Томаса по закупке продуктов.
- Есть несколько адресов, - склонился он над топографической картой, - посмотрите-ка, здесь в 150 километрах северо-западнее Тулузы, в долине Дардоны недалеко от города Шарлот…
- Находится небольшой замок, - подхватила Жанне, нервно затягиваясь сигаретой, на что Томас также обратил внимание значительно позднее, - "Ле Мелонж". Люди, живущие там, имеют фермы, свиней и коров, словом, все, что нам нужно.
Тремя часами позднее маленький "пежо" уже прыгал по проселочной дороге. Берега Дардоны были очень романтичны. Романтичным был и замок, "Ле Мелонж", с его высокой стеной и четырьмя сторожевыми башнями, господствующими над всей местностью. Замок XV века был окружен парком с прилегающими к нему лесами и полями.
Томас остановил автомобиль перед въездом в парк и несколько раз окликнул владельцев. Никто не отвечал. Томас прошел во двор и заметил огромную приоткрытую дверь из дуба и лестницу. "Алло!" - несколько раз закричал Томас и услышал в ответ смех высокого тона, похожий на крик. Смех издавал явно не человеческий голос. В следующее мгновение на лестнице показалась маленькая коричневая обезьянка. Она быстро подбежала к Томасу, ловко забралась к нему на левое плечо и начала его целовать. Не оправившись от испуга, Томас услышал женский голос:
- Клоу, Клоу! Где ты? Что ты там вытворяешь?
Дубовая дверь открылась шире, и Томас увидел в ее проеме темнокожую женщину ослепительной красоты. На ней были белые брюки и белая блуза. На узком запястье блестел золотой браслет. Черные волосы облегали голову и были расчесаны на пробор.
Томас потерял дар речи. Он знал эту женщину и преклонялся перед ней много лет. Это было невероятно: в такое время, в разгар войны и после поражения Франции встретить идола всего мира, знаменитую негритянскую танцовщицу Жозефину Беккер.
С чудесной легкой улыбкой она поприветствовала Томаса:
- Добрый день, месье, извините за такое стремительное знакомство. Вы, кажется, понравились Клоу.
- Мадам… Это вы… вы живете здесь? Меня зовут Жан Леблан. Я приехал сюда купить продукты. При взгляде на вас, мадам, я все позабыл.
Он поднялся по лестнице с обезьяной на плече и поцеловал руку Жозефине Беккер.
- Я счастлив стоять перед вами, величайшей актрисой нашего времени.
- Вы милы, месье Леблан.
- У меня собраны все ваши пластинки, я посетил все ваши ревю.
Полный преклонения, смотрел Томас на "черную Венеру". Он знал, что она родилась в американском городе Сан-Луисе, ее отец испанский коммерсант, а мать негритянка. Она начинала свою сказочную карьеру, не имея ни гроша. Всемирная известность пришла к ней в Париже, где она привела публику в неистовство, исполняя фольклорные танцы, одетая лишь в банановый венок.
- Вы прибыли из Парижа, месье?
- Да, я беженец.
- Вы должны мне все рассказать. Я так люблю Париж. Это ваша машина у ворот?
- Да.
- Вы приехали один?
- Да.
- Пожалуйста, месье Леблан, пройдемте со мной.
Замок был обставлен антикварной мебелью. Томас узнал, что в нем проживает еще несколько животных. Кроме обезьяны Клоу, он познакомился с обезьяной Микки, быстрой Сюизой, с необычайно громадным датским догом Бонзо и питоном Агатой, лежавшим перед камином в золе, попугаем Ганнибалом и двумя мышками Вопросительный знак и Завиток Волос. Все звери жили в полном согласии. Бонзо лежал на ковре, а на его носу танцевала мышка Вопросительный знак. Микки и Ганнибал играли в футбол небольшим шариком из фольги.
- Счастливый мир, - сказал Томас.
- Звери любят жить в мире, - ответила мадам Беккер.
- К сожалению, этого нельзя сказать о людях.
- Но когда-нибудь поймут это и люди, - ответила танцовщица. - А теперь расскажите мне о Париже.
Томас стал рассказывать и настолько увлекся, что забыл о времени, машинально взглянув на свои часы, он воскликнул:
- Боже мой, уже шесть часов!
- Рассказ был интересен, спасибо. Может быть, вы останетесь со мной пообедать? К сожалению, у меня в доме нет ничего особенного, я не ожидала визита, к тому же и служанку отпустила.
Томас заговорил восторженно:
- Хочу ли я остаться?! Разрешите в таком случае мне приготовить обед. Можно из немногого сделать деликатесы!
- Совершенно правильно. Не всегда должна подаваться черная икра.
Кухня замка была большая и старомодная. Засучив рукава, Томас принялся за дело. Наступал вечер, солнце закатилось за гряду холмов на берегу реки, тени стали длиннее. Жозефина Беккер, улыбаясь, смотрела на то, как Томас готовил пикантные яйца.
- Мадам, речь идет о собственной композиции. В вашу честь я нареку это блюдо "яйца по-беккеровски".
- Спасибо, а сейчас я должна оставить вас, прошу извинения, мне надо переодеться к вечеру.
Жозефина ушла. В отличном настроении Томас продолжал готовить. "Что за женщина", - думал он. После работы Томас вымыл руки и прошел в столовую. Она освещалась двумя канделябрами, в которых горело 12 свечей. Жозефина была в зеленом платье, плотно облегавшем ее фигуру. Около нее стоял высокий мужчина в темном костюме с загорелым лицом и коротко остриженными волосами. Жозефина, держа крепко за руку мужчину, сказала:
- Извините, месье Леблан, за неожиданность, но я должна быть очень осторожной. - Смотря влюбленными глазами на мужчину, она продолжала: - Мориц, я хотела бы познакомить тебя с другом.
Человек в темном костюме крепко пожал руку Томаса:
- Я бесконечно счастлив познакомиться, наконец, с вами, Томас Ливен. Я столько слышал о вас!
Услышав неожиданно свое имя, Томас буквально оцепенел. "Что за идиотизм, - думал он, - я опять попал в передрягу".
- Ох, как глупо с моей стороны, - воскликнула Жозефина, - вы ведь не знаете Морица. Это Мориц Дебре, месье Ливен, майор Дебре из "Второго бюро".
"Черт побери, - думал Томас, - выберусь ли я когда-нибудь из этого дьявольского круга? Прощай, приятный вечер вдвоем".
- Майор Дебре мой друг, - сказала мадам Беккер.
- Счастливый человек, - откликнулся Томас. - В Тулузе уже несколько недель вас ожидает полковник Сименон.
- Я только вчера приехал сюда, полет был очень тяжелым, месье Ливен.
В разговор вступила Жозефина:
- Мориц не может показаться в Тулузе. В городе много немецких агентов и французских шпионов.
- Мадам, вы потрясли меня этим радостным сообщением, - сказал Томас.
Повернувшись к Томасу, Дебре проговорил:
- Я знаю, что вы хотите этим сказать, месье Ливен. Немногие сделали для Франции в период большой опасности для нее столько, сколько вы. По прибытии в Лондон я доложу генералу де Голлю, с какой самоотверженной храбростью вы спасли черный портфель от немецкого генерала.
Уже несколько дней Томас не мог спокойно спать из-за этого портфеля.
- Портфель находится в Тулузе у полковника Сименона, - перебил Томас Дебре.
- Нет, - возразил майор, - он лежит под сумкой с инструментом в багажнике вашего "пежо".
- Моего?
- Вашего автомобиля, стоящего перед воротами парка. Пойдемте, месье Ливен, мы успеем взять его до ужина.
"Они положили меня на лопатки, - подумал Томас с яростью. - Сименон, Мими, Жанне перехитрили меня. Что теперь делать? Правда, я не хотел, чтобы немцы завладели этими документами, но я не хочу, чтобы и французы их получили. Я не хочу пролития крови, ни французской, ни немецкой. Я вообще против насилия. Я мирный человек. Меня завербовали в тайные агенты. Лучше бы они оставили меня в покое! Ну, смотрите, что вы теперь от меня получите".
Эти мысли промелькнули в голове у Томаса, когда он, сидя между мадам Беккер и майором Дебре, машинально ковырял вилкой деликатесы, приготовленные им самим.
Черный портфель лежал на античной подставке, стоявшей у окна. Его, действительно, нашли в багажнике "пежо". С аппетитом пробуя блюда, майор Дебре объяснил, как это получилось.
- Я разговаривал вчера по телефону с полковником Сименоном, месье Ливен, и спросил его, каким образом я получу документы? Он ответил, что в Тулузу я не должен приезжать, так как меня узнают, но этот фантастический Ливен, этот необычный человек ездит по окрестностям уже длительное время и покупает продукты. Никто не удивится, увидев его. Он и привезет черный портфель.
Дебре остановился, чтобы отдать должное блюду:
- Великолепна эта начинка. Из чего она сделана?
- Поджаренный лук, томаты и зелень. Майор, к чему эта игра в таинственность? Сименон мог бы меня проинформировать.
- Это я ему так приказал. Я не знал вас.
- Положите мне еще яйцо, месье Ливен, - проговорила Жозефина, с очаровательной улыбкой обращаясь к Томасу.
- Вы видите, так было лучше. Портфель достиг своей цели.
- Да, я это вижу, - ответил Томас. Он посмотрел на портфель со списками, которые могли стоить жизни сотням людей.
"Жаль, - думал Томас, - без политики, без секретных агентов, насилия и смерти был бы сегодня прекрасный вечер, был бы прекрасен мир вообще".
Подумав еще немного, Томас сказал:
- Теперь я подам блюдо, которое посвятил мадам Беккер, - "яйца по-беккеровски", - а в голове у него вертелась все та же мысль: "Документы не должны остаться у майора. Он и Жозефина мне симпатичны, и я не хочу им зла, но я не могу, не смею, не должен оставить им портфель".
Майор был в восторге от яиц:
- Очень вкусно, месье. Вы, действительно, великий человек.
Жозефина спросила:
- Вы положили мускат?
- Совсем немного, мадам. Самое главное заключается в том, чтобы растопленное масло и мука, всыпанная в него, оставались светлыми.
Мысли Томаса все время возвращались к портфелю: "Я понимаю Жозефину, я понимаю Дебре, их страна в опасности, немцы напали на них, они защищаются от Гитлера. Но я не хочу пачкать руки в крови", - а вслух он продолжал:
- После того, как положили муку, надо добавить молоко и варить, пока соус не загустеет.
И опять он подумал: "Тогда в идиотской шпионской школе они всучили мне книгу для шифрования. Герою этого романа было очень плохо. Его имя… Ах, да, граф Монте-Кристо". Спокойным голосом он продолжал:
- Вы хотите попасть в Англию, майор. Каким маршрутом?
- Через Мадрид и Лиссабон.
- А это не опасно?
- У меня есть фальшивые документы.
- И все же. Если у вас найдут эти бумаги, ведь, как сказала мадам, в городе полно шпионов и агентов.
- Я должен рисковать. Сименону надо вернуться в Париж, а у меня здесь нет никого из помощников.
- Однако же, напротив…
- Кто?
- Я!
- Вы?
"Черт бы побрал все эти секретные службы", - подумал Томас и браво ответил:
- Конечно. Я не могу представить себе, что немцы получат документы. - "Для меня также немыслимо, если они останутся у вас", - пронеслось у него в голове. - Вы теперь знаете, насколько я надежен, - продолжал он. - Кроме того, меня охватил спортивный азарт.
Оторвав взгляд от яиц, Жозефина сказала:
- Месье Ливен прав, Мориц, ты будешь для немцев и их шпионов как красная тряпка для быка.
- Правильно, моя дорогая, но как спасти документы от абвера?
"От абвера и других секретных служб", - подумал Томас и предложил:
- Я встретил в Тулузе банкира по имени Линдер. Он ожидает жену и уезжает в Южную Америку. Линдер предложил мне стать его партнером. Мы поедем через Лиссабон.
- В Лиссабоне вы могли бы встретиться, - согласилась Жозефина.
Подумав, майор спросил:
- Почему вы хотите это сделать?
- Из убеждения, - ответил Томас.
Майор со значением заговорил:
- Я был бы вам бесконечно благодарен.
- Итак, решено. Я еду по железной дороге в Мадрид. Вы, месье Ливен, по своей транзитной визе можете воспользоваться самолетом.
"Вы очень милы, - думал Томас, - надеюсь, позднее вы не будете иметь зла на меня. Но как же может поступить порядочный человек на моем месте? Я не хочу, чтобы умирали французские агенты, но я не хочу, чтобы умирали и немецкие солдаты. Не только нацисты живут в моей стране".
Вслух же он сказал:
- Это вопрос логики, месье Дебре. На вас спустят всех собак, поскольку немцы вас знают. Я же для абвера чистый лист бумаги.
Игра случая привела к тому, что как раз в это время командующий германскими войсками во Франции генерал фон Штюльпнагель в своей штаб-квартире в парижском отеле "Маястет" поднимал бокал шампанского, чтобы чокнуться с двумя господами. Один из них - адмирал Канарис, шеф немецкого абвера, другой - командир танкового корпуса Эрих фон Фельзенек.
Серебряным звоном зазвучали хрустальные бокалы. Стоя под огромным портретом Наполеона, генералы пожелали успеха друг другу. Пестро выглядела униформа различных родов войск вермахта, блестели орденские колодки. Генерал фон Штюльпнагель провозгласил тост: "За успехи неизвестных и невидимых героев вашей организации, господин Канарис!"
- За несравненно более храбрых ваших солдат, господа!
Генерал фон Фельзенек выпил в тот день немного лишнего. Он улыбнулся многозначительно.
- Не будьте таким скромным, адмирал, - говорил он, - ваши парни совершают чудеса. К сожалению, я не могу вам рассказать о них, так как это государственная тайна. Одно могу сказать - у адмирала светлейшая голова.
Вошли генералы Клейст и Райхенау и увели Штюльпнагеля. Адмирал рассматривал генерала фон Фельзенека с возрастающим интересом. Он взял сигару и спросил как бы между прочим:
- О чем вы только что говорили, герр Фельзенек?
- Я хранитель тайны, герр Канарис. От меня вы не услышите ни слова!
- Кто вас обязал хранить тайну? - поинтересовался Канарис.
- Один из ваших людей, замечательный парень. Преклоняюсь перед ним!
Канарис рассмеялся, но его глаза оставались серьезными.
- Ну, расскажите хотя бы, какой из наших трюков произвел на вас сильное впечатление?
- Ну, хорошо. Я скажу только "черный портфель".
- А, - дружески кивнул Канарис. - Да, да, "черный портфель".
- Вот это был парень, герр Канарис. Как он разыгрывал передо мною американского дипломата! Самоуверенно, спокойно. Его арестовал один из моих офицеров.
Фон Фельзенек от души рассмеялся.
- Он доставлял двух французских шпионов и всю секретную документацию "Второго бюро" в наше распоряжение и нашел время еще для объяснения мне рецептов приготовления супа-айнтопф. Все время я думаю об этом молодце, хотел бы я иметь такого в своем штабе.
- Да, - ответил Канарис, - в нашей фирме есть несколько таких молодцов. Я вспоминаю об этой истории.
На самом деле он и понятия не имел, о чем идет речь, однако инстинктивно чувствовал, что произошло нечто очень серьезное. Небрежно Канарис спросил:
- Подождите… имя этого человека… сейчас… минуточку.
- Ливен. Томас Ливен, герр адмирал! Из абвера Кёльнского округа. Он предъявил мне удостоверение. Томас Ливен. Я никогда не забуду его.
- Ах, да! Конечно, Ливен, - Канарис кивнул адъютанту и взял с серебряного подноса два бокала с шампанским.
- Выпьем, дорогой генерал. Давайте сядем поудобнее, и расскажите мне подробнее о вашей встрече с Ливеном, я горжусь моими людьми.
Телефон звонил, не умолкая. Майор Лооз вскочил с постели. "Бесконечное беспокойство, - думал он, - ну и профессия у меня". Он нашел кнопку ночника, зажег свет, поднял трубку и прокричал: "Лооз". В трубке щелкало, шипело, и, наконец, он услышал: "Правительственный разговор. Соединяю с Парижем, с адмиралом Канарисом". При последних словах острая боль пронзила тело майора. "Печень, - подумал он, - ну, прекрасно, ко всему еще и это". И тут же услышал знакомый голос шефа:
- Майор Лооз?
- Герр адмирал?
- Послушайте, произошло невообразимое свинство…
- Свинство, герр адмирал?
- Знаете ли вы некоего Томаса Ливена?
Трубка выпала из рук майора и покатилась по постели. Из мембраны раздавался голос адмирала. Испуганный Лооз, наконец, нашел трубку.
- Яволь, герр адмирал!
- Значит, вы выдавали ему удостоверение сотрудника абвера?
- Яволь, герр адмирал!
- Зачем?