Принужденно улыбаясь, Томас вышел из машины. Обер-лейтенант держал в руке пистолет. Солдаты стояли без движения вокруг "крайслера", держа оружие наготове. Тишина как бы повисла в воздухе. Томас, размахнувшись, забросил пистолет полковника в поле, затем, высокомерно подняв брови, посмотрел на стволы направленных на них пистолетов.
"Теперь не остается ничего другого, как апеллировать к нашему национальному авторитету", - подумал Томас и, набрав воздух в легкие, закричал:
- Дама и господин находятся под моей защитой. Мой автомобиль несет флаг Соединенных Штатов.
- Выходите! - закричал Цумбуш бледному полковнику, сидевшему в автомобиле.
- Они останутся, эта машина экстерриториальна, кто в ней сидит, находится на территории Америки.
- Я плюю на это!
- О'кей, о'кей! Вы хотите спровоцировать международный инцидент? Из-за такого инцидента мы вступили в первую мировую войну.
- Я никого не провоцирую, а лишь выполняю свой долг. Человек в машине может быть французским агентом.
- Думаете, он вел бы себя так по-сумасшедшему?
- Я хочу знать, что в портфеле.
- Это дипломатический багаж, обладающий неприкосновенностью. Я буду жаловаться вашему начальнику!
- Вы можете это сделать не откладывая.
- Как это понимать?
- Вы поедете с нами.
- Куда?
- В штаб корпуса. Садитесь в машину, разворачивайтесь. При первой же попытке бежать будет открыт огонь, и не по шинам, - сказал он очень тихо.
Часть 2. Бегство в нейтральную Португалию
Меланхолично посвистывая, осматривался Томас Ливен в спальне, декорированной в красных, белых и золотых тонах. Спальня входила в апартамент 207 отеля "Георг IV", одного из четырех самых роскошных отелей Парижа. На его крыше уже несколько часов развевался военный флаг со свастикой. Вдоль портала проезжали тяжелые танки. Во дворе отеля стоял "крайслер". А в апартаменте 207 находились Томас Ливен, Мими Хамбер и полковник Юлиус Сименон. Они пережили 24 сумасшедших часа. Под охраной бронетранспортеров - один впереди, один сзади "крайслера" - они были доставлены в штаб корпуса. Обер-лейтенант Цумбуш пытался связаться по радио со своим генералом. Однако немецкое наступление развивалось столь стремительно, что, казалось, штаб-квартира корпуса не имела постоянного местонахождения и генерала удалось найти в отеле "Георг IV" после сдачи немцам Парижа без боя.
В коридорах слышался грохот тяжелых солдатских сапог. В холле в беспорядке лежали ящики, автоматы и телефонный кабель.
15 минут назад Цумбуш привел своих пленников в апартамент 207 и тут же пошел докладывать своему генералу.
Черный портфель лежал на коленях у Томаса. Он отобрал его у полковника, выходя из "крайслера", полагая, что так будет надежнее.
Через высокую, искусно украшенную дверь салона послышалась раздраженная брань. Офицер, появившийся в дверях, доложил:
- Герр генерал фон Фельзенек приглашает мистера Мерфи.
"Я еще считаюсь дипломатом", - подумал Томас. Медленно с высокомерным выражением лица, держа портфель под мышкой, он прошел мимо адъютанта в салон генерала.
Генерал Эрих фон Фельзенек был коренастым человеком с седыми коротко остриженными волосами.
Томас увидел небольшой стол, на котором лежали приборы с монограммами отеля и две металлические тарелки. Было очевидно, что генерал собирается перекусить. Это обстоятельство Томас использовал, чтобы продемонстрировать международный этикет.
- Генерал, я глубоко сожалею, что помешал вам во время трапезы.
- Я должен извиниться перед вами, - проговорил генерал, пожимая руку Томасу.
Томас почувствовал внезапную слабость, когда генерал вернул ему американский и два французских паспорта. Все фальшивые.
- Ваши документы в порядке. Прошу извинить обер-лейтенанта. Он был введен в заблуждение действиями ваших спутников.
- Генерал, подобное может произойти… - начал Томас.
- Подобное не может произойти, мистер Мерфи, с германским вермахтом. Это образец корректности, он уважает международные законы. Мы не хищные звери. Мистер Мерфи, я буду откровенен, на прошлой неделе у меня были большие неприятности. Дело чуть не дошло до фюрера. Пара ревностных служак задержала под Амьеном двух представителей шведской военной миссии и обыскала их. Грандиозный скандал! Я должен был лично принести извинения. Это, возможно, для меня было предостережением. Подобное больше не повторится! Вы уже обедали, мистер Мерфи?
- Нет.
- Позвольте вас угостить обедом перед отъездом. Полевая солдатская еда. Кухня отеля еще не работает, а у "Максима" сегодня, пожалуй, еще закрыто. Ха-ха-ха-ха!
- Ха-ха-ха, - вежливо поддержал его Томас.
- Ну, тогда попробуем обед полевой кухни.
- Если я вам не помешаю.
- Мне очень приятно. Когге, еще один прибор и распорядитесь, чтобы покормили спутников мистера Мерфи.
- Яволь, герр генерал!
Через пять минут генерал спросил:
- Немного однообразно, не находите?
- О нет! Соответственно обстоятельствам очень вкусно, - ответил Томас, постепенно приобретая самообладание.
- Я не знаю, как это называется, парни не умеют готовить айнтопф (густой суп из овощей и мяса), - сердился генерал.
- Генерал, мне хотелось бы реваншироваться перед вами за приглашение пообедать и дать небольшой совет.
- Черт побери, мистер Мерфи, вы фантастически владеете немецким языком.
"Это угрожающий жизни комплимент", - подумал Томас и отпарировал:
- Благодарю, генерал. Моя приятельница - мекленбургская американка, ее мать специализировалась на мекленбургских блюдах.
- Интересно. Когге! - позвал он своего адъютанта.
- Яволь, герр генерал!
Томас начал диктовать рецепт, старательно американизируя свою речь. В это время подали гуляш.
- Приготовлен как деликатес, - проговорил Томас, затем, понизив голос, продолжал. - Разрешите вопрос, генерал, который меня некоторое время занимает. Это правда, что в солдатскую пищу добавляют соду?
- Говорят, но я по этому вопросу ничего сказать не могу. В то же время солдаты месяцами находятся без женщин. Надо ли продолжать?
- Ни в коем случае, герр генерал, как говорят, в любом случае помогает лук.
- Лук?
- Я продолжаю диктовать рецепт, герр генерал.
Стук в дверь прервал его. В дверях появился дежурный офицер и, приблизившись к генералу, что-то доложил ему. Генерал обратился к Томасу. Теперь в его голосе звучали ледяные нотки.
- Я наказал обер-лейтенанта. Он очень переживал и позвонил в американское посольство. Мерфи среди дипломатического персонала не значится. Как вы это объясните?
Мимо отеля все еще катились тяжелые танки и военные грузовики. Лязг гусениц и шум моторов отдавался в ушах Томаса. Машинально рефлекторным движением он вынул часы и нажал кнопку. Часы пробили 12 часов 30 минут. Генерал молча наблюдал за ним. Мысли с молниеносной быстротой проносились в его голове: "Ничто не поможет. Я должен идти на чрезвычайный риск".
- Ну хорошо, мне не остается ничего другого, хотя этим я нарушаю строжайший приказ, - сказал Томас. - Герр генерал, я прошу конфиденциального разговора.
Он говорил теперь по-немецки без малейшего акцента.
- Послушайте, мистер Мерфи, или как вас там, я предупреждаю вас, трибунал соберется очень скоро.
- Пять минут разговора с глазу на глаз, герр генерал.
Томас старался смотреть на него многозначительно. Генерал некоторое время думал, потом кивком головы отослал офицера.
- Герр генерал, своим сообщением я приобщаю вас к государственной тайне. Когда я уйду, вы тотчас же должны забыть, что встречались со мной.
- Вы что, потеряли разум?
- Я открою вам государственную тайну чрезвычайной важности. Вы дадите мне слово офицера, что об этом не узнает ни один человек.
- Ну, такой наглости я еще не встречал…
- Я получил строжайший приказ от адмирала Канариса.
- Ка-Канариса?
- Лично от Канариса я получил приказ при всех обстоятельствах выдавать себя за американского дипломата. Обстоятельства вынуждают меня сказать всю правду. Пожалуйста, - Томас вынул из внутреннего кармана жилетки удостоверение и протянул его генералу.
Документ был подлинным удостоверением немецкого абвера, выданным майором Лоозом - офицером разведки Кёльнского военного округа. Томас сохранил его.
- Вы, вы из абвера? - прошептал генерал. Томас почувствовал вдохновение.
- Если вы сомневаетесь, я прошу заказать срочный разговор с Кёльном.
"Если он закажет, я пропал", - подумал Томас. И он закричал:
- Знаете, кто эти два француза, которые меня сопровождают, - хранители важнейших секретов французского государства. Они готовы работать на нас.
Он ударил ладонью по черному портфелю.
- Здесь досье и списки всей агентуры "Второго бюро". Вы понимаете, что поставлено на карту?
Генерал фон Фельзенек был потрясен. Нервно постукивая по столу, Томас думал: "Досье, списки агентов. Если мои соотечественники, немцы, получат эти списки, они убьют этих людей, прольется много крови. Но если немцы не получат их, тогда французские агенты будут делать все, чтобы убить немцев. Мне не нравится ни то, ни другое. Я ненавижу войну и насилие. Я должен точно определить, что делать с этим чертовым портфелем. Позже я придумаю, а сейчас главное - выпутаться из этой передряги".
- И все же я не понимаю, - проговорил генерал, - если люди хотят работать на нас, почему мы должны играть в прятки?
- Герр генерал, французская контрразведка идет за нами по пятам. Каждую минуту надо ждать удара. Поэтому адмиралу пришла идея - обоих доставить под Бордо в один из замков, находящихся под защитой американского флага, и спрятать там до заключения перемирия. Правда, мы не рассчитывали, что дисциплинированный немецкий обер-лейтенант перечеркнет наши планы. - Он с серьезным видом кивнул головой. - Время потеряно, драгоценное время. Герр генерал, если эти люди попадут в руки французов, то трудно представить себе все последствия международного характера. А теперь заказывайте Кёльн.
- Но я верю вам!
- Вы верите мне? Как хорошо! Тогда разрешите мне самому заказать Кёльн и доложить о случившемся.
- Послушайте, у меня уже были такие неприятности. Должны ли вы обязательно звонить?
- Что значит должен? Я ведь не знаю, что будет со мной дальше. Ведь и тогда, когда я наконец смогу уехать от вас, рискую на ближайшем перекрестке опять попасть в руки какого-нибудь ревностного служаки.
- Я дам вам пропуск, - простонал генерал, - вас никто больше никогда не остановит.
- Ну, хорошо, - согласился Томас, - еще одно, герр генерал, не делайте больше замечаний обер-лейтенанту Цумбушу. Он выполнял свой долг. Представьте себе, что я оказался французским агентом, а он меня отпустил.
Когда "крайслер" черного цвета со звездно-полосатым флагом на крыше выезжал из отеля "Георг IV", два часовых отдали честь. Томас Ливен, он же Вильям С. Мерфи, приложив руку к шляпе, вежливо поприветствовал их.
Выехав, он разнес полковника Юлиуса Сименона в пух и прах. Тот воспринял критику. После вынужденного перерыва, затянувшегося на 48 часов, они продолжили бегство.
- Кто должен получить черный портфель? - спросил Томас.
- Майор Дебре, - ответил Сименон.
- Кто это?
- Второй после шефа человек "Второго бюро". Он должен доставить документы в Европу или Африку.
"А затем, а затем, - подумал Томас озабоченно, - ах, как был бы прекрасен мир без секретных агентов".
- Майор находится в Тулузе, - услышал он голос полковника, - но не знаю точно где. Однако это не играет никакой роли, у меня приказ воспользоваться "почтовым ящиком".
- Что это такое? - спросила Мими.
- "Почтовым ящиком" называется человек, который принимает и передает дальше сообщения, предметы и т. д.
- Понятно.
- Наш "ящик" абсолютно надежный человек. Жерар Пере владеет гаражом. Это очень для нас удобно.
Много дней ехали они по улицам, забитым беженцами и войсками. Пропуск, выданный генералом фон Фельзенеком, совершал чудеса. Немецкие военнослужащие проявляли отменную вежливость. Конец пути Томас проехал на вермахтовском бензине. Один немецкий капитан дал ему пять канистр. Перед Тулузой Томас остановился и произвел во внешнем виде "крайслера" некоторые изменения. Он отвинтил дипломатические номерные знаки и удалил флаг США с крыши и флажок с крыла. Этот реквизит был спрятан им в багажнике для возможного употребления в дальнейшем. Привинтив французские номерные знаки, он обратился к своим спутникам:
- Я очень прошу вас с этого момента называть меня не Мерфи, а Жаном Лебланом.
На это имя у него был паспорт, выданный Юпитером после окончания шпионской школы под Нанси.
В мирное время в Тулузе проживало 250 тысяч человек. Сейчас в городе находилось более одного миллиона. Город превратился в огромный лагерь. Большие группы беженцев располагались в палатках, под деревьями, в парках и на бульварах. Проезжали автомашины с номерными знаками всех департаментов Франции и половины Европы. Томас обратил внимание на автобус, следовавший по маршруту "Триумфальная арка - Сен-Жюст", и на грузовик, на котором сохранились надписи "Содовая вода фабрики Алоиса Шульмахера, Вена XIX, Кротенбахштрассе, 32".
В то время, когда полковник искал свой "почтовый ящик", Томас и Мими искали свободную комнату. Они были везде, но ничего не нашли. В Тулузе не было ни одной свободной койки. В отелях жили семьями в холлах, столовых, барах и прачечных. Гостиничные номера были переполнены в два-три раза выше нормы. Уставшие, с болью в ногах, они вернулись вечером к месту стоянки "крайслера". Полковник был уже на месте. Черный портфель находился у него в руках.
- Что случилось? Вы не нашли гаража?
- Нашел, но его владелец умер. Осталась его сводная сестра Жанне. Она живет на улице Бергерес, 16.
- Поедем туда, - предложил Томас, - может быть, там узнаем что-либо о майоре Дебре.
Улица находилась в старой части города, которая, казалось, не изменилась с XVIII века. Кривые, узкие улочки были застроены старинными домами. Возле них играли дети, кричало радио. Здесь располагались закусочные, маленькие бары, кафе. Красивые девушки, излишне подкрашенные и легкомысленно одетые, медленно прохаживались, как будто кого-то ожидали.
Дом № 16 был старомодным отелем с ресторанчиком в цокольном этаже. Над входом в дом висела медная дощечка в форме женского силуэта с надписью "Жанне".
В ложе узкого темного прохода сидел портье с напомаженными бриолином волосами. Парадная лестница вела на второй этаж. Портье объяснил, что мадам сейчас появится, и пригласил их подождать в салоне. Здесь горела люстра, было много мебели, комнатных растений, покрытых пылью, громадное зеркало и граммофон. Пахло пудрой и остывшими сигаретами.
- О Боже, мы попали… - смущенно проговорила Мими.
Томас хмыкнул.
- Мы уйдем отсюда, - сказал полковник.
В салон вошла красивая женщина лет тридцати пяти. Ее золотистого оттенка волосы были коротко острижены и хорошо подвиты. Она выглядела энергичной, знающей жизнь и находившей ее комичной. Женщина явно понравилась Томасу. Голос дамы звучал немного хрипловато:
- Добро пожаловать, господа. О, втроем! Прекрасно. Меня зовут Жанне Пере. Позвольте представить вам моих маленьких подруг.
Она хлопнула в ладоши. Открылась дверь, оклеенная обоями, и появились три обнаженные молодые девушки, одна из них мулатка. Все три были прекрасны. Улыбаясь, они подошли к зеркалу и начали принимать перед ним различные позы. Интересная дама с золотистым оттенком волос представила девушек.
- Справа налево: Соня, Бебе, Жанетта.
- Мадам, - прервал ее полковник тихо.
- Жанетта приехала из Занзибара. Она…
- Мадам, - прервал ее полковник громче.
- Месье?
- Возникло недоразумение. Мы бы хотели поговорить наедине.
Полковник встал, подошел к хозяйке и тихо спросил:
- Что сказал муравей стрекозе?
- "Ты все пела? Это дело: так поди же попляши", - ответила Жанне.
Она хлопнула в ладоши и сказала девушкам, что они свободны. Красотки исчезли.
- Я прошу прощения, я думала…
Улыбаясь, Жанне смотрела на Томаса. Казалось, он ей нравился. У Мими вдруг возникла сердитая складка на лбу. Хозяйка салона продолжала:
- За два дня до своей смерти мой брат посвятил меня, он назвал мне пароль.
Она повернулась к Сименону.
- Вы тот человек, который отдаст портфель, но человек, который должен забрать портфель, еще не появлялся.
- Тогда я буду его ждать. Это может затянуться надолго. Ситуация, в которой он находится, очень опасна.
Томас подумал: "Она станет еще более опасной, если он появится. Он не должен получить черный портфель, который сейчас у полковника. Иначе прольется много крови. Я воспрепятствую этому".
Он обратился к Жанне:
- Мадам, вы знаете, Тулуза переполнена. Не могли бы вы сдать нам две комнаты?
- Здесь? - закричала Мими.
- Мое дитя, это единственная возможность, которую я вижу.
Томас подарил Жанне чарующую улыбку.
- Прошу вас, мадам!
- Я сдаю комнаты с почасовой оплатой.
- Мадам, позвольте, я прижмусь к вашему патриотическому сердцу, - попросил Томас.
Жанне вздохнула мечтательно.
- Очаровательный съемщик. Хорошо, я сдам.
Майор Дебре не появлялся. Прошла неделя, еще неделя. "Как было бы хорошо, если бы он вообще не появился", - думал Томас. Он начал наводить порядок, осваиваться здесь. Когда позволяло время, Томас уделял его хозяйке заведения.
- Наш повар уволился, - как-то пожаловалась ему Жанне, - и с продовольствием становится все хуже. Вы представляете, сколько бы я зарабатывала, если бы действовал ресторан.
- Жанне, - ответил Томас, который уже на второй день называл хозяйку по имени, - я буду сам готовить и доставать продукты, а прибыль будем делить пополам. Согласны?
- Вы всегда так стремительны?
- Это вам мешает?
- Напротив, Жан, напротив. Я сгораю от нетерпения узнать, какими еще вы обладаете талантами.
Тем временем полковник доказывал свою пригодность к работе в секретной службе. После двухдневного отсутствия он гордо сказал Томасу и Мими:
- Оба механика в гараже не хотели ничего говорить. Я обыскал весь гараж и нашел топографическую карту, а на ней обозначен тайник с бензином, заложенный Жераром.
- Где, черт побери?
- В лесу под Вильфрансе де Лагос, 50 километров отсюда. В подземном бункере по меньшей мере сто канистр с бензином. Я только что оттуда.
Мими вскочила и наградила полковника долгим, страстным поцелуем. "Теперь я получу жиры для кухни", - подумал Томас и произнес с признанием:
- Поздравляю, полковник.
- Ах, - ответил он, когда обрел дар речи после поцелуя, - знаете, мой друг, я рад, что, наконец, смог сделать что-нибудь полезное.
Они привезли бензин из леса. Томас поставил свой "крайслер" в гараж и купил маленький "пежо", так как он потреблял меньше бензина.