– Приходи сам. Мы с удовольствием рассмотрим твое предложение. Удачи.
Деловая часть поездки закончилась, и с чувством выполненного долга, ощущением, что все получилось, Макс пошел в паб. Завтра утром его ждал рейс на Ташкент.
Офис компании Итен, гостиница "Ле Меридиан". Ташкент, 3.3.2010
Макса и на этот раз в Ташкенте никто не встретил. Он решил ехать на квартиру к дочери, но передумал и прямо в аэропорту переговорил с маклером, а затем снял двухкомнатные апартаменты. Поменяв сим-карту на новую, он включил сотовый телефон, который почему-то сразу же зазвонил:
– С приездом, дорогой, – с ним фамильярничала Натали. – Может, заедешь, отдохнем? – Вот это уже было неожиданностью: такая развязность в общении, он чуть было не опешил. Быстро соображая, он проговорил ей в тон:
– Красавица, я с дороги, немного устал. Давай-ка завтра утром, – и подумал: "Крепко же они за меня взялись".
– Хорошо, милый. Утром так утром, – в телефоне раздались короткие гудки.
Через час после того, как он въехал на арендованную квартиру, к нему постучали. Он приоткрыл дверь и услышал:
– Вам письмо, – сказал почтальон и буквально сунул конверт ему в руки.
Вскрыв его, Макс прочитал: "Отель Ле Меридиан, офис компании "Итен". До гостиницы ехать было минут 15. Он был одет в темный стильный костюм, новую белую сорочку, без галстука и в черных лакированных туфлях, т. е. ровно так, чтобы выглядеть как постоялец фешенебельной гостиницы. Пройдя мимо охраны, он решил оглядеться: лучшим для этого было открытое кафе со стойкой в холле. Он сел в кресло и покурил минут пять.
Уточнив у менее любопытного из портье, "где находится офис Итен", он направился прямиком туда. Оказалось 1-й этаж, неизвестно, зачем его сюда попросили приехать, придется выяснить через пару минут. "Для чего-то ведь я здесь" – подумал Макс. Дверь была полуоткрыта, было сильно накурено, за столом во внутренней комнате сидели две симпатичные девушки.
– Добрый день, – произнес Макс, и, прямо глядя на девушек открытой завораживающей улыбкой, продолжал. – Что это вы здесь делаете?
Они пытливо на него посмотрели:
– Молодой человек, присаживайтесь, – потушив сигарету, произнесла кореянка. – Что Вы хотели? – вежливо спросила она.
– Воспользоваться вашими услугами, – как ни в чем не бывало, произнес, медленно оглядывая комнату, Макс. В ней был удобный кожаный диван, пачка буклетов на столах, и работающий компьютер, за которым сидели девушки. На стене прямо перед ним висело крупное фото карточного игрального стола. "Так это, похоже, турфирма!" – пронеслось у Макса в голове. Терять инициативу в разговоре он не собирался и спросил:
– Простите, что это за казино?
– Казино Шангри-Ла. В Кистакузе.
– Где-где? – он переспросил, действительно не расслышав названия места.
– В Киргизии, за 170 км от Ташкента.
– А можно буклетик? – уже спокойно произнес Макс.
– Да, пожалуйста.
Начав его читать, Макс нашел, зачем он здесь. Кистакуз располагался в 20 км от Худжанда, таджикского торгового города, расположенного на границе с Узбекистаном и Кыргызстаном.
– И сколько стоят ваши услуги?
– Все зависит от выбираемого Вами пакета: какую машину хотите заказать: Мерседес или джип, на сколько дней и отель. Вы когда хотите ехать?
– А когда можно? – спросил Макс.
– Да хоть сейчас.
Слово за слово выяснилось, что это туристическая фирма, оформляющая визы в Таджикистан, с предоставлением сопровождения и отеля выезжающим из Узбекистана в казино прямо на границе с Худжандом. Важно было то, что дорога к казино пролегала через Таджикистан. Макс поинтересовался:
– А виза нужна?
– Да. Мы Вам её сделаем за несколько дней.
В этот момент в комнату вошел, нет, ворвался полный энергии молодой человек в протертых джинсах, блондин ростом метр 68.
– Ну-у, что у нас тут нового, Анжела? – бодро спросил он, оглядывая присутствующих. "Веселый парень" – заметил Макс. Одна из девушек приподнялась и представила их:
– Наш клиент, интересуется казино и получением визы, – и, обращаясь к Максу, добавила, – А это Саша, менеджер нашей компании.
– Добрый день, – тепло произнес молодой человек, наклонившись и протягивая свою влажную руку Максу.
– Здравствуйте, – ответил Макс, приподнимаясь с дивана.
– Это Вы нам звонили вчера по поводу поездки? – спросил Саша.
– Нет, я приехал незадолго до Вас. Мне интересно побывать в вашем казино – я часто играл в блэк-джэк, но в Атлантик-сити, – спокойно произнес Макс.
– Я, к сожалению, там еще не был, но буду! – оптимистично проговорил Саша, улыбнулся и перешел к деловой части разговора. – С визой проблем не будет: 60 долларов.
– Хорошо. Прошу Вас, мой заграничный паспорт, – произнес Макс, протягивая документ и деньги.
– Ага! у Вас американский паспорт! Интересно, а похожи Вы на стопроцентного гражданина Узбекистана, да и говорите по-русски чисто. Ин-те-рес-но, – непроизвольно произнес Саша, и, спохватившись, быстро добавил, – Мы Вам перезвоним сразу, как только виза будет готова, скорее всего, сегодня или завтра после 4 часов дня.
Они обменялись телефонными номерами.
– Меня это устраивает, – сказал Макс, и, попрощавшись, не спеша вышел из комнаты.
"Будем считать, что вопрос с визами и доступом в страну решен" – подумал он, шагая по улице. Все-таки как быстро все меняется. Город строится, появился автомобильный трафик, которого никогда раньше не было в Ташкенте. Но почему местные спецы выбрали именно его? Времени подумать была уйма. Он кружил вокруг деревьев, вдыхая вместе с ароматом цветов долгожданный воздух свободы. Наконец, теперь он мог воспользоваться своим главным преимуществом: логикой, умом, по которым соскучился за время своих тренировок на базе СВР.
Итак, он иммигрировавший отсюда американец, это первое. Он ученый – личность как минимум, если не известная, то публичная, это второе. Его фото, биографические данные и научные шаги доступны каждому, кто мало-мальски владел Интернетом. Почему экономист? чтобы не вызывать подозрений в финансировании терроризма, так как теперь его легендой была покупка и продажа неограненных таджикских рубинов. Подозрения с чьей стороны? Кто может поставить вопрос ребром, связан он с террористами или нет, и почему это так важно?
Ответ напрашивался: спецслужбы. Та-ак… какие? Узбеки? Ну, это понятно, но не критично. Таджики? Может быть, вполне. Еще? Англичане. Безусловно, но их позиции в Узбекистане не так сильны. Значит, американцы, ЦРУ? Как сказал бы ведущий передачи "Поле чудес", угадал и дал бы сыграть с ним в призовую рулетку.
Вообще-то это не смешно. Рубины гранятся и продаются на 47-й улице в Нью-Йорке, которая является крупнейшим рынком рубинов. Если 80 % необработанных алмазов продается на бирже в Антверпене, то Нью-Йорк оставался крупнейшим рынком для всех четырех видов драгоценных камней: бриллиантов, рубинов, изумрудов и сапфиров. То, что он жил и работал в Штатах, еще не означает, что американская разведка может им заинтересоваться.
Надо полагать, узбеки пытаются провести партию игры, когда американцы будут биты их же американцем. Он дошел до сквера, центральной площади Ташкента, совсем не Мэдисон Гарден, но где всегда было много народу, и пошел к месту, излюбленному горожанами с еще с незапамятных времен, в кафе "Уголок", где продавались свежее табака и мороженое.
Купив напиток и эскимо, он разместился в дальнем левом углу второго этажа: так просматривался выход, а сидящие были у него как на ладони. Откусив немного мороженого, он вспомнил свою молодость, время, когда он проводил здесь счастливые моменты своей жизни со своей женой: на душе стало одновременно тепло и грустно. Отгоняя от себя ностальгические сюжеты, он продолжил анализ.
Так, а что же русские? Таджикистан – место исконных российских геополитических интересов. Даже с учетом того, что при Путине это не столь явственно ощущалось, если сравнивать с тем, как это делают американцы со своими сателлитами или происходило в прежние советские времена. Разве они не заинтересованы в том, чтобы прикрыть доступ компаний из Израиля, имеющих за собой американо-британские интересы, к таджикским рубинам? Ведь один из участников проекта Рогунской ГЭС – Россия, которая к тому же охраняет южные рубежи Таджикистана на границе с Афганистаном.
"А причем здесь война?" – рассуждал Макс, вспоминая "напутственные" слова Аскара. Кого с кем? Казахи вообще здесь ни при чем, Назарбаев крепко держится у руля и уверенно ведет свою страну в счастливое будущее. Киргизы? Горная страна, не имеющая ни нефти, ни хлопка, есть немного золота. Похоже, что таджики против узбеков? А это значит, что россияне против американцев, которые в последние два года поддерживали Узбекистан? От этих мыслей ему стало зябко и некомфортно, сердце учащенно забилось. Если узбекские профи так работают, как они работали с ним, то насколько же выше уровень и возможности американцев и русских, которые скоро ввяжутся в игру.
База СВР Узбекистана. Кибрай, 3.3.2010
Утром в 8.30, перед тем, как пойти на ковер к начальству, Алимов вызвал к себе своих сотрудников, в том числе и Наташу. После получения брифинга о текущих тренировках персонала, за которые она отвечала, Алимов спросил:
– Как там наш "эксперт"?
– Работает, пробует, скажем так, делать первые шаги самостоятельно, – выпалила Наташа.
– Состыкуйте его с тем, кто мог бы предостеречь его от ненужных ошибок. Поищите такого человека среди его знакомых, родственников, однокурсников и т. д., и сразу ко мне.
– Поняла, товарищ полковник.
– Идите.
Вечером у него на столе был перечень лиц, кто так или иначе соприкасался со сферой драгоценных камней среди родственников и знакомых Макса. Наиболее подходящей фигурой был его двоюродный брат, Алекс Фонштейн, местный предприниматель, на год младше Макса, имевший сеть ресторанов в Ташкенте. 16 лет назад братья вместе работали за рубежом, уровень взаимного доверия между ними был высокий, а характеры разные и взаимодополняющие. Алекс был практичен, обладал жизненной мудростью, в отличие от Макса, для которого был свойственнен аналитический склад ума.
Алекс был немногословен, вел скрытный образ жизни и был состоятелен. По имевшимся данным, он "весил" на 14–15 миллионов долларов, в основном благодаря своей работе с недвижимостью. На фото, приклеенном к докладной, тот был коротко пострижен, волосы коричневые с проседью. Имел устойчивые деловые связи с гражданами Израиля и американцами в Нью-Йорке.
– Как в отношении опыта с драгоценными камнями?
– У них это в роду: дед передал навыки сыну, тот – внуку. Тот по мере роста капитала понемногу начал скупать камешки. Грамотно ведет свой бизнес. Алекс имеет оценщиков здесь и за рубежом, которым доверяет.
– Вот и хорошо. С чего планируете начать?
– Товарищ полковник, считаю, что мы должны подтолкнуть их к обсуждению перспектив совместной деятельности. Для этого нужно тщательно перекрыть бизнес Алекса, что заставит его искать совета среди своих близких. А тут как раз подъехавший из Штатов Макс.
– Хм, интересно… А как Вы высветите Макса? Я имею в виду, что должны быть более "колоритные" обстоятельства, которые сблизят братьев друг с другом. Что их объединяет и разъединяет?
– Я пока не знаю…
– Так узнайте, черт! Сколько мне Вас учить?.. Я этого Алекса, вообще говоря, знаю. Бывал у него в заведении несколько раз.
Через сутки доклад Наташи был более содержательным. Алекс оказался непростым орешком. Его двухэтажный офис, вот уже два десятка лет расположенный вдоль правительственной трассы Ташкента, был напичкан электроникой в качестве противодействия прослушке. Она приводилась в действие, как только хозяин появлялся в офисе, и автоматически перекрывала каналы обычных технических средств, имевшиеся в распоряжении спецслужб.
Более того, Алекс поддерживал тесные связи с несколькими высокопоставленными работниками аппарата СНБ, был лично знаком с большинством людей своего круга в стране, а это были либо чиновники высокого ранга, либо состоятельные и устоявшиеся коммерсанты. Добыть более подробную информацию о его бизнесе оказалось не таким уж простым делом.
Оказалось, что завербованных в его окружении агентов практически не было, за исключением секретарши, которая, тем не менее, была вдали от основных дел Алекса и сидела только на ресепшн. Снаружи его офис охранялся сменяющими друг друга псевдо-таксистами, постоянно находившихся в контакте с Алексом и начальником охраны. Они внимательно следили за тем, кто входит и выходит из здания, что творится внутри и т. п. – т. е. практически вся служба безопасности компании Алекса позиционировалась за пределами здания!
Скрупулезный анализ человека, многократное тестирование через множество естественных и искусственно создаваемых ситуаций, прослушка разговоров своих сотрудников и тех, кто был вовлечен в его дела, привели к тому, что Алекс знал практически всё о своих подчиненных, коллегах и противниках, позволяя просчитывать на много шагов вперед. Знание чужих тайн наложило отпечаток на характер Алекса. До поры до времени он не давал малейшего повода к тому, чтобы работающие с ним подозревали, что он знает о человеке все, даже то, что тот вслух говорил в уборной, если при нем был его сотовый телефон. Особое значение информация приобретала при общении с иностранцами, о которых что-либо узнать было непросто или невозможно в принципе.
Однажды к нему в офис приехал коммерсант из южной части Корейского полуострова, решивший купить недвижимость в Ташкенте. Сделка была не такой уж большой: сумма, которую запросил Алекс, равнялась 90,000 долларов, и он взял аванс в 25,000. Оформление недвижимости в Ташкенте требовало определенных затрат, а процедура купли-продажи растягивалась как минимум на несколько дней даже в самом лучшем случае. Дело касалось последующей выплаты оставшейся части после оформления документов, причем не только в нотариальной конторе, но и в куче других ведомств, где нужно было прописать нового владельца.
Через 15 минут после прихода южнокорейца, сопровождаемого переводчиком, в офис Алекс, отправив по смс данные гостя своему знакомому, получил интереснейшие сведения. Перед ним сидел не кто иной, как известный международный мошенник, разыскиваемый в Японии за совершение ряда схем по отмыванию денег, оформлению подставных фирм, получавших средства по государственных заказам в Европе и Японии, а затем объявлявших себя банкротами. Прочитав сообщение, Алекс внимательно выслушал своего гостя и произнес:
– Уважаемый Линь Ю. Приветствую Вас в моем офисе. Вы не помните сделку, которую Вы провели в Токио два года назад?
– Простите?.. – слегка удивившись, спросил кореец, не спуская глаз с Алекса. Инстинктивно голова гостя наклонилась слегка влево, сам он подался вперед, при этом на его лице появилась защитная улыбка. Алексу пришлось назвать точную дату и название ресторана, где тот "обул" незадачливого японца на несколько миллионов долларов. Кореец заметно побледнел, съежился, но всё же удержал себя в рамках разговора.
– Что Вы хотите? – спросил он через переводчика.
– Чтобы Вы честно довели нашу сделку до конца. В противном случае Вам не выехать из нашей страны. Поверьте мне, я могу это устроить, особенно с учетом обстоятельств Вашего прошлого, – сказано это было обыденно, без какой-либо ухмылки. Предложение Алекса, по идее, было нормальным, и в то же время не оставляло выбора иностранцу. Кореец, которого за 15 минут вывернули наизнанку, молча "пережевывал" ультиматум. Очевидно, теперь каждый его шаг в Узбекистане будет под микроскопом.
Информация, за которую платил Алекс, прямо скажем, не так уж и много – размер зарплаты сотрудников в специальных ведомствах позволял ему это делать без труда – для него означала 80–90 % успеха. Сам он обладал незаурядной интуицией, помноженной на жизненный опыт его 44-х лет. И немудрено: директором своего первого ресторана он стал уже в 19 лет, о чем в свое время написали городские газеты, как бы сложно ни было в это поверить. И с кем он с тех пор не встречался, каких только историй ему не пришлось пережить, чтобы сейчас, в зрелом возрасте, принимать решения, не всегда, конечно, удачные, но в основном обреченные на коммерческий успех.
Его жизненное кредо основывалось на том, что то, что он делает, было в его интересах, а когда появилась семья, то и его детей, и базировалось на уважении к родителям. Улица, с которой он был знаком непонаслышке, была нужна ему постольку-поскольку: она позволяла работать в условиях после развала СССР. Сейчас этот уровень для него был пройден. Теперь один из донов иногда советовался с ним или даже просил оказать ту или иную услугу по щепетильным вопросам взамен на помощь, которую когда-нибудь тот сможет оказать Алексу.
Ситуация в стране и его личное состояние, желание быть неуязвимым при многочисленных проверках приучили его скрывать свои действия и истинные намерения, в том числе от подчиненных. От них Алекс требовал, чтобы они не делились информацией даже со своими коллегами, работавшими по другим проектам. Как минимум взбучка, при неумении держать слово – последующее отстранение от дел, увольнение или перекрытие доступа к информации: таковы были жесткие критерии работы в его компании. Общая информация такого рода, собранная от множества знакомых Алекса, так или иначе пересекавшихся с ним по роду деятельности, просто знавших его, и даже от его родственников, тем не менее, не давала каких-либо конкретных данных о том, чем он сейчас занимается, что планирует и где хранятся его активы.
Полковник Алимов, как и полагается в таких случаях, дал поручение внедрить человека в его окружение. Сделать это было непросто, но нужно. Уборщица в офисе Алекса (с ней побеседовали подчиненные Алимова) установила в комнате, где находился электронный глушитель, записывающую аппаратуру, и каждый день меняла съемные мини-диски с записывающего устройства, равно как и местонахождение микрофона в комнате.
Сведения относительно деятельности Алекса, которые должен был получить Алимов, основываясь на игре с Максом, предоставляли широкий маневр для их использования. Например, против Алекса, в пользу других игроков крупного капитала, против тех, кто крышует Алекса, а ими могли оказаться его коллеги по конторе, а также те, кто находился высоко, очень высоко в правительстве страны. А там, наверху, сейчас было совсем непросто: в движение пришли силы, рвавшиеся к власти, к реализации накопленного капитала на политической арене страны. Отойдя от окна, куда он все это время пристально смотрел, Алимов наконец произнес:
– Знаете что, Наташа, найдите-ка среди друзей Алекса наших агентов.