- Меня интересует вон тот сочный окорок.
- Тогда, может, стоит с ним познакомиться?
Возле блюд с устрицами они встретили Чарлза и Эдварда.
- Появились новые сведения о докторе Берри, - сообщил Эдвард. - Вчера вечером его видели в Лексингтоне.
Теперь Ночная стража ищет его там.
- Три дня назад он был в Филадельфии, - добавил Чарлз. - Два дня назад - в Портленде.
- А теперь в Лексингтоне? - Венделл фыркнул. - Похоже, у него и вправду есть крылья.
- Некоторые именно так его и описывали, - проговорил Эдвард, глядя на Норриса.
- Я никогда не говорил, что он крылат, - возразил Норрис.
- Но та девица говорила. Та тупая ирландка.
Эдвард отдал служанке свою тарелку, полную устричных ракушек, и принялся размышлять, какое из многочисленных яств ему попробовать. На столе были пудинги, изготовленные в форме веера, и свежая отварная треска, приправленная салатом.
- Попробуй медовые коврижки, которые печет наш повар, - посоветовал Чарлз. - Я всегда очень любил их.
- А ты не будешь есть?
Чарлз достал платок и промокнул лоб. Лицо его было таким розовым, будто бы он долго танцевал, однако музыканты еще не начали играть.
- Боюсь, нынче у меня нет аппетита. Давеча тут было ужасно зябко. Матушка велела развести огонь, и, кажется, они перестарались.
- По мне, здесь вполне уютно. - Эдвард отвернулся, улыбаясь проплывавшей мимо стройной брюнетке в розовом платье. - Прошу прощения, джентльмены. Кажется, у меня появился иной аппетит. Венделл, ты ведь знаешь эту девицу, верно? Представишь меня?
Эдвард и Венделл двинулись вслед за брюнеткой, а Норрис, нахмурившись, взглянул на Чарлза:
- Ты не здоров? Похоже, тебя лихорадит.
- По правде сказать, мне не очень хотелось быть здесь сегодня. Но матушка настояла.
- Твоя матушка произвела на меня сильное впечатление. Чарлз вздохнул:
- Она на всех воздействует подобным образом. Надеюсь, тебе не пришлось вытерпеть ее речь на тему "Женщины должны быть врачами".
- Пришлось отчасти.
- Мы постоянно это слушаем, особенно бедный дядюшка. Он говорит, что если отважится принять в колледж женщину, поднимется восстание.
Музыканты принялись настраивать инструменты, и в зале уже начали формироваться пары, иные же гости принялись подыскивать партнеров для танцев.
- Думаю, мне пора удалиться, - проговорил Чарлз, в очередной раз промокая пот со лба. - Я совсем нехорошо себя чувствую.
- А что случилось с твоей рукой? Чарлз бросил взгляд на повязку:
- А! Это порез от того анатомирования. Он немного припух.
- Дядюшка видел его?
- Я покажу ему, если станет хуже.
Чарлз повернулся, собираясь уйти, но путь ему преградили две улыбающиеся молодые дамы. Высокая темноволосая девица в желтовато-зеленом платье заявила:
- Мы весьма недовольны вами, Чарлз. Когда же вы наконец навестите нас снова? Или вы почему-то пренебрегаете нами?
Чарлз остановился, вытаращив глаза.
- Прошу прощения, я не имею ни малейшего…
- О, я вас умоляю! - воскликнула вторая девица, та, что пониже. - Вы обещали приехать в марте, помните? Мы были так расстроены, когда ваш дядюшка явился в Провиденс без вас.
- Мне нужно было готовиться к экзаменам.
- И все же вы могли приехать. Всего лишь на две недели. Мы затеяли прием в вашу честь, а вы его пропустили.
- Обещаю приехать в следующий раз! - заверил их Чарлз. Ему не терпелось удалиться. - Прошу прощения, дамы, у меня небольшой жар.
- Разве вы не будете танцевать?
- Сегодня я крайне неповоротлив. - В отчаянии он поглядел на Норриса. - Но позвольте мне представить вам моего замечательного коллегу, господина Норриса Маршалла из Белмонта. Это сестры Уэлливер из Провиденса.
Они дочери доктора Шервуда Уэлливера, одного из друзей моего дядюшки.
- Одного из ближайших друзей, - добавила высокая девушка. - Мы приехали в Бостон на месяц. Я Гвендолин. А она - Китти.
- Вы тоже будете доктором? - осведомилась Китти, устремив сияющий взгляд на Норриса. - Кажется, нынче все джентльмены, которых нам представляют, либо врачи, либо будущие врачи.
Музыканты начали играть первый танец. Норрис увидел коротышку Венделла, ведущего в танце блондинку куда выше его ростом.
- Вы танцуете, господин Маршалл?
Юноша перевел взгляд на Гвендолин. И вдруг понял, что Чарлзу удалось ускользнуть, он сбежал, оставив Норриса один на один с сестрами Уэлливер.
- Боюсь, не слишком хорошо, - признался он. Девушки невозмутимо улыбнулись.
- Мы превосходные учительницы, - сообщила Китти.
Сестры Уэлливер и вправду оказались прекрасными наставницами: они терпеливо сносили, когда юноша оступался, делал неверное движение или ошибался во время котильона, тогда как другие пары искусно вращались вокруг него. Двигаясь мимо в танце, Венделл предостерегающе шепнул ему на ухо:
- Осторожнее с сестрами, Норри. Они живьем проглотят любого съедобного холостяка!
Однако Норрис был рад оказаться в их обществе. Нынешним вечером он ощущал себя подающим надежды молодым человеком, который пользуется успехом. Он все время танцевал, пил слишком много шампанского и ел слишком много пирожных. И даже раз в жизни позволил себе помечтать о том, что в будущем его ждет множество таких вечеров.
Надев пальто, он вышел из дома в числе последних гостей. На улице падал снег, роскошные пышные хлопья мягкими лепестками ложились на землю. Норрис остановился на Маячной улице, задрал голову и глубоко вздохнул, радуясь свежему воздуху после утомительных танцев. Сегодня доктор Олдос Гренвилл открыто продемонстрировал, что Норрис Маршалл заслуживает его расположения и достоин того, чтобы оказаться в высших кругах.
Рассмеявшись, Норрис поймал языком снежинку. "Лучшее еще впереди", - с восторгом подумал он.
- Господин Маршалл! - прошептал чей-то голос. Вздрогнув, Норрис обернулся и вгляделся в темноту. Сначала он видел только падающий снег. Затем из-за белой завесы выступила фигура, ее лицо обрамлял изношенный капюшон плаща. Ресницы покрывал иней.
- Я боялась не заметить вас, - сказала Роза Коннелли.
- Что вы здесь делаете, мисс Коннелли?
- Я не знаю, к кому еще мне обратиться. Я потеряла работу и не знаю, куда идти. - Она отвернулась, бросив взгляд через плечо, а затем снова обернулась к юноше. - Они разыскивают меня.
- Ночная стража вами больше не интересуется. От них незачем прятаться.
- Я боюсь вовсе не Стражу.
- А кого?
Ее подбородок тревожно дернулся, когда, выпустив немного света, в доме Гренвилла открылась парадная дверь.
- Доктор Гренвилл, спасибо за прекрасный вечер! - поблагодарил очередной уходящий гость.
Поспешно развернувшись, Норрис зашагал прочь - он опасался, что кто-нибудь увидит его беседующим с этой оборванной девицей. Роза двинулась за ним. Только когда они достигли конца Маячной улицы и уже почти спустились к реке, девушка поравнялась с Норрисом.
- Кто-нибудь угрожал вам?
- Они хотят отнять ее у меня.
- Отнять кого?
- Дочь моей сестры.
Норрис взглянул на Розу, но ее лицо скрывал капюшон.
Сквозь пелену падающего снега ему удалось разглядеть лишь гладкую белую щеку.
- Кто хочет отобрать ее?
- Я не знаю, кто они, господин Маршалл, но понимаю, что это дурные люди. Думаю, они виноваты в смерти
Мэри Робинсон. И в смерти мисс Пул. Теперь в живых осталась только я.
- Не стоит беспокоиться. Из самых достоверных источников я знаю, что доктор Берри исчез из Бостона. Очень скоро его отыщут.
- Я не верю, что доктор Берри - убийца. Думаю, он бежал, спасая свою жизнь.
- Бежал от кого? От этих таинственных людей?
- Вы не верите ни единому моему слову. Верно?
- Я не понимаю, о чем вы.
Роза повернулась к Норрису. Под затенявшим лицо катошоном ее глаза мерцали от света, отражаемого снегом.
- В день похорон моей сестры Мэри Робинсон приходила на кладбище, чтобы увидеться со мной. Она спрашивала о малышке. И велела спрятать ее и беречь.
- Она говорила о ребенке вашей сестры?
- Да. - Роза нервно сглотнула. - Больше я Мэри не видела. А потом узнала, что она мертва. И что это вы нашли ее.
- Я никак не могу понять - какова связь между этими убийствами и вашей племянницей?
- Мне кажется, само существование девочки представляет для кого-то угрозу. Живое доказательство чьей-то постыдной тайны. - Обернувшись, Роза оглядела улицу. - Они преследуют нас. Они заставили меня уйти из доходного дома. Я не могу пойти на работу и поэтому не способна платить кормилице. Я боюсь даже подойти к двери ее дома, потому что они могут меня увидеть.
- Они? Эти дурные люди, о которых вы говорите?
- Они хотят отобрать ее. Но я не отдам ее ни за что на свете. - Роза повернулась к юноше, ее глаза светились во тьме. - Господин Маршалл, у них она может погибнуть. "Эта девушка сошла с ума", - решил Норрис. Глядя Розе в глаза, он искал в них признаки безумия. Норрис вспомнил, как приходил к ней в доходный дом и как подумал тогда, что Роза Коннелли стойко переносит любые трудности. С тех пор что-то переменилось, что-то заставило ее потерять благоразумие, и теперь девушка очутилась в бредовом мире, населенном врагами.
- Простите, мисс Коннелли, я не знаю, чем могу помочь, - отступив на несколько шагов, проговорил Норрис.
Юноша развернулся и снова двинулся прочь, по направлению к дому, прокладывая ботинками колеи в тонком слое снега.
- Я пришла к вам, потому что считала вас другим. Хорошим.
- Я всего-навсего студент. Что я могу сделать?
- Вам нет до этого дела, верно?
- Вестэндские убийства раскрыты. Об этом написано в газетах.
- Вас хотят убедить в том, что они раскрыты.
- Это дело Ночной стражи, а не мое.
- Но когда обвиняли вас, вы, конечно же, тревожились.
Норрис продолжал идти, надеясь, что девушке надоест его преследовать. Однако все время, пока он брел на север вдоль реки Чарлз, Роза бежала за ним, словно назойливая собачонка.
- Значит, все чудесно и прекрасно, если вы не имеете к этому отношения, верно? - снова заговорила Роза.
- Не в моей власти заниматься этим делом.
- Но вы ведь сами видели это существо. И обнаружили труп бедняжки Мэри.
Норрис обернулся к Розе.
- Знаете ли вы, как близок я был к тому, чтобы потерять свое положение? Было бы безумием с моей стороны задавать новые вопросы по поводу этих убийств. Достаточно всего нескольких слухов, и я потеряю все, ради чего трудился. После чего мне только и останется, что вернуться на отцовскую ферму!
- Неужели быть фермером так ужасно?
- Да, ужасно! Ведь у меня есть более высокие желания!
- И ничто не должно помешать им, - горько проговорила Роза.
Норрис бросил взгляд в сторону дома доктора Гренвилла, подумал о выпитом шампанском, об элегантно одетых девушках, с которыми танцевал. Когда-то его желания были гораздо скромнее. Он хотел завоевать признательность пациентов. Почувствовать удовлетворение оттого, что вырвал больного ребенка из пасти смертельного недуга. Но сегодня в доме доктора Гренвилла он увидел то, о чем даже и не мечтал, - все эти блага он может когда-нибудь получить, если не совершит ошибку, если не допустит ни одной оплошности.
- Я думала, вам не все равно, - сказала Роза. - А теперь понимаю, что в действительности вас интересуют лишь богатые друзья и их роскошные дома.
Вздохнув, Норрис перевел взгляд на девушку.
- Мне не все равно. Просто я ничего не могу поделать. Я не полицейский. Мне не с чего соваться в это дело.
Рекомендую и вам, мисс Коннелли, отстраниться от него.
Он отвернулся.
- Я не могу отстраниться, - возразила Роза. Ее голос дрогнул. - Я не знаю, куда мне еще пойти…
Норрис сделал несколько шагов и заколебался. Остановился. Роза тихо плакала за его спиной. Обернувшись, он увидел, как девушка, устало прислонившись к воротам, печально свесила голову. Норрис никогда раньше не видел Розу Коннелли такой беззащитной, она совсем не походила на ту девушку, которую он впервые встретил в больничной палате.
- Вам негде переночевать? - спросил юноша и увидел, как она кивнула. Норрис засунул руку в карман: - Если дело в деньгах, вы можете взять все, что у меня есть с собой.
Внезапно выпрямившись, Роза бросила на него сердитый взгляд:
- Я ничего не прошу для себя! Это ради Мегги. Все ради Мегги. - Она гневно утерла лицо. - Я пришла к вам, потому что считала - мы чем-то связаны, вы и я. Мы оба видели это существо. И оба знаем, на что оно способно.
Возможно, вы его не боитесь, а я боюсь. Оно хочет отобрать ребенка и поэтому преследует меня. - Глубоко вздохнув, Роза плотнее укуталась в плащ, словно стремясь защититься от всевидящей ночи. - Я больше не стану докучать вам, - пообещала она, отворачиваясь.
Норрис смотрел, как уходит Роза, как маленькая фигурка постепенно скрывается за пеленой падающего снега.
Я всегда мечтал спасать людям жизнь, подумал он, героически сражаться за нее у постелей бесчисленных больных. Но когда одинокая девица умоляет меня о помощи, я даже и не думаю беспокоиться.
Маленькая фигурка уже почти затерялась в снежных вихрях.
- Мисс Коннелли! - крикнул Норрис. - Моя комната совсем недалеко. Если вам сегодня негде переночевать, она к вашим услугам.
23
"Это было ошибкой", - сверлила голову мысль.
Норрис лежал в постели, размышляя о том, что он будет делать со своей гостьей утром. В приступе беспечного великодушия он взвалил на себя совершенно ненужную ответственность. Всего лишь на время, пообещал он себе, долго это продолжаться не будет. По крайней мере, девица изо всех сил старалась вести себя ненавязчиво. Вслед за ним она тихонько проскользнула вверх по лестнице, и никто из обитателей дома не догадался, что он тайком провел к себе женщину. Словно изнуренный котенок, она свернулась клубком в уголке и тут же уснула. Норрис даже не слышал ее дыхания. О том, что она здесь, можно было догадаться лишь по силуэту, выделявшемуся на полу в другом конце комнаты. Он задумался о сложностях своей собственной жизни, но в сравнении с тем, что каждый день ожидало Розу Коннелли на улице, они показались ему незначительными. "Я ничего не могу с этим поделать, - думал Норрис. - Мир несправедлив, и я не в силах изменить его".
Когда на следующее утро Норрис поднялся, девушка еще спала. Он думал было разбудить ее и выпроводить на улицу но не осмелился. Она спала крепко, как ребенок. При свете дня ее одежда выглядела еще более изношенной: плащ явно неоднократно штопали, а на подоле юбки засохла грязь. На пальце поблескивало колечко с цветными стеклышками вместо камней - дешевый вариант тех разноцветных колец, которые он видел на руках многих дам, даже своей матери. Ее кольцо казалось жалким их подобием - такое жестяное украшение можно подарить разве что ребенку. Норрису показалось странным и трогательным, что Роза без всякого стеснения носит на пальце такую безделушку, словно с гордостью демонстрируя свою бедность. Пусть девушка бедна, зато ее лицо изящно и безупречно, а каштановые волосы медью отливают на солнце. Если бы ее голова покоилась не на тряпье, а на изящной кружевной подушке, Роза смогла бы соперничать красотой с любой дивой Маячного холма. Однако в будущем бедность наверняка сотрет краски с лица Розы Коннелли задолго до того, как румянец спадет со щек какой-нибудь тамошней обитательницы. "Мир несправедлив, и я не в силах изменить его", - снова подумал юноша.
Денег у него было в обрез, однако Норрис оставил рядом с девицей несколько монет - какое-то время ей удастся прокормиться. Когда он вышел из комнаты, Роза еще спала.
* * *
Он ни разу не был на службе преподобного Уильяма Чаннинга, хотя неоднократно слышал о нем. И действительно, невозможно было не знать о Чаннинге, чьи якобы завораживающие проповеди привлекали в унитаристскую церковь на Федеральной улице все больше преданных последователей. Давеча на приеме у доктора Гренвилла сестры Уэлливер вовсю распевали дифирамбы Чаннингу.
- Воскресным утром вы увидите там всех влиятельных людей, - распиналась Китти Уэлливер. - Мы все будем там завтра - господин Кингстон, господин Лакауэй и даже господин Холмс, хотя его вырастили кальвинистом.
Нельзя пропустить это, господин Mapшалл! Его проповеди такие яркие, такие мудрые. Он и в самом деле заставляет людей думать!
Хотя Норрис сомневался, что в голове Китти Уэлливер способна возникнуть хоть одна мудрая мысль, он не мог пренебречь ее советом явиться на проповедь. Накануне вечером Норрис бегло познакомился с кругом людей, в котором надеялся вращаться в будущем, а сегодня утром те же люди будут сидеть в церкви на Федеральной улице.
Переступив порог, он тут же увидел знакомые лица. Венделл и Эдвард сидели на одной из передних скамей,
Норрис начал было пробираться к ним, однако кто-то коснулся его плеча, и в следующую секунду юноша был атакован сестрами Уэлливер.
- О, мы очень надеялись, что вы придете! - воскликнула Китти. - Не хотите ли сесть с нами?
- Да, пожалуйста! - подхватила Гвендолин. - Мы всегда сидим наверху.
Туда Норрис и отправился, вынужденный подчиняться женским прихотям. В результате он оказался на балконе между юбками - Китти слева и Гвендолин справа. Вскоре Норрис понял, почему сестры предпочитали это уединенное место на балконе: здесь они могли сплетничать прямо во время проповеди преподобного Чаннинга - слушать ее они и не собирались.
- Смотри, это же Элизабет Пибоди! Сегодня у нее чтото суровый вид, - заметила Китти. - И какое отвратительное платье. Совсем ей не к лицу.
- Судя по всему, преподобный Чаннинг уже устал от ее общества, - прошептала в ответ Гвендолин.
Китти ткнула локтем руку Норриса.
- Вы ведь слышали об этом, верно? О мисс Пибоди и его преподобии? Они близки. - И лукаво подчеркнула:
- Очень близки.
Норрис с балкона оглядел роковую женщину, виновницу скандала, и увидел скромно одетую особу в некрасивом пенсне, ее лицо выражало сосредоточенное внимание.
- А вон Рейчел. Я не знала, что она вернулась из Саванны, - продолжала Китти.
- Где?
- Сидит рядом с Чарлзом Лакауэйем. Ты ведь не думаешь, что они…
- Даже не представляю. Тебе не кажется, что Чарлз сегодня выглядит как-то странно. У него такой нездоровый вид.
Китти склонилась к перилам.
- Вчера вечером он уверял, будто его лихорадит. Возможно, он все-таки сказал правду.
- А может, он просто с трудом переносит Рейчел, - захихикала Гвендолин.