- Это новое обстоятельство спутало всю картину, - пояснил Венделл. - Уже завтра газеты будут бить тревогу: "Вестэндский Потрошитель по-прежнему на свободе!" И снова публика станет видеть чудовищ повсюду. Это поставит господина Маршалла в весьма неудобное положение. Возможно, он даже подвергнется опасности.
- Опасности?
- Напутанная публика способна вести себя неразумно. И может вершить правосудие самостоятельно.
- Ах! - воскликнула она, обращаясь к Норрису. - Вот почему вы вдруг решили выслушать меня. Потому что теперь это коснулось вас.
Юноша виновато кивнул.
- Простите, Роза. Я должен был уделить вам больше внимания прошлым вечером.
- Вы стыдились, что нас могут увидеть вместе.
- А теперь мне стыдно оттого, что я так обращался с вами. Единственное оправдание в том, что я должен думать о многом сразу.
- Ах да. О вашем будущем.
Норрис вздохнул, и в этом вздохе было столько горечи, что Роза почти пожалела его.
- У меня нет будущего. Уже нет.
- И чем же я могу помочь?
Сейчас нам важно узнать правду, - ответил Венделл.
- Правда важна лишь для тех, кого напрасно обвинили, - возразила она. - Остальным до нее нет дела.
- Она важна для меня, - не унимался Венделл. - Она была бы важна для Мэри Робинсон и доктора Берри. И для будущих жертв убийцы она тоже наверняка имеет значение. Приблизившись к Розе, Венделл посмотрел на нее так пристально, что ей показалось, будто он способен читать мысли.
- Расскажите нам о своей племяннице, Роза. О девочке, которую все ищут.
Некоторое время девушка молчала, раздумывая, насколько можно довериться Оливеру Венделлу Холмсу. А потом решила, что выбора нет: ему придется довериться. Она дошла до предела и могла вот-вот потерять сознание от голода.
- Я расскажу вам, - пообещала она. - Но сначала… - Она повернулась к Норрису. - Вы говорили, что принесли мне поесть.
Роза ела и рассказывала свою историю, прерываясь лишь для того, чтобы оторвать кусок куриной ножки или засунуть в рот ломтик хлеба. Изящные дамы едят совсем иначе, но и пищу им подают на красивом фарфоре или серебре. До этого она ела только утром - сжалившись, торговец рыбой отдал ей сморщенный обрезок копченой макрели, который собирался бросить кошке. Те несколько монет, которые Норрис оставил ей ранее, были потрачены не на еду. Роза сунула их в ладонь Билли и попросила отнести Хепзибе.
По крайней мере еще неделю Мегги будет сыта.
А сейчас впервые за много дней она тоже сможет наесться до отвала. И Роза насыщалась, пожирая мясо, хрящи, высасывая костный мозг, так что в результате осталась лишь кучка сломанных и начисто обглоданных куриных косточек.
- Вы действительно не представляете, кто может быть отцом вашей племянницы? - спросил Венделл.
- Арния ничего не сказала мне. Впрочем, она намекнула…
- Да?
Роза помолчала, отложив в сторону хлеб, - ее горло мучительно сжалось от нахлынувших воспоминаний.
- Она просила меня привести священника, чтобы собороваться. Ей это было необходимо, а я все время тянула со святым отцом. Мне не хотелось, чтобы Арния прекращала бороться. Я хотела, чтобы она жила.
- Между тем Арния намеревалась покаяться в своих грехах.
- Стыд мешал ей рассказать мне обо всем, - тихо проговорила Роза.
- А имя отца ребенка так и осталось тайной.
- Только не для господина Гарета Уилсона.
- Ах да, загадочный адвокат. Можно взглянуть на ту карточку, что он вам вручил?
Вытерев жирные руки, Роза полезла в карман за визитной карточкой Гарета Уилсона, затем передала ее
Венделлу.
- Он живет на Парковой улице. Впечатляющий адрес.
- Великолепный адрес еще не означает, что он джентльмен, - заметила Роза.
- Вы ничуть ему не доверяете, верно?
- Смотрите, с какими подлецами он якшается.
- Вы говорите о господине Тейте?
- Он использовал Эбена, чтобы найти меня. А это значит, что господин Уилсон ничем не лучше Эбена, даже несмотря на чудесный адрес.
- Он не обмолвился о своем клиенте? О том, кто бы это мог быть?
- Нет.
- А ваш зять не может этого знать?
- Такой глупец, как Эбен, наверняка ничего не знает. А господин Уилсон был бы вдвойне тупцом, если бы рассказал ему.
- Сомневаюсь, что господин Гарет Уилсон может быть глупцом, - проговорил Венделл, снова взглянув на карточку. - Вы не сообщали об этом Ночной страже?
- Нет.
- Почему?
- Разговаривать с господином Праттом - бесполезно.
Роза произнесла эту фразу презрительным тоном, по которому было понятно, что она думает о стражнике.
Венделл улыбнулся.
- Должен согласиться с вами.
- Думаю, из Полоумного Билли получился бы констебль получше. К тому же господин Пратт все равно не поверит мне.
- Вы это твердо знаете?
- Нашим братьям и сестрам никто не верит. За нами, ирландцами, нужен глаз да глаз, иначе мы обчистим карманы или утащим ваших детей. Если бы вы, доктора, не разрезали нам грудь и не рылись бы там, как нарисовано вон в той книжке, - Роза показала на учебник анатомии, лежавший на столе Норриса, - вы наверняка считали бы, что у нас нет такого же сердца, как у вас.
- О, мисс Коннелли, я не сомневаюсь, что у вас есть сердце. И к тому же очень благородное, раз вы взвалили на себя такое бремя - свою племянницу.
- Едва ли это бремя, сэр. Она - моя единственная родня. "Теперь - единственная", - уточнила про себя Роза.
- Вы уверены, что ребенок в надежном месте?
- Более надежного места у меня нет.
- Где она? Мы можем ее увидеть?
Роза засомневалась. Пусть Венделл смотрел на нее решительным взглядом и не подал ни единого повода для сомнений, все равно жизнь Мегги была под угрозой.
- Похоже, она и есть сердцевина этой истории, - настаивал Норрис. - Прошу вас, Роза. Нам просто нужно убедиться, что она под надежной защитой. Что она здорова.
Только просьба Норриса и убедила ее. С той самой первой встречи в больнице Розу тянуло к нему - ей казалось, что он, в отличие от других джентльменов, был человеком, к которому она могла обратиться в случае необходимости. Прошлым вечером благородный поступок юноши только укрепил ее веру в Норриса. Роза выглянула в окно.
- Уже стемнело. Я никогда не хожу туда при свете дня. Она поднялась. - Думаю, сейчас уже можно.
- Я найму экипаж, - пообещал Венделл.
- Ни один экипаж не сможет заехать в тот закоулок, куда мы отправимся. - Поплотнее укутавшись в плащ, девушка направилась к двери. - Мы пойдем пешком.
* * *
Мир Хепзибы всегда напоминал царство теней. Даже когда Роза приходила сюда в солнечные дни, свет едва проникал в эту комнату с низким потолком. Усердно сохраняя тепло, Хепзиба заколотила все ставни, отчего ее комната превратилась в мрачную пещерку, углы которой навсегда оставались невидимыми. Так что этим вечером темное пространство без всяких свечей и огня, который заменяли тлеющие угли, казалось Розе привычным.
Радостно рассмеявшись, девушка вынула Мегги из корзинки и поднесла к себе, вдыхая знакомые ароматы ее волос и пеленок. Мегги ответила влажным кашлем, а потом, вытянув маленькие пальчики, ухватила прядь Розиных волос. На верхней губе ребенка поблескивала слизь.
- Ах, моя дорогая девочка! - воскликнула Роза, прижимая Мегги к своей груди, не знающей молока. Как бы мне хотелось самой кормить малышку!
Оба джентльмена, стоявшие позади нее, странным образом хранили молчание, наблюдая за тем, как она возится с ребенком.
- Она болеет? - спросила Роза Хепзибу.
- Вчера вечером начала кашлять. Ты ведь несколько дней не приходила сюда.
- Сегодня я передала вам деньги. Их принес Билли, верно?
В слабом мерцании очага толстошеяя Хепзиба напоминала огромную жабу, взгромоздившуюся на стул.
- Да, идиотик принес их. Но мне нужно еще.
- Еще? Я же передала, сколько вы просили.
- Девочка не дает мне спать, так-то вот. Кашляет.
- Можно мы посмотрим на ребенка? - вмешался Норрис. - Нам хочется убедиться в том, что она здорова.
Оглядев его, Хепзиба проворчала:
- Какого же это джентльмена заботит ребенок без отца?
- Мадам, мы студенты-медики. Нас заботят все дети.
- О-хо-хо, ну и дела! - рассмеялась Хепзиба. - Я могу показать вам тысяч десять других, если вы уже закончили с этой.
Норрис зажег свечу возле очага.
- Роза, поднесите девочку сюда. Здесь я смогу получше рассмотреть ее.
Девушка передала ему Мегги. Доверчивыми глазами малышка наблюдала за тем, как Норрис, развернув одеяльце, осмотрел ее грудку, ощупал животик. Роза заметила, что у него уже надежные и уверенные руки, как у настоящего доктора, и представила, как юноша будет выглядеть годы спустя, с посеребренными сединой волосами, с мудрыми, серьезными глазами. О, как же ей хотелось знать его таким! Увидеть, как он будет смотреть на своего собственного ребенка. "На нашего ребенка!"
- Норрис тщательно осмотрел Мегги, пухлые бедра девочки свидетельствовали о том, что питается она хорошо. Но ребенок кашлял, а из носика тянулись нити прозрачной слизи. Похоже, жара у нее нет, - заметил
Норрис. - Однако нос заложен.
Хепзиба возмущенно фыркнула.
- У всех малышей так. В Южном Бостоне нет ни одного дитяти без соплей под носом.
- Но она совсем маленькая.
- Она ест даже больше, чем нужно. И за это мне тоже следует доплатить.
Запустив руку в карман и вытащив оттуда горсть монет, Венделл вложил их в ладонь кормилицы.
- Вы получите еще. Но только ребенок должен быть здоровым и сытым. Вы поняли?
Хепзиба уставилась на монеты. И ответила с ноткой уважения в голосе:
- Будет, сэр, будет. Я позабочусь об этом.
Пораженная его щедростью, Роза взглянула на Венделла.
- Я найду способ отплатить вам, господин Холмс, - тихо пообещала она. - Клянусь.
Не стоит даже говорить об этом, - возразил Венделл. - Прошу извинить нас, мы с господином Маршаллом должны побеседовать наедине.
Он посмотрел на Норриса, и оба молодых человека вышили наружу, в переулок.
- Не один, а целых два джентльмена за тебя платят. - Взглянув на Розу, Хепзиба понимающе усмехнулась. -
Похоже, ты девица не промах.
* * *
Это ужасное место! - воскликнул Венделл. - Даже если эта женщина хорошо кормит ребенка, ты только взгляни на нее! Она омерзительна. И вся здешняя округа, и эти доходные дома, они просто кишат заразой.
И в них полно детей, подумал Норрис, глядя в переулок на окна, за которыми горели свечи. Всех этих детей не сосчитать, и каждый из них уязвим, как малышка Мегги. Молодые люди, дрожа, стояли у двери Хепзибы - за то время, пока они были в помещении, на улице заметно похолодало.
- Ей нельзя здесь оставаться, - согласился Норрис.
- Вопрос только в том, есть ли у нас выбор, - отозвался Венделл.
- Розе она родня. Она лучше всех позаботится о ребенке.
- Роза не может ее кормить. И если она права насчет всех этих убийств, если ее и вправду преследуют, тогда ей стоит держаться от ребенка как можно дальше. И она это знает.
- Отчего у нее сердце и разрывается, ты же сам видишь.
- Но она достаточно проницательна и понимает, что это необходимо. - Венделл посмотрел в переулок, наблюдая, как пьяный человек, пошатываясь, вышел из какой-то двери и нетвердой походкой поплелся в противоположную сторону. - Она достаточно находчивая девушка. Ей приходится быть смышленой, чтобы выжить на улице. Сдается мне, что Роза Коннелли способна уцелеть в любых обстоятельствах и при этом позаботиться о своей племяннице.
Норрис подумал о захудалом доходном доме, где они разговаривали. Вспомнил комнату, кишевшую насекомыми, чахоточного больного в углу и устланный грязной соломой пол. "Смог бы я провести хотя бы одну ночь в этом месте?" - спросил он себя.
- Поразительная девица, - добавил Венделл.
- Я начал понимать это.
- И, кстати, довольно красивая. Даже в лохмотьях. - Я тоже это заметил.
- Норрис, что ты собираешься с ней делать?
Вопрос Венделла застал юношу врасплох. И действительно - что он будет с ней делать? Нынче утром он намеревался выставить ее на улицу с несколькими монетами и наилучшими пожеланиями. А теперь понял: он не сможет выгнать Розу, особенно когда кажется, будто весь мир против нее. А еще он беспокоился о ребенке. Кому не понравится такое безмятежное улыбающееся дитя?
- Как бы ты ни решил, - заметил Венделл, - даже если прогонишь ее, судя по всему, ваши судьбы связаны.
- О чем ты?
- Вестэндский Потрошитель преследует вас обоих. Роза полагает, что он следит за ней. Ночная стража считает, что он - это ты. Пока его не поймали, никто не сможет жить спокойно - ни ты, ни Роза… - Венделл обернулся и посмотрел на дверь Хепзибы. - Ни ребенок.
26
Так вот, оказывается, как можно сколотить состояние, думал Джек Берк, тяжело ступая по Водной улице. На нем были лучшее пальто и чистые сапоги. Не нужно болтаться в темноте, уворачиваясь от пуль, или приходить домой в грязной, пропахшей мертвечиной одежде. Наступила зима, земля окаменела от холода, и теперь весь товар будет идти с юга в бочках с ярлыками "Соленья", "Мадейра" или "Виски". Хорошенькая неожиданность подстерегает мучимого жаждой воришку, который тайком проберется в хранилище, чтобы спереть одну из таких бочек. Дрожа от нетерпения, бедолага взломает крышку, но вместо виски обнаружит лишь обнаженный труп, плавающий в рассоле.
После этого уже вряд ли захочется выпить.
Слишком много таких бочек стало прибывать из Вирджинии и обеих Каролин. Весь товар, независимо от пола и расы, с радостью принимали в любой медицинской школе - неутолимый аппетит год от года только возрастал.
Джек видел, как идут дела. Он не раз замечал эти бочки во дворе у доктора Сьюэлла и прекрасно знал, что в них нет никаких соленых огурцов. Соперничество обострялось, и Джек уже представлял себе, как паровозы с бессчетным количеством вагонов, под завязку загруженных бочками, доставляют южан-покойников по двадцать пять долларов штука в анатомические залы Бостона, Нью-Йорка и Филадельфии. Разве можно состязаться с ними?
Гораздо проще зарабатывать так, как сегодня, - при свете дня прохаживаться в чистых сапогах по Водной улице. Не самая лучшая местность, конечно, но вполне сносная для торговцев - этим ясным прохладным утром они уже выбрались на улицу со своими телегами, заполненными кирпичами, бревнами или тканями. На этой улице живет рабочий люд, и мастерская, в которую он направляется, наверняка обслуживает вкусы и нужды работяг.
Однако за пыльным стеклом был выставлен роскошный сюртук - такой едва ли понадобится рабочему человеку.
Сшитый из великолепной темно-малиновой ткани, украшенный золотым кружевом, этот сюртук заставлял прохожего остановиться прямо посреди улицы и помечтать о лучшей жизни. "Даже ты можешь выглядеть принцем", - как бы говорил он. Торговцу вряд ли понадобится такая вещь, и портной, конечно же, знает об этом, однако на витрину он выставил именно ее, словно хотел объявить: эта мастерская должна находиться в другом, более подходящем месте.
Когда Джек вошел в мастерскую, на двери звякнул колокольчик. В помещении были выставлены куда более простые наряды: хлопковые рубашки, панталоны и короткое прямое пальто из темной ткани. Далее портной, страдающий манией величия, вынужден удовлетворять насущные потребности своих заказчиков. Пока Джек вдыхал аромат шерсти и едкий запах красителей, из подсобного помещения вышел темноволосый мужчина с аккуратно подстриженными усиками. Он оглядел Джека с ног до головы так, словно мысленно снимал мерки для костюма. Он сам выглядел весьма элегантно в пиджаке, который был идеально подогнан к изящной талии, будучи не особенно рослым, мужчина держался преувеличенпо прямо - так обычно ходят люди, слишком много понимающие о собственной стати.
- Доброе утро, сэр. Чем могу служить? - осведомился портной.
- Вы господин Эбен Тейт? - спросил Джек.
- Да, верно.
Джек пришел в мастерскую в своем лучшем пальто и свежей рубашке, но вдруг ясно ощутил, что господин Тейт, окинув его оценивающим взглядом, посчитал одежду никудышной.
- С фабрики Лоуэлла только что поступил хороший комплект шерстяной ткани по умеренной цене. Она прекрасно подойдет для нового пальто.
Оглядев свое пальто, Джек не нашел причины обзаводиться новым.
- Или, быть может, вы желаете новый сюртук или рубашку? Я могу предложить удобный фасон, подходящий к роду вашей деятельности. Вы ведь?…
- Я не собираюсь ничего заказывать, - проворчал Джек. Он оскорбился, что незнакомый человек с первого же взгляда отнес его к покупателям, нуждающимся в удобных вещах по умеренным ценам. - Я пришел расспросить вас кое о ком. О человеке, которого вы знаете.
Однако внимание Эбена было по-прежнему приковано к бочкообразной груди Джека - казалось, он все еще прикидывает, сколько ярдов ткани может понадобиться.
- Я портной, господин…
- Берк.
- Господин Берк. Если вас интересуют рубашка или панталоны, я непременно помогу вам. Но вот бесполезных сплетен я предпочитаю избегать, а потому сомневаюсь, что вам стоит говорить со мной.
- Это насчет Розы Коннелли. Не знаете ли, где можно ее отыскать?
К удивлению Джека, Эбен усмехнулся.
- Значит, вы тоже, да?
- Что?
- Похоже, все поголовно интересуются Розой.
Джек удивился. Сколько же наняли народу, чтобы найти ее? Сколько у него соперников?
- И где же она? - осведомился Джек.
- Не знаю и знать не хочу.
- Разве она вам не свояченица?
- И все равно я не хочу ничего знать. Мне стыдно сознаться, что мы состоим в родстве. Дрянь - вот она кто, да еще напраслину на меня возводит. И к тому же воровка. Так я и сказал Ночной страже. - Эбен запнулся. - Вы ведь из Стражи, верно?
Джек не ответил на вопрос.
- Как я могу найти ее?
- Что еще она натворила?
- Скажите мне просто, где ее найти.
- Последний раз я видел ее в какой-то берлоге в Рыбацком переулке, она там жила.
- Но теперь ее там нет. Уже несколько дней ни слуху, ни духу.
- Тогда ничем не могу помочь. А теперь прошу меня простить. Развернувшись, Эбен исчез в подсобке.
Джек не двинулся с места - его очень расстраивало, что он оказался в тупике. И беспокоил тог факт, что один из соперников может обнаружить девчонку раньше. Заплатят ли ему вознаграждение в этом случае? Или придется довольствоваться тем, что уже получено? Куш, конечно, немалый, но его все равно недостаточно. Денег никогда не бывает достаточно. Джек взглянул на дверь, за которой скрылся щеголеватый портняжка.
- Господин Тейт! - окликнул он.
- Я рассказал вам все, что знаю! - отозвался тот, не выходя из подсобки.
- Вам за это заплатят.
Вот оно, волшебное слово! Эбен тут же выскочил из задней комнаты.
- Заплатят?
Как же быстро порой можно достичь взаимопонимание! Их глаза встретились, и Джек подумал: "Так ты, приятель, понимаешь толк в самом важном!"
- Двадцать долларов, - предложил Джек. - Найдите ее мне.
- Вряд ли я стану тратить время за двадцать долларов. Я ведь уже сказал вам - понятия не имею, где она.
- Но у нее же есть какие-нибудь друзья. Кто-нибудь наверняка знает.