Они обошли всю выставку, и вдруг Генри остановился как вкопанный. Врезавшись в него, Джулия почувствовала, как он напрягся.
- Что такое? - спросила она.
А затем подняла взгляд на картину, которую рассматривал Генри, и тоже замерла. Казалось, в выставочном зале, заполненном портретами чужаков, это лицо, близкое им обоим, было совсем не к месту. С картины на них смотрел темноволосый юноша, он стоял у письменного стола, одной рукой опираясь на человеческий череп.
Несмотря на густые бакенбарды, сюртук и замысловато завязанный галстук, модный в его времена, лицо этого человека было удивительно знакомым.
- Бог мой! - поразился Генри. - Да ведь это Том!
Нахмурившись, Джулия пошядела на табличку, которая висела рядом с портретом.
- Художник - Христиан Гуллагер. А кто изображен, не написано.
В вестибюле послышались шаги, и они увидели женщинубиблиотекаря, проходившую мимо выставочного зала.
- Прошу прощения! - крикнул Генри. - Вы что-нибудь знаете об этой картине?
Библиотекарь вошла в зал и с улыбкой взглянула на портрет.
- Она и вправду хороша, верно? - сказала женщина. - Гуллагер был одним из лучших портретистов того времени.
- А что за человек на ней изображен?
- Мы полагаем, что это известный бостонский врач по имени Олдос Гренвилл. Думаю, портрет относится к тому времени, когда ему было лет девятиадцать-двадцать. Он трагически погиб во время пожара, произошедшего в тысяча восемьсот тридцать втором году. В своем загородном доме в Вестоне. Джулия посмотрела на Генри.
- Отец Норриса. Библиотекарь сдвинула брови:
- Я никогда не слышала, что у него был сын. Мне известно лишь о его племяннике.
- Вы знаете о Чарлзе? - удивился Генри. - Он добился славы?
- О да. В свое время произведения Чарлза Лакауэя были очень модны. Но, если честно и между нами, у него ужасные стихи. Думаю, своей популярностью он обязан скорее романтическому образу "однорукого поэта".
- Так, значит, он все же стал поэтом, - сказала Джулия.
- Да еще каким известным. Говорят, он потерял руку, сражаясь на дуэли из-за дамы. Благодаря этой истории Чарлз Лакауэй стал весьма популярен у представительниц прекрасного пола. Он умер в пятьдесят с небольшим. От сифилиса. - Библиотекарь снова воззрилась на картину.
- А раз это его дядя, видно сразу: миловидность у этого семейства в крови.
Библиотекарь двинулась прочь, а Джулия по-прежнему не могла оторваться от портрета Олдоса Гренвилла, мужчины, который был возлюбленным Софии Маршалл. "Теперь я знаю, что произошло с матерью Норриса", - подумала Джулия.
* * *
Однажды летним вечером, когда ее сын лежал в лихорадке, София, оставив свой пост у постели Норриса, взяла лошадь и отправилась в Вестон, в загородный дом Олдоса Гренвилла. Она планировала рассказать ему, что у него есть сын и что мальчик очень сильно болен.
Однако Олдоса не было дома. Признание Софии, ее мольбу о помощи выслушал не кто иной, как Элиза.
Подумала ли госпожа Лакауэй о своем собственном сыне, Чарлзе, когда она решилась преступить черту? Чего она боялась - только лишь скандала или все-таки появления еще одного наследника со стороны Гренвиллов, незаконпорожденного, который заберет все, что должен был унаследовать ее сын?
В тот день София Маршалл исчезла.
И только спустя почти два столетия Джулия, копаясь в заросшем дворе, бывшем однажды частью загородного поместья Олдоса Гренвилла, наткнулась на череп Софии Маршалл. Почти два столетия таилась София в своей непомеченной могиле, потерянная и забытая.
До этого момента. Пусть мертвых уже не вернешь, зато правда может воскреснуть.
Всматриваясь в портрет Гренвилла, Джулия подумала: "Публично ты так и не признал Норриса. Однако позаботился о благополучии своей дочери Мегги. С ее помощью твоя кровь продолжала передаваться из поколения в поколение".
И Олдос Гренвилл до сих пор живет - теперь уже в Томе.
* * *
Генри так утомился, что не смог поехать с Джулией в аэропорт.
В одиночестве она вела машину сквозь вечерний мрак и вспоминала разговор, состоявшийся у них с Генри несколько недель назад. "Я думаю, из жизни Розы вы извлекли неверный урок". - "А какой же верный?" - "Бери, пока можешь! Люби". "Не знаю, осмелюсь ли, - подумала Джулия. - А Роза бы осмелилась. Роза любила".
В Ньютоне произошла авария, поэтому на платной магистрали образовалась трехкилометровая пробка.
Медленно продвигаясь вслед за другими машинами, Джулия думала о телефонных разговорах с Томом - за это время он несколько раз звонил ей. Они беседовали о здоровье Генри, о письмах Холмса и пожертвовании
Атенеуму. Беседовали на безопасные темы, не вынуждавшие Джулию открывать какие-либо тайны. "Только нужно дать понять, что он вам интересен, - посоветовал ей Генри. - Он считает, что это не так…" - "Возможно, он нравится мне слишком сильно. И это меня пугает…"
Застряв на магистрали, Джулия с нетерпением следила, как одна за другой летят минуты. Она размышляла о том, чем Роза рисковала ради любви. Стоила ли того любовь? И сожалела ли когда-нибудь Роза об этом?
У Бруклайна дорога внезапно опустела, но Джулия уже знала: она все равно опоздает. Когда она вбежала в терминал "Е" аэропорта Логан, самолет Тома уже приземлился, и ей предстояла полоса препятствий из пассажиров и их багажа.
Джулия пустилась бегом, стараясь не задевать детей и ручную кладь. С бешено бьющимся сердцем она домчалась до того места, откуда через таможню выходят пассажиры. Я упустила его, решила Джулия, углубляясь в толпу, чтобы продолжить поиски. Но ей попадались лишь незнакомые лица, бесконечное множество чужих людей, которые, задевая ее и почти не поднимая на Джулию таз, проходили мимо. Людей, чьи жизни никогда не пересекутся с жизнью Джулии. И вдруг ей показалось, что она всегда искала Тома, но каждый раз упускала.
Позволяла ему ускользнуть, уйти неузнанным. "Зато теперь я знаю тебя в лицо…"
- Джулия?
Повернувшись, она обнаружила, что он, помятый и уставший после долгого полета, стоит прямо у нее за спиной. Не долго думая, она просто взяла и заключила его в объятия, а Том удивленно усмехнулся.
- Вот это прием! Я и не ожидал такого, - признался он.
- Я так рада, что нашла тебя!
- Я тоже, - тихо ответил он.
- Ты был прав. Ох, Том, как же ты был прав!
- Насчет чего?
- Как-то ты сказал, что знаешь меня. Что мы встречались и раньше.
- А мы встречались?
Она посмотрела на него, на то самое лицо, которое сегодня днем видела на портрете. Лицо, которое она всегда знала, всегда любила. "Лицо Норри".
Джулия улыбнулась:
- Да.
1888 год
Так вот, Маргарет, теперь Вы обо всем узнали, и я покоен, что эта история не умрет вместе со мной.
Ваша тетушка Роза так и не вышла замуж, и у нее не было собственных детей, но, поверьте мне, дорогая
Маргарет, вы принесли ей столько радости, сколько иные не имеют и в несколько жизней. Олдос Гренвилл недолго прожил после этих происшествий, но он был счастлив провести несколько лет рядом с Вами. Надеюсь, Вы не держите на него зла за то, что публично он так и не признал Вас своей дочерью. Вспоминайте лучше о том, как щедро обеспечивал он Вас и Розу средствами к жизни, о том, что именно он завещал Вам свое загородное имение в
Вестоне, где Вы теперь построили дом. А как бы он гордился Вашим острым пытливым умом! Как был бы горд узнать, что его дочь оказалась в числе первых выпускниц нового женского медицинского колледжа! Удивительно, что мир так переменился - в конце концов и женщинам нынче подвластны великие достижения.
Теперь будущее принадлежит нашим внукам. Вы писали, что Ваш внук Сэмюэл уже продемонстрировал замечательные способности к науке. Вы наверняка рады этому, ведь Вам, как никому иному, известно: нет призвания благороднее, чем труд лекаря. Я всем сердцем надеюсь, что юный Сэмюэл последует этой склонности и продолжит дело своих самых выдающихся предков. Те, кто спасает чужие жизни, обретают особую форму бессмертия - и в поколениях, ими оберегаемых, и в потомках, кои иначе не появились бы на свет. Лечить - значит оставлять свою метку в грядущем.
А потому, милая Маргарет, заключительное свое письмо я завершу благословением Вашему внуку.
Благословения выше этого я не дал бы ни ему, ни кому-либо иному. Пусть он станет врачом.
Искренне Ваш, О.В.Х.
ПРИМЕЧАНИЕ АВТОРА
В марте 1833 года Оливер Венделл Холмс, покинув Бостон, уплыл во Францию, где в течение двух лет завершал медицинское образование. В знаменитой Медицинской школе Парижа юный Холмс имел доступ к неограниченному количеству анатомических образцов, а его наставниками были лучшие в мире умы - медики и ученые. В Бостон он вернулся куда более образованным врачом, чем большинство его американских современников.
В 1843 году в Бостонском обществе усовершенствования медицины он представил свою работу под названием "Заразность родильной горячки". Она считается его величайшим вкладом в американскую медицину. В ней предлагалась небывалая практика, которая, будучи в наши дни вполне очевидной, в те времена казалась радикально новой. Она спасла бессчетное количество жизней, уберегла людей от массы страданий, и все благодаря простому и одновременно революционному предложению Оливера Венделла Холмса: врачам всего навсего нужно мыть руки.
Примечания
1
Вистар, Каспар (1761–1818) - американский врач и профессор анатомии. Имеется в виду его двухтомный труд "Устройство анатомии" ("А System of Anatomy"), впервые вышедший в 1811 - 1814 гг.
2
In situ (лат.) - на месте.
3
Драйден, Джон (1631–1700), Поуп, Александр (1688–1744), Спенсер, Эдмунд (ок.
1552–1599) - английские поэты.
4
Здесь: в романтическом стиле (фр.). Имеется в виду большой пышный узел шейного платка.
5
Луи, Пьер Шарль Александр (1787–1872) и Шомель, Огюст Франсуа (1788–1858) - французские врачи и преподаватели медицины
6
Ларрей, Доминик Жан (1766–1842) - главный полевой хирург французской армии, участвовавший во всех военных кампаниях Наполеона
7
Пронация (мед.) - вращательное движение конечности или ее части во-внутрь. Супинация (мед.) - вращательное движение конечности или ее части кнаружи.
8
Имеется в виду Академия Филлипса, частная школа, расположенная в г. Андовер, штат Массачусетс. Основана в 1778 г., готовит своих учеников.
9
Уиттиер, Джон Гринлиф (1807–1892) - поэт, видный аболиционист. Писал стихи о природе Новой Англии, о жизни в деревне и людях труда, о борьбе за свободу.
10
Готорн, Натаниэл (1804–1864) - американский писатель, автор многочисленных рассказов и романов.
11
Булфинч, Чарлз (1763–1844) - архитектор, один из основоположников федерального стиля. С 1799 по 1818 г. был мэром Бостона.
12
Бостонский Атенеум - частная библиотека (с 1807 г.), художественная галерея (с 1826 г.) и музей. В библиотеке содержится более 700 000 книг, включая оригинальные труды Джорджа Вашингтона.
13
Трансценденталисты - группа американских философов идеалистов и писателей, основавшая в 1836 г. Трансцендентальный клуб. Они критиковали бесчеловечность капитализма с его враждебностью к духовным ("трансцендентальным") ценностям. Многие из них активно выступили против рабства в США.
14
Паркер, Теодор (1810–1860) - один из главных членов Трансцендентального клуба.
15
Гуллагер, Христиан (1759–1826) - американский художник-портретист датского происхождения. С 1789 г. жил в Бостоне.