- Извините, пожалуйста! - крикнул он. - Я не собирался заходить на вашу территорию, это мой пес убежал. Он думает, что Хильда по-прежнему здесь живет.
- Он и раньше сюда заходил?
- О да. У нее всегда был сухой корм для Маккоя. - Мужчина усмехнулся. - А он ни за что не забудет, где дают дармовую еду.
Джулия спустилась по холму навстречу гостю. Она уже не боялась его. Трудно представить, что насильник или убийца способен завести такого симпатичного песика. По мере приближения Джулии собака все активней пританцовывала на своем поводке, стремясь поскорее свести знакомство.
- Насколько я понимаю, вы новая хозяйка? - осведомился мужчина.
- Джулия Хэмилл.
- Том Пейдж. Я живу чуть дальше по дороге. - Он принялся пожимать ей руку, но потом вспомнил о пластиковом мешке, который сжимал в пальцах, и смущенно усмехнулся. - Ой! Собачьи дела. Я стараюсь убирать за ним.
Так вот почему он периодически пропадал в траве, догадалась Джулия. Он всего-навсего наводил порядок после собаки.
Пес нетерпеливо гавкнул и вскочил на задние лапы, стараясь привлечь внимание Джулии.
- Маккой! Сидеть, мальчик мой! - Том потянул за поводок, и собака неохотно послушалась.
- Маккой - в честь настоящей Маккой? - поинтересовалась она.
- М-м… нет. В честь доктора Маккоя.
- А! "Звездный путь".
Он взглянул на нее, смущенно улыбнувшись.
- Думаю, это выдает мой возраст. Страшно подумать, что многие нынешние подростки даже и не слышали о докторе Маккое. Чувствуешь себя стариком.
Но на старика он совсем не похож, подумала Джулия. Возможно, ему сорок с небольшим. Когда она смотрела из окна, волосы Тома казались черными, вблизи же было заметно, что в них затесалось немного седины, а темные таза, сощуренные от утреннего солнца, обрамляли морщинки - следы былого смеха.
- Я рад, что дом Хильды наконец-то купили, - признался Том, глядя на старую постройку. - А то некоторое время он казался слишком уж заброшенным.
- Но состояние у него довольно плачевное.
- Хильде было трудновато следить за ним. С двором она вообще плохо справлялась, но держалась так замкнуто, что никому не позволяла здесь работать. - Том взглянул на участок голой земли, где проводилась эксгумация костей. - А если бы позволила, этот скелет уже давным-давно нашли бы.
- Вы уже знаете об этом.
- Все соседи знают. Несколько недель назад я заходил, чтобы посмотреть на раскопки. У вас тут целая команда рыла.
- А я вас не видела.
- Мне не хотелось, чтобы вы посчитали меня чересчур любопытным. Но мне действительно было интересно. -
Том посмотрел на нее таким проницательным взглядом, что Джулия почувствовала себя неуютно: его глаза словно стремились проникнуть сквозь оболочку ее мозга. - Вам здесь нравится? - полюбопытствовал он. - Если не брать в расчет скелеты.
Она обхватила себя за плечи, пытаясь защититься от ледяного утреннего воздуха.
- Не знаю.
- Еще не поняли?
- То есть мне очень нравится Вестон, но кости меня напугали. Сознание того, что она лежала под этой самой землей столько лет. Из-за этого я чувствую себя такой… - Джулия пожала плечами. - Одинокой, наверное. - Она бросила взгляд в сторону бывшего захоронения. - Мне хотелось бы знать, кто она.
- А в университете вам не сказали?
- Там считают, что эта могила появилась в начале девятнадцатого века. Череп женщины был сломан в двух местах, и похоронили ее без всяких почестей. Просто завернули в шкуру животного и бросили в землю без всяких церемоний. Будто бы торопились избавиться от нее.
- Переломанный череп и поспешные похороны? По мне, это сильно напоминает убийство.
Джулия взглянула на Тома.
- Я тоже так думаю.
Некоторое время они молчали. Туман почти рассеялся, и на деревьях защебетали птички. На этот раз не вороны, а певчие пташки, грациозно порхавшие с ветки на ветку. Странное дело, подумала она, ворон будто и не было.
- Это не ваш телефон звонит? - спросил Том.
Тоже услышав звонок, Джулия обернулась и посмотрела на дом.
- Наверное, мне стоит подойти.
- Приятно было познакомиться! - крикнул Том в тот момент, когда Джулия взбегала по ступеням крыльца.
Очутившись на кухне, она увидела, как Том двинулся прочь, таща на поводке упирающегося Маккоя. Она даже фамилию его забыла. Было у него на руке обручальное кольцо или нет?
* * *
Звонила Вики.
- Ну и что было в последней серии твоего "Большого ремонта"? - спросила она.
- Вчера вечером я положила напольную плитку в ванной. Джулия по-прежнему смотрела в сад, коричневый свитер Тома уже слился с тенью деревьев. Похоже, это его любимый старый свитер, решила она. Вряд ли станешь показыватъся на публике в такой замызганной одежде, если не испытываешь к ней сентиментальной привязанности. Из-за этой привязанности он кажется еще более привлекательным. Из-за нее и из-за собаки.
- …и мне действительно кажется, что тебе надо снова начать встречаться с мужчинами.
Джулия опять сосредоточила внимание на Вики.
- Что?
- Я знаю, что ты не любишь ходить на свидания вслепую, но он действительно хороший парень.
- Вики, юристов с меня достаточно.
- Не все они похожи на Ричарда. Некоторые на самом деле отдают предпочтение нормальным женщинам, а не расфуфыренным Тифаниям. Кстати, я недавно узнала, что ее папаша - большая шишка в банке "Морган Стэнли".
Неудивительно, что у нее будет роскошная шумная свадьба.
- Вики, мне действительно ни к чему все эти подробности.
- Мне кажется, кто-то должен шепнуть на ушко папочке, что его милая девочка выходит замуж за полного придурка.
- Мне нужно идти. Я была в саду, и у меня все руки в земле. Позвоню тебе позже.
Джулия повесила трубку и туг же почувствовала приступ вины за эту безобидную ложь. Но даже упоминание имени Ричарда способно было омрачить ее настроение на целый день, и она не хотела думать о нем. Лучше уж удобрить сад.
Прихватив садовую шляпу и перчатки, Джулия снова вышла во двор и посмотрела в сторону речки. Том в коричневом свитере скрылся из виду, и Джулия испытала приступ разочарования. "Один мужчина тебя недавно бросил. И что же, ты снова стремишься схлопотать разбитое сердце?" Взяв лопату и тачку, она направилась вниз по склону в сторону давнишней клумбы, которую пыталась возродить. С грохотом катя тачку по траве, она задумалась о том, как часто старая Хильда Чамблетт ходила по этой заросшей тропинке. Носила ли она шляпу, как у Джулии, останавливалась ли, искала ли глазами щебечущих птичек, обращала ли внимание на изогнутую ветку этого дуба?
Знала ли, что тот июльский день станет для нее последним на этом свете?
Вечером Джулия чувствовала себя слишком усталой, чтобы заниматься готовкой, и решила обойтись горячим сандвичем с сыром и томатным супом. Она ела за кухонным столом, разложив перед собой ксерокопии статей о
Хильде Чамблетт. Заметки были краткими, в них сообщалось лишь, что пожилую женщину обнаружили мертвой на заднем дворе ее дома и что смерть, скорее всего, не была следствием насилия. Цитировалось высказывание одного из соседей: умереть летним днем в собственном саду - разве можно придумать смерть лучше? Джулия прочитала некролог: "Хильда Чамблетт, всю жизнь прожившая в Вестоне, штат Массачусетс, 25 июля обнаружена мертвой на своем заднем дворе. В бюро судмедэкспертизы определили, что ее смерть произошла "скорее всего вследствие естественных причин". Прожив последние двадцать лег во вдовстве, она была известна в садоводческих кругах как большая любительница растений, отдававшая предпочтение ирисам и розам. У нее осталось несколько родственников, среди которых двоюродный брат Генри Пейдж из Айлсборо, штат Мэн, племянница Рейчел Серрей из Роанока, штат Вирджиния, а также двоюродный внук и две двоюродные внучки".
Телефон зазвонил так неожиданно, что Джулия облила страницу томатным супом. Наверняка Вики, решила она возможно, удивляется, что я ей не перезвонила. Ей не хотелось говорить с Вики, не хотелось слушать о грандиозных планах, касавшихся свадьбы Ричарда. Но если не ответить сейчас, Вики позвонит позже. Джулия сняла трубку.
- Алло.
- Это Джулия Хэмилл? - спросил скрипучий голос пожилого мужчины.
- Да она самая.
- Значит, это вы купили дом Хильды.
Джулия поморщилась:
- А кто это?
- Генри Пейдж. Двоюродный брат Хильды. Я слышал, вы нашли у нее в саду какие-то старые кости.
Вернувшись к кухонному столу, Джулия быстро просмотрела некролог Пятно от супа оказалось как раз на том предложении, в котором перечислялись родственники Хильды. Она промокнула суп и увидела нужное имя: "…ее двоюродный брат Генри Пейдж из Айлсборо, штат Мэн…"
- Эти кости вызвали у меня определенный интерес, - проговорил старик. - Понимаете, я считаюсь историком семейства. Потому что никому больше нет до этого дела, - фыркнув, добавил он.
- Что вы можете мне рассказать об этих костях? - поинтересовалась Джулия.
- Ничегошеньки. "Тогда зачем вы мне звоните?"
- Я сейчас все это расследую, - сообщил он. - После себя Хильда оставила около тридцати коробок со старыми бумагами и книгами. Никто не хотел забирать их, поэтому они перешли ко мне. Признаюсь, я просто отставил их в сторону и ни разу не притрагивался к ним за прошедший год. Но потом узнал о таинственных костях, и мне стало любопытно, а вдруг в коробках найдется что-нибудь об этом. - Он замолчал. - Вам это интересно, или мне лучше заткнуться и распрощаться?
- Я слушаю.
- Так поступает большинство моих родственников. История теперь никого не волнует. Все только и делают, что гонятся и гонятся за свежими новостями.
- Расскажите об этих коробках, господин Пейдж.
- Ах, да. Я наткнулся на некоторые любопытные документы, имеющие историческую ценность. И мне стало интересно: а вдруг я нашел ответ на вопрос, кому принадлежали эти кости.
- Что там за документы?
- Письма и газеты. Они все здесь, у меня дома. Можете взглянуть на них в любое время, когда захотите приехать в Мэн.
- Это же ужасно далеко, верно?
- Не очень, если вам действительно любопытно. Мне совершенно безразлично, интересуетесь вы этим или нет.
Но поскольку речь идет о вашем доме, о людях, которые когда-то в нем жили, я подумал, что эта история может вас увлечь. Я действительно так думаю. Эта история кажется необыкновенной, но есть газетная статья, которая все подтверждает.
- Какая газетная статья?
- О жестоком убийстве одной женщины.
- Где? Когда?
- В Бостоне. Это произошло осенью тысяча восемьсот тридцатого года. Если вы приедете в Мэн, мисс Хэмилл, вы сами прочитаете все эти документы. О странной истории Оливера Венделла Холмса и Вестэндского
Потрошителя.
6
1830 год
Роза набросила на голову платок, поплотнее укуталась в него, стремясь защититься от ноябрьского холода, и вышла на улицу. Малышку Мегги, жадно сосавшую грудь одной из рожениц, она оставила в родильной палате, нынче вечером Роза впервые за два дня покинула больницу. Из-за тумана ночной воздух был влажным, но она с радостью вдыхала его, чувствуя облегчение от того, что пусть не надолго, но ей удалось избежать больничных запахов и болезненных стонов. Роза остановилась на улице, глубоко дыша, стремясь вытолкнуть из своих легких миазмы болезни и ощутить ароматы реки и моря, послушать грохот проезжавших в тумане экипажей. Я так много времени просидела взаперти с умирающими, что почти забыла, каково это - ходить на свободе среди живых.
Так она и шла по тесному лабиринту улиц в сторону верфи, торопливо шагая сквозь пронизывающий до костей туман, звук ее шагов отражали стены из кирпича, скрепленного известковым раствором. В суровой ночи ей встретилось несколько других прохожих, и Роза еще плотнее закуталась в платок, словно он мог сделать ее невидимой, защитить от глаз незримых злоумышленников, Она ускорила шаг, и ее дыхание зазвучало неестественно громко, звук усиливался благодаря густеющему туману, который становился все непроглядней по мере приближения к порту. Вскоре сквозь громкий ритм собственного дыхания Роза различила звук шагов за спиной.
Она остановилась и обернулась.
Шаги приближались.
С ухающим сердцем она попятилась назад. Из заполнявшего улицу тумана медленно выступило что-то темное, постепенно обретавшее ясные очертания, и это что-то двигалось прямо к ней.
- Мисс Роза! - позвал чей-то голос. - Мисс Роза! Это ты? Напряжение тут же отпустило ее. Увидев, что из тумана возник долговязый подросток, она вздохнула с облегчением.
- Черт возьми, Билли! Я надеру тебе уши!
- За что, мисс Роза?
- За то, что испугал меня до полусмерти.
Печальный взгляд, который подросток бросил на Розу, казалось, свидетельствовал о том, что она раньше и вправду драла его за уши.
- Я не собирался этого делать, - принялся жалобно оправдываться он.
И это, конечно же, соответствовало действительности - парнишка не мог отвечать и за половину своих поступков. Полоумного Билли знали все, и все от него открещивались. Он постоянно досаждал своим присутствием жителям бостонского Вестэнда, бродя по сараям и конюшням в поисках места для ночлега, питаясь объедками, которые удавалось выпросить у жалостливых хозяек и торговцев рыбой.
Билли провел по лицу грязной рукой и захныкал:
- Ты очень сердишься на меня, да?
- Почему ты бродишь здесь в такое время?
- Ищу своего кутенка. Он пропал.
Если у кутенка была хоть капля здравого смысла, он наверняка сбежал.
- Что ж, надеюсь, ты его найдешь, - проговорила Роза, собираясь продолжить путь.
Паренек поплелся за ней.
- А куда ты идешь?
- За Эбеном. Ему нужно пойти в больницу.
- Зачем?
- Моя сестра тяжело больна.
- Как это - больна?
- У нее горячка, Билли.
Проведя неделю в родильной палате, Роза понимала, что будет дальше. В течение суток после рождения маленькой Мегги живот Арнии начал распухать, а матка - источать зловонные выделения, которые, как уже знала
Роза, почти наверняка означают начало конца. Очень многие молодые матери умирали на ее глазах от родильной горячки. Она не раз замечала печальный взгляд сестры Робинсон, взгляд, говоривший: "Ничего не поделаешь".
- Она умрет?
- Я не знаю, - тихо ответила Роза. - Не знаю.
- Я боюсь покойников. Когда я был маленьким, я видел мертвого тятьку. Меня заставляли поцеловать его, хотя у него вся кожа обгорела, но я не соглашался. Я ведь был плохим мальчиком из-за того, что не послушался?
- Нет, Билли, я никогда не считала тебя плохим мальчиком.
- Я не хотел притрагиваться к нему. Но это был мой тятька, и мне говорили, что я должен.
- Может, ты как-нибудь потом расскажешь мне об этом? Я тороплюсь.
- Знаю. Потому как идешь за господином Тейтом.
- Ступай поищи своего кутенка, почему ты перестал его искать? - Роза ускорила шаг, надеясь, что на этот раз парень не увяжется за ней.
- В меблированных комнатах его нет.
Прежде чем до нее дошел смысл сказанного, Роза сделала еще несколько шагов. А затем остановилась.
- Что?
- Господин Тейт… У госпожи О'Киф его нет.
- Откуда ты знаешь? Где же он?
- Я видел его в "Русалке". Господин Ситгерли дал мне кусочек пирога с бараниной и наказал съесть его на улице. Тут я и увидел господина Тейта, он вошел внутрь и даже не поздоровался.
- Ты точно знаешь, Билли? Он все еще там?
- Если дашь мне двадцатипятицентовик, я тебя туда отведу. Роза отмахнулась от него.
- У меня нет двадцатипятицентовика. И дорогу я знаю.
- А девятипенсовика? Она двинулась прочь.
- Девятипенсовика тоже нет.
- А цента? А полцента?
Продолжая свой путь, Роза не на шутку обрадовалась, когда ей наконец удалось отделаться от зануды. Она думала об Эбене, о том, что скажет ему. Гнев по отношению к зятю, который она таила в себе, теперь клокотал так, что по прибытии в "Русалку" ей вдруг захотелось наброситься на него, подобно дикой кошке с выпущенными когтями. Остановившись на пороге, Роза перевела дух. Через окно поблескивал теплый свет очага и доносились взрывы хохота. Ей вдруг захотелось взять и уйти подальше от него, пускай себе пьет. По отношению к Арнии это все равно ничего не изменит. "Для него приход в больницу - последняя возможность проститься. Ты должна это сделать".
Толкнув дверь, Роза вошла в таверну.
В тепле она ощутила покалывание онемевших от холода щек. У входа девушка замешкалась, окидывая взглядом зал и завсегдатаев, которые сидели за столами и толклись возле бара. За угловым столиком сидела растрепанная темноволосая женщина в зеленом платье и громко хохотала. Несколько мужчин уставились на Розу, несмотря на жар, царивший в таверне, их взгляды заставили ее поплотнее укутаться в платок.
- Вас обслужить? - крикнул какой-то человек, стоявший за стойкой бара. Это, должно быть, господин Ситтерли, решила Роза, хозяин заведения, угостивший Билли пирогом с бараниной, видимо, лишь для того, чтобы вытолкать парня из своего заведения.
- Мисс! - снова окликнул ее мужчина.
- Я ищу одного человека, - ответила она.
Ее взгляд остановился на женщине в зеленом платье. Рядом с ней сидел мужчина, обернувшись, он смерил Розу возмущенным взглядом.
Она приблизилась к его столу. При ближайшем рассмотрении женщина, которая сидела рядом с ним, казалась абсолютно отталкивающей, лиф ее платья был залит выпивкой и заляпан едой. Она разинула рот, демонстрируя гниющие зубы.
- Эбен, тебе нуяшо пойти в больницу, - сказала Роза. Муж Арнии только пожал плечами:
- Не видишь, я уже весь изгоревался?
- Сходи к ней сейчас, пока еще не поздно. Пока она еще жива.
- О ком она толкует, дорогой? - потянув Эбена за рукав, спросила женщина, до Розы донесся тошнотворный запах ее гниющих зубов.
- О моей жене, - проворчал Эбен.
- А ты не говорил мне, что женат.
- Значит, говорю сейчас. - Он хлебнул рома.
- Как можно быть таким бессердечным? - возмутилась Роза. - Ты не был у нее целых семь дней. Ты далее не пришел посмотреть на свою дочь!
- Я уже отказался от нее. Пусть ее забирают дамы из сиротского приюта.
Роза в ужасе уставилась на зятя.
- Ты не можешь так думать!
- А как мне прикажете возиться с этой девчонкой? Это ведь из-за нее мне пришлось жениться на твоей сестре.
Она ждала ребенка, и я выполнил свой долг. Невинной она не была, сестра-то твоя. - Он пожал плечами. - Они найдут хорошее место для ребенка.
- Она должна жить в семье. Я сама выращу ее, если придется.
- Ты?! - Он рассмеялся. - Ты сошла с корабля всего несколько месяцев назад и только и знаешь, что орудовать ниткой да иголкой.
- Я знаю достаточно, чтобы позаботиться о своей плоти и крови. - Роза схватила Эбена за руку. - Вставай. Тебе придется пойти со мной.
Он оттолкнул ее.
- Оставь меня в покое.
- Встань же, ублюдок! - Роза обеими руками потянула его за плечо, и он неуклюже поднялся. - Ей осталось всего несколько часов. Даже если это ложь и даже если она тебя не услышит, ты скажешь, что любишь ее.