Оттолкнув Розу в сторону, Эбен с трудом поднялся, он был пьян и едва стоял на ногах. В таверне наступила абсолютная тишина, если не считать потрескивающего в очаге пламени. Эбен понял, что на него направлено множество осуждающих взглядов. Окружающие слышали их разговор и на этот раз вряд ли станут ему сочувствовать.
Он выпрямился, стараясь говорить вежливо:
- Нечего бранить меня, точно вора. Я иду. - Он оправил куртку, приводя в порядок воротник. - Мне просто нужно было допить.
С гордо поднятой головой он вышел из "Русалки" и, споткнувшись об порог, оказался на улице. Роза последовала за ним в пронизывающий туман, казалось, влага пробирается до самых костей. Они прошли всего с десяток шагов, и тут Эбен, резко развернувшись, остановился напротив Розы.
Его удар заставил девушку отшатнуться. Качнувшись, она прислонилась к стене какого-то здания, пульсирующая боль в щеке казалась такой сильной, что несколько секунд в тазах было темно. Роза даже не успела понять, что приближается второй удар. Он обрушился сбоку, и, рухнув на колени, девушка почувствовала, как ледяная вода пропитывает ее юбку.
- Это за то, что ты дерзила мне на людях, - прорычал он. Схватив Розу за руку, он потащил ее по мостовой в узкий грязный проулок.
Очередной удар пришелся по губам, и она ощутила вкус крови.
- А это - за те четыре месяца, пока мне приходилось терпеть тебя. Ты вечно была на ее стороне, вы постоянно объединялись против меня, ты и она. Мои планы расстроились, и все из-за того, что она понесла. Думаешь, она не умоляла меня об этом? Считаешь, мне пришлось ее соблазнять? О нет, твоя святая сестренка сама этого хотела.
Она не боялась показать мне свои прелести. Только товар оказался порченым.
Он рывком поднял Розу на ноги, а затем оттолкнул к стене.
- Так что не стоит изображать невинность. Я знаю, какие отбросы водятся в вашей семейке. Знаю, чего ты хочешь. То же, чего хотела твоя сестра.
Он навалился на нее, прижав девушку к кирпичной стене. Его резко пахнувший ромом рот сомкнулся на ее губах. Роза настолько оцепенела от ударов, что у нее не было сил оттолкнуть Эбена. Она ощущала, как к нижней части ее живота прижимается его отвердевшая плоть, как рука Эбена трогает ее груди. Задрав юбку, он принялся ощупывать ее нижнее белье и чулки, рвать ткань, чтобы добраться до обнаженной плоти. Прикосновение его руки к коже на бедре девушки заставило ее вздрогнуть и распрямить спину. "Да как ты смеешь!"
Ее кулак угодил Эбену под подбородок, и Роза услышала, как его челюсти сомкнулись, как клацнули зубы. Он вскрикнул и покачнулся, прижимая руку ко рту.
- Мой язык! Я прикусил себе язык! - Он посмотрел на свою руку. - О Боже, у меня кровь!
Роза побежала. Она помчалась прочь из переулка, но Эбен бросился за ней, хватая за волосы, булавки рассыпались на камни. Увернувшись, она споткнулась на разорванной нижней юбке. Но, вспомнив о том, что он прикасался к ее бедру, дышал ей в лицо, она туг же снова вскочила на ноги. Приподняв юбку выше колен, она кинулась в сбивающий с толку туман. Роза не знала, на какой улице она находится и в какую сторону бежит. К реке? К порту? Было понятно только одно: туман - ее прикрытие, ее союзник и чем глубже она погрузится в него, тем легче будет спастись. Эбен слишком пьян и не сможет угнаться за ней, не говоря уж о погоне по лабиринту узких улиц. Его шаги начали отдаляться, проклятья стали тише и вскоре она различала только стук своих шагов и ритм собственного пульса.
Свернув за угол, Роза остановилась. Сквозь учащенные звуки собственного дыхания она различала лишь стук колес проезжавшего мимо экипажа, но шагов слышно не было. Роза поняла, что находится на Кембриджской дороге и, чтобы добраться до больницы, ей придется идти назад.
Эбен знает, что она пойдет туда. Он будет ждать ее.
Наклонившись, Роза оборвала путавшийся под ногами подол нижней юбки. А потом двинулась в северном направлении, стараясь держаться переулков и время от времени останавливаясь, чтобы понять - не слышны ли шаги. Туман был таким густым, что Роза видела лишь очертания проезжавшей по дороге телеги, казалось, цоканье копыт доносится одновременно отовсюду - так раскалывалось и рассыпалось в тумане эхо. Увязавшись за телегой,
Роза старалась угнаться за ней, пока та ехала по Цветочной улице в сторону больницы. Если Эбен решит напасть, она будет кричать, пока не охрипнет. Возница наверняка остановится и придет ей на помощь.
Но тут телега свернула направо, прочь от больницы, и Роза осталась на улице одна. Она знала, что больница находится прямо напротив нее, на Северной Алленской улице, но в тумане здания не было видно. Эбен наверняка выжидает момент, чтобы наброситься на нее. Вглядываясь в очертания улицы, Роза чувствовала, что впереди маячит угроза, представляла себе, как мощная фигура Эбена топчется в тумане, ожидая ее прихода.
Она развернулась. В здание можно попасть и другим путем, но тогда придется тащиться к черному ходу по влажной траве, растущей на больничных угодьях. Она остановилась на кромке лужайки. Дорогу маскировал туман, но меж его космами Роза с трудом различала свет больничных окон. Эбен наверняка не ждет, что она побредет по темному полю. Он-то уж точно не стал бы так утруждаться, зная, что придется испачкать ботинки.
Роза с трудом перебралась на траву. Поле сильно вымокло под дождем, и теперь в ее туфли проникала ледяная вода. Свет больничных окон порой пропадал в тумане, и Розе приходилось останавливаться, чтобы заново определить направление. Вон же они - нужно идти налево. В темноте она немного отклонилась от цели, но теперь ей удалось исправиться. Взбираясь на небольшой пригорок, ведущий к зданию, девушка заметила, что огни стали ярче, а туман немного рассеялся. Промокшие юбки липли к ногам и так тянули вниз, что каждый шаг давался с трудом. Когда Роза, споткнувшись, переступила с травы на булыжную мостовую, она уже едва держалась на онемевших от холода ногах.
Вконец замерзшая и дрожащая, она начала подниматься по лестнице черного хода.
И вдруг ее туфля скользнула по испачканной черным ступени. Взглянув наверх, девушка увидела, как что-то темное, словно водопад, каскадами струится вниз. И только когда Роза задрала голову настолько, что смогла обнаружить исток водопада, она заметила раскинутое на ступеньках женское тело, юбки покойницы разметались в стороны, а рука была выброшена вперед, словно в немом приветствии Смерти.
Сначала Роза слышала лишь стук собственного сердца и ритм своего дыхания. А потом - звук шагов, над ней двигалась чья-то тень, словно зловещая туча загораживая луну. У Розы кровь застыла в жилах. Она без отрыва глядела на очертания неизвестного существа.
И видела воплощенную Смерть.
В ужасе она не могла произнести ни слова, споткнувшись, девушка попятилась на нижнюю ступень и чуть было не упала. Внезапно существо в черном плаще, вздымавшемся гигантскими крыльями, устремилось прямо к Розе. Она кинулась бежать, но впереди простиралась пустая, подернутая туманом лужайка. Место казни. "Если побегу туда, я наверняка погибну".
Она резко свернула направо и помчалась вдоль здания. Девушка слышала, как чудовище гонится за ней, как шаги за спиной становятся все громче.
Роза метнулась в проулок и оказалась во дворе. Она подбежала к ближайшей двери, но та была заперта.
Девушка принялась колотить по ней, громко прося о помощи, но никто не ответил. "Я в западне".
Где-то за спиной по булыжникам рассыпался гравий. Роза повернулась лицом к своему преследователю. В темноте она с трудом различала движения черной фигуры. Девушка привалилась к двери, ее дыхание теперь перемежали всхлипы. Вспомнив о мертвой женщине, о водопаде крови на лестнице, она скрестила руки на груди в ничтожной попытке загородить свое сердце.
Тень приближалась.
Сжавшись в ожидании первой раны, Роза повернулась к тени лицом. И вдруг услышала чей-то голос, он задал ей вопрос, смысл которого дошел не сразу:
- Мисс! Мисс, что случилось?
Роза открыла глаза и увидела мужскую фигуру. В темноте за его спиной мигал огонек, который постепенно становился ярче. Он исходил от фонаря, что покачивался в руке у второго приближавшегося к ним мужчины.
- Кто там? Эй! - крикнул человек с фонарем.
- Венделл! Сюда!
- Норрис? Что за шум?
- Здесь какая-то девушка. Похоже, она ранена.
- Что с ней приключилось?
Свет от поднесенного фонаря на мгновение ослепил Розу. Моргнув, она посмотрела на лица глядящих на нее молодых людей. Она узнала обоих, и они узнали ее.
- Это… Это ведь мисс Кониелли, да? - спросил Норрис Маршалл.
Роза всхлипнула. У нее внезапно подвернулись ноги и, сползши по стене, девушка опустилась прямо на булыжники.
7
Норрис никогда прежде не встречался с господином Пратгом из Ночной стражи Бостона, но ему доводилось сталкиваться с подобными людьми, с теми, кто так кичится своей властью, что неспособны понять непреложную истину, ясную всем окружающим: они непроходимо тупы. Больше всего Норрису досаждали высокомерие Пратта, его движения, выпяченная грудь, военная манера размахивать руками - именно так он шествовал в прозекторскую залу больницы. Господин Пратт не был крупным мужчиной, но изо всех сил старался показать обратное. Самой впечатляющей его чертой были усы - таких кустистых Норрис с роду не видывал. Они выглядели так, будто рыжая белка вцепилась в его верхнюю губу и никак не хотела отпускать. Наблюдая за тем, как стражник делает пометки карандашом, Норрис не мог оторвать глаз от его усов, представляя, что воображаемая белка внезапно спрыгивает вниз и Пратт пускается в погоню за своей беглой растительностью.
Наконец стражник оторвал взгляд от своих записей и посмотрел на Норриса и Венделла, стоявших возле накрытого простыней трупа. И тут же переключился на доктора Крауча, который - в этом не оставалось сомнения - был главным медиком в помещении.
- Доктор Крауч, так вы говорили, что осмотрели труп? - осведомился Пратт.
- Только поверхностно. Мы позволили себе перенести тело в здание. Было бы неправильно оставить ее там, на холодной лестнице, где любой мог бы споткнуться о нее. Она нам не чужая, но даже если б была посторонней, все равно заслуживала бы небольшой толики уважения.
- Значит, вы все были знакомы с покойной?
- Да, сэр. Когда вынесли фонарь, мы все узнали ее. Погибшая, мисс Агнес Пул - старшая медсестра этого учреждения.
- Мисс Коннелли наверняка сказала вам об этом, - вмешался Венделл. - Разве вы не допрашивали ее?
- Да, но я считаю необходимым подтвердить все ее показания. Вы же знаете этих взбалмошных девиц. Особенно ирландок. Они с легкостью изменяют свои рассказы, все зависит от того, откуда ветер дует.
- Я вряд ли назвал бы мисс Коннелли взбалмошной девицей, - возразил Норрис.
Глаза стражника Пратта сузились, когда он посмотрел на Норриса:
- Вы ее знаете?
- Ее сестра - здешняя пациентка, лежит в родильной палате.
- Вы ее хорошо знаете, господин Маршалл?
Пратт изучающее смотрел на Норриса, и юноше это не нравилось.
- Однажды мы с ней разговаривали. О лечении ее сестры. Карандаш Пратта снова принялся испещрять бумагу.
- Вы ведь изучаете медицину, верно?
- Да.
Пратт оглядел одежду Норриса.
- На вашей рубашке кровь. Вы знаете об этом?
- Я помог вынести тело с лестницы. А до того ассистировал доктору Краучу.
Стражник воззрился на Крауча.
- Это правда, доктор?
Норрис почувствовал, что краснеет.
- Думаете, я стал бы врать об этом? В присутствии доктора Крауча?
- Мой долг - обнаруживать правду. "Ты слишком глуп, чтобы распознать, когда тебе говорят правду, а когда лгут", - подумал Норрис.
- Господин Холмс и господин Маршалл - мои ученики. До этого на Широкой улице они помогали мне со сложным вызовом.
- Кого вы вызывали?
По тому, как доктор Крауч уставился на Пратта, было ясно, что вопрос стражника поразил его.
- Как вы думаете, кого мы вызывали? Духов? Пратт хлопнул карандашом по записной книжке.
- В сарказме нет необходимости. Я просто хочу знать, где каждый из вас был нынче вечером.
- По мне это просто возмутительно. Я врач, сэр, и вовсе не обязан отчитываться в своих действиях.
- А эти двое, ваши ученики? Вы были с ними весь вечер?
- Нет, не были, - будто бы ненароком возразил Венделл.
Норрис с удивлением посмотрел на своего коллегу. Зачем снабжать этого человека ненужными сведениями? И тем самым лишь подпитывать его подозрения. Стражник Пратт и вправду напоминал готового к прыжку усатого кота, который притаился у мышиной норы.
- И когда же вы не были в обществе друг друга?
- Желаете, чтобы я описал вам свои визиты в отхожее место? Кажется, я и по большой нужде ходил. А вы, Норрис?
- Господин Холмс, я не понимаю вашего отвратительного юмора.
- К таким абсурдным вопросам без юмора и не подступишься. Бог ты мой, да ведь именно мы вызвали Ночную стражу!
Усы Пратта задергались. Белка заволновалась.
- Не вижу никакой необходимости в богохульстве, - холодно ответил стражник, засовывая карандаш в карман. -
Ну что же. Покажите мне тело.
- А разве констебль Лайонс не должен присутствовать? - осведомился доктор Крауч.
Пратт одарил его гневным взглядом.
- Утром он получит мой отчет.
- Он должен быть здесь. Это серьезное дело.
- В данный момент за все отвечаю я. Все факты будут изложены констеблю Лайонсу в более подходящее время.
Я не вижу причины поднимать его с постели. - Пратт указал на прикрытое тканью тело. - Откройте ее, - повелел он.
Пратт принял невозмутимую позу и выпятил подбородок, желая показать: я настолько самонадеян, что какой-то там труп вряд ли сможет меня смутить. Но когда доктор Крауч откинул простыню, Пратт невольно разинул рот и отшатнулся от стола. Норрис уже видел труп и даже помог занести его в помещение, но все равно в очередной раз был потрясен видом тех повреждений, которые были нанесены Агнес Пул. Они не стали раздевать покойницу, да это и не нужно было делать. Передняя часть ее платья была вспорота ножом, и теперь на виду оказались все увечья, раны такие жуткие, что стражник Пратт, замерший на месте и белый как полотно, некоторое время не мог вымолвить ни слова.
- Как видите, - начал доктор Крауч, - раны ужасны. До приезда представителя властей я не стал завершать осмотр. Но беглого взгляда достаточно, чтобы заключить: убийца не просто вспорол туловище. Он пошел гораздо дальше, гораздо. - Закатав рукава, Крауч взглянул на Пратта. - Если хотите рассмотреть повреждения, вам придется приблизиться к столу.
Пратт сглотнул.
- Я… я и так все отлично вижу.
- Сомневаюсь. Но если вы слабоваты для такого зрелища, то не стоит извергать содержимое своего желудка на труп. - Надев фартук, он завязал его на спине. - Господин Холмс, господин Маршалл, мне нужна ваша помощь.
Вам повезло, что вы сможете как следует попрактиковаться. Не всем студентам выпадает такая счастливая возможность на первом году обучения. "Счастливая" - в голове Норриса это слово никак не вязалось с тем, что он видел, глядя на рассеченное туловище. Он вырос на ферме отца, а потому запах крови и убой свиней и коров были ему не в новинку. Он уже не раз практиковался, помогая фермерам потрошить туши и снимать шкуры. Норрис знал, как выглядит и как пахнет смерть, ибо всегда трудился в ее присутствии.
Но это был другой лик смерти - слишком уж близкий и слишком знакомый лик. Сердце и легкие, на которые он смотрел, принадлежали не свинье и не корове. А лицо с отвисшей челюстью всего несколько часов назад было покрыто живым румянцем. Он смотрел на сестру Пул и, вглядываясь в ее остекленевшие глаза, будто бы видел свое будущее. Норрис неохотно снял со стены фартук и, повязав его, стал рядом с доктором Краучем. Венделл оказался по другую сторону стола. Их разделял окровавленный труп, однако лицо Венделла не выражало отвращения, напротив, в его чертах сквозило чрезвычайное любопытство. "Неужели только я помню, кем была эта женщина?" - изумлялся Норрис. Человеком она была не самым приятным, это уж точно, но ведь она не обычная покойница, не безымянный труп, предназначающийся для вскрытия.
Окунув тряпку в таз с водой доктор Крауч осторожно удалил кровь с краев раны.
- Как видите, господа, лезвие, скорее всего, было достаточно острым. Порезы ровные и очень глубокие. А рисунок… рисунок весьма интересный.
- Что вы имеете в виду? Какой рисунок? - спросил Пратт приглушенным голосом, звучавшим так, словно он говорил в нос.
- Если вы подойдете к столу, я покажу вам.
- Разве вы не видите, я записываю! Просто обрисуйте его мне.
- Одного описания недостаточно. Может, лучше послать за констеблем Лайонсом? Наверняка хоть кто-то из
Стражи способен выполнить свой долг.
Пратт покраснел от гнева. И, наконец подойдя к столу, остановился рядом с Венделлом. Затем бросил взгляд на зияющую брюшину и быстро отвел глаза.
- Так-то. Я все видел.
- А вы заметили рисунок и то, насколько он причудлив? Прямой разрез поперек живота - от одного бока к другому. И перпендикулярный разрез, которым рассекли печень, - по средней линии до самой грудины. Оба настолько глубокие, что любой в отдельности мог бы стать причиной смерти. - Просунув руку внутрь раны, доктор
Крауч вынул кишки и принялся старательно их разглядывать, затем опустил блестящие кольца в ведро, стоявшее на краю стола. - Видимо, лезвие было достаточно длинным. Оно прошло до самого позвоночника и даже верхнюю часть левой почки задело. - Врач поднял глаза. - Видите, господин Пратт?
- Да. Да, конечно.
Пратт и не думал смотреть на труп, казалось, его взгляд навсегда застыл на запачканном кровью фартуке
Норриса.
- А теперь посмотрим на вертикальный разрез. Он тоже беспощадно глубок.
Собрав оставшуюся часть тонкого кишечника, Крауч вытащил его и так бы и уронил на край стола, если бы
Венделл вовремя не подставил ведро. Потом из брюшной полости один за другим были изъяты прочие органы.
Печень, селезенка, поджелудочная железа.
- Вот здесь лезвие прорезало нисходящую аорту, что и является причиной обилия крови на лестнице. - Крауч поднял глаза. - Смерть наступила быстро от обескровливания.
- От обес… чего? - переспросил Пратт.
- Очень просто, сэр, из нее вытекла вся кровь.
Пратт нервно сглотнул и все-таки заставил себя опустить взгляд на брюшину, которая теперь напоминала пустую впадину.
- Вы сказали, что лезвие было длинным. Насколько длинным?
- Чтобы проникнуть так глубоко? По крайней мере сантиметров восемнадцать - двадцать.
- Возможно, нож мясника.
- Я без всяких сомнений сравнил бы это убийство с работой мясника.
- А возможно, это был меч, - предположил Венделл.
- Я бы посчитал, что это довольно подозрительно, - возразил Крауч, - идти по городу, лязгая кровавым мечом.
- Почему вы считаете, что это меч? - спросил Пратт.
- Тип увечий. Два перпендикулярных разреза. В библиотеке моего отца есть книга о чудных обычаях Дальнего
Востока. В ней я читал о таких же ранениях, их наносят в ходе японского обряда сеппуку. Ритуального самоубийства.
- Очень сомнительно, что это самоубийство.