- Ты чего кричишь? - поднял голову разбуженный Шубин.
- Соболева исчезла…
- Как исчезла?
Окунев молчал.
Вдвоём они снова вышли на крыльцо. Солнце, закончив свое стояние у горизонта, поднималось уже над тайгой, в кустах шумно щебетали проснувшиеся птицы. Лёгкий ветер доносил с Чёрного озера запах сырости и нефти.
- Может быть, она уснула где-нибудь в кустах, - высказал предположение Пётр Матвеич. - Надо посмотреть…
В этот миг совсем рядом грохнул выстрел. У самого уха Игоря дзинькнула, словно пчела, пуля и впилась в дверной косяк, отколов длинную сухую щепку.
Пётр Матвеич молча прыгнул в дом, увлекая за собой Игоря.
- Ложись! - скомандовал Шубин, падая на живот. Снова прогремел выстрел, и вторая пуля черкнула по потолку, сбивая остатки штукатурки.
Друзья заползли в угол, поднялись. Пётр Матвеич поспешно переменил в стволах патроны, взвёл курки. Игорь хотел сделать то же самое, но дрожащие от нервного напряжения пальцы перестали повиноваться, а из памяти совсем вылетело, что патроны, заряженные пулями, были не в патронташе, а в рюкзаке.
Но тут Пётр Матвеич вскинул ружье и выстрелил в распахнутую настежь дверь. Игорь заметил, как рыжий парень с большим шрамом на щеке метнулся среди кустов и исчез. Вслед за этим послышался треск сучьев в еловой поросли под окном.
- Бандиты!.. - произнёс Шубин прерывающимся от волнения шопотом. - Они, наверно, убили Соболеву…
В мыслях Окунева снова мелькнул злополучный пистолет, но он не успел ничего сказать.
Пётр Матвеич оглянулся вокруг и решительно распорядился:
- Становись за угол печки и следи за теми вон двумя окнами. Как кто появится - стреляй. Старайся бить в цель… Я беру эти окна и дверь.
От уверенного тона Петра Матвеича и его скупых, рассчитанных движений Игорь стал успокаиваться. Нервная дрожь-прошла, на смену ей в душе рождалась суровая решимость. И, прислонив ствол ружья к выступу печи, Окунев подумал, что за этим укрытием он может отразить нападение целой шайки.
Но бандиты больше не показывались. Раза два в кустах слышался подозрительный шорох, и опять наступала тишина. Потом оттуда донёсся чей-то простуженный бас:
- Бросьте ружья и выходите! Не тронем…
- Подойдите сами! - ответил Шубин.
Бас крепко ругнулся и умолк.
Время шло в томительном напряжении. Малейший звук заставлял учащённо биться сердце, до боли в суставах сжимать ружьё. Порой казалось, что бандиты уже подползли к самым стенам, что ещё минута - и они ворвутся в дом… Но тревога оказывалась напрасной. В тайге царила настороженная тишина.
- Может быть, они ушли? - проговорил Игорь.
Пётр Матвеич хотел, видимо, что-то ответить и осёкся на полуслове. Окунев заметил, как у него задрожали губы и побледнело лицо.
- Что?.. - испуганно спросил Игорь.
Шубин молча показал пальцем вверх. Сквозь
широкие щели в потолке пробивался огонь. Красные языки пламени жадно лизали сухие доски.
ИЗ ОГНЯ В ПОЛЫМЯ
При виде пламени первой мыслью Игоря было- бежать из дома. Он инстинктивно рванулся к открытой настежь двери, но Пётр Матвеич остановил его коротким словом:
- Убьют!
Игорь беспомощно огляделся вокруг. Огонь стремительно охватывал весь дом. Уже пылала дощатая крыша, занимался пламенем потолок и трещали снаружи толстые брёвна. Дом наполнился чёрным, удушливым дымом.
Окунев бросил ружье и, теряя самообладание, прохрипел:
- Что делать!?
Он подбежал к Шубину, судорожно вцепился в его плечи, словно видел в них единственный путь к спасению.
- Не теряй головы! - резко сказал Пётр Матвеич и снял с плеч руки друга.
Игорь притих и, подняв ружьё, с надеждой посмотрел на бывалого охотника.
А старый дом трещал и гудел, как громадный костёр. Рухнула часть крыши, и в небо взметнулся столб искр и головешек. С минуты на минуту грозил обвалиться потолок. От жары и дыма перехватывало дыхание.
- Подполье!.. - крикнул вдруг Пётр Матвеич и бросился за печку. Он упал на колени и протирая ладонями слезящиеся глаза, стал шарить по полу. Нащупав ржавое железное кольцо, изо всей силы дёрнул его к себе. Тяжёлая крышка со скрипом поднялась.
- Прыгай вниз! - скомандовал Шубин.
Игорь исчез в чёрном квадрате ямы.
В это время почти у самого порога раздался всё тот же бас:
- Выходи, кто цел!
Шубин разрядил ружье на голос и, спускаясь вниз, захлопнул над головой крышку. В ту же минуту на пол с грохотом обрушился горящий потолок.
Пётр Матвеич спустился в глубокую яму по шаткой лесенке, сел на землю. В подполье стоял сырой, затхлый воздух, но дыма почти не было, и Шубин с облегчением вздохнул. Сквозь щели пола пробивались отблески пламени, и в этом слабом свете можно было рассмотреть фигуру сидящего в углу Игоря.
- Жив?. - спросил Пётр Матвеич.
- Жив! - донесся голос из полумрака.
Теперь, когда они избежали, казалось, неминуемой смерти, Окунев приободрился. Ему стало неловко перед другом за свою недавнюю растерянность.
- Сейчас начнет гореть пол, - сказал Игорь, - и эта яма может стать нашей могилой.
Шубин молчал.
- Нам надо что-то предпринимать, - продолжал рассуждать Игорь.
- Надо, - согласился Пётр Матвеич.
Друзья оглядели все стороны подполья… Оно оказалось довольно большим, но никакой лазейки отсюда не было.
- Должно ведь быть где-нибудь окно-отдушина, - произнёс Шубин. - Может, удалось бы незаметно вылезть через него…
- Надо поискать, - подхватил Окунев. - Вон там что-то вроде прорези в брёвнах. Только туда рукой не достать…
Игорь прошёл в угол подполья и подпрыгнул на месте, пытаясь ухватиться руками за кран ямы. Но пальцы его скользнули по сырому суглинку, и он тяжело упал вниз. В то же мгновение под ним обрушилась земля, и Окунев, не понимая, что с ним происходит, провалился в отверстие. Шубин, хотевший что-то сказать Игорю, так и остался стоять с открытым ртом.
С минуту снизу не доносилось ни звука. Потом Игорь заворочался, чихнул. Слышно было, как он зажёг спичку.
- Лезь ко мне! - послышался наконец голос из-под земли. - Не бойся, тут не глубоко.
Пётр Матвеич спустил-ноги в провал и, чувствуя под собой пустоту, повис на руках. Сапоги его тотчас же стукнулись о твёрдую почву. Шубин потерял равновесие, но его поддержал подоспевший Игорь.
- Смотри, куда мы попали, - сказал Окунев, зажигая спичку.
Друзья находились в обычном шахтовом штреке. Оба конца его терялись в темноте, но в круге света ясно виднелось сплошное крепление. Оно уже пришло почти в полную негодность, кое-где обвалилось. В одном из таких мест, где крепление сгнило совершенно, а слой земли, отделявший штрек от подполья, был очень тонок, и провалился Игорь.
Неожиданное спасение от огня и бандитов подняло настроение. Всё, происшедшее несколько минут назад, стало казаться кошмарным сном. Хотелось лечь на сырую землю и лежать неподвижно целую вечность. Но Шубин, преодолев это желание, сказал:
И друзья, низко сгибаясь, а кое-где становясь на четвереньки, двинулись вперёд.
Это был неприятный и тяжёлый путь. Мокрое, осклизлое крепление порою образовывало завалы, и приходилось подолгу разыскивать лазейку, через которую можно было бы пробраться дальше. Встречались места, где обрушенная порода почти наглухо закупоривала подземный ход. К счастью, такие "пробки" были невелики, и друзья, пуская в ход ножи, мало-помалу продвигались по штреку.
- А что если где-нибудь впереди - сплошной завал?.. - тревожно проговорил Игорь.
- Увидим… - буркнул Пётр Матвеич, перелезая через груду крепёжника.
Внезапно навстречу потянула струя свежего воздуха. Через несколько шагов путники оказались в широком подземном коридоре. В одном из его концов брезжил слабый дневной свет. Здесь, по всей вероятности, была основная штольня, от которой в стороны расходились боковые штреки.
- Вышли! - радостно сказал Игорь, и его неуклюжая, долговязая фигура заметалась на сером пятне просвета.
- Похоже, что так, - подтвердил Пётр Матвеич, облегчённо вздыхая.
У выхода на поверхность штольня расширялась и напоминала большую пещеру. Теперь уже ясно виднелся клочок голубого неба и трепещущая на ветру берёзовая ветка. Где-то впереди журчал ручей, дружно щебетали птицы.
Путники подошли к последнему нагромождению камней и обломков гнилой древесины. Они лежали ровной высокой стеной, словно сооружённая человеком баррикада.
Игорь уже поднял было руки, чтобы схватиться 34 верхний край этого своеобразного барьера, но тут же стремительно отдёрнул пальцы от камня, как от раскалённого железа, и присел на корточки. Пётр Матвеич, ещё не понимая в чём дело, тоже согнулся. И оба друга совершенно ясно услышали хриплый бас за барьером:
- Вот мы, наконец, и встретились с тобой, Пантера!
- По правде говоря, никогда я не надеялась на такую встречу, - ответил женский голос.
Это был голос Соболевой;
ОТКРЫТЫЕ КАРТЫ
- Она с ними! - прошептал Игорь, услышав голос Соболевой. И, напружинив мускулы, он крепко сжал рукоятку кинжала, по видимому, намереваясь тотчас же броситься в схватку с бандитами. Но Шубин, заметив это движение, предостерегающе поднял палец, и Окунев неохотно вложил кинжал в ножны.
- Слушай… - еле уловимо выдохнул Пётр Матвеич, подползая ближе к завалу.
Друзья замерли. В тиши подземелья снова отчётливо прозвучали слова Соболевой:
- Ну, Журба, рассказывай.
Это обращение к бандиту было произнесено тоном, каким обычно разговаривают между собою старые приятели. И одного этого тона было достаточно, чтобы Шубин и Окунев поняли страшную правду.
- Рассказывать можно долго, - отозвался между тем бас. - Тебе это, пожалуй, не интересно будет… Постараюсь короче. Мы с тобой последний раз где виделись?
- В Киеве, когда ты получал в гестапо документы для перехода в тыл, - напомнила Пантера.
- Ну так вот… - начал Журба. - Линию фронта я перешёл удачно. Разыскал своих людей, и начали мы действовать. Взорвали один мост на шоссейной дороге, пустили под откос поезд… А потом получил от тебя задание выяснить расположение аэродрома. Помнишь? На этом деле я и завалился… Короче говоря, дали мне двадцать лет заключения. Завезли на стройку дороги, копать землю заставили… Долгонько поработать пришлось, пока не подвернулся удобный случай…
Убежали мы с одним парнем, временно обосновались в этой глуши. Вот и вся история…
Журба умолк и хрипло, надсадно закашлял.
- История несложная, - усмехнулась Пантера. - Впрочем, получилось так не с одним тобой… У меня, правда, сложилось несколько по-иному. Перед капитуляцией было мне приказано ехать в Сибирь и тут прижиться. Должна я всё видеть, всё слышать и, до поры до времени, помнить…
- Какой же чёрт понёс тебя на эту нефтяную операцию? Ведь приказа не было? Или ты уже…
- Собственная инициатива, Журба! - засмеялась шпионка. - Не могу я отказаться от этого лакомого кусочка… Как услышала о нефти, так и решила сразу, не должен о ней знать никто, кроме меня! Моя это нефть!
- Что-то не пойму…
- Ты и раньше не отличался сообразительностью… Хватит мне загребать своими руками жар для других. Сколько верёвочке не виться… Мне ещё пожить хочется. Я дорого продам это месторождение после войны! На всю жизнь хватит. А война будет…
- Та-ак… - хрипло выдавил Журба. - Компаньоны, значит, тебе не нужны…
Наступила короткая пауза. Видимо, Пантера поняла, что выболтала слишком много лишнего, и теперь лихорадочно обдумывала ответ.
- Мне кажется, тут хватит на двоих, - сказала наконец она. - А тот… третий… лишний.
- Он мне пока нужен, - прохрипел Журба. - После уберу… Но вот вопрос: знает ли об этой нефти ещё кто-нибудь?
- Знали, - ответила шпионка, и в ее голосе прозвучала усмешка палача. - Первый - эвенк Момоль. Его я убрала сразу. Он только приехал в город, вышел на крылечко покурить и увидел меня с тележкой. Подошёл купить махорки и разболтался. У меня сразу план созрел… Не думала я тогда, что успел эвенк рассказать о нефти тем двоим… Надо было мне всё самой проверить. Вскоре и случай подвернулся, послали в эвенкийский колхоз с табаком. В дороге со мною несчастье произошло: упала с оленя, ногу вывихнула. Когда те двое подъехали, мне совсем плохо было. Хотела я покончить с ними на первой же ночёвке, а потом решила, что спешить не следует. Нога у меня сильно болела, одной мне из тайги, пожалуй бы, и не выбраться… Потом твои следы новую задачу мне задали. Должна я была её решить…
- А ведь я тебя узнал сразу… там, у озера, - перебил Журба. - И, по правде говоря, ничего в этой истории не мог понять.
- Ну, а я-то уж никак не думала встретить здесь тебя! - захохотала Пантера. - Догадывалась только, что бродит тут человек, имеющий основания скрываться от глаз людских… И решила я во что бы то ни стало встретиться с ним. А тут нате вам, высовывается из кустов знакомая образина!
- Ну, а если бы это была не "знакомая образина"? Для чего ты хотела встретиться чёрт его знает с кем?
- А для того, что нужен мне здесь на некоторое время надёжный парень. Я до сих пор не знаю, рассказали ли эти двое следователю о нефти. Похоже, что умолчали, иначе сюда уже кто-нибудь, кроме них, приехал бы. Если же сказали, тогда гостей надо ждать со дня на день. Вот и придётся за этим проследить.
- И тут их… - с готовностью подхватил Журба, видимо сопровождая свои слова каким-то жестом.
- Нет… - ответила шпионка. - Это уже не поможет. Значит, тайна перестала быть тайной, и мы бессильны сохранить это месторождение…
У входа в штольню послышались чьи-то шаги, посыпались под откос камешки.
- Машкин идёт, - сказал Журба, и через минуту мужской голос коротко сообщил:
- Дом догорает. Те двое… так и не показались.
- А нефть? - нетерпеливо спросила Пантера.
- Поджёг. Все озеро полыхает…
- Так… - облегчённо вздохнула шпионка. - Теперь слушай внимательно, Журба. Вы оба останетесь здесь. Для чего - я только что сказала. Мне нужно вернуться в город. Оттуда я…
Она не договорила. Подобно внезапному удару грома, в штольне прогремело:
- Ни с места! Руки вверх!!
Игорь и Пётр Матвеич невольно высунули головы из-за своего барьера.
У входа в штольню стоял отряд милиции. В воздухе дрожали чёрные кружки наведённых в упор пистолетов.
ЛЕСНОЙ ПОЖАР
Не прошло и двух минут, как все, находящиеся в штольне, оказались со связанными руками. Эта участь постигла и Окунева с Шубиным. Выстроив арестованных цепочкой, лейтенант милиции громко объявил:
- Шаг вправо, шаг влево буду считать побегом. Оружие станем применять без предупреждения. Понятно?
Никто не ответил.
- Вперёд! - скомандовал лейтенант.
Процессия тронулась в глубину леса.
Впереди всех шла Пантера. Высоко подняв голову, она каждым своим жестом подчёркивала крайнюю степень возмущения. Шпионка так хорошо играла роль честной, незаслуженно оскорблённой женщины, что Игорь, не умевший скрывать своих чувств, плюнул и выругался.
Вслед за Пантерой шагал Журба. Окунев с любопытством рассматривал крупную фигуру матёрого диверсанта. Это был широкоплечий, краснорожий верзила с низким лбом, почти до бровей закрытым чёрными волосами. Порванная рубашка обнажала расписанную татуировкой грудь. Полуприщуренные глаза не выражали ничего, кроме звериной злобы.
Рыжий парень с багровым шрамом через всю щёку по сравнению со своим товарищем казался пигмеем и, видимо, был у Журбы кем-то вроде холуя. Даже здесь, под конвоем, он следил за каждым движением Журбы и всем видом выражал собачью готовность выполнить любое его приказание.
Что же касается Игоря и Петра Матвеича, то они, ещё не осмыслив толком происшедшего, покорно шагали, куда их вели конвоиры.
Шли долго, пока впереди не показалась полянка со стоящим в центре шалашом из пихтовых веток. Здесь, по всей вероятности, была "штаб-квартира" отряда.
- Садись! - скомандовал лейтенант, и арестованные расположились на покрытой мохом земле. Лейтенант сел на пень, расстегнул полевую сумку и, достав фотографические карточки, стал внимательно их изучать, поглядывая на каждого из арестованных.
- Журба? - спросил он наконец.
- Ну, я… - неохотно отозвался диверсант.
- Долго мы за тобой охотились… А ты Машкин?
- Машкин… - подтвердил рыжий парень.
- Так… Кто же будете вы? - обратился он к шпионке.
- Я - продавец "Табакторга", еду в колхоз "Новый быт". В пути вывихнула ногу, олень мой убежал. Меня подобрали эти вот бандиты, - она кивнула в сторону Окунева и Шубина, - и привезли сюда, к атаману своей шайки. И я… я удивлена, товарищ лейтенант, почему вы приказали связать мне руки, почему ведёте меня под конвоем вместе с этой сволочью…
- Баба говорит правду… - глухо подтвердил Журба. Рыжий тоже поспешно кивнул головой.
Лейтенант явно колебался. Он посмотрел на Шубина и Окунева и, словно размышляя вслух, сказал:
- А этих-то людей я знаю. Они в городе живут.
- Точно, - отозвался Журба. - Это наши связные.
- Хлеб, водку и боеприпасы нам доставляли, - добавил Машкин.
- Наглая ложь!.. - выкрикнул с возмущением Игорь. - Не думаете ли вы, что, оклеветав честных людей, спасёте свои шкуры?
Шубин, до этого смотревший на свой арёст, как на забавное недоразумение, которое выяснится при первом же разговоре с лейтенантом, тоже забеспокоился. Положение принимало серьёзный оборот, и Пётр Матвеич, волнуясь, растерянно пробормотал:
- Это как же можно так бессовестно брехать, а? Товарищ лейтенант, вы и в самом деле не подумайте про нас чего плохого. Ведь мы…
Но лейтенант захлопнул сумку и сухо перебил:
- Следствие разберётся, кто прав и кто виноват. Я обнаружил вас в одной компании, и моё дело - доставить вас в органы МВД.
- Так вы и доставляйте преступников! - с жаром заговорил Окунев. - Нельзя же хватать людей без разбора. Мы просим выслушать наши объяснения…
Лейтенант поднялся с пня и отрезал:
- Объяснитесь со следствием. Прекратить разговоры!
- Постойте! - крикнул Игорь и, вскочив на ноги, сделал шаг вслед за уходящим лейтенантом. Но конвоир угрожающе поднял винтовку и, щелкнув затвором, скомандовал:
- Садись!
Окунев подчинился. Он, будто подрубленный, плюхнулся на землю, повернул измазанное копотью лицо к Шубину. Пётр Матвеич ободряюще кивнул ему и сказал:
- Ничего… Придётся малость потерпеть…