- А что насчет следов шин у дома? Кажется, сюда можно подъехать только по одной узкой дороге. Наверняка по ней приехал и убийца.
Капитан Болтер едва заметно кивнул.
- Ты прав, это единственная дорога, которая ведет к дому, поэтому по ней проехали все полицейские и экспертные машины, причем в оба конца. Если там что и было, сейчас уже не докопаешься.
- Превосходно, черт возьми!
В комнате воцарилась тишина. Всем им уже доводилось видеть такое. Жертву, у которой не было ни одного шанса спастись от противника-психопата, - пустой холст, расписанный страшными красками смерти, - но это место преступления как будто чем-то отличалось, вызывало иное чувство.
- Не нравится мне все это, - нарушил молчание Роберт. - Совсем не нравится. Это вам не убийство под влиянием момента. Оно планировалось, и планировалось задолго. Только представьте себе, какое нужно терпение и решимость, чтобы учинить подобное зверство.
Роберт потер нос. Тяжелый запах смерти начал на него действовать.
- Может, убийство на почве ревности? Предположим, ей просто хотел отомстить покинутый любовник, - высказал Карлос новую версию.
- Нет. Это не убийство на почве ревности, - сказал Роберт, качая головой. - Тот, кто любил женщину, никогда бы не смог сотворить с ней подобное, как бы сильно она ни обидела его. Если, конечно, она не крутила роман с самим дьяволом. Ты посмотри на нее! Меня действительно беспокоит то, что на этом дело не закончится.
От слов Роберта в комнате как будто похолодало. В чем совершенно не нуждался Лос-Анджелес, так это в том, чтобы на свободе разгуливал очередной сумасшедший убийца, какой-то новый маньяк, мечтающий занять место Джека-потрошителя.
- Роберт прав, это не преступление на почве ревности. Убийца уже делал это раньше, - сказал капитан Болтер, наконец отходя от окна.
Его утверждение поразило всех.
- Вам известно что-то такое, что не известно нам? - спросил Карлос, озвучив вопрос, который вертелся на языке у всех.
- Известно. Я прошу вас обратить внимание на еще одно обстоятельство, прежде чем сюда войдут криминалисты.
Роберта с самого приезда в дом удивляло: почему не пускают криминалистов? Обычно судмедэксперты обрабатывают место преступления первыми, а потом уже пропускают детективов топтать улики, но сегодня капитан настоял, чтобы первым сцену убийства увидел Роберт. А капитан Болтер редко нарушал протокол.
- Посмотрите на ее шею ниже затылка, - сказал он, кивком показывая в сторону тела.
Роберт и Карлос обменялись встревоженными взглядами и снова подошли к мертвой женщине.
- Дайте мне что-нибудь, чтобы приподнять волосы, - сказал Роберт.
Доктор Уинстон передал ему металлическую выдвижную указку.
Когда луч фонаря осветил ее обнаженную шею, в голове у Роберта скомкались все мысли. Он не верил своим глазам, краска сошла с его лица.
С того места, где стоял Карлос, было плохо видно жертву, поэтому больше его обеспокоило выражение лица Роберта. Что бы он там ни увидел, зрелище лишило его дара речи.
6
Хотя Роберту Хантеру было сорок два, благодаря его моложавому лицу и внушительному телосложению ему можно было дать лишь слегка за тридцать. Детектив всегда одевался в джинсы, футболку и старую кожаную куртку. У него был рост метр восемьдесят три, широкие плечи, высокие скулы и короткие светловатые волосы. В нем угадывалась сознательно контролируемая сила, которую выдавали все его движения, но самой поразительной чертой были его проницательные темно-голубые глаза, говорившие об уме и непреклонной решимости.
Роберт был единственным ребенком в рабочей семье из Комптона, бедного района восточного Лос-Анджелеса. Его мать умерла от рака, когда Роберту было всего пять лет. Отец так больше и не женился, и ему пришлось устроиться на две работы, чтобы иметь возможность растить сына в одиночку.
С самого раннего детства Роберт был не такой, как все. Он умел добираться до сути быстрее большинства своих сверстников. Школа его раздражала и наводила скуку. Он закончил шестой класс меньше чем за два месяца и, чтобы хоть чем-то заняться, проштудировал учебники за седьмой, восьмой и даже девятый класс. Мистер Фрателли, директор школы, дивясь на чудо-ребенка, устроил Роберту собеседование в школе Мирмана для одаренных детей на Малхолланд-Драйв, в северо-западном Лос-Анджелесе. Доктор Тилби, мирмановский школьный психолог, предложил ему серию тестов и по результатам объявил Роберта "выдающимся". Через неделю его перевели в новую школу, причем сразу в восьмой класс. А ему было только двенадцать лет.
К четырнадцати годам он проглотил школьный курс для старших классов по английскому, истории, биологии и химии. Четыре года старшей школы спрессовались в два, а в пятнадцать он уже закончил школу с отличием. По рекомендациям всех преподавателей Роберта приняли в Стэнфордский университет "в силу особых обстоятельств". На то время там был лучший психологический факультет в Соединенных Штатах.
Несмотря на привлекательную внешность, излишняя худоба, юность и странный вкус в одежде сделали Роберта непопулярным среди девушек и легкой мишенью для хулиганов. У него не было склонности к спорту, и свободное время он предпочитал проводить в библиотеке. Он глотал книги, как пирожки. Его увлек мир криминалистики и заинтересовал образ мыслей тех индивидов, которых называют "преступниками". Получать оценки неизменно выше среднего во время учебы в университете оказалось для него проще пареной репы, но скоро Роберту надоело, что его изводят и обзывают "зубочисткой". Он решил походить в тренажерный зал и заняться тяжелой атлетикой и записался в секцию боевых искусств. К его удивлению, ему понравилось физическое напряжение тренировок. Он страстно увлекся спортом, и через год эффект стал виден невооруженным глазом. На его теле вздулись впечатляющие бугры мышц. Вместо "зубочистки" появился юноша атлетического сложения, и ему понадобилось меньше двух лет, чтобы получить черный пояс по карате. Издевательства прекратились, и девушки вдруг стали липнуть к нему как мухи.
К девятнадцати годам Роберт уже окончил факультет психологии, а в двадцать три получил докторскую степень по анализу преступного поведения и биопсихологии. Его диссертация называлась "Образ мыслей преступного ума" и позднее вышла в виде книги, а впоследствии вошла в список для обязательного чтения в фэбээровском Национальном центре анализа насильственных преступлений.
Все шло хорошо, но через две недели после получения докторской степени мир Роберта перевернулся с ног на голову. В последние три с половиной года его отец работал охранником в филиале Банка Америки на бульваре Авалон. Банк подвергся ограблению, которое пошло не по плану и превратилось в перестрелку времен Дикого Запада. Отец Роберта был ранен в грудь. Двенадцать недель он пролежал в коме. Роберт не отходил от больничной койки.
Эти двенадцать недель, которые он просидел в тишине, глядя, как отец с каждым днем потихоньку уходит все дальше, изменили Роберта. Ему опротивело изучение преступных умов. Ему опротивела книжная жизнь.
Он поступил в полицию и быстро сделал себе имя. Он продвигался по служебной лестнице со скоростью локомотива и в двадцать шесть лет уже стал детективом лос-анджелесской полиции. Вскоре его приняли в отдел по тяжким преступлениям, где он стал напарником детектива Скотта Уилсона, который был старше его на тринадцать лет.
Скотту в то время уже исполнилось тридцать девять. Его рост под метр девяносто дополняли сто тридцать шесть килограммов мышц и жира. Его самой заметной чертой был блестящий шрам, обезобразивший левую сторону его бритой головы. Такой угрожающий вид всегда играл в его пользу. Никому не хотелось связываться с детективом, похожим на Шрека в гневе.
Скотт работал в полиции с восемнадцати лет, а последние девять в качестве детектива в отделе по тяжким преступлениям. Поначалу его возмущало то, что в напарники ему дали такого молодого и неопытного детектива, но Роберт быстро учился, а его способности к дедукции и анализу были по меньшей мере поразительны. С каждым новым раскрытым делом уважение Скотта к Роберту возрастало. Они стали лучшими друзьями, неразлучными и на работе, и в свободное время.
В Лос-Анджелесе всегда хватало чудовищных убийств, но не хватало следователей. Скотту и Роберту часто приходилось работать одновременно по шести разным делам. Нагрузки никогда не беспокоили их, напротив, чем труднее было дело, тем с большей энергией они за него брались. Но однажды следствие по делу об убийстве одной голливудской знаменитости чуть не стоило им полицейских значков.
В деле были замешаны Линда и Джон Спенсер, известные продюсеры звукозаписывающей компании, которые составили себе состояние на том, что выпустили подряд три рок-альбома, возглавившие все хит-парады. Джон и Линда познакомились на вечеринке после концерта, и между ними вспыхнул молниеносный роман. Через три месяца они поженились. Джон купил великолепный дом в Беверли-Хиллз. Их история казалась прямо-таки взятой из любовного романа. С виду все было просто идеальным. Они любили принимать гостей и не реже двух раз в месяц устраивали экстравагантные вечеринки у своего бассейна в форме рояля. Но их история недолго следовала романтическому книжному сюжету. К концу первого года брака их взаимная страсть как будто стихла. Обычным делом стали прилюдные и домашние скандалы, особенно когда пристрастие Джона к алкоголю и наркотикам начало сказываться на его жизни.
Одной августовской ночью после очередного семейного скандала тело Линды было найдено на кухне их дома с одним пулевым отверстием от револьвера 38-го калибра в затылке. Выстрел в духе палача. Не было ни следов борьбы или взлома, ни ссадин или синяков, которые бы остались на руках у Линды, если бы она оборонялась. Все улики указывали на Джона Спенсера. Расследование поручили Скотту и Роберту.
После ссоры с Линдой Джон исчез и был обнаружен через несколько дней, в алкогольном и героиновом угаре. На допросе он не отрицал, что в тот вечер опять поругался с женой. Он признал, что их семья проходила через сложный этап. Он помнил, как они поругались, и он ушел из дома злой, рассерженный и пьяный, но не смог вспомнить, чем занимался в эти последние дни. Алиби у него не было. Но он также утверждал, что никогда не сделал бы Линде ничего плохого. Он все равно безумно любил ее.
Расследование убийства в Голливуде с участием знаменитостей уже привлекло к себе большое внимание, и газеты поторопились подлить масла в огонь: "Богатый и знаменитый продюсер убил красавицу жену в приступе ревности". Даже мэр звонил, требуя ускорить расследование.
Обвинение доказало, что у Джона действительно был револьвер 38-го калибра, но его так и не нашли. Также без труда отыскались свидетели, которые подтвердили, что скандалы в семье Джона и Линды были обычной историей. По большей части Джон кричал на жену, а Линда только плакала. Установить, что у Джона Спенсера был взрывной характер, было делом минуты.
Скотт не сомневался в виновности Джона, но Роберт был убежден, что они взяли не того. Роберту Джон казался испуганным мальчишкой, который слишком быстро разбогател, и деньги вместе со славой довели его до наркотиков. У Джона не было приводов в полицию. В школе он был самым обычным мальчишкой хулиганистого вида: рваные джинсы, лохматые стрижки, вечно слушал тяжелую музыку.
- Ладно, пускай он скандалил с женой. Но ты найди мне хоть одну семейную пару, которая обходится без скандалов, - спорил Роберт со Скоттом. - Сколько бы они ни ругались, он ни разу не ударил Линду.
Роберт знал, из какого теста сделаны убийцы, и Джон Спенсер просто не годился на эту роль. Скотт очень доверял интуиции Роберта, но на этот раз был уверен, что напарник ошибается. Улики были попросту неопровержимы.
Несмотря на убежденность Роберта, суд продлился всего неделю. Присяжным понадобилось меньше трех часов, чтобы вынести обвинительный вердикт по всем пунктам, и Джона Спенсера приговорили к казни посредством смертельной инъекции, но приговор так и не был приведен в исполнение. Через двадцать восемь дней после осуждения Джон повесился в камере на простыне. Рядом с телом нашли записку, в которой говорилось: "Линда, скоро я буду с тобой. Мы больше никогда не будем ссориться, я тебе обещаю".
Через двадцать два дня после самоубийства Джона Спенсера в Юте арестовали чистильщика бассейнов, который работал у них в доме. В его машине отыскался револьвер Джона вместе с некоторыми принадлежавшими Линде драгоценностями и бельем. Криминалистическая экспертиза показала, что пуля, убившая Линду Спенсер, была выпущена из этого самого револьвера. Позднее и сам чистильщик сознался в убийстве.
Роберт и Скотт оказались под пристальным вниманием прессы, начальника полиции, полицейского комиссара и мэра. Их обвинили в халатности, в том, что они не сумели провести тщательное расследование. Если бы не вмешался капитан Болтер, вставший на их защиту, они лишились бы своих полицейских значков. Когда дело закрыли, Роберта и Скотта отправили в долгий отпуск. Это произошло почти шесть лет назад.
7
- Что там? Что ты увидел? - спросил Карлос у напарника, который так и не проронил ни слова.
Роберт стоял без движения, широко раскрыв глаза, глядя на знак, вырезанный на женской шее, знак, который он никогда не забудет.
Поднявшись на цыпочки, чтобы заглянуть через плечо напарника, Карлос смог посмотреть на шею мертвой женщины, но это ничего ему не объяснило. Он никогда не видел этого вырезанного на ней символа.
- Что это значит? - спросил он, надеясь, что кто-нибудь ему ответит.
Молчание.
Карлос придвинулся ближе. Символ был составлен из двух крестов, одного обычного и другого перевернутого. Для него это изображение не имело никакого смысла.
- Капитан, это что, дурная шутка? - Роберт наконец вышел из транса.
- Дурная - точно, но не шутка, - сурово ответил капитан.
- Черт, мне кто-нибудь, в конце концов, объяснит, что тут происходит? - Карлос начал терять терпение.
Роберт тихо выругался, отпуская волосы женщины, которые снова упали ей на плечи.
- Эй! - Карлос помахал рукой у Роберта под носом. - Кажется, я сегодня не надевал шапку-невидимку, так что, может, кто-нибудь соизволит мне объяснить, в чем тут дело, черт вас подери? - Он уже почти не скрывал раздражения.
Роберту показалось, что в комнате вдруг сгустились тьма и духота. В его мозгу стучал молот, раскалывая голову, из-за этого ему было трудно думать. Он потер слипающиеся глаза в последней надежде, что все это лишь дурной сон.
- Может, введешь своего напарника в курс дела, - сказал капитан Болтер, возвращая Роберта в действительность и лишая его этой надежды.
- Спасибо, - сказал Карлос, оживляясь при виде того, что у него наконец-то нашелся союзник.
Роберт по-прежнему не обращал внимания на Карлоса.
- Капитан, вы понимаете, что это значит?
- Да, я понимаю, на что это похоже.
Роберт пригладил волосы.
- Газетчики захлебнутся от восторга, когда разузнают про это дело, - продолжил он.
- Я приму меры, чтобы газетчики ничего не пронюхали, - заверил его капитан, - но ты уж постарайся выяснить, действительно ли это то, о чем я думаю.
- Да о чем вы говорите-то? - воскликнул Карлос.
Тут вмешался доктор Уинстон:
- Знаете, все, что вы должны сделать, вы можете делать снаружи. Пора уже допустить сюда экспертов, чтобы они обработали комнату. Я больше не хочу терять ни минуты.
- Сколько вам понадобится времени? Когда у нас будут хоть какие-нибудь результаты? - спросил Роберт.
- Точно сказать не могу, но, судя по размеру дома, придется работать весь день, а то и вечер до ночи.
Роберт хорошо знал порядок, теперь ему не оставалось ничего иного, как только ждать.
- Когда будете уходить, скажите криминалистам, чтобы заходили, - попросил доктор Уинстон, подходя к телу жертвы.
- Скажем, док, - отозвался Роберт, кивком подзывая Карлоса, который все еще стоял с видом растерянного ребенка.
- Мне никто ничего не объяснил, - запротестовал он.
- Пошли, подбросишь меня до моей машины, поговорим по дороге.
Роберт еще раз бросил взгляд на привязанное к шестам изувеченное тело, затем открыл дверь и вышел из комнаты, Карлос следовал за ним по пятам.
Выйдя из дома и направляясь к машине Карлоса, Роберт все еще казался обеспокоенным.
- Ну и где твоя машина? - спросил Карлос, открывая дверь своей "хонды сивик".
- А? - Мысли Роберта куда-то уплыли.
- Твоя машина! Где она?
- А, машина! В Санта-Монике.
- В Санта-Монике! Блин, это же через весь город.
- А у тебя есть другие планы?
- Теперь уже нет, - ответил Карлос. - Где именно ты ее оставил?
- Знаешь бар "Убежище"?
- Да уж, знаю. Интересно, какого черта тебя туда понесло?
- Не помню, - ответил Роберт, едва покачав головой.
- Мы часа два будем добираться отсюда до Санта-Моники. По крайней мере, успеем поговорить.
- Часа два? - удивленно переспросил Роберт. - У тебя что под капотом? Мотор от мопеда?
- А ты не заметил, какие здесь везде ухабы? У меня новая машина, и я не собираюсь ломать подвеску. Так что, пока не выедем из этих лунных кратеров на нормальную земную поверхность, я буду ехать очень медленно.
- Как скажешь.
Роберт сел в машину, пристегнулся и осмотрелся: это был рай помешанного на чистоте педанта. Внутри машина выглядела безупречно. Никаких пакетов от чипсов на полу, ни пятен от пролитого кофе на ковриках или сиденьях, ни жирных кругов от пончиков, ничего подобного.
- Елки-палки, малец, ты что, каждый день ее чистишь?
- Мне нравится, когда в машине чисто, я предпочитаю ездить в такой, а не в свинарнике, ты не согласен? - сказал Карлос гордым тоном.
- А чем это тут пахнет? Чем-то знакомым… как будто фруктовым мороженым.
- Это называется освежитель воздуха. Может, попробуешь завести такой же в своем драндулете?
- Эй, у меня прекрасная машина, а не драндулет. Ну да, она старая, но зато настоящая крепость. Не то что эти импортные дешевки.
- Между прочим, это не такая уж и дешевка.
- Конечно, конечно, - ответил Роберт, посмеиваясь. - Ладно, в общем, я сражен. Ты и квартиру можешь убрать? Имей в виду, в Беверли-Хиллз большой спрос на уборщиков, если когда-нибудь решишь уйти из сыщиков.
Карлос проигнорировал шутку Роберта, завел машину и поехал, маневрируя между полицейскими машинами, все еще толпившимися перед домом. Он изо всех сил старался не поцарапать машину о кустарник, окаймлявший узкую дорогу, и чертыхался, слыша звук скребущей по металлу ветки. Сначала Карлос ехал медленно, стараясь, чтобы машина не подскакивала на ухабах, и оба они молчали, пока не доехали до главной дороги.
Роберт много раз ездил по Литл-Тухунга-Кэньон-роуд. Если нужно успокоить нервы, то эта красивейшая дорога среди ласкающих глаза пейзажей подходит как нельзя лучше.
- Ладно, я весь внимание, - нарушил молчание Карлос. - Хватит уже тянуть паузу, как в кино, и нагнетать напряжение. Что там за чертовщина с этим знаком на шее у женщины? Судя по твоей реакции, тебе уже приходилось видеть похожее.