– Я заехал на кладбище по дороге домой и побыл там немного. Тогда я и попрощался с ней. С тех пор я туда не ездил.
Слезы навернулись на глаза Джен, она приподнялась и подарила ему долгий, медленный поцелуй. Затем она снова легла рядом и почувствовала, как тело его расслабляется. Несколько секунд спустя его ровное дыхание подсказало ей, что он либо спит, либо вот-вот погрузится в сон.
"Кладбище", – с трепетом подумала Джен. Если кладбище Пресли такое же, как большийство других в наши дни, наверняка там есть камеры слежения. А значит, она может проверить записи и найти на них Уокера. Тогда видеозапись обеспечит ему алиби на время по крайней мере одного из убийств мстителя. Более того – она получит материал, доказывающий его невиновность.
Погружаясь в сон, она улыбалась.
Джен проснулась несколько часов спустя. Рука Уокера покоилась на ее животе, а нога была закинута на ее ногу, словно он не хотел ее никуда отпускать. Вообще она не любила, чтобы кто-то трогал ее, когда она спала, но Уокер – совсем другое дело.
Судя по розово-золотистому свету, пробивавшемуся сквозь жалюзи, солнце только начинало вставать. Она прислонилась к стройному, крепкому телу Уокера. Голова его покоилась рядом с ней на подушке. Явственно ощущался запах мужчины и секса.
Джен медленно повернулась к нему, ожидая, что ее движения разбудят его, но он по-прежнему спал. Хоть его лицо и было расслаблено во сне, все равно виднелись ямочки у его рта. Длинные густые ресницы и щетина вокруг рта смягчали его худощавую строгость. Она провела большим пальцем по его щеке, потянувшись, чтобы поцеловать в губы.
Уокер открыл глаза, сонно ей улыбаясь.
– Привет, – сказала Джен.
В ответ он нашел ее губы своими. Поцелуй был горячим и неторопливым. Его бедро скользнуло между ее ног:
– Я отключился раньше времени?
– Нет, я тоже спала.
– Долго?
– Несколько часов. Мы оба были совсем выжаты. Вчера так много всего произошло.
– И этой ночью тоже. – Он провел пальцами по ее волосам.
Она поморщилась. Ушиб на его груди выглядел ужасно.
– Как твоя грудь?
Усмехнувшись, Уокер провел рукой по ее груди:
– На ощупь хуже твоей.
Джен рассмеялась:
– У меня сегодня есть кое-какие дела. Пойду приму душ.
– Хочешь, потру тебе спинку? – Он ткнулся носом в ее шею. – И все остальное.
– Заметь, идея твоя.
Он мигом поднялся с кровати, подхватил ее, отнес на руках в ванную и лишь там поставил на ноги. Выложенное белым и синим кафелем помещение не отличалось большими размерами, но душевая кабинка была просторной. Когда Джен потянулась к крану, Уокер прижался к ней всем телом, одной рукой обнял за талию, а второй – убрал волосы с ее лица и стал покрывать поцелуями шею.
Джен проскользнула в кабинку, Уокер вошел следом, прикрыв за собой дверь, и встал вместе с ней под воду. Он был возбужден. Сильно.
Дверца душевой запотела от ароматного пара. Губы его ласкали ее ключицу, что, как он уже заметил, приводило Джен в экстаз. Затем он повернул ее, сомкнув ладони на ее талии, и они слились в поцелуе.
Вода стекала по его широким плечам, пропитывая волосы на его груди. Под его взглядом, исследовавшим каждый дюйм ее тела, она почувствовала себя абсолютно беспомощной.
Он открыл дверь, потянулся к полке и снова закрыл кабинку, держа в руке квадратную упаковку.
Видя озорной блеск в его глазах, Джен рассмеялась:
– Думаешь, тебе с этим повезет в душе, Маклейн?
– Нет, думаю, повезет тебе.
– Что ж, возможно, ты прав.
Джен опустила руку и стала ритмично его ласкать, а Уокер целовал ее груди, осторожно покусывая соски.
К тому моменту, как они надели презерватив, Джен готова была растаять в его объятиях.
Много минут спустя, после того как пульс их вернулся к обычному ритму, Уокер оставил Джен сушить волосы, а сам пошел одеваться. Закончив, она пошла к двери, на ходу завязывая махровый халат.
На нем были лишь черные брюки. Он стоял спиной к ней, по ту сторону кровати. Джен двинулась к нему, и Уокер к ней повернулся.
Он держал ее мобильник, повернув к ней табло.
– Твой телефон просигналил. Я думал, пришло голосовое сообщение. Хотел тебе отнести. – Он смотрел на нее неуверенно. – Но пришло не голосовое сообщение. А напоминание о том, что у тебя сегодня встреча.
Джен знала, о чем он сейчас спросит, и у нее засосало под ложечкой еще до того, как он снова заговорил:
– Дело об убийце-мстителе. Какое отношение оно имеет к тебе?
Глава 11
Ранее она порывалась сказать ему правду. Теперь такой шанс представился. Она сделала глубокий вдох:
– Меня отправили на задание под прикрытием, чтобы выяснить, является ли кто-то в третьем отделении убийцей-мстителем.
– Под прикрытием? И кто прикрывает тебя? Копы?
– Следственное управление при Пожарном департаменте.
– Значит, у тебя кто-то под подозрением?
– Да.
– Копы опрашивали всех нас. Кто твой подозреваемый?
Сердце в ее груди колотилось как молот.
– Уокер…
То, что он увидел в ее лице, сначала заставило его застыть, а потом его осенило:
– Я… Я твой подозреваемый!
– Позволь объяснить.
– Ты из отдела внутренних расследований.
Джен вздрогнула, ибо голос его прозвучал враждебно.
– И давно ты за мной шпионила? С тех пор как у нас появилась?
– Да.
– Выходит, ты думаешь, что я убийца-мститель.
Джен бросило в озноб, потому что в голосе его слышалась ярость.
– Нет, не думаю.
– Нет? Но почему продолжаешь следствие? Изображаешь моего напарника?
Он заговорил громче. Слова резали воздух, как пистолетные выстрелы. Он швырнул телефон ей на кровать:
– Если не думаешь, что я убил и сжег этих четверых, почему тогда следишь за мной? И что именно ты предпринимала, ведя расследование?
Она хотела отвернуться, но не отвернулась.
– Наблюдала за твоим домом.
– Ты следила за моим домом? – холодно спросил он. – Когда?
– Тем вечером, когда ты помогал брату выкладывать дворик.
Уокер чувствовал себя преданным. Джен это понимала. Она должна была убедить его выслушать ее:
– Прошу, позволь мне объяснить.
– Что еще?
Она услышала себя будто издалека:
– Я обыскала твой шкафчик в пожарной части.
Он выругался:
– Мне пару дней казалось, что я чувствую там твой запах, но я счел причиной то, что не могу тебя забыть, а оказалось, что ты влезла в мою личную жизнь. – Он поджал губы. – Где ты еще искала?
Ей удалось ответить спокойно, невзирая на испытываемый страх:
– В твоей машине.
– А в доме?
Нет.
– Еще не успела? – усмехнулся он.
Она ждала.
Тут он как будто что-то вспомнил и прищурился:
– Тем вечером, на вечеринке… Я застал тебя в холле. Ты не искала ванную. Ты разнюхивала.
Не было смысла отрицать. Видя в его глазах боль и уверенность в том, что его предали, Джен чувствовала такое глубокое раскаяние, как никогда прежде. Она знала, что будет больно. Не знала, что до такой степени. Так глубоко.
– Я думал, департамент сам проверяет биографии сотрудников.
– Обычно так и происходит. – Стараясь скрыть дрожащие руки, она сунула их в карманы. – Но, заподозрив одного из своих, шеф департамента решил, что не сможет провести расследование беспристрастно. И еще он не мог привлечь собственных следователей.
– Потому что один из них мой брат.
Она кивнула:
– Шеф Уит обратился к пожарному маршалу Берку вместе с шефом полиции. Поскольку все происшествия классифицированы как убийства, Полицейский департамент Пресли уже работал над делом.
– И почему ваша крысиная шайка остановилась на мне?
С горечью она услышала в его голосе нотки презрения. Ей приходилось и раньше слышать нелестные мнения коллег об отделе внутренних расследований. Многие относились к ним так независимо от того, было ли им что скрывать. Джен нервно сглотнула, понимая, что под ледяной маской в нем бурлит злость. Но все же она обязана ему все объяснить.
– У Берка имелись веские причины поручить именно мне работу с тобой.
– То есть считать меня преступником, – злобно отметил он.
– Ни для кого не секрет, что человек, убивший твою жену и ребенка, так и не был найден и что ты активно его ищешь. А это мотив, чтобы начать охоту на других слизняков, тоже ушедших от наказания. Все жертвы мстителя были матерыми уголовниками, отсидевшими в тюрьме и успевшими совершить после этого новые преступления. Безнадежными людьми, которые продолжали бы причинять зло хорошим людям, таким, как Холли.
При упоминании о жене глаза Уокера налились кровью. Все тело напряглось.
С комом в горле Джен продолжила:
– Есть и другие обстоятельства, говорящие не в твою пользу. Для сжигания всех трупов использовались световые гранаты. Только медики спецотряда имеют доступ к подобным средствам.
– Законный доступ, – процедил он.
– Да, – согласилась Джен. Ее ощутимо мутило. – Помимо всего прочего, к сожалению, убийства начались как раз в годовщину смерти твоей жены и дочери.
– В двухлетнюю годовщину, – горячо поправил Уокер.
Он скрестил руки на груди – груди, которую она целовала всего несколько минут назад. Синяк успел приобрести отвратительный пурпурно-черный оттенок. – Как думаешь, почему я ждал два года, прежде чем начал убивать этих выродков?
– Я так не думаю, – тихо сказала она. Я не верю, что ты убил кого-то из них. Перестала так думать некоторое время назад.
– Просто ответь.
Взгляд его был холодным, как сталь.
– Возможно, эта дата спровоцировала тебя. Напомнила, что прошел еще один год, а человек, убивший твою жену и ребенка, так и не заплатил за свое преступление.
– Исходя из этой теории, ты посчитала убийцей меня? Я решил пойти и воздать по заслугам хоть кому-то из подонков?
– Я знаю, что ты никого не убивал.
– Невзирая на то, что я считаю убийства мстителя одолжением обществу?
– Да. – Джен сжала губы, стараясь подавить их дрожь. – Я получила приказ наблюдать за тобой, Уокер. У тебя был мотив, средства и возможность.
– Алиби у меня тоже есть.
– Но у копов не было ни одной реальной зацепки, чтобы обосновать твой допрос.
– Такой зацепки у них… у вас… нет и теперь.
Ты прав.
Впервые за весь разговор она сделала шаг вперед.
– А почему ты так уверена, что мститель не я?
Потому что я тебя знаю! Она не позволила этим словам вырваться наружу, придерживаясь фактов:
– Нет доказательств.
Он шагнул в сторону с таким уничтожающим выражением лица, что ее будто поразило током. Она обхватила себя руками, понимая всю безнадежность сложившегося положения.
– Незадача вышла, не правда ли? – Голос его был так пропитан ненавистью, что она чуть не вздрогнула. – Ты хороша в своей работе, но не настолько, чтобы доказать мою причастность к убийствам.
– Потому что убийца не ты, – спокойно ответила Джен. – Как уже сказала, я давно это поняла. Но мы можем выяснить, кто это сделал. И именно это я пыталась…
– Мы можем выяснить? Кто это мы? Забудь, детка. Это твоя работа.
– Вот именно. Я выполняла свою работу.
– Понимаю, – процедил Уокер. – Любопытно другое – как далеко ты готова была зайти, выполняя ее. Есть черта, которую бы ты не переступила?
Эмоции, переполнявшие ее, рвались наружу. Негодование в какой-то момент застряло в горле, и она не могла вымолвить ни слова, а когда дар речи вернулся к ней, голос ее хрипел:
– Даже не пытайся так все повернуть! Я спала с тобой потому, что так захотела. Потому что ты мне дорог. После того, что с нами произошло на вызове прошлой ночью, я нуждалась в тебе, и мне казалось, что ты нуждался во мне!
– Сначала ты не была готова, потом вдруг оказалась готова. Мне стоило задуматься, когда ты попросила меня остаться, но я так распалился, что выше пояса мало что соображал. Надеялась выудить признание между делом?
Его слова пронзали ее, словно когти. Она сжала кулаки и сквозь зубы произнесла:
Я не лгала тебе в постели и не завлекала тебя туда ложью.
Уокер вдруг прищурился:
– Собираешься рассказать о нас на своей чертовой встрече?
– Нет! Я никогда бы этого не сделала!
– Ты делала аудиозаписи наших бесед? Любого характера?
– Нет! И перестань впутывать в дело прошлую ночь.
– Это ты ее впутала.
Она вздрогнула:
– То, что я не все тебе рассказала, не значит, что я обо всем лгала.
– А почему не сказала правду до того, как мы разделись?
– Я думала над этим, но мне хотелось вместе с правдой раскрыть тебе и личность убийцы.
– А тебе не пришло в голову, что важнее было бы проявить откровенность прежде, чем мы заняли горизонтальную позицию? К чему ждать? Ты всерьез полагала, что, получив такую информацию, я легче переживу известие, что женщина, с которой я только что переспал и которая, как мне казалось, что-то для меня значит, все это время мне лгала?
– Не сказать тебе правду было неверным решением, признаю. – Она не знала, как объяснить. Да и было ли это возможно? – Я сделала ошибку, но вовсе не планировала спать с тобой.
– Когда мы поднимались сюда прошлой ночью, ты прекрасно знала, чем все закончится. Могла бы тогда сказать.
– Сомневайся я в твоей невиновности, не легла бы с тобой в постель.
– Что ж, ты заслужила медаль, – ухмыльнулся он.
– Я знаю, ты злишься из-за того, что я не сказала правду. Мне жаль, что я причинила тебе боль. Но я хотела быть с тобой потому, что…
Люблю тебя.
– …ты дорог мне. То, что случилось между нами, касается нас двоих и никого больше. И не пытайся убедить меня, что для тебя это ничего не значило.
Ни один мускул не дрогнул на его лице.
– Кто еще знает, что ты внедренный агент? Капитан Йервуд? Шеф департамента Уит?
Он не пытался убедить ее, что ночь, проведенная с ней, ничего не значила. Он вообще не собирался реагировать на все ею сказанное.
– Йервуд не знает об операции. Уит знает. Единственные, кто знает обо мне, – это маршал Берк и два детектива, ведущие это дело.
– Кто они?
– Джек Спенсер и Робин Дэйли.
Уокер нахмурился:
– У тебя есть зацепки?
Она покачала головой.
– Другие подозреваемые в части?
– Только один – Фэррис. Но с него подозрения уже сняты.
– А за ним почему следите? Потому что он работает в приюте, где каждый из убитых появлялся хотя бы раз?
– Да. И это единственное, что связывает его с убийствами.
– Повезло же мне.
– Теперь у меня, возможно, есть доказательство, что убийца не ты.
– Какое же именно?
– Ты сказал, что в ночь четвертого убийства был на кладбище – прощался с Холли. Возможно, у них есть камеры слежения, и если так, то ты мог попасть в объектив.
– Молодец же я, что трепался с тобой в постели, верно? А хочешь знать, где я был во время других убийств?
– Да, – тихо ответила Джен. Надежду на то, что они помирятся, она почти оставила. – Прошу, скажи мне.
Он фыркнул, обошел кровать и стал надевать носки и обувать ботинки.
– Что бы ты ни сказал, я поверю тебе.
Он встал, снова обошел кровать:
– Я следил за теми парнями, чтобы убить их.
Она прижала дрожащую руку ко рту, стараясь не заплакать:
– Уокер, прошу тебя…
– Это мое признание. Сообщи о нем на своей чертовой встрече, – прорычал он, подходя к ней вплотную.
Он тяжело дышал, и она тоже. Почему ей было так больно?
– Я уже сказал, что в одну из ночей был на кладбище.
Она просто хотела ему помочь. Почему он не мог просто сотрудничать?
– А в мой первый рабочий день? Ты пришел позже других.
Взгляд его был таким острым, что, казалось, мог бы пронзить ее насквозь.
– Тоже кладбище.
– Ты был там всю ночь?
– Ты меня допрашиваешь? У тебя хоть значок есть? Я его не видел!
– Просто скажи.
Но он молчал. Так и не надев футболку, он направился к двери, на ходу извлекая из кармана брюк ключи от машины.
Джен преградила ему дорогу. Ей хотелось обнять его, но она знала, что сейчас этого делать не стоит. Ее руки остались в карманах.
– Уокер, я знаю, тебе больно. И ты злишься. Но я не верю, что ты убийца-мститель, и собираюсь это доказать.
Он смотрел сквозь нее:
– Тебе нужно сказать Берку, что ты раскрыта. Наверняка он захочет послать другого шпиона.
Чувство паники охватило ее. Страх, что она теряет его навсегда.
– Ты не можешь никому рассказывать обо мне и моем задании. Прошу тебя.
Уокер ничего не ответил. Просто смотрел на нее.
– Ты не линчеватель. А это значит, что им является кто-то еще. В пожарной части или в отряде особого назначения.
– Ладно. – Уокер остановил ее жестом. – Твою дурацкую тайну я сохраню. Но и твоим напарником в отряде особого назначения больше не буду. Если не попросишь Инмана приставить тебя к кому-то еще, это сделаю я.
Джен кивнула, испытывая в душе боль обнаженной раны.
– Знаю, ты думаешь, я предала тебя. Я бы чувствовала то же самое. Но я надеялась, что ты сможешь меня простить.
Выражение его лица свидетельствовала о том, что она ошиблась.
– Разве моя уверенность в твоей невиновности ничего для тебя не значит?
– Может, и значила, до прошлой ночи. – Он легко задел ее плечом, указав большим пальцем на валявшиеся на кровати презервативы. – Оставь их себе. Для следующего задания пригодятся.
Ее надежда рухнула. Слезы жгли ей глаза. Она пошла за ним в гостиную и смотрела, как он подбирает с пола свою футболку.
Уокер был холоден как лед. Когда он открывал дверь ее квартиры, Джен запаниковала. Он уходит! Сейчас он уйдет! Предприняв последнюю, отчаянную попытку, она шагнула к нему:
Я не хотела причинять тебе боль, Уокер.
– Это лишь косвенный ущерб, не так ли? Готов поспорить, ты с этим и раньше сталкивалась.
Она вынуждена была ухватиться за стену, чтобы выдержать его взгляд. – И наверняка не перестанешь спокойно спать.
Спать? Ей предстояло потерять не только сон, но и нечто куда более важное.
Через пятнадцать минут после того, как вышел от Джен, Уокер остановил машину перед домом своего брата. Было еще рано, но он не сомневался, что Коллиер уже встал. Глядя на горизонт, окрашенный первыми лучами восходящего солнца, Уокер сжал руки в кулаки.
Лишь выехав со стоянки, он обнаружил, что в салоне присутствует ее запах, способный свести с ума. Она ездила с ним накануне, но Уокер сразу сообразил, что аромат слишком силен. Запах успел засесть у него в печенках, прежде чем Уокер ударил себя по лбу, поняв, что случайно напялил на себя ее футболку, подобранную на полу в гостиной. Стянув ее с себя, он скомкал и отшвырнув в дальний угол кузова.
Он не хотел напоминаний о ней, однако вот оно, рядом. Он понимал, что Джен не могла никому рассказывать, что работает под прикрытием. Не понимал он, почему Джен не сказала об этом ему прежде, чем они занялись делом в ее кровати. Мысль о ее обмане, ее лжи вызывала в нем бурю негодования, злости и боли.