Леня устроился в кресле и, кажется, уже через полминуты отключился. Мы с Антом сели за ЭВМ. По дали напряжение, потом - электроразгон, потом - электронную память. Засветился дисплей. Мы ввели задачу - бегуны по всесоюзному розыску и внезаконники. Сразу же пошли тексты, фото, тексты, фото. Это были внедренные в память ЭВМ, а также принятые в последние дни по фототелексу ориентировки МУРа на особо опасных сбежавших и до сих пор не выявленных преступников. Сначала поиск ЭВМ напоминал просто мелькание имен, данных и фотографий - анфас и в профиль, в общем, в чем-то похожих. Но постепенно все лишнее - "посторонние" имена, ненужные фотографии - отсеивалось. Серьезных, действительно серьезных и опасных бегунов с проверенной ориентировкой на северо-запад было немного. После часа работы мы с Антом выявили пятерых внезаконников, рассматривать дела которых, включая вероятность пребывания их в Печорске, а также мою догадку о методе убийства Голуба, - были все основания. Соловьев, Корчёнов, Пушкявичус, Чередин и Алабян. Конечно, каждый из этой пятерки в конечном счете мог оказаться "пустышкой". Но в любом случае отобрали мы их с Антом абсолютно грамотно и сейчас снова перебирали - вместе с ЭВМ - все о них: имена, отчества, фамилии; ложные имена, отчества, фамилии; места и годы рождения; судимости, клички, краткие биографические данные, особые приметы. Конечно, нам хотелось найти минусы, чтобы отсеять еще двух-трех, в принципе такие минусы были. Так, Пушкявичусу было всего двадцать четыре года, а Чередину - двадцать пять В общем - слишком молоды и для серьезной "работы" с Голубом, и даже, скажем, для такого обдуманного способа убийства. Дальше - Соловьев, хоть и казался достаточно матерым (два удачных побега и восемнадцать убийств), выглядел по биографии человеком достаточно примитивным. Неспособным на ходы - те, которые мы с Антом приписывали возможному убийце Голуба. То есть, отбрасывая ЭВМ, "внутри", мысленно реальными кандидатурами для нас оставались двое - Алабян и Корчёнов Но все-таки, когда мы в семь часов закончили работу и зашли в узел связи, у нас в руках были дубликаты дел на всю пятерку Я набросал и отдал дежурному по связи следующий телекс:
"Особо срочно, вне категорий. Секретно, для внутреннего пользования. Печорск, начальнику РОВД Зыкову, следователю райпрокуратуры Тропову. Срочно проведите следственный эксперимент свидетелем Савиным предмет опознания человека, говорившего марте Голубом - показом фотографий следующих лиц, объявленных всесоюзному розыску: Соловьева, Корчёнова, Пушкявичуса, Чередина, Алабяна. Ответ любом результате телеграфируйте немедленно крайне срочно - Таллин, райоперотдел, Мартынову, Пааво".
Передав телекс дежурному по узлу, мы с Антом двинулись в приемную Валентиныча. Галя была уже на месте. По огонькам, мигавшим на пульте селектора, я понял - шеф у себя. Кроме того, по виду Гали я понял и другое - трогать Сторожева сейчас нельзя, идет его неприкосновенная "прямая Москва".
- Галочка, сообщишь шефу, что мы прибыли?
- Естественно, Володя. Но пока… - она улыбнулась. - Сами видите. И, по-моему, еще не скоро,
Мы с Антом сели на стулья и стали ждать. Честно говоря, давала себя знать бессонная ночь. Я еле удерживался, чтобы не задремать. Ант сидел, сцепив руки, - он тоже честно пытался бороться со сном. Наконец я не выдержал. Все - и стук Галиной машинки, и начавшийся за окном дождь, и мигание лампочек на селекторе - стало восприниматься сквозь какую-то пелену. Вывел меня из этого состояния голос Гали:
- Володя, ты телекса не ждешь?
- Жду, - я тряхнул головой. Лампочки мигают, значит, Сторожев все еще на проводе.
- Принес рассыльный. - Галя протянула несколько листков. По грифу в углу я увидел - телекс из Печорска. Ант, увидев, что это печорский материал, сразу очнулся. Сначала в телексе шло короткое сообщение:
"Особо срочно, вне категорий, Таллин, оперотдел, Мартынову, Пааво. Вашему запросу проведен следственный эксперимент свидетелем Савиным предмет опознания человека, говорившего Голубом марте. В серии из трех раз из пяти предъявленных фотографий - Соловьева, Корчёнова, Пушкявичуса, Чередина, Алабяна - Савин все три раза опознал Корчёнова".
Все остальное место в телексе занимала подробная ориентировка МУРа на Корчёнова. Мы с Антом принялись изучать ее, перечитывая по нескольку раз - благо Сторожев продолжал говорить с Москвой и время у нас было.
"Московский уголовный розыск. Секретно. Для внутреннего пользования. Разрешено для передачи по служебному телексу.
Всем РОМ, РОВД, железнодорожной, воздушной и водной милиции. Особо опасный преступник. К всесоюзному розыску вне категорий. Представляет опасность для людей и общества. Объявлен вне закона (решение колл. Верховного Суда СССР и колл. МВД СССР). В случае идентификации работникам органов МВД, госбезопасности и погранвойск разрешено открывать огонь без предупреждения.
Корчёнов Евгений Михайлович. Тридцать девять лет. Место рождения - город Москва. Отец - Кор-чёнов Михаил Степанович, место рождения город Москва, русский, профессия бухгалтер (умер). Мать. Корчёнова (Мишина) Зинаида Васильевна, место рождения - город Владимир, домохозяйка (умерла). Братьев и сестер нет.
Он же по поддельным паспортам: Гуляев Евгений Иванович; Гулько Геннадий Сергеевич; Веретенников Игорь Дмитриевич; Румбутис Станисловас Витао; Камалетдинов Борис Рашидович; Викторов Сергей Иванович. Клички: Пахан, Левым, Корма, Санитар, Шеф. В уголовном мире и в местах отбытия сроков заключения больше известен под кличкой Пахан. Ориентировка по всесоюзному розыску на эту кличку как основную.
Родился и вырос в Москве. В школе проявлял способности, занимался спортом (бокс), два года подряд был чемпионом Москвы среди юношей 15–16 лет. Несмотря на успехи, в 17 лет оставил секцию бокса и стал заниматься мото- и автоспортом в автомотоклубе "Буревестник". Участвовал во всех московских и всесоюзных соревнованиях, где неоднократно занимал призовые места, в том числе был чемпионом СССР среди юношей на всесоюзном первенстве (кросс) на автомобилях "багги" и победителем всесоюзного ралли "Москва-Средняя Азия" - взрослые. Первые случаи уголовно наказуемых преступлений (пьянство, садизм, аморальное поведение) были отмечены в школе. Несмотря на это, несколько раз был взят на поруки дирекцией, школу окончил с похвальной грамотой. Поступил (вне конкурса, по ходатайству кафедры физвоспитания) в Московский автодорожный институт (МАДИ). За систематическое непосещение занятий был отчислен со 2-го курса. По ходатайству кафедры физвоспитания восстановлен, затем через год вновь отчислен. Вскоре бросил заниматься автоспортом, стал жить на нетрудовые доходы. После неоднократных предупреждений органов милиции, под угрозой выселения за черту гор. Москвы устроился работать. Трудовой стаж - полтора года. Один год работал санитаром на машине "скорой помощи" в институте имени Склифосовского, полгода - санитаром в приемном покое того же института. Первое привлечение к уголовной ответственности - в 21 год, за садистское избиение мужчины в подъезде и изъятие денег у жертвы. Решением суда предложение взять на поруки коллективом МАДИ отклонено; был осужден на пять лет исправительно-трудовых работ в колонии строгого режима. В колонии (следствием было установлено наличие элементов самообороны) убил соседа по бараку, уголовника-рецидивиста. С этого времени - кличка Пахан. Несмотря на то, что за совершенное в колонии убийство срок заключения был увеличен, в результате искусно имитированного примерного поведения выпущен досрочно.
В дальнейшем становится уголовником-рецидивистом, тесно связанным с уголовно-преступным миром. Отличается особой изощренностью во всем, что касается нарушений закона и лагерного режима. Восемь попыток побега, из них две - удачных. Будучи, после очередного задержания, осужден за бандитский налет на машину инкассатора, смог по пути к месту заключения обмануть обыскивавших его сотрудников милиции и конвоиров и пронести в колонию пистолет и обойму патронов. Этим оружием в течение двух лет терроризировал большинство заключенных колонии, заставляя их работать на себя и отдавать большую часть передач. В дальнейшем, когда пистолет был у него отобран, поклялся отомстить изъявшему оружие начальнику конвоя и угрозу свою выполнил. Во время побега начальник конвоя в схватке убит.
Дважды приговаривался к высшей мере наказания (один раз - под фамилией Веретенников), и оба раза высшая мера по амнистии была заменена максимальным сроком. После последнего побега преследуется более трех лет во всесоюзном розыске органами МВД, госбезопасности и погранвойск. Из особо дерзких преступлений, совершенных после последнего побега, следует отметить: налет Корчёнова на ювелирный магазин в гор. Баку; ограбление Корчёновым Костромского госбанка, в котором было похищено 80 000 рублей; прорыв сквозь милицейский патруль в окрестностях города Воскресенска. Во время последней акции три милиционера (состав ПМГ), участвовавшие в задержании, после огневого контакта были убиты.
Отличается особым хладнокровием и выдержкой при выполнении преступных акций. Отлично владеет приемами самообороны и всеми видами оружия, как холодного, так и огнестрельного.
Словесный портрет. Рост выше среднего (около 180 сантиметров), сложение сухое, кость широкая. Размеры конечностей - не выделяются. Волосы жесткие, прямые, русые. В углах лба залысины, макушка двойная. Лицо овальное, сужается книзу, уши прижаты, рисунок раковины S-образный, мочка короткая, плоская. Лоб пропорциональный, нос прямой, ноздри расширены. Скулы намечены слабо. Глазные впадины глубже обычного, глаза выглядят запавшими, цвет глаз светло-карий. Один глаз слегка косит (правый). Губы пропорциональные, верхняя больше нижней, подбородок прямой, округлый. Шея - крепкая, пропорциональной длины, со значительным наклоном вперед.
Особые приметы. Родинка под правым соском; шрам после операции аппендицита (размер 10,4 сантиметра); татуировка на левом предплечье (буквы С и В, высота 3,4 сантиметра). К числу особых примет следует отнести также характерный взгляд исподлобья, вызванный особым строением глазных впадин.
Ориентировки: Москва, Ленинград, Сочи, возможны перемещения в Псковскую, Новгородскую, Калининградскую области, республики Прибалтики".
Мы довольно долго читали эту ориентировку. Примерно при третьем просмотре Ант достал карандаш и после слов "работал санитаром" поставил восклицательный знак. Я отлично понял, что это значит. Восклицательный знак, поставленный Антом, пояснял, почему еще, кроме других обстоятельств, именно эта кандидатура выглядит вполне реальной. Работал санитаром. То есть понимал механику дыхательного шока. Да, Ант прав - то, что Корчёнов-Пахан работал санитаром, выделяло его именно в связи со смертью Голуба в Печорах.
Лампочки наконец погасли. Я только хотел спросить Галю, не освободился ли Сторожев, как вдруг на столе глухо загудел зуммер.
Я сначала даже не понял - вроде бы не было никаких причин, по которым сейчас могли дать сигнал общей тревоги по управлению. Но через несколько секунд я убедился, что это именно так. Открылась дверь, и выскочил Сторожев. Я хорошо запомнил его лицо в этот момент. Нижняя губа закушена, в глазах злость. Честно говоря, таким, запыхавшимся, бледным, я не видел Валентиныча давно.
Первое, что крикнул нам Сторожев, было:
- Быстро вниз, в машину.
Крик этот, несмотря на злость, звучавшую в нем, был тихим, почти беззвучным, на шепоте, и потому подействовал сильней.
Я кинулся вслед за Сторожевым и Антом в коридор. Пробегая мимо дверей, на ходу автоматически ощупал оружие под пиджаком. Заворачивая к лестнице, лихорадочно попытался вспомнить, что же у меня с собой. Блокнот… Есть. Ручка… Есть. Сантиметр… Микропередатчик УКВ? Нет, не взял. Он в столе. Черт. Сторожев нырнул в лестничный пролет. Бросившись за ним и обогнав по пути Анта, я мельком успел увидеть в окно - из распахнутых ворот двора управления выезжают два оперативных "газика". Группа спецназначения. Значит, что-то серьезное.
Выскочив во двор, Сторожев побежал к гаражу. Было странно видеть, как трепыхаются на бегу полы его сугубо гражданского пиджака. Еще - как с неожиданной силой бьют по грязному асфальту тоже сугубо гражданские, щегольские лакированные туфли. Я броском опередил Сторожева, мы с Антом распахнули дверцы оперативных "Жигулей" одновременно. Броситься за руль - одна секунда. Зажигание - еще две. Я услышал, как Сторожев упал на сиденье рядом, а Ант - сзади. Мы выехали задом, развернулись, визжа тормозами. На ходу захлопнули дверцы.
- Куда? - крикнул я, придерживая газ, когда мы выехали в город.
- Порт… Шестой километр… Иди в обгон, сигналь.
Я включил сирену.
Пока, петляя, то и дело пересекая осевую, я пытаюсь как можно скорей вывести машину на Раннаконатэе, Сторожев говорит. Он произносил слова тихо, бесстрастным голосом:
- Сорок минут назад совершено нападение на машину, перевозившую пятьсот тысяч долларов.
В зеркале передо мной я вижу - глаза Анта округлились. Да, этого мы ожидали меньше всего. Пытаюсь осмыслить то, что сейчас сказал Валентиныч. Не понимаю. Налет. Черт возьми. Совершенно не понимаю.
- Взяты? - бросает Ант.
- Нет. Нападавших, по-видимому, было несколько.
- Сопровождающие? Сторожев пожимает плечами.
- Госбанк? - я прибавил скорость. Мы выехали за город. - Что с ними?
- Да, вохр Госбанка. Один убит, трое в тяжелом состоянии в больнице.
Впереди, в километре, из-за кустов выполз вездеход. Кажется, машина пограничников. Краем глаза я увидел, как Сторожев достал пистолет. Оттянул предохранитель.
- Наши, - я узнал издали знакомого старшину. Да, это погранпатруль. Я притормозил.
- Вижу, - Сторожей засунул пистолет за ремень. Достал и раскрыл удостоверение.
- Товарищ майор, извините! - лейтенант, заглянувший к нам, козырнул. - Начальник заградгруппы лейтенант Терещенко! Вынужден обыскать машину. Обыскиваются все движущиеся цели, независимо от принадлежности. Разрешите?
Сторожев кивнул.
- Только быстро, торопимся.
Пограничники открыли и осмотрели багажник, лейтенант махнул рукой. Вездеход сполз в кювет, освобождая дорогу. Я снова дал полный газ. Шоссе впереди пусто. Значит, заградгруппы успели перекрыть магистраль с двух сторон. Теперь никто не выйдет из района блокировки. Несколько раз мелькают на пути и улетают назад примерно одинаковые группы: две-три стоящие у обочины машины, багажники открыты, водители стоят на шоссе, око-го них зеленые фуражки пограничников, мотоциклы ГАИ. Значит, блокирован весь район. Через километр впереди возникает темное пятно на шоссе. Постепенно начинаю притормаживать. Скопление людей Мотоциклы ГАИ, машины милиции. Да, это место происшествия. Вот два наших вездехода. Рядом, в кювете, - фургончик инкассаторов Госбанка вверх колесами.
Торможу. Мы со Сторожевым и Антом выходим. Значит, дорожная авария. Медленно идем по шоссе. На осевой - тяжелый грузовик-фургон с надписью на боку: "Хлеб". Под задними колесами по мокрому асфальту рассыпаны осколки стекла. А вот и след. Вглядываюсь - след короткий, затормозить "рафик" почти не успел. Фургончик с пятьюстами тысячами долларов врезался на полном ходу в машину "Хлеб". Рассматриваю фургончик. Вся передняя часть машины разбита, как говорят всмятку. Врезались на полном ходу. Сзади тоже все искорежено. Двери в гармошку. Понятно. Взрывной патрон. Кто же мог пойти на такой на лет? Только человек, прекрасно владеющий машиной. Шофер высокого класса. У меня, только что прочитавшего ориентировку, может быт единственная кандидатура. Даже без "азбуки". Это мог быть только Пахан. Корчёнов Евгений Михайлович.
К нам подходит подполковник Кораблев - начальник оперативной группы МВД. Высокий, тучный.
- Как все произошло? - Сторожев смотрит на фургончик.
- Ну… поскольку сумма была особо крупной - вохр выделил четырех вооруженных инкассаторов, - Кораблев говорит медленно, хмурясь, постоянно прислушиваясь к докладам групп ПМГ. - Один - за рулем, один, ведущий связь по линии радиоконтроля, Строчков - рядом с водителем. Двое в фургоне - у сумки с деньгами. Радио контроль шел нормально. Но примерно на третьей минуте после выезда из таможни дежурный по УВД майор Рятсепп, ведущий радиоконтроль по перевозке, услышал сильный треск. Рятсепп тут же спросил: "Седьмой, что случилось? У вас все в порядке?" Ответственный за контроль в машине Строчков спокойным голосом ответил: "Да, все в порядке… Наверное, какая-то помеха". Теперь ясно, что эту помеху кто-то подал в эфир умышленно. Далее радиоконтроль снова шел нормально - до шестого километра. На шестом километре на волне радиоконтроля снова раздался сильный шум и треск. Дежурный снова спросил "Что у вас происходит? У вас все в порядке?" После паузы голос, как теперь выяснилось, не Строчкова ответил: "Все в порядке… Опять, наверное, та же помеха". Дежурный продолжал контроль, но в ходе связи голос показался ему подозрительным. Рятсепп задал проверочную фразу-пароль. Услышав неправильный отзыв, тут же поднял тревогу и через десять минут по указанию начальника УВД города с одновременным подключением погранзаставы был блокирован весь район налета, а также все подъездные пути, включая параллельные. После опроса шоферов, проезжавших мимо и видевших фургон инкассаторов сразу после аварии, была установлена примерная картина происшествия. У машины "Хлеб" и перевернутого фургончика инкассаторов стоял мотоцикл ГАИ и человек в форме младшего лейтенанта милиции, который показывал жезлом проходящим мимо машинам - проезжайте, не останавливайтесь. Еще один человек, в гражданской одежде, был замечен у задних дверей перевернутого фургончика. Тем не менее по прибытии на место аварии первых групп ГАИ, милиции и пограничников никого у места аварии не оказалось. В машине инкассаторов находилось четверо. Один - Строчков - не подающий признаков жизни. Трое в бессознательном состоянии: инкассаторы Карин, Лушаков и Баптиданов. Задние двери оторваны. Сумки с валютой в фургоне не оказалось. В поисках исходим из того, что налетчиков было двое. Они скрылись с похищенной сумкой на мотоцикле ГАИ с номером "…1–27", первая цифра не выяснена. Розыск мотоцикла ведется. Как сам видишь - всеми силами. Пока нашли только следы в лесу.
К нам подошел начальник ГАИ города полковник Уусвяли.
- Примерную картину, по следам, конечно, могу описать. Грузовик-фургон "Хлеб", принадлежащий, как выяснено, базе Горпродтранс, шел по шоссе со скоростью, думаю, судя по тормозному следу, километров девяносто. Ну, девяносто пять. От силы. Когда машина инкассаторов приблизилась к нему, грузовик чуть выехал на крайнюю левую полосу. Тут же, увидев идущую сзади машину, показал огнями, что уступает дорогу. Машина инкассаторов пошла на обгон, и тут грузовик, делавший до того вид, что уступает путь, неожиданно снова быстро повернул влево и резко затормозил. Машина инкассаторов на полном ходу врезалась в задний борт грузовика. Шоссе было мокрым. Торможение, естественно, практически ничего не дало. Удар получился сильным, на что указывает характер деформации кабины.
- Первый! Первый, внимание! - перебил объяснение Уусвяли голос, донесшийся из приемника на плече Кораблева. - Первый! Говорит вторая ПМГ! Вторая ПМГ, как меня слышите? Найден мотоцикл. Найден мотоцикл. Номер - "31–27". Машина обнаружена на седьмом километре Нарвского шоссе. Мотоцикл пуст.
- Стойте там, никого не подпускайте! - сказал Кораблев в микрофон. - Поняли?