Я аккуратно сложил газеты на столике, выключил свет и подошел к окну. Выглянул на улицу. Рю Коллор была залита дождем и казалась совершенно пустой. Наблюдая за улицей, я сунул ноги в туфли, но не отошел от окна. Минут через двадцать увидел то, что предполагал. Чуть заметное движение в темноте, нечто почти неразличимое, если ты не знаешь заранее, что ты хочешь увидеть. Требуется специальная тренировка, чтобы разглядеть в темноте перемещение смутного очертания на противоположной стороне улицы в воротах гаража.
Я быстро приоткрыл дверь и выглянул. Коридор был пуст. В пролете лестницы я смог увидеть четыре нижних этажа и безлюдный вестибюль. Я повернулся к лифту и позвонил, вызывая кабину. После этого скользнул на лестницу и замер в полумраке, пока не услышал потрескивание приближающегося лифта. Я помчался по лестнице вниз, удостоверился, что в вестибюле никого нет, и двинулся к столику администратора. Дверь, ведущая в служебное помещение, оказалась открытой. Я вошел в нее и оказался в темном чулане. На ощупь отыскал дверь служебного выхода. Она открылась беззвучно.
Из вестибюля донеслось шуршание лифта, вернувшегося на первый этаж. Я сделал шаг и окунулся в туман. Дождь омыл мое лицо. Впереди была темнота. Я не знал, куда идти дальше, но медлить было опасно.
Я прикрыл за собой дверь и остановился, вслушиваясь в тишину. Ничего, кроме звуков дождя. Ощупью продвинувшись на несколько метров вдоль стены, я уткнулся в другую, идущую под углом к первой, затем наткнулся на кучу мусора и наконец нащупал доски калитки. Она была на замке. Пришлось продолжить путь во мраке. В углу, где сходились третья и четвертая стены ограды, меня ждали открытые ворота.
Дождь не умолкая барабанил по брусчатке. Я прошел через ворота, быстро осмотрелся и пошел прочь от отеля. На следующем перекрестке я уже бежал.
Я, пробежал шесть кварталов, поворачивая на каждом углу, и только тогда остановился в каком-то просторном парадном, чтобы перевести дух и восстановить дыхание. Выглянул из подъезда. Проверился. Никого.
Быстро двинулся по мостовой и на Рю Санте поймал такси.
- "Дьябль Руж", - сказал я шоферу, забираясь на заднее сиденье. На мне нитки сухой не было.
Мне не о чем было беспокоиться, если инспектор Делиль был просто полицейский и интересовался только моими отношениями с Туки. Но если мсье инспектор не был настоящим полицейским, передо мной вставало много новых проблем. Как только Туки вернется, мне придется двигать дальше. А Туки точно направится в "Дьябль Руж", если не обнаружит меня в отеле.
ГЛАВА 5
Если вы бывали в Париже, значит, вам знакомы места, подобные "Дьябль Руж". Они располагаются в кварталах, которые давно забыли о соразмерности и изяществе в архитектуре и безобразны в резком свете дня. Однако ночью темнота скрывает потрескавшуюся штукатурку, облупившуюся краску, а накопленная за день грязь неразличима в глубокой тени.
Американцы когда-то назвали ночные клубы зачехленной канализацией. "Дьябль Руж" был одним из этих унылых подвальных ресторанов, где вечером еще подают вполне приличную еду, но с наступлением полуночи закрывают кухню. Тогда меркнут лампы, начинает играть негритянский джаз из четырех музыкантов, цены поднимаются вдвое и официанты начинают подавать плохое вино. Примерно в два часа утра на сцене- появляется обнаженная женщина, а кое-где и обнаженный мужчина. Нагая танцовщица, омываемая зеленым светом, исполняет соблазнительный танец, а затем исчезает под грохот аплодисментов. "Дьябль Руж" - ловушка для туристов.
Я нашел свободный столик недалеко от входной двери и заказал бренди. Я уже расправился с выпивкой, когда в ресторане появился очередной посетитель. Он направился прямо к бару и уселся там со стаканом бренди, пристально поглядывая по сторонам. Это был крепко сложенный мужчина, светловолосый, но с такой короткой стрижкой, что показался мне сначала лысым. Мне приходилось встречаться с бывшими солдатами вермахта и я распознал в нем краута даже прежде, чем обратил внимание на твердую военную походку и характерную посадку головы. Он отошел от стойки бара и направился к моему столику. Остановился рядом и отвесил мне короткий поклон резким кивком головы. Я намеренно не обратил на это внимание. Незнакомец спокойно ждал, когда я посмотрю на него. Но мне не хотелось. Тогда он щелкнул каблуками и склонился ко мне.
- Мсье Рис? - обратился он ко мне с сильным акцентом.
Тогда я поднял голову.
- Что вам угодно?
- Позвольте присесть за ваш столик? У меня к вам разговор.
- Кто вы такой?
- Отто Лоренц, мсье. - Он снова щелкнул каблуками и снова тряхнул головой. - Я приятель Туки Смита.
- Рад слышать, - ответил я.
- Так могу я присесть?
- Прошу. - Я указал рукой на свободное кресло и вежливо поинтересовался: - Как вы узнали, что Рис - это я?
Он самодовольно улыбнулся.
- У вас характерная внешность, мсье.
Я глотнул бренди, наблюдая за проституткой, которая в третий раз прошла мимо юноши с классическими чертами латинянина. Юноша в свою очередь не отрывал взгляда от прекрасного юного создания, сидевшего в другом конце зала возле пожилого мужчины.
- Итак, что вы хотите, мсье? - спросил я, когда Отто Лоренц уселся.
- Мы с Туки большие друзья. Он рассказал мне… кое-что о ваших намерениях.
- Очень любезно с его стороны.
Отто свирепо посмотрел на меня и опустил глаза.
- Туки сказал, что вам может понадобиться профессионал со специфическими навыками.
- Это очень любезно со стороны Туки, - повторил я. - И вы хотите сказать, что в вас и в самом деле есть что-то такое?..
Отто Лоренц, очевидно, не привык к такому обращению. Он побагровел от ярости, его шея напряглась, руки чуть заметно дрогнули. Он положил руки на колени. Я видел, как он пытается сдержать свои чувства и это ему неплохо удалось. Вот он уже расслабился, и к нему вернулся нормальный цвет лица. Да, этот человек был достаточно натренирован.
- Вы хотите сказать, что обладаете подобными навыками? - продолжил я свои расспросы.
Проститутка вернулась из туалета и снова прошла мимо юноши с латинской внешностью. На этот раз она уронила сумочку. Юноша вскочил и поднял ее. Они обменялись несколькими словами, и она села за его столик. Прекрасное юное создание и пожилой мужчина целовались в другом конце зала. Эта девочка вполне годилась своему партнеру во внучки. Это было отталкивающее зрелище. Юноша отвел от парочки взгляд, и на его лице отразилось отвращение.
- Я думаю, - ответил Отто, наклонясь ко мне поближе, - меня может заинтересовать ваше предложение, если, конечно, вы пожелаете ко мне обратиться, мсье.
- Я спросил вас о ваших профессиональных навыках, - сказал я, поворачиваясь к незнакомцу, и впервые прямо посмотрел на него.
Он заметно напрягся.
- Мои навыки не подкреплены документами. Туки может аттестовать меня.
- Вы давно живете в Париже?
- Четыре года.
- Ас Туки давно знакомы?
- Тоже четыре года.
- Вермахт? - кратко бросил я.
Он сдержанно кивнул.
- Пехота. Восточный фронт.
- Нацист?
Лоренц пристально посмотрел на меня и снова кивнул.
- Нацист. Был в гитлерюгенде. Потом меня заставили вступить в партию.
- Конечно, - сказал я без нажима.
- Что - конечно? - не понял он.
Я улыбнулся и небрежно махнул рукой.
- Я хотел сказать, что большинство немецких детей были воспитаны в духе этой комедии - теории сверхчеловека.
Этим я все-таки по-настоящему достал его. Лоренца проняло. Только что он пытался изобразить чуть ли не борца против нацизма, принуждением загнанного в партию из гитлерюгенда. Теперь он должен был или проглотить мое пренебрежение к духу немецкой нации или же вступиться за честь фашизма. Я наблюдал, как он снова борется сам с собой, пытаясь сохранить контроль над эмоциями. Это давалось ему нелегко и оказалось не таким уж приятным зрелищем. Я отвел взгляд.
- Где вы встретились с Туки, когда он рассказал вам обо мне?
- Этим вечером на Монмартре. Я заглянул к вам в отель, но не застал на месте. А Туки предупредил, что вас можно найти здесь.
- Чем вам приходилось заниматься в последнее время?
- Я бы предпочел не говорить об этом, - натянуто ответил он.
Я не смотрел на него. Я наблюдал, как юноша-"латинянин" и проститутка, покачиваясь, направились к танцевальной площадке в центре зала под звуки чувственно пульсирующего мамбо.
- Вы не доверяете мне потому, что я немец! - прошипел мне в ухо Отто Лоренц.
- Я не доверяю вам потому, что ничего не знаю о вас. Возможно, Туки вам и доверяет, но я не Туки, - засмеялся я. - Кроме того, бывший нацист мало кому может понравиться сегодня.
Он опустил глаза и смотрел на стол. Мне было понятно, с каким трудом он себя сдерживает. Сейчас он должен встать и уйти или же дать мне пощечину. Но он и на этот раз взял себя в руки и проглотил мои слова.
- Черный рынок? - поинтересовался я.
Он кивнул.
- Да, вместе с Туки.
- Вы участвовали в операции в Гавре?
Он снова кивнул.
- А как оказались во Франции?
- Просто перешел границу. Понадеялся, что здесь будет легче, чем в Нюрнберге.
- У вас руки в чем-то черном. Что это?
Он засунул руки в карманы и угрюмо уставился на меня.
- А вот это не имеет отношения ни к моим профессиональным навыкам, ни к тем причинам, по которым Туки направил меня к вам.
Я поднялся и положил на стол деньги за бренди.
- Приятного отдыха, - бросил я на прощанье вполне безразличным голосом.
Я не думал, что он начнет меня упрашивать, он и не стал этого делать. Я вышел на холодную ночную улицу. Дождь прекратился. На мокрой мостовой отражалось красное неоновое изображение дьявола, танцующего с обнаженной женщиной.
Я прошел полквартала, пока не услышал за спиной звук приближающихся шагов. Ускорив шаги, я завернул за угол и прижался к стене. В том, что он узнал меня в ресторане, не было ничего противоестественного. Очевидно, Туки точно охарактеризовал мои приметы. Мне не нравилось другое - Отто Лоренц уж очень хотел присоединиться к этому делу.
Он выскочил из-за угла и резко притормозил, заметив меня. Я сделал короткий шаг вперед и ударил его под дых, а когда он согнулся, рубанул ребром ладони по шее. Падая на колени, Лоренц попытался достать меня кулаком, но я чуть отступил назад и ударил ногой в лицо так, что он отлетел к стене. Кинувшись к поверженному волонтеру, я надавил ему большими пальцами на кадык, не давая опомниться. Он смотрел на меня голубыми, прозрачными как фарфор глазами, огромными от испуга.
- Ну рассказывай! - потребовал я.
Он издал горловой звук, и я немного ослабил хватку. Он тут же попытался отбросить меня в сторону коленкой. Его следовало проучить - пришлось ударить пару-тройку раз в солнечное сплетение. Он согнулся почти пополам, упал на тротуар, и его вырвало.
- Кто тебя послал?
- Клянусь… Туки… - с трудом просипел он, и его снова вырвало.
- Что он сказал?
- Что ты готовишь крупную операцию… Тебе нужны люди… умеющие выполнять приказы… и обращаться с оружием…
- А ты умеешь выполнять приказы?
Он не ответил. Я вытащил из внутреннего кармана- его пиджака бумажник. В нем лежало письмо, адресованное Отто Лоренцу, с парижским адресом - Рю Де Ла Крис, 32 на конверте, отправленное из Нюрнберга, удостоверение с его фотографией, - причем даже в темноте было видно, что оно поддельное, пятисотфранковая банкнота, несколько непристойных картинок и вырезка из газеты с новым законом, касающимся иностранцев. Я запихнул все это обратно в бумажник и бросил его на тротуар.
Он с трудом поднялся на ноги и засунул бумажник в карман.
- Так где ты встретил Туки нынче вечером? - повторил я свой вопрос, схватив его руку и вывернув ее за спину. - Конечно, Туки все мне расскажет, но я хочу услышать это от тебя.
Он промолчал. Я усилил зажим. Он стиснул зубы так сильно, что я услышал, как они скрипнули.
- Я был… в публичном доме. Это единственное место, которое я смог здесь найти.
- И там ты встретился с Туки? - настаивал я. Я вспомнил о черных пятнах на его руках. - Там?
Он кивнул. Я отпустил его. Он прислонился к стене, опустил голову и заплакал.
- Ты не знаешь, что это такое - быть врагом, побежденным презираемым врагом в Париже, да еще без денег и документов…
Когда он успокоился, я предложил ему сигарету, и мы отправились назад - в "Дьябль Руж".
Мы ни о чем не говорили. Он выпил несколько двойных порций бренди и, не обращая на меня внимания, массировал шею и живот в районе солнечного сплетения. Юноша с чертами латинянина и проститутка уже исчезли из зала, но юное создание и ее преклонных лет кавалер, крепко обнявшись, по-прежнему сидели в углу.
Близился рассвет, когда появился аккуратно одетый Туки. Он был хорошо выбрит и выглядел значительно свежее. Увидев Отто, он удивился.
- Ты достал машину? - встретил я Туки вопросом.
Он выложил на стол квитанцию.
- Шестьсот тысяч франков за "делахайо" тысяча девятьсот пятидесятого года. Прежде чем выложить денежки, я проверил машину на шоссе. Она делает сто двадцать семь миль в час безо всякого усилия. Я легко обогнал новенький "каддилак".
- Оружие? - спросил я, рассматривая квитанцию. Машину он приобрел на чужое имя.
- Шесть новеньких пистолетов. Они достались мне дешево, потому что я взял сразу шесть, оптом. Тот парень даже спросил, не собираюсь ли я начать войну. Все патроны в обоймах. Я спрятал оружие в запасной шине.
- Молодец, - похвалил я его. - Как решим с Отто?
Туки откинулся на спинку кресла, глубоко затянулся и оценивающе посмотрел на немца.
- Он достаточно голоден, чтобы взяться за любую работу. Решай сам. Ты знаешь, где я его нашел?
- Знаю. Что ты ему говорил?
- Что нужен профессионал. Больше ничего. Так ведь, Отто?
Отто кивнул и с беспокойством посмотрел на меня.
- Хорошо, Отто. Я беру тебя в дело. Туки - мой заместитель. Но предупреждаю сразу, чтобы потом не было недоразумений. Я буду следить за каждым твоим шагом, пока ты не докажешь, что тебе можно доверять. - Он смотрел мне прямо в глаза. - Мне нужен человек, который не боится применить оружие и умеет выполнять приказы. Или ты делаешь то, что я скажу, или получишь пулю в лоб.
- Вы так говорите, потому что я немец?
- Об этом мы уже говорили. Но в нашем деле это не имеет значения. Мы работаем только ради денег.
Его глаза засветились.
- Благодарю вас, мсье.
Я перевел взгляд на Туки Смита. Его лицо было абсолютно бесстрастным. Он смотрел тусклыми, как серая речная галька, глазами. Я хорошо помнил это выражение со времен недавней войны, когда карты лежали на столе, а смерть гуляла рядом с нами.
- Какой будет моя доля? - осторожно спросил Отто.
- Об этом договаривайтесь с Туки, - сказал я. - Я финансирую операцию, потому мне причитается половина.
- Вторая половина в моих руках, - заявил Туки, склоняясь вперед. - Ты получишь десять процентов из нее, независимо от того, сколько получится.
- И сколько это может составить? - Отто даже не пытался скрыть разочарование.
- Двадцать пять - тридцать тысяч американских долларов. Вполне достаточно, чтобы добраться до Аргентины с остальными тупоголовыми крайтами, - сказал Туки с добродушной усмешкой. - И с настоящими документами.
Выражение лица Отто стало меняться. Я почти различал, как у него в голове поворачивались колесики, когда он подсчитал мою долю. Его глаза затуманились.
- У меня нет денег на текущие расходы, - сказал он наконец.
- Они тебе и не понадобятся. Мы уезжаем из Парижа. Все готово к отъезду, Туки? - спросил я.
- Все о'кей.
- Тогда пошли, - сказал я и поднялся из-за стола.
ГЛАВА 6
Машину вел Туки. Отто сидел рядом с ним. Я же устроился на заднем сиденье и проверял американские "пушки" сорок пятого калибра. Это тяжелое и мощное оружие. Оно внушает уверенность.
С самого утра мы ехали в плотном потоке машин, но когда наконец вырвались на главное шоссе, ведущее на юг, к Лиону, дорога опустела. Здесь можно было расслабиться. Отто сразу уснул, склонив голову к боковому стеклу.
- В южной Франции, в Марселе, я знаю двух неплохих парней, - произнес задумчиво Туки. - Эти ребята могут пригодиться в нашем деле.
- Кто они?
- Два брата. Итальяшки. Старшего депортировали из Штатов. Он занимался рэкетом на скачках в Нью- Йорке. Когда попался, солгал на слушаниях комитета по расследованию, и ему навесили статью за лжесвидетельство - от пяти до десяти лет. Он нажал на своего босса, чтобы тот вытащил его из передряги, а иначе он расколется. Тогда Дядюшка Сэм и выслал его на родину - в Геную - как нежелательный элемент.
- Это интересно, - сказал я.
- Его зовут Джипо Делла Бичи. Может, слышал?
Я и понятия не имел.
- У него есть младший брат - Маркус, лет на пятнадцать моложе, служил в итальянской армии. Типичный фашист, он на самом деле верил в то, что проповедовал толстяк Муссолини. Точь-в-точь как этот краут в Германии, - он кивнул на Отто. - Когда старший братишка вернулся из Штатов, они затеяли рэкет по американскому образцу. Что-то связанное с коллекционерами, точно не знаю. Они убрали конкурента и им пришлось дернуть из страны. С тех пор они подвизаются в Марселе.
- Когда ты познакомился с ними и при каких обстоятельствах?
- Примерно в то же время, когда и с тобой. Как понимаешь, на черном рынке. Они время от времени кое*что забирали у меня, - он обернулся. - Ну как, заинтересовался?
- Посмотрим, - ответил я и начал снимать смазку с очередного "сорок пятого".
После того как ко мне в номер заявился инспектор Сюртэ, оставаться в Париже стало опасно и глупо. Мое знакомство с Туки было скорее всего лишь предлогом для этого визита. А контакты Туки в южных районах Франции были столь же многочисленны, как и в Париже, так что из столицы надо было выбираться как можно скорее. Я прекрасно понимал это.
В Лионе мы подкрепились в каком-то бистро и немедленно двинулись дальше. Я хотел попасть в Арль этой ночью. Наша машина неслась по пустынной дороге, окаймленной с обеих сторон деревьями. Туки вел себя за рулем с небрежной легкостью и уверенностью, как это обычно делают американцы. Одной рукой он держал руль, локоть другой высовывался в открытое окно, а сам он сидел вполоборота ко мне и рассказывал о своих неудачах на черном рынке Парижа. Вдруг он прервал рассказ и уставился в зеркальце заднего обзора.
- Босс, - сказал он, - я приторможу. Пусть этот парень проедет вперед.
Я бывал в подобных ситуациях и потому не стал оглядываться назад, чтобы рассмотреть преследователя.
- Кто это?
- Большая легковушка. Она сидит у нас на хвосте начиная с Лиона и не идет на обгон.
Туки снизил скорость.
- Она по-прежнему идет за нами? - спросил я.
Туки глянул в зеркальце и кивнул.
- Тогда жми! Нам надо оторваться от нее.
Туки газанул, и мы рванули по шоссе. Я медленно повернулся к боковому окну и незаметно посмотрел назад. За нами ярдах в трехстах шла "альфа ромео".
- Дорога пуста, - сказал Туки. - Попробовать прижать ее?