- Нет, Мови под конец насторожился. Слишком уж я интересовался его клиентом. На мою уловку: "Интересно, не тот ли это месье Санже, с которым я познакомился прошлым летом в Каннах. Высокий такой блондин?" - он не отреагировал. Сказал только: "Возможно" - и продолжал впаривать мне двухэтажный особняк.
- И что же дальше?
- Могу попробовать получить его адрес в банке в Марселе.
- Они тебе не скажут. Посоветуют написать ему письмо, а они передадут. Надо придумать что-нибудь получше.
- Я еще пока не виделся с архитектором, но не думаю, что он знает больше, чем Мови. Может, он расскажет, как выглядит Санже.
- И что нам это даст?
- Ты сообщишь в Нью-Йорк. Покажешь, что мы тут из кожи вон лезем.
Последовало враждебное молчание, затем Сай взял себя в руки:
- Пит, если у Санже столько домов на южном побережье, то, полагаю, в одном из них он живет. Надо только узнать, в каком именно. У тебя мало времени - придется их все обойти. Лучше начать сегодня же.
Мне это начинало надоедать.
- Слушай, просто скажи старому хрычу, что я провалил задание. Ведь он именно это хочет услышать.
- Но это не то, что хочу услышать я. Старику нужны результаты, и я во что бы то ни стало должен ему их обеспечить. Я не могу сказать, что ты не справился с заданием, потому что пока этого не произошло. Просто ты думаешь, что так оно и будет. Я не говорю "надеешься", потому что в таком случае ты выставишь себя полным дураком.
Внезапно Сай подобрел.
- Так что давай, действуй. И, Пит, больше оптимизма, договорились?
- Меня от тебя тошнит.
Он повесил трубку.
Я переночевал в Арле и на следующее утро поехал через Экс-ан-Прованс по направлению к Каннам. Мужен расположен в одной-двух милях от Канн, по дороге в Грас. Я приехал почти сразу после полудня.
Очаровательный маленький городок примостился на горе. Канны лежат внизу, а за ними море и острова Иль-де-Лерен. Когда-то это был просто рынок для окрестных фермеров, но в последние годы он стал модным местом: все прелести Канн под рукой и в то же время не слишком близко, а в сезон здесь гораздо прохладнее, чем в Каннах. И тише. У Пикассо здесь дом.
Я припарковался напротив мэрии и зашел в кафе.
В глубине зала, у старомодной оцинкованной стойки, стояли двое мужчин в черных костюмах и пили красное вино. Еще один мужчина, очевидно, владелец, хозяйничал за стойкой. За столиками никого не было.
Я подошел к стойке и заказал виноградной водки.
Мужчины в черном обсуждали автомобильную аварию, в которую попал один из них. К владельцу обращались за юридической консультацией.
Это был коренастый толстяк с заметным брюшком, проницательным взглядом и энергичными манерами. Совет, данный им мужчине, который считал себя пострадавшей стороной, оказался нестандартным, но весьма разумным. Хозяин кафе порекомендовал ему выкинуть из головы адвокатов и иски, а вместо этого сыграть сегодня вечером с женой в "кис-кис-мяу", а потом заняться с ней любовью в экзотической позе.
Мне было позволено присоединиться к общему смеху.
За прилавком появилась жена хозяина - невысокая крепкая женщина с приветливой улыбкой, открывшей золотые зубы. Она хотела узнать, по какому поводу смех. Пострадавший изложил ей немного смягченную версию совета, который дал ее муж, и последовал новый взрыв смеха, к которому она присоединилась от всей души. Правда, заметив меня, мадам тут же сделала вид, будто отчитывает мужа.
- Бесстыдник! Что люди подумают?
- Мадам, - вмешался я, - я как раз собирался тоже попросить у вашего мужа совета. Может, мне лучше спросить у вас?
В ответ последовал вежливый смешок, и все оглянулись в мою сторону.
- Месье? - спросил хозяин.
- Я хотел бы снять на лето виллу, - сказал я. - Моей жене нравится тут, в Мужене. Вы не подскажете, в какое агентство лучше обратиться?
Он пожал плечами.
- Агентств тут много, все зависит от того, какой дом вам нужен.
- Многие виллы сдаются через каннские агентства, - вмешалась мадам. - Вам большой дом или?..
- О нет, маленький.
- "Мортен"? - предложил потерпевший.
Хозяин покачал головой:
- Нет, маленькую виллу лучше поискать у "Литторали".
Когда я записал, мужчины начали обсуждать разные агентства. Я подумал, что можно попробовать рискнуть, как советовал мистер Каст.
Я сказал:
- Мадам, мои друзья снимали виллу у месье Санже. Может, вы знаете, с каким агентством он работает?
- Нет, месье. Но если уж вы здесь, то можете спросить его сами. Или лучше мадам Санже. У них арендой занимается она.
- Месье Санже здесь?
- Да, он живет тут неподалеку.
Она повернулась к мужу:
- Альберт, как называется вилла месье Санже?
- "Валентина".
- Нет-нет. Они поменяли название, когда пристроили террасу. - Она прищелкнула пальцами. - Вспомнила! "Суризетт". Я помнила, что слово какое-то не французское - "Суризетт".
Все оказалось очень просто.
II
Вилла "Суризетт" - переделанный крестьянский дом на окраине города - стояла на склоне горы, обращенном в сторону Граса. К ней вела старая проселочная дорога, мощенная булыжником и с обеих сторон обсаженная олеандрами. Живая изгородь из можжевельника закрывала дом от дороги. Ворот не было, но аккуратный, профессионально оформленный плакат предупреждал, что передо мною частная собственность и хозяева держат злую собаку. Похоже, жизнь на вилле протекала в комфортном и элегантном уединении.
Я остановил машину на дороге, раздумывая, что сказать Санже.
Если я сразу, с порога, заявлю, что хочу увидеть Люсию Бернарди, мне скорее всего дадут от ворот поворот. Если я буду настойчив, меня попросят удалиться. Если я откажусь, он либо сам вышвырнет меня вон, либо вызовет полицию. Второе будет означать, что он полностью в себе уверен. К тому же полиция потребует от меня объяснений, а я не могу ничего сказать, не провалив задания. И даже если Санже не станет звать полицию - его отказ перекроет мне все пути, а ему мой визит послужит предупреждением, и он будет настороже.
Дело осложнялось еще и тем, что я ни на минуту не верил информации, которой меня снабдило начальство.
Я уже решил было вернуться в город, позвонить Саю и попросить дальнейших указаний, но вспомнил, с каким тошнотворным энтузиазмом он разговаривал со мной накануне, и передумал.
Теперь ведь не скажешь, что я ничего не сделал; я узнал, где живет Санже, и поэтому могу сам решать, как мне действовать дальше.
Я снял комнату в маленькой гостинице в Мужене, потом узнал номер виллы "Суризетт" и позвонил.
Ответил женский голос с сильным южным акцентом - должно быть, горничная или экономка. Я попросил месье Санже. Она спросила, кто звонит, и я, пробормотав что-то, повесил трубку. По крайней мере он там.
Я постарался поставить себя на его место.
Если отвлечься от Люсии Бернарди, мы имеем профессионального мошенника, который добился успеха в своем деле и выгодно вложил средства в недвижимость. Возможно, Санже не оставил занятий мошенничеством, но в настоящий момент он живет как добропорядочный французский гражданин, во Франции, под своим настоящим именем. Почему бы и нет? Согласно информации из Нью-Йорка, никто так и не сумел предъявить ему обвинений даже в Германии и Италии, где он действовал. Во Франции он может себя чувствовать в полной безопасности.
Однако в его положении должны быть уязвимые места. И я кое-что нащупал.
Купив три дома в Сете, Санже дал адрес одного из них как место своего постоянного жительства. С точки зрения закона он имел на это полное право, несмотря на то что дом был необитаемым. Важно лишь, что это существующий почтовый адрес. Впрочем, совершенно очевидно, что он сделал это для прикрытия, точно так же как адрес в марсельском банке был прикрытием. Хотя Санже покупал недвижимость на свое настоящее имя (вымышленное могло бы вызвать трудности в дальнейшем), он осознанно или инстинктивно сделал все, чтобы его было трудно найти.
Я придумал, как воспользоваться этой его слабостью.
После шести сразу стемнело. Я позвонил в Париж и сообщил свой номер телефона, но разговаривать с Саем не стал. Потом немного выпил и отправился на виллу "Суризетт". Подъезжая, я видел сквозь живую изгородь, что в окнах горит свет.
Дом на самом деле был больше, чем казался с дороги: очевидно, новый владелец надстроил второй этаж. Двор старой фермы превратился в огороженный стенами сад, через который надо было пройти, чтобы попасть к главному входу. По обе стороны тяжелой двери из резного дуба стояли каменные вазы с ампельными растениями. Дорогу освещали старинные каретные фонари, переделанные под электричество. Как только я ступил на мощеные дорожки сада, залаяла собака. Я позвонил в звонок; лай стал громче и злее. Вскоре я услышал, как горничная с южным акцентом приказала собаке замолчать.
Когда дверь открылась, горничная одной рукой придерживала собаку за ошейник. Меня это не очень успокоило: горничная была невысокая хрупкая женщина, а пес - огромный эрдель. Он снова залаял на меня. Она рассеянно его шлепнула.
- Да, месье?
- Я бы хотел поговорить с месье Санже.
- Он вас ждет?
- Нет, но думаю, он меня примет.
Я протянул ей визитку парижского бюро.
- Подождите, пожалуйста.
Она захлопнула дверь. Я ждал. Через минуту или две горничная вернулась, на сей раз без собаки, и протянула мне мою визитку.
- Месье Санже сожалеет, что не сможет вас принять.
- А когда сможет, мадам?
- Месье Санже не хочет общаться с прессой. - Она говорила, запинаясь, словно повторяя слово в слово. - Он сожалеет…
И начала закрывать дверь.
- Одну минутку, мадам. Пожалуйста, передайте ему вот это.
Я написал на задней стороне карты: "Касательно мистера Патрика Чейза" - и вернул ее горничной.
Та замялась, потом снова закрыла дверь.
В этот раз ждать пришлось дольше, но, открыв дверь, горничная посторонилась, чтобы я мог войти.
- Только недолго. Вы же понимаете, у месье и мадам планы на вечер.
- Разумеется.
Я оказался в холле, где была лестница, ведущая на второй этаж, к спальням, и арка в гостиную. Раздвижные стеклянные двери отделяли гостиную от террасы за ней.
Когда я вошел, из арки вышла женщина в широких брюках и шелковой рубашке.
На вид ей было около тридцати пяти, крашеная блондинка. В руках она держала журнал "Реалии", запястья украшали тяжелые золотые браслеты. Когда я посторонился, чтобы дать ей пройти, она окинула меня беглым взглядом. У таких женщин обычно бывает веселая, обаятельная улыбка, но сейчас она была серьезна и старательно делала вид, будто мой визит ее совершенно не интересует.
Я пробормотал:
- Добрый вечер, мадам.
Судя по равнодушному тону, с которым она произнесла "Месье", женщина уже забыла о моем присутствии. Собака, шедшая следом за ней, остановилась, подозрительно меня обнюхала и затем потрусила вверх по лестнице за хозяйкой.
- Сюда, месье.
Горничная провела меня через гостиную, устланную мягкими коврами (я узнал несколько обюссонских) и обставленную удобной мебелью, мимо висевшей на стене большой картины Брака к уставленному книгами алькову и камину из резного камня, в котором горели поленья. Человек в кресле отложил книгу, снял очки и поднялся мне навстречу.
Филип Санже, он же Патрик Чейз, оказался высоким, подтянутым, симпатичным мужчиной с приветливой улыбкой. Он был одет в широкие фланелевые брюки и кашемировый свитер с шелковым платком, свободно повязанным вокруг шеи. Цвет лица желтоватый, но здоровый, в темных вьющихся волосах ни намека на седину. Глаза настороженные и выразительные, рот одновременно решительный и улыбающийся.
Он взглянул на мою визитку и протянул руку:
- Рад вас видеть, месье Маас, хотя ваш визит меня немного удивил. Я имею в виду, его цель. Садитесь, прошу вас.
Санже говорил по-французски со слегка повышающейся интонацией, что делало каждое его предложение похожим на вопрос.
- Спасибо. Очень любезно с вашей стороны, что вы согласились меня принять.
Когда я сел, он продолжил:
- Мужен далеко от Парижа. Интересно, почему в редакции ведущего американского журнала сочли, будто я знаю нечто такое, что может заинтересовать его читателей.
Я ответил по-английски:
- Сейчас публику интересует все, что касается Люсии Бернарди.
Мой собеседник вроде как не расслышал имени девушки. Вежливо улыбнувшись, он произнес:
- О, вы говорите по-английски. А ваше имя…
- Я голландец, мистер Санже. Вы предпочитаете английский или французский?
Его улыбка немного потускнела.
- Мне абсолютно все равно, мистер Маас. Но я бы хотел узнать, о чем пойдет речь.
- О Люсии Бернарди.
Он выглядел слегка озадаченным и заинтересованным одновременно. Если он и притворялся, то весьма убедительно. У меня зародились сомнения. Возможно, сведения о том, что Патрик Чейз и Филип Санже - одно и то же лицо, ошибочны.
- Люсия Бернарди? Это та женщина, которую разыскивает полиция? Мне кажется, я что-то об этом слышал.
- Вы не могли об этом не слышать, мистер Санже. Ее история была во всех газетах.
Он пожал плечами:
- Мы тут не очень следим за новостями. Так или иначе, я по-прежнему не понимаю, какое отношение это имеет ко мне.
- Люсия Бернарди познакомилась с полковником Арбилем в Швейцарии, в Санкт-Морице. В то время она была с американцем по имени Патрик Чейз. У меня есть данные, мистер Санже, что Патрик Чейз - ваш друг. Я бы хотел поговорить с ним об этой девушке.
Он посмотрел на меня немного беспомощно.
- Понимаю, вы бы хотели взять у него интервью, но, боюсь, вы и ваши коллеги пошли по ложному следу. Да, я знаю Патрика Чейза. Он интересовался покупкой одного дома в Италии, которым я в то время занимался. Вообще-то все так и закончилось ничем. Однако Чейз мне не друг, скорее просто знакомый. Должно быть, вас неправильно информировали. Не вижу, чем я могу вам помочь.
- Вы не подскажете, как с ним связаться?
Санже огорченно покачал головой.
- Он действовал от имени сети итальянских отелей. Возможно, если вы напишете им… - Он оборвал фразу. - Одного я не понимаю: почему вы пришли ко мне? Кто дал вам мое имя и адрес?
Его поведение по-прежнему выглядело совершенно естественно, но я внезапно почувствовал, что нью-йоркскому источнику можно верить. Вопрос: "От кого вы узнали мое имя?" - вполне естественен для Филипа Санже, но два дополнительных слова "и адрес?" - уже нет. Если Филип Санже и Патрик Чейз - действительно одно лицо, то теперь он беспокоится о своем прикрытии. В таком случае он хочет узнать, где образовалась дыра и насколько она велика, и сейчас старается вытянуть из меня эти сведения.
Я произнес извиняющимся тоном:
- Прошу прощения, мистер Санже, мы не выдаем наши источники информации.
- А, понимаю, профессиональная этика.
На мгновение от былой приветливости не осталось и следа, затем, словно отбросив раздражение, Санже поднялся на ноги.
- Я так удивился, что даже не предложил вам выпить. Что вам налить, мистер Маас: скотч, джин, шнапс? - Он уже направлялся в сторону столика с напитками.
- Скотч, пожалуйста.
- Сода, вода, лед?
- Соду и лед, пожалуйста.
Я смотрел, как Санже смешивает коктейль. По-видимому, сам он пить не собирался. Его движения были очень точны и экономны, руки не дрожали. Все под контролем. Я решил немного надавить.
- Спасибо. - Я взял у него стакан. - Скажите, мистер Санже, а что собой представляет Патрик Чейз?
- Вас интересует, как он выглядит?
- Ну, как бы вы его описали? Не только внешность. Скорее, общее впечатление.
- Типичный американский бизнесмен.
- Куча денег?
- Трудно сказать. Он интересовался вложениями в европейскую недвижимость, но преимущественно как посредник.
- Биржевой спекулянт?
- Возможно.
- Вы ведь не американский гражданин, мистер Санже?
- Нет, я учился в Америке во время войны. - Он улыбнулся. - Думаю, вам это известно. В чем же истинная цель вопроса?
- Проверить правдивость ответов, мистер Санже. - Я поставил стакан на столик. - Мне сказали, что между вами и Патриком Чейзом существует очень тесная связь. Теперь вы говорите, что это не так. Естественно, я хочу выяснить, насколько верна остальная информация.
Давление, похоже, сработало; Санже вернулся к столику с напитками и налил себе кампари с содовой.
- У меня мало времени, - сказал он, бросив на меня взгляд через всю комнату, - но если вы расскажете мне все, что знаете, я скажу вам, правда это или нет.
Я ответил не сразу. Он должен был чувствовать, что для собственной же безопасности ему выгоднее мне помочь, но я не знал, как внушить это понимание.
- Для начала мне бы хотелось быть уверенным, что вы мне доверяете.
Санже вернулся к своему креслу, однако садиться не стал. Теперь он внимательно меня разглядывал:
- Доверяю чему?
- Правдивости моих слов, мистер Санже. Если честно, мне представляется, что информация, которой я располагаю, может быть весьма полезна для вас. Но мне бы хотелось быть уверенным, что я, в свою очередь, получу от вас нужные мне сведения.
Он снова улыбнулся:
- Ну, в таком случае это вам нужно доверять мне.
- Не совсем. Видите ли, меня интересует Люсия Бернарди. Не вы, месье Санже, и не Патрик Чейз. Но если я не смогу написать статью о Люсии Бернарди, мне придется писать о вас троих.
Он сел в кресло. Я обрадовался, поскольку в какой-то момент мне показалось, что он вот-вот швырнет стакан мне в лицо. И я бы его понял.
- Похоже на шантаж, - сказал он.
Я снова взялся за стакан. Сейчас глоток спиртного был как нельзя кстати.
- Это шантаж и есть. Прошу прощения, мне это не нравится, но…
- Да ради Бога! - воскликнул он сердито. - Избавьте меня от ваших причитаний. Выкладывайте, что там у вас. И если окажется, что ваша информация ничего не стоит, я вам все зубы пересчитаю.
Передо мной возник совершенно другой мистер Санже, гораздо менее обходительный. Меня это превращение порадовало.
- Отлично, - сказал я. - Во-первых, вы хотели узнать, откуда я знаю ваш адрес. Шесть месяцев назад вы купили кое-какую недвижимость в Сете.
- Ну и что?
- Документы на покупку были обнаружены при обыске багажа Патрика Чейза. Я понятия не имею, где был обыск. Наверное, вы осведомлены об этом лучше меня. Копию отчета передали в Интерпол. Там сказано, что Санже и Чейз - один и тот же человек.
- Тогда почему ко мне до сих пор никто не пришел?
- Потому что полиция Санкт-Морица проверяла вас гораздо раньше, чем поступил этот отчет. Детективы не связали Люсию Бернарди с Филипом Санже. Они связали ее только с Патриком Чейзом.
Он выразительно посмотрел на меня, но ничего не сказал.
- Разумеется, - продолжил я, - когда швейцарская полиция начнет перепроверять, ваше имя обязательно выплывет, и тогда полиция, а также множество других людей нарушат ваше уединение. Если только… - Я замолчал.
- Если что?
Но он знал.
- Если только Люсия Бернарди не найдется. Как только это произойдет, они тут же потеряют интерес к ее прежним связям.