По его реакции ничего нельзя было понять. Он пробормотал: "Черт!" - и вернулся к столику с напитками, чтобы плеснуть немного джина в кампари с содовой.
Я встал, чтобы видеть его реакцию, и спросил:
- Вы знаете, где она сейчас?
Реакции не последовало. Словно не услышав моего вопроса, Санже крикнул через всю комнату:
- Chérie, viens!
Его жена появилась на пороге. Очевидно, она стояла в прихожей, где могла слышать наш разговор.
- Сказать Мари, что за обедом нас будет трое?
- Да, дорогая, пожалуйста, - ответил он вяло.
Перед тем как уйти, она посмотрела на меня и улыбнулась:
- Надеюсь, вы пообедаете с нами, месье Маас?
- С удовольствием, мадам, благодарю вас.
Она снова улыбнулась. Ее улыбка меня встревожила. Это была не просто вежливость. Почему-то мое согласие остаться на обед вызвало искреннюю радость.
III
Филип Санже, он же Патрик Чейз, встретил Люсию Бернарди в Париже.
- У меня там наклевывалась одна сделка, - сказал он.
- Какого рода сделка?
Он вздохнул.
- Послушайте, мистер Маас! Ведь вас интересует Люсия, не так ли? Если вы будете задавать не относящиеся к делу вопросы, разговор получится очень скучным. Как вы уже выяснили, я занимаюсь недвижимостью: покупаю старые дома, благоустраиваю их, а затем продаю или сдаю в аренду. Это мой бизнес, и в докладе нет ничего, что бы этому противоречило.
- Как скажете. Вы тогда жили под именем Патрика Чейза?
- Нет, я никогда так не делаю во Франции. - Он снова говорил очень искренне и убедительно. - Если честно, я использую Патрика Чейза только для того, чтобы платить меньше налогов при международных сделках. Поймите, это не вымышленное имя.
- Un nom de guerre, - объяснила мадам.
- Вот именно, - подтвердил Санже. - Вы же не называете названия корпораций "вымышленным именем".
Я не стал говорить, что корпоративные схемы работы не предполагают использования поддельных американских паспортов. В конце концов, хоть я и шантажировал хозяина, я был гостем в его доме. Почему бы в таком случае не дать ему сохранить лицо?
- Так, значит, вы познакомились в Париже. Чем она занималась?
- Работала в магазине. Знаете такие лавочки на Елисейских полях, которые продают по дешевке духи иностранным туристам? Ну, вот в таком. Я зашел туда вместе со своим немецким другом, который накупил там кучу всякого добра для жены. Там я ее и заметил. Она меня заинтересовала.
- Она очень красива, мистер Маас, - сухо сказала мадам. - На фотографии в газете этого не передашь. И к тому же очень умна.
- Вы ее знаете, мадам?
- Да, Филип меня с ней познакомил. Он ценит мое мнение в подобных вопросах. Это необходимо для нашего бизнеса, но нельзя же использовать для таких дел жену.
Это было сказано спокойно и с улыбкой. В голосе не было слышно горечи, и все равно она отчетливо чувствовалась. Очевидно, в былые времена мадам Санже была партнером в преступном бизнесе своего мужа и теперь немного ревновала его к более молодым женщинам, занявшим ее место.
Я взглянул на Санже. Он сидел как ни в чем не бывало.
- Ну, сами понимаете, - просто сказал он.
Я понимал, однако хотел послушать его объяснения.
- Нет, - сказал я. - Я не совсем улавливаю.
Он досадливо махнул рукой:
- Допустим, у вас намечается сделка. Вы хотите продать, а ваш партнер - купить. Или наоборот.
В большинстве случаев - продать, подумал я.
- Это игра, - продолжил он, - у вас обоих, разумеется, на руках ничего нет. Если вам удастся убедить противника, что он вас обманывает, вы получаете преимущество. Вам надо показать ему что-то, что он сможет и захочет украсть.
- Например, вашу любовницу?
- Именно. Если ваш партнер нервничает или чувствует себя виноватым, то он уже не думает о деле.
Санже блеснул глазами в сторону жены.
- Только девушка ненастоящая! Она просто… часть плана. Прием психологической войны, - заключил он немного невпопад.
Жена одарила его нежной улыбкой и позвонила в колокольчик, чтобы горничная принесла кофе.
Я вернулся в гостиную следом за ним.
- А как давно вы познакомились с Люсией?
- Ах, дайте вспомнить… Года два назад, а может, и меньше… В сезон она работала здесь на юге, и в Париже не была больше месяца.
- Работала в парфюмерном магазине?
- Да. Знаете, что меня в ней заинтересовало больше всего? Да, она красавица, но это еще не все. Она невероятно ловко управляется с числами.
- То есть с деньгами?
- Ну, в каком-то смысле. Вы никогда не обращали внимания, как вам выписывают счет в этих магазинах? Сначала высчитывают скидку на бумажке, потом переводят франки в доллары, потом вычитают налог и получают окончательную сумму. Это занимает уйму времени. А Люсия считала в уме, без всякой записи. Настоящий быстрый счет.
- Не очень-то это ей помогло, когда у нее был свой магазин в Антибе.
- Уверен, дело было не в ней, а в партнерше.
- И что потом?
- Мы с Аделью подружились с ней и немного поговорили обо всем.
- И нашли в ней родственную душу.
- Она большая умница. Кроме шуток. И любит деньги.
- И вы поехали в Санкт-Мориц.
- Нет, сначала мы провернули сделку в Мюнхене, а уж оттуда перебрались в Санкт-Мориц.
- И встретили полковника Арбиля. Он был намечен следующей жертвой?
Санже уставился на меня с изумлением:
- Арбиль - жертва? С чего вы взяли?
- Так думает полиция. Они запросили данные на вас у Интерпола. Вы ведь знали, что за вами следят?
Он рассмеялся:
- Швейцарцы вечно за кем-то следят. Это абсолютно ничего не значит.
- Тогда почему вы сбежали в Италию?
- Сбежал? - Он раздраженно вздохнул. - Я уехал. Послушайте, вы хотите, чтобы я вам рассказал, или нет?
- Продолжайте.
- А случилось вот что. Арбиль собирался заняться бобслеем, но у него не получилось. Он увидел Люсию и с первого взгляда в нее влюбился. Мы не могли от него отделаться. А через несколько дней Люсия тоже не устояла. И теперь она хотела, чтобы я оставил ее в покое.
- И вы уехали?
- Мы все обсудили. Поймите, Люсия не потаскушка и не спит с кем попало. Она действительно влюбилась. Даже предложила мне вернуть свою долю от мюнхенской сделки, чтобы я ее отпустил. Я понял, уговаривать ее бесполезно.
- И взяли деньги.
Санже покачал головой:
- Люсия хорошая девушка, но…
Он замолчал, словно забыл, что собирался сказать.
В комнату вошла жена. Она закончила предложение за него:
- Люсия не станет сознательно сводить с нами счеты, но для ее же собственной пользы было бы лучше, если бы она не распространялась о нашем бизнесе.
- Адель имеет в виду налоговое законодательство Западной Германии, - пояснил он твердо.
Вошла горничная с кофе. Санже достал стаканы для бренди.
- Когда вы в последний раз видели Люсию? - спросил я его.
- В тот день, когда уехал из Санкт-Морица.
Его жена протягивала мне чашечку кофе. На секунду ее рука замерла в воздухе, она обернулась, словно хотела что-то добавить к его словам. Затем, похоже, передумала. Я взял кофе, поблагодарил и поставил чашку на столик рядом с собой.
Хозяин на другом конце комнаты наливал бренди. Я понизил голос, чтобы он напряг слух.
- Понимаете, мадам, я оказался в очень сложной ситуации. Нью-йоркский офис требует от меня историю Люсии Бернарди. Вы слышали, ваш муж назвал меня шантажистом, и мне было нечего ему возразить. Поверьте, я сам не в восторге от ситуации, но без вашего мужа мне не справиться.
- Уверена, он сделает все, что в его силах.
- Сделаю, - сказал он, ставя стакан с бренди на столик рядом со мной.
Я посмотрел ему в лицо.
- Вы правда не знаете, где она сейчас, месье Санже?
- Если бы знал, то обязательно сказал бы.
- Серьезно?
- А вы сомневаетесь?
- Хорошо, как в таком случае вы собираетесь мне помочь?
Санже сел напротив меня и взял свой кофе.
- Найти ее, разумеется.
- И где вы будете искать?
- У меня есть пара идей.
Он отхлебнул глоток и снова поставил чашку на столик.
- Я сделаю все, что могу, поскольку это в моих же интересах. Только потребуется время.
Я не стал возражать. Похоже, Санже намерен тянуть резину. Если он действительно не знает, где девушка, ему больше ничего не остается.
- Не поделитесь со мной этими идеями?
Он не ответил прямо на мой вопрос, а обратился к жене:
- Дорогая, помнишь, когда мы познакомились с Люсией и пригласили ее пообедать с нами в "Фуке"? Помнишь, она говорила о горных лыжах, что она их просто обожает?
Его жена кивнула:
- Да, помню.
- Когда я решил поехать в Санкт-Мориц, эта тема опять всплыла. Люсия очень расстроилась, потому что все ее горнолыжное снаряжение осталось в доме тетушки, в Ментоне. Она хотела за ним съездить. Естественно, меня это не устраивало, и я пообещал купить ей все необходимое в Санкт-Морице. Она отнеслась к предложению без энтузиазма, заявила, что таких ботинок, как у нее, нигде не купишь. Пока мы обсуждали эту тему, она сказала, что до того, как переехать в Париж, ездила кататься каждый год. Родители брали ее с собой в деревушку Пьера-Кава, что в горах рядом с Ниццей. Люсия сказала, что это место не очень популярно у туристов, поэтому там все дешевле, хотя склоны не в лучшем состоянии. Это во Франции, рядом с итальянской границей, примерно в сорока километрах от Ниццы.
- Думаете, она поедет туда, где ее могут узнать?
- Нет, не в гостиницу или пансион, конечно.
- У нее там есть друзья?
Он хмыкнул:
- Не совсем. Но она мне кое-что об этом месте рассказывала. Помните лесбиянку, с которой они вместе держали магазин в Антибе?
- Генриетту Колен?
- Да, точно, Генриетту. Так вот, три года назад, еще до того, как они разорились, Люсия взяла Генриетту с собой в Пьера-Кава на рождественские каникулы. Генриетта не каталась и злилась на весь свет. Вдобавок в безумном отеле, где они остановились, вышло из строя отопление, и персонал раздавал постояльцам горячие кирпичи, завернутые в газету, чтобы они могли согреть руки. Генриетта никуда не выходила, сидела, закутавшись в одеяла, и прижимала к сердцу кирпич, нагретый в камине гостиничного бара. Люсия предложила ей вернуться в Антиб, но та отказалась возвращаться одна. Люсия хотела кататься? Вот пусть и катается. А Генриетта будет страдать. А потом неожиданно она нашла друга.
Санже встал и подлил мне бренди.
- Генриетта нашла друга?
- Совершенно верно. Старушку, которая заходила в бар за сигаретами. Они разговорились. Владелец отеля сказал Генриетте, что старушка - вдова промышленного магната и у нее куча денег. Она живет в большом шале примерно в километре от деревни, одна, если не считать прислуги - пожилой супружеской четы. Она немного странная, конечно. Хозяин не сообщил, насколько странная, и Генриетта не насторожилась. Когда старушка сказала, что у нее в доме гораздо теплее, чем в отеле, и предложила Люсии и Генриетте перебраться к ней на все оставшееся время отпуска, Генриетта страшно обрадовалась. Люсия не возражала, готовая на все, лишь бы Генриетта перестала ныть. Кроме того, она прониклась к старушке симпатией и сочувствием. Да и экономия на отеле тоже имела значение. В общем, они переехали.
Санже замолчал.
- Полагаю, старушка действительно оказалась очень странной.
Он кивнул.
- Она была эфироманкой.
- Кем, простите?
- Пила эфир. Уже много лет. Могла выпить до пятисот грамм. Неделю или дней десять она держалась, а потом уезжала в Ниццу и возвращалась с большой синей бутылью. Запой длился два или три дня. Тем, кто хочет надраться до бесчувствия, все равно, что пить. И эфир не самое худшее. Он действует быстрее, чем алкоголь, и менее токсичен, а похмелья почти не бывает. Конечно, все относительно; некоторые даже и думать об этом не могут. Когда Генриетта узнала, во что влипла, она не выдержала и вернулась в Антиб. А Люсия осталась.
- Почему? - Теперь вопросы задавала мадам. Я не возражал. Мне самому было интересно.
Санже на минуту задумался.
- Думаю, с одной стороны, она была рада избавиться от Генриетты. Не удивлюсь, если это случилось как раз в тот момент, когда их бизнес стал разваливаться. Кроме того, ей хотелось еще покататься. И потом… вряд ли Люсия обращала на старушку много внимания. Она не боялась людей и не стала бы убегать.
- Она ведь сбежала с виллы в Цюрихе, - напомнил я.
- Значит, у нее на то были серьезные причины.
- Вы сказали, вместе со старушкой живет супружеская пара. Если Люсия там, они ее выдадут.
- Что за ерунда! - воскликнул Санже. - Конечно, нет. Люсия говорила мне, что эти двое ни словом не обмолвились о делах своей хозяйки. В деревне знали, конечно, потому что время от времени она появлялась там, накачавшись до бровей, и от нее разило, как в операционной. Но прислуга никогда не сплетничала. Они вообще-то не местные.
Санже пожал плечами.
- Так или иначе, попробовать стоит.
- Я знаю, как найти Генриетту Колен, - сказал я. - У нее можно узнать адрес.
Он сжал губы.
- Немного рискованно, вам не кажется? Вы зароните ей в голову эту мысль. Допустим, она скажет кому-то еще. Возможно, даже полиции. Нет, по-моему, лучше всего вам съездить туда самому и расспросить на месте. Сезон уже кончается, приезжих почти не осталось. Это будет нетрудно. Можете завтра с утра и отправиться.
И вернуться только вечером, понапрасну потратив весь день, подумал я. Поводов для подозрений у меня не было. Я попросил его о помощи и вроде бы получил ее. Но было в его "лучше съездить туда самому" и "можете завтра отправиться" нечто такое, что мне не нравилось. Я представил, как еду вдоль всего южного побережья Франции в какую-то глухую деревню, а Санже в это время сидит перед камином, обдумывая, куда пошлет меня на следующий день охотиться за призраками.
- Вы говорили, у вас несколько идей, - сказал я. - Как насчет остальных?
- Она может остановиться в каком-нибудь частном санатории.
- Об этом должно быть известно сразу нескольким людям. С какой стати они пойдут на укрывательство?
- Считается, что полиции известно место ее нахождения, но оно не разглашается.
- Да, несколько газет высказывалось в подобном духе. У вас есть какие-нибудь факты, подтверждающие эту точку зрения?
- Если вас интересует, есть ли у меня связи в здешней полиции, то ответ "нет". Но я по-прежнему считаю, что Пьера-Кава - ваш шанс.
Я поставил бренди на столик.
- Наш шанс, мистер Санже, - уточнил я. - Крайний срок, когда я должен передать материал в редакцию, - пятница, до полудня. Я получил от вас достаточно информации для материала о пропавшей девушке в бикини. И если я не найду ничего получше, то я его опубликую. Сегодня вторник. Предлагаю вам поехать в Пьера-Кава вместе со мной. Если мы вдруг найдем там Люсию Бернарди, вы объясните ей, что я не собираюсь натравливать на нее полицейских. Мне только нужно узнать, что случилось в Цюрихе и почему. Потом она может снова исчезнуть, если ей так хочется.
Мадам Санже чуть подалась вперед:
- Вы это серьезно, месье Маас?
- Разумеется. Насколько мне известно, она не совершила никакого преступления - по крайней мере во Франции или Швейцарии. Но вряд ли она захочет со мной разговаривать. Ваш муж скорее может рассчитывать на ее доверие.
- А если вы не найдете ее в Пьера-Кава?
- Я больше не могу понапрасну терять время. Придется вернуться в Париж.
Санже хмыкнул:
- Писать статью, которая испортит нам жизнь.
Я промолчал.
Он вздохнул:
- Хорошо, я поеду с вами. В десять утра?
- Я за вами заеду.
Я поднялся, чтобы идти, и заметил, что мадам Санже снова улыбается. Она, судя по всему, была довольна, когда я сказал, что останусь на обед. Теперь она была рада, что я ухожу. И я не мог ее за это винить.
IV
Вернувшись в гостиницу, я позвонил Саю домой. Говорили, что они с женой устраивают отличные вечеринки, и, судя по доносившемуся до меня смеху и обрывкам разговора, я попал как раз в такой момент.
- Да, Пит, слушаю. Как твои дела?
Судя по тону, он уже выпил.
- Кажется, я напал на след.
- Серьезно? Вот видишь?
Он сдержанно обрадовался.
- Я сказал "кажется". Завтра к вечеру узнаю наверняка.
- Ты больше ничего не хочешь мне рассказать?
- Только одно. Вполне возможно, что у меня будет история. Может, даже потрясающая.
- Просто история его не устроит.
- Не исключено, что не получится вообще ничего… Да, и еще. Ты не возражаешь, если я куплю фотоаппарат?
- Фотографировать девушку?
- Скорее, мужчину. Не хочу нанимать местного фотографа.
- Нет, ради Бога, не надо! - Он помолчал. - Ты умеешь фотографировать, Пит? Чтобы годилось для журнала?
- Да что там уметь? Наводишь и жмешь на кнопку. Думаю, в магазине покажут, как вставить пленку.
Внезапно он повысил голос:
- Прекрати сейчас же! Я задал вопрос!
- Умею, разумеется, и я не привык, чтобы со мной разговаривали в таком тоне. Так я покупаю?
- Ладно, покупай. Однако я должен знать, что там у тебя происходит. Это не телефонный разговор, я понимаю, но ты хоть как-то намекни. Ты нашел, кого искал?
- Завтра станет понятно.
- А откуда тогда ты знаешь, что из этого может получиться история?
- Завтра все расскажу.
- О Господи, Пит! У тебя что-то наклевывается, а ты все испортишь, потому что не хочешь даже обсудить…
Я оборвал его, не дав закончить:
- Мне удалось немного продвинуться. Завтра станет понятно, есть что обсуждать или нет. Яснее выразиться я не могу. Доброй ночи.
Я повесил трубку и подождал, не перезвонит ли Сай. Не перезвонил. Пока есть опасность, пусть даже незначительная, позора и провала, он постарается держаться в стороне. Меня это вполне устраивало.
Перед отъездом из Парижа я купил снотворного и теперь, приняв сразу три таблетки, проспал пять часов.
Было еще темно, и какое-то время я лежал, раздумывая о семействе Санже и о Люсии Бернарди, которая без памяти влюбилась в Арбиля. Потом встал и принялся рассматривать фотокопии документов, которые взял с собой.
В биографии полковника Арбиля по-прежнему оставалось множество темных мест.