Еще год назад Лене бы и в голову не пришло подружиться с Нэн, но в последние месяцы что-то изменилось. Они не стали друзьями в общепринятом смысле - Лену не интересовали совместные походы в кино или подробности лесбийских приключений Нэн; они говорили о Сибил, и эти беседы стали для Лены своеобразным путешествием в прошлое сестры, когда та была жива и ничто не предвещало беды.
- Я вчера вечером не могла тебе дозвониться, - пожаловалась Нэн. - Не понимаю, почему ты не заведешь автоответчик.
- Как-нибудь займусь, - заверила Лена, хотя уже купила это устройство - оно пока валялось у нее в шкафу, на самом дне.
Лена отключила проклятый аппарат в первую же неделю пребывания в кампусе. Кроме Нэн и Хэнка, ей никто не звонил. А эти двое оставляли практически одинаковые сообщения с выражениями озабоченности по поводу ее состояния и самочувствия. Вместо автоответчика Лена установила определитель номеров, и этого было вполне достаточно, чтобы знать, кто ей звонит, кто бы это ни был.
- Ричард заходил, - сказала она.
- Ох, Лена! - Нэн нахмурилась. - Надеюсь, ты ему не нагрубила.
- Он опять пытался всех вывалять в дерьме.
Нэн, как обычно, стала защищать Ричарда:
- Брайан же на его кафедре работает. Уверена, что Ричард просто хотел выяснить подробности.
- А ты его знала? Этого парня?
Нэн помотала головой.
- Мы каждый год виделись с Джил и Брайаном на рождественских вечеринках факультета, но никогда близко не общались. Может, тебе стоит поговорить с Ричардом, - предложила она. - Они же в одной лаборатории работают.
- Ричард - полный засранец.
- Он очень хорошо относился к Сибил.
- Сибил и сама могла о себе позаботиться, - настаивала на своем Лена, хотя обе они отлично понимали, что это не совсем правда. Сибил была слепой. И Ричард служил ей глазами, отслеживал все, что происходило в кампусе, чем чертовски облегчал ей жизнь.
Нэн вдруг сменила тему:
- Жаль, что ты не послушалась меня насчет страховки…
- Нет, - перебила ее Лена. Сибил в свое время застраховала собственную жизнь на весь период учебы в колледже, и этот полис предусматривал выплату двойной страховой суммы в случае ее смерти. Получателем стала Нэн, и она предложила половину Лене, как только получила деньги по чеку. - Сибил оставила эти деньги тебе - значит, они твои.
- У нее даже завещания не было, - возразила Нэн. - Она не хотела и думать о смерти, не говоря уж о каких-то приготовлениях к ней. Сама знаешь, какая она была.
Лена почувствовала на глазах слезы.
- Она обзавелась этим полисом только потому, - продолжала Нэн, - что колледж давал его бесплатно, вместе с медицинской страховкой. А она просто вписала туда меня, потому что…
- Потому что хотела, чтобы эти деньги достались тебе, - закончила за нее Лена, вытирая слезы тыльной стороной ладони. Она столько плакала в этот последний год, что ее больше не смущало, когда это случалось при посторонних. - Слушай, Нэн, спасибо за предложение, но эти деньги твои. Сибил хотела, чтобы они достались тебе.
- Ей бы не понравилось, что ты работаешь под началом Чака. Страшно не понравилось!
- Ну, сама-то я по этому поводу с ума вовсе не схожу, - заметила Лена. И действительно: единственным человеком, который знал правду, была Джил Розен. - Это просто заработок, на время, пока я решу, что делать дальше.
- Ты могла бы вернуться в колледж.
Лена рассмеялась:
- Старовата я уже для колледжа.
- Да, Сибби всегда твердила, что тебе проще пробежать марафонскую дистанцию в тропическую жару, обливаясь потом, чем посидеть десять минут в кондиционированной аудитории.
Лена улыбнулась, почувствовав некоторое облегчение, когда ее мозг воспроизвел голос Сибил, произносящий эти самые слова. С ней часто такое бывало: вдруг в голове что-то щелкнет - и все плохое враз отрубится, а хорошее высветится новыми красками.
- Трудно поверить, что уже целый год прошел, - с грустью проговорила Нэн.
Лена, уставившись в окно, думала, как это странно, что она вот так запросто разговаривает с Нэн. Если не считать Сибил, Лена всегда старалась держаться как можно дальше от людей вроде Нэн Томас.
- Вот только сегодняшним утром ее вспоминала, - сказала Лена. Тот страх, что отразился на лице Сары Линтон, когда они загружали в вертолет ее сестру, зацепил Лену гораздо глубже, чем что-либо еще за последнее время. - Сибил всегда нравилось это время года.
- Ага, она любила бродить по лесу, - кивнула Нэн. - И я всегда старалась по пятницам удрать с работы пораньше, чтобы погулять вместе с ней до самой темноты.
Лена с трудом сглотнула, опасаясь, что если откроет рот, то тут же разрыдается.
- Ну ладно. - Нэн поднялась из-за стола. - Займусь-ка я лучше регистрацией новых книг, пока этот прилипала Чак не вернулся.
Лена тоже встала.
- Почему бы просто не сказать ему, что ты лесби?
- Чтобы он этим воспользовался? Нет уж, спасибо.
Лена задумалась. Да, Нэн права: ей и самой было не по себе от сознания, что Чак вычитал из газет все трагические подробности ее похищения.
- А кроме того, - продолжала Нэн, - такие, как он, самодовольно утверждают, что все дело в моей нетрадиционной ориентации, что я вообще всех мужиков ненавижу. - Нэн заговорщически усмехнулась. - А дело вовсе не в этом. Просто я его ненавижу.
Лена рассмеялась: ведь если отвращение к Чаку считать критерием, то все женщины в кампусе - лесбиянки.
Глава четвертая
Больница Грейди считалась одним из самых солидных и авторитетных медицинских учреждений в округе. Здесь имелся один из крупнейших в стране ожоговых центров, а также проводилась в жизнь самая многосторонняя программа борьбы со СПИДом. Кроме того, она служила региональной лечебной базой, где занимались наиболее опасными случаями заболеваний рожениц и новорожденных.
Только вот среди жителей Атланты заведение пользовалось исключительно скверной репутацией. Больница курировалась непосредственно властями штата и оставалась одним из немногих государственных учреждений здравоохранения в этом районе. И больной, попадавший туда с обычным расстройством желудка или воспалением уха, сильно рисковал просидеть в очереди ко врачу часа два - и то если повезет.
Больница Грейди являлась также учебной базой, так что Университет Эмори, альма-матер Сары, и местный медицинский колледж поставляли сюда интернов непрерывным потоком. Студенты всегда стремились попасть на стажировку в приемный покой "Скорой помощи", поскольку считалось, что больница Грейди - самое лучшее место в Штатах, где можно научиться оказанию первой медицинской помощи в особо тяжелых случаях. Пятнадцать лет назад Сара приложила максимум усилий, чтобы попасть в педиатрическую группу, и за один год здесь научилась тому, что многие врачи осваивали всю жизнь. Когда она уехала из Атланты и вернулась обратно в округ Грант, ей казалось, что она никогда уже не увидит больницу Грейди, особенно при таких обстоятельствах, как теперешние.
- Кто-то идет, - сказал мужчина, сидевший рядом с Сарой, и все в приемном покое - по меньшей мере человек тридцать - выжидательно уставились на вошедшую медсестру.
- Мисс Линтон?
У Сары подпрыгнуло сердце, и на долю секунды ей показалось, что приехала мать. Сара встала, положив на стул журнал, чтобы ее место не заняли, хотя они с соседом, пожилым мужчиной, по мере надобности по очереди охраняли места друг для друга.
- Ее уже забрали из операционной? - спросила Сара, не в силах подавить дрожь в голосе. По оценке хирурга, операция могла продлиться не меньше четырех часов - очень скромная прикидка, по мнению Сары.
- Нет, - ответила сестра и повела Сару в сторону поста. - Вас к телефону.
- Кто-то из моих родителей? - Саре пришлось почти кричать: в коридоре было полно людей, взад-вперед деловито и озабоченно сновали врачи и сестры, стараясь справиться со все возрастающим потоком пациентов.
- Он представился как офицер полиции. - Сестра подала Саре трубку телефона и добавила: - Постарайтесь покороче. На этот номер вообще-то не положено принимать частные звонки.
- Спасибо. - Сара взяла трубку и прислонилась спиной к перегородке, стараясь никому не мешать.
- Джеффри?
- Ага. - В его голосе звучало напряжение, хотя Джеффри и пытался казаться спокойным. - Ее уже прооперировали?
- Нет еще, - с болью ответила она, уже в который раз бросив взгляд в дальний конец коридора, где располагались операционные. Как же ей хотелось прорваться сквозь все эти двери и поскорее самой увидеть, что там происходит!
- Сара? Ты еще здесь? Известно что-нибудь о ребенке? - спросил Джеффри.
От этого вопроса у Сары сжалось горло. Говорить с Джеффри о Тессе она не могла, а потому сменила тему.
- Ты там что-нибудь обнаружил?
- Я беседовал с Джил Розен, матерью погибшего. Ничего особенного она не сообщила. Мы нашли в лесу цепочку, что-то вроде амулета со звездой Давида, принадлежавшую этому парнишке.
Ответа не последовало, и он добавил:
- Либо погибший сам был в лесу, либо тот, кто сорвал с него эту цепочку, рванул в лес.
- И что более вероятно?
- Не знаю. Брэд видел, как Тесса подобрала с земли белый пластиковый пакет, когда взбиралась на холм.
- Да, помню, у нее что-то было в руке.
- У тебя есть хоть какие-нибудь предположения, с чего вдруг ей пришло в голову собирать мусор? Брэд сказал, что все выглядело так, словно она там, на холме, занималась именно этим. Нашла пакет и стала что-то в него собирать.
- Даже не знаю… - задумалась Сара. - Могла, конечно. Выходя из машины, она ворчала, почему люди повсюду мусорят.
- А может, она что-то нашла на холме и положила в пакет? Мы же наткнулись на цепочку, а она валялась гораздо дальше, в лесу.
- Вполне возможно. И скорее всего кто-то наблюдал, как мы возились с телом.
- Ты по-прежнему считаешь, что там не все гладко?
Сара не знала, что ему ответить. Казалось, прошла целая вечность с тех пор, как она обследовала тело Энди.
- Ты скорее всего права: это самоубийство - попытка уже была. Его мамаша подтвердила. Вскрыл себе вены.
- Значит, что мы имеем? Склонность к суициду и посмертная записка, - подытожила Сара. - Если при аутопсии не обнаружится ничего неожиданного, то этих двух фактов достаточно, чтобы квалифицировать эту смерть как самоубийство. Для полной уверенности не повредила бы токсикологическая экспертиза. Если же его все-таки столкнули, на теле должны быть следы борьбы.
- У него же спина ободрана.
- Но не в результате борьбы.
- Я могу попросить Брока проверить, - предложил Джеффри. Дэн Брок, владелец похоронного бюро, служил коронером округа, до того как этот пост достался Саре. - Я никому пока не говорил, что там есть подозрительные моменты. И Брок умеет держать язык за зубами.
- Взять кровь на анализ он может, - сказала Сара, - но вскрытие я хочу проводить сама.
- Думаешь, у тебя хватит на это сил?
- Если между двумя этими происшествиями есть связь. Если преступник один и тот же… - Она вдруг почувствовала, что ее испепеляет жажда мести. - Хватит. Я смогу.
Джеффри, хотя и с сомнением в голосе, продолжил:
- При осмотре комнаты Энди мы нашли курительную трубку. Миссис Розен призналась, что у сына были проблемы с наркотиками. Он даже лечился и клинике. Отец Энди этого не отрицает, но утверждает, что со всем давно покончено.
От мысли, что ее сестра случайно оказалась в переделке, связанной с наркотиками, что-то увидела и за это поплатилась, у Сары перехватило горло.
- Мы сняли в его комнате все "пальчики" - пробьем по компьютеру. А завтра я намерен побеседовать с его родителями. Мать дала мне парочку фамилий, но эти парни уже либо перевелись в другие колледжи, либо закончили учебу. - Джеффри помолчал, и она поняла, что он здорово расстроен.
Тут двери из операционной резко растворились, но выкатили оттуда не Тессу. Сара прижалась плотнее к перегородке сестринского поста, чтобы не мешать. Мимо нее провезли пожилую женщину с темно-русыми волосами и еще закрытыми после операции глазами.
- А как его отец и мать отреагировали на случившееся? - спросила Сара, думая о собственных родителях.
- В общем, вполне нормально. - Джеффри сделал паузу. - Джил, правда, все же сломалась, уже в машине. Там что-то произошло между ней и Леной. Никак не могу понять…
- Джеффри, - перебила Сара, - ты мне нужен. - Она вновь почувствовала, как горло перехватывает спазм. - Ты мне нужен здесь.
- Но не знаю, смогу ли…
Сара вытерла глаза тыльной стороной ладони, стараясь взять себя в руки, сдержать эмоции, так и рвавшиеся наружу.
- Ладно, конечно, я все понимаю. Прости, но мне нужно освободить телефон. Он на посту медсестер.
- Сара, - остановил ее Джеффри, - твой отец просил меня… нет, он запретил мне приезжать. Сказал, что это дело семейное.
Она тихо произнесла:
- Это не его дело - решать…
- Твой отец прав, мне не следовало ее отпускать…
- Она приехала туда со мной, - напомнила Сара, и чувство вины, которое не отступало ни на минуту, затопило ее с новой силой.
- Сейчас Эдди и Кэти здорово не в себе. И это понятно. - Он помолчал, словно подбирая слова. - Им просто нужно время.
- Время, чтобы увидеть, чем все кончится? - взорвалась Сара. - Стало быть, если Тесса поправится, ты снова будешь желанным гостем к воскресному обеду, а вот если нет…
- От бессилия что-либо изменить они готовы обвинять любого, кто под руку попадется. Так со всеми бывает, когда подобное случается, - попытался успокоить ее Джеффри.
- Они, наверное, и меня обвиняют… - Сара понимала, что у родителей есть для этого веские причины. За младшую сестру отвечала она. Так было всегда.
- Им просто нужно немного времени, - повторил Джеффри.
Сара почувствовала, как к глазам подступают слезы. До этой самой минуты она не позволяла себе заплакать. Казалось, горе мобилизовало все ее силы, и она не проронила ни слезинки, когда Тессу грузили в вертолет, когда доставили в отделение "Скорой помощи", а потом в приемный покой и операционную. Но вот сейчас, будто сломались какие-то барьеры, Сара готова была дать волю обуревавшему ее горю.
Именно в этот момент сестра попросила ее освободить телефон.
Сара извинилась и сказала Джеффри:
- Мне надо закругляться.
- Можешь откуда-нибудь еще позвонить?
- Я должна быть здесь, - напомнила Сара, наблюдая при этом за пожилой парой, что медленно брела по коридору. Мужчина весь как-то сгорбился, а женщина поддерживала его.
И вдруг Сару будто толкнули - да это же ее родители!
Джеффри что-то кричал в трубку, но она его уже не слышала.
"Господи, как же они изменились - совсем старички".
Сара положила трубку на место и вдруг почувствовала себя совершенно потерянной и испуганной. Немного постояв, она медленно пошла по коридору, навстречу родителям. Она не знала, что им скажет, как не знала и что услышит. Ей нет оправдания. Во всем случившемся виновата только она, Сара.
Расстояние между ними медленно сокращалось, и Сара тихо позвала:
- Мама…
Кэти не потянулась к ней, как рассчитывала Сара, как ей очень хотелось. Одной рукой она по-прежнему обнимала Эдди за талию, как будто боялась, что он упадет, другую прижимала к боку.
- Где она?
- Все еще в операционной, - проговорила Сара, страстно желая прижаться к матери, но по жесткому выражению ее лица понимая, что этого делать не следует. - Мама…
- Что произошло?
Сара ощутила комок в горле и подумала, что этот голос не может принадлежать ее матери. В нем звенели какие-то странные нотки враждебности, а исходил он из сжатого в тонкую линию рта. Кэти говорила с ней так, словно они едва знакомы.
- Тесс захотела поехать со мной… - начала Сара.
- И ты ей это позволила, - сказал Эдди обвиняющим тоном, глубоко задевшим Сару. - За каким чертом ты ей это позволила?
Сара закусила губу, чтобы не ответить резкостью.
- Кто же мог подумать…
- Уж точно не ты! - обрезал ее отец.
- Эдди, - вмешалась Кэти, - сейчас не время. - И ни слова в защиту дочери.
Сара стояла молча, пытаясь не впадать в полное отчаяние. Ей и без того было скверно.
- Операция продлится еще часа два.
В этот момент распахнулись в сторону двери операционной, и все разом обернулись, но это была всего лишь медсестра.
- Ее ударили ножом в живот и грудь, - продолжала Сара. - И на голове у нее содрана кожа. - Сара приложила ладонь к собственной голове, показывая, где именно. Перед ее мысленным взором вновь предстало это кошмарное зрелище, и она почувствовала, как в груди поднимается паника. Словно для того, чтобы выдернуть ее из этого состояния, двери операционной вновь распахнулись, выпуская санитара, толкавшего перед собой пустое инвалидное кресло на колесиках.
- Рассказывай дальше! - потребовала Кэти.
- Я пыталась остановить кровотечение, - продолжила Сара и снова перед ее глазами предстала страшная картина. Пока сидела в приемной, она все время перебирала в уме череду событии, анализировала свои действия, чтобы понять, что сделала не так, и всякий раз приходила к одному и тому же выводу: положение было практически безнадежное.
- И что же? - дошел до ее сознания голос Кэти.
И Сара вдруг поняла, что ей не за что оправдываться - она сделала все, что было в ее силах. Это осознание придало ей уверенности, голос перестал дрожать, и она заговорила так, будто перед ней стояли родители одного из ее пациентов.
- У нее начались сильные схватки за минуту до того, как прилетел вертолет "Скорой помощи". Я сделала все, что могла, чтобы ее поддержать. Во время перелета схватки дважды повторились. Отказало левое легкое, и ей ввели дыхательную трубку, чтобы облегчить положение.
- А теперь они что делают? - спросила Кэти.
- Пытаются остановить кровотечение. Вызвали консультанта-невропатолога, но я не знаю, что он обнаружил. Как только справятся с кровотечением, сделают кесарево сечение, чтобы извлечь… - Сара остановилась, задержав дыхание.
- Ребенка, - закончила за нее Кэти, и Эдди так и повис у нее на руках.
Сара медленно выдохнула.
- Ты чего-то недоговариваешь. - Кэти подняла на нее жесткий взгляд.
Отвернувшись Сара произнесла:
- Им, вероятно, придется удалить матку, если не удастся остановить кровотечение.
Родители восприняли это сообщение без эмоций, но Сара прекрасно понимала, что они сейчас думают о ней; их молчание было красноречивее слов - ведь только Тесса могла подарить им внуков.
- Кто это сделал? - в конце концов спросила Кэти. - У кого только рука поднялась?..
Ее слова эхом отдавались у Сары в мозгу. Какое чудовище способно ударить ножом в живот беременную женщину и бросить умирать в лесу?
- А Джеффри удалось хоть что-то обнаружить? - спросил Эдди, и Саре было видно, каких усилий стоило се отцу назвать бывшего зятя по имени.
- Он делает все, что в его силах…
- Чего можно ожидать, когда она придет в себя? - спросила Кэти.