Только теперь капитан вспомнил, откуда ему было известно про питомник Бэняса. О нем он несколько раз слышал от своего соседа, агронома Михайляну, который говорил ему, что работает в этом питомнике. Если это действительно его сосед, то сторож что-то путает. Ведь Попеску сам был на квартире у Михайляну вчера вечером. Правда, Михайляну мог вернуться несколько раньше. Попеску хотел еще расспросить его об агрономе, но в этот момент Букура позвал следователь. Сторож заметно обрадовался и поспешно удалился, как будто был рад отделаться от капитана госбезопасности.
- Букура следует задержать! - сказал Попеску, догнав капитана Фирю.
- Ты сам, что ли, берешься вести дело? - улыбнулся Фиря.
- Думаю, что да. Посмотрим, что скажет шеф. Потом я тебе объясню…
ЛЖЕКАПИТАН ПОЯВЛЯЕТСЯ ВНОВЬ
По результатам предварительного следствия капитану Попеску было ясно, что убийства в лесу Бэняса и на улице Магнетулуй совершены одним и тем же лицом. Он не сомневался, что оба убийства представляют единое звено в общей цепи преступлений диверсионной группы, разоблачение которой поручено ему.
Возвращаясь вместе со следователями в ресторан, капитан Попеску снова вспомнил о лейтенанте Мироне, до сих пор не дававшем о себе знать.
Официанты ресторана, обслуживавшие клиентов с шестнадцати до двадцати четырех часов, давно уже разошлись по домам и должны были заступить снова на работу только после обеда. Так что допросить их в настоящий момент было невозможно. Единственно, с кем можно было побеседовать, - это с ночным сторожем ресторана, заступившим на дежурство в восемь часов вечера. Он оказался довольно энергичным, хотя и глуховатым, стариком. Выудить из него ничего не удалось: особенного ничего не заметил, никого не видел и, само собой разумеется, ничего не слышал…
Когда подвели к убитому, старик долго смотрел на труп, потом перекрестился и стал проклинать убийцу. Нет, он не знает этого человека и никогда его не видел.
- Может быть, его видели официанты Петрикэ или Мария? Вечером они дежурили в зале, - выражая готовность помочь следователям, добавил старик.
- А они здесь? - спросил Фиря, радуясь возможности приступить к немедленному допросу официантов.
- А зачем бы я стал говорить о них?!
Оказалось, что официант Петрикэ, подменивший своего коллегу из вечерней смены, не только был в зале до поздней ночи, но даже и обслуживал столик, за которым сидела незнакомая компания. Официант оказался исключительно наблюдательным и сообразительным. Он обстоятельно рассказал обо всем, что происходило на его глазах.
…Вечером, около одиннадцати, человек, который теперь лежал перед ним на земле, вошел в ресторан вместе с каким-то господином. Они сели за столик. Человек, видимо, был чем-то встревожен и даже не дотронулся ни до еды, ни до вина.
- Однако расплачивался он сам, - продолжал Петрикэ. - Он вынул новенькую, как будто только что из банка, бумажку в сто лей и протянул ее мне. Пока я отсчитывал сдачу, к ним подсел военный в форме капитана госбезопасности.
- Капитана госбезопасности? - удивленно перебил его Попеску.
- Точно так! Офицер госбезопасности, погоны, как у вас. Ростом он немного выше вас, - указал официант на капитана Фирю. - С появлением капитана тот, кто рассчитывался со мной, явно забеспокоился.
- Как видите, снова появился лжекапитан, угнавший машину, - обратился к Попеску капитан Фиря.
- Кажется, что так! - задумчиво ответил Попеску. - По всем признакам это его работа. Таким образом, предположение, что между двумя убийствами существует непосредственная связь, подтверждается. Об этом говорил и звонок лейтенанта Мирона.
Вспомнив о лейтенанте, капитан почувствовал, как у него тревожно защемило сердце. Несмотря на его молодость, Мирона знали как хорошего контрразведчика. Что же могло с ним случиться? Ведь ему было приказано держать постоянную связь с отделом по телефону. О халатности или недооценке задания не могло быть и речи. Не был ли он обнаружен и не попал ли в западню? Мирон всем своим существом был предан родине, бесстрашен и непримирим к врагу. И, конечно, чтобы выполнить свой долг, лейтенант пойдет на все…
Встревоженный этими мыслями, капитан Попеску отдалился от опергруппы и стал расхаживать по аккуратным дорожкам сада возле ресторана. Перед ним прошла картина событий последних дней.
Лжекапитан госбезопасности появился в ту ночь, когда были сброшены парашютисты. Один из них сдался органам, рассекретил пароль и описал приметы второго агента, в частности шрам на затылке. Опознавательным знаком служила спичечная коробка с тремя синими черточками на этикетке, такая же коробка была найдена в украденной машине, в которой, без сомнения, находился тот же лжекапитан. Теперь этот "капитан" появился в лесу Бэняса. Кто же на этот раз стал его жертвой? Может, такой же, как и Стратулат? Или член преступной шайки, ставший лишним и бесполезным? Необходимо как можно скорее установить личность убитого.
Затем Попеску вернулся к группе, чтобы поговорить с капитаном Фирей. Увидев, что тот еще беседует с официантом, капитан не захотел прерывать его. Продолжая мысленно строить всевозможные предположения, он попытался себе представить, какую роль в шпионской группе может играть "капитан"? Может быть, он увлек жертву в лес Бэняса, чтобы другой покончил там с нею? А кто этот "другой"? Еще один кружок с вопросом появился в деле.
Войдя в ресторан, капитан Попеску опустился на стул и задумчиво посмотрел на стол, за которым минувшей ночью сидели человек, найденный убитым, "капитан" и еще кто-то третий. Повернув голову, Попеску стал вглядываться в тропинку, ведущую к лесу. По этой тропинке несколько часов назад шел человек, найденный на рассвете мертвым. По ту сторону леса находился плодовый питомник. Алексе вспомнил о стороже. А не был ли Букур соучастником этого преступления? Иначе зачем же ему обманывать, говоря, что он до поздней ночи был с агрономом Михайляну?
Закончив допрос официанта, Фиря подошел к Попеску. Последний шутя спросил капитана милиции:
- Скажи-ка, а как бы ты вел себя на его месте?
- На месте кого?
- На месте… убийцы…
Фиря улыбнулся:
- Вот это здорово! Впрочем, если хочешь, послушай… Я зашел бы с непринужденным видом в ресторан и, окинув взглядом зал, сел бы за столик рядом с намеченной жертвой, зная, что с этим человеком уже сидит мой сообщник. Чтобы не вызвать подозрения у жертвы, я бы не показывал и вида, что наш человек мне знаком. Так я бы дождался момента, пока "приятели" выпьют стакана по три вина. После этого я незаметно подал бы знак нашему агенту, что пора приступать к делу. Последний вызвался бы проводить жертву. Спустя некоторое время я вышел бы вслед за ними и подстерег бы их в условленном месте. Когда они поравнялись бы со мной, я внезапно набросился бы на свою жертву и задушил ее. Затем с помощью нашего агента повесил бы убитого на сук дерева, чтобы ввести в заблуждение следствие. На все это мне потребовалось бы не более полутора часов.
- Как будто все изложил последовательно… А что вам нужно было в питомнике? - глядя в упор на Фирю, строго спросил Попеску таким тоном, будто перед ним сидел настоящий убийца.
Неожиданный вопрос капитана озадачил Фирю. Продолжая игру, капитан милиции преувеличенно испуганно ответил:
- Я… я и не был там. - Попеску рассмеялся.
- Тогда, капитан, откуда же появились следы, ведущие к питомнику?
- Следы? К питомнику? Клянусь, я их не видел.
- Плохо, товарищ капитан, плохо! Если бы ты был повнимательнее, то заметил бы их при осмотре местности. Они, правда, едва различимы, но все же увидеть можно… - Попеску поднялся со стула:
- Давай прихватим фотографа и пойдем по этому следу до питомника.
- Имеет смысл, - согласился Фиря и позвал фотографа.
- А там поговорим со знакомым мне агрономом. Может, и узнаем что-нибудь новое, - добавил Попеску.
Агроном Михайляну на работе еще не появлялся. В сопровождении главного бухгалтера офицеры осмотрели помещение. Кабинет Михайляну скорее был похож на склад сельскохозяйственного инвентаря, чем на рабочую комнату. Всюду валялись в беспорядке косы, молотки, пилы, куски веревок, лейки. Это был настоящий склад, к тому же плохо прибранный. С неприятным осадком в душе офицеры вышли во двор, где уже собралась группа рабочих питомника, заинтересовавшихся их внезапным появлением. Но не успели офицеры заговорить с рабочими, как к ним подбежал милиционер и что-то тихо сказал капитану Фире. Выслушав милиционера, Фиря обратился к Попеску:
- Не будем здесь задерживаться. Идем. В лесу обнаружена еще одна жертва. Пострадавший без сознания, но еще жив…
Они вышли из питомника и кратчайшим путем направились к лесу. Дойдя до шоссе, они быстро зашагали по извилистой лесной тропинке. Когда они подошли к ресторану, следователь и офицер госбезопасности повели их к просеке, видневшейся в ста шагах от ресторана.
Вся оперативная группа собралась около человека, лежащего на земле. Врач только что сделал ему укол. Раненый тяжело дышал и был без сознания. На его шее виднелись такие же следы, как у Стратулата и у жертвы, найденной в лесу.
- Есть надежда? - спросил Попеску врача.
- Думаю, что да, хотя таким ударом можно и буйвола с ног свалить. Взгляните только, товарищ капитан, - врач указал на размозженный затылок лежащего. Капитан нагнулся и вдруг неожиданно выпрямился.
- Знаешь, кто это? - обратился он к Фире.
- Понятия не имею.
- У него на шее старый ножевой шрам, понимаешь? Надо срочно позвать того официанта, который обслуживал их. Посмотрим, что он скажет.
Милиционер сбегал за официантом.
- Узнаешь? - спросил Петрикэ капитан, указывая на раненого. Официант вытаращил глаза от изумления и одним духом выпалил:
- Еще бы! Ведь это тот самый человек, который пришел вместе с тем, повешенным в лесу. Именно с ним вышел из ресторана "капитан", а потом, расплатившись со мной, вышел и тот, которого нашли повешенным.
Закончив допрос официанта, капитан Попеску подошел к врачу:
- Этого человека нужно спасти во что бы то ни стало, любой ценой! Понимаете?
- С минуты на минуту должна подойти "скорая помощь"… Постараемся сделать все необходимое. Есть все основания полагать, что если уж он выдержал критический момент, то теперь выживет. Дыхание нормализуется, пульс работает ритмичнее. Однако я не смогу вам сказать, когда вы будете иметь возможность поговорить с ним.
- Обыскали пострадавшего? Что обнаружено?
- Обыска еще не производили, товарищ капитан. Доктор не разрешил тревожить раненого, - ответил младший лейтенант милиции на вопрос Фири.
- Да, это было для него опасно. Малейшее движение могло стать роковым. Теперь, пожалуй, можно его обыскать, но только очень осторожно, - сказал доктор.
Один из офицеров милиции стал обыскивать карманы пострадавшего. Но, кроме начатой пачки сигарет "Виктория" и коробки спичек, в карманах ничего не было. Не было ни одного документа, удостоверяющего личность жертвы. Капитан Попеску вертел в руках спичечную коробку. Обыкновенная коробка, ничего особенного. Если бы на ней были три карандашные линии - опознавательный знак группы, - то никаких затруднений в установлении личности не было бы. Однако и без этого можно было сделать предположение, что раненый - не кто иной, как агент 218.
Еще издалека послышалась сирена машины "скорой помощи". Один из милиционеров вышел на шоссе, чтобы указать дорогу машине. С большой осторожностью раненого положили на носилки. Когда его перенесли в машину, он приоткрыл мутные глаза и упавшим голосом попросил воды, но тотчас же снова потерял сознание.
Капитан Попеску насторожился: "Не задумал ли он обвести нас вокруг пальца?"
Как бы разгадав мысль капитана госбезопасности, к нему обратился Фиря:
- Лейтенант Збырля будет сопровождать машину и предпримет все меры предосторожности.
После отъезда "скорой помощи" офицеры продолжили осмотр окружающей местности.
- Я одного не могу понять, - заговорил Фиря, - каким образом душил этот "капитан" свои жертвы? Кроме того, зачем ему понадобилось убивать их на большом расстоянии друг от друга. Что мешало ему осуществить свои злодеяния в одном месте?
Эти вопросы интересовали и капитана Попеску. Кроме того, его все больше беспокоило исчезновение лейтенанта Мирона. Ведь именно лейтенант Мирон этой ночью докладывал о появлении агента 218 в саду ресторана!
Около дерева, на котором была повешена первая жертва, трава была примята. Отсюда следы вели к месту, где обнаружили вторую жертву. В нескольких местах следы были спутаны.
- А теперь будь внимательнее, - предупредил капитан Попеску. - Мне кажется, именно здесь было совершено нападение на агента двести восемнадцать.
Прочесывая местность, офицеры разошлись в разные стороны. Через некоторое время младший лейтенант милиции обнаружил под кустом орешника мешочек с песком, а чуть подальше - шелковый шнур.
- Теперь ты понимаешь, как обстояло дело? - спросил Попеску.
- Вроде бы все ясно… Вот только мне кажутся подозрительными эти перепутанные следы. Не иначе здесь происходила рукопашная схватка. И если не с агентом двести восемнадцать, то с кем же еще?
- Ты прав, Фиря. Здесь происходила борьба… И, возможно, есть третья жертва.
Попеску опять вспомнил о внезапном исчезновении лейтенанта госбезопасности Мирона. Капитана охватило чувство жгучей ненависти при мысли, что Мирон мог стать жертвой диверсантов. Он коротко, хриплым голосом, приказал оперативной группе осмотреть каждый кустик в этом районе и первым направился в глубь леса.
Через некоторое время из лесу раздался голос одного из офицеров. Капитан, не обращая внимания на больно хлеставшие по лицу ветки кустарника, устремился туда. Увидев на земле офицера, он остановился как вкопанный. Перед ним лежал лейтенант Мирон.
КОГДА ПОЧВА УХОДИТ ИЗ-ПОД НОГ
В то время как в лесу Бэняса продолжалось расследование, к Мари Емелиан пожаловал ранний гость - высокого роста человек, с черными навыкате глазами и вьющимися волосами. Это был Ион Панайтеску - "капитан" госбезопасности, - доверенное лицо Фау-5. Хозяйка поставила на стол закуску и бутылку цуйки.
Когда "капитан" сказал Мари, что Иоргу и Эмиль убраны, она заметно заволновалась. Мари озабоченно стала ходить по комнате. В ее голове назойливо вертелась мысль: "Что же будет дальше?.." Ведь она - бывшая жена Эмиля и невестка инженера Емелиана, и ей не миновать вызова. А если она признает Эмиля и Иоргу, то не станет ли и она очередной жертвой диверсантов? От этих мыслей ее бросало в дрожь. "Не следовало бы убивать двух братьев в одно время и тем более в одном месте", - подумала Мари.
Между тем Панайтеску, осушив несколько стопок цуйки, жадно затянулся сигаретой. Он не обращал внимания на состояние хозяйки дома. Едва сдерживая себя, Мари резко повернулась к своему невозмутимому гостю:
- Откуда Фау-пять узнал, что Эмиля разоблачил его брат?
Панайтеску не спеша налил очередную стопку цуйки и с подчеркнутым безразличием ответил:
- Меня не интересует, как и через кого ему стало известно об этом. Важно одно, что узнал он обо всем вовремя и поступил с ними правильно. Понятно?
Мари отвернулась от него и подошла к окну, выходящему на улицу. Она нетерпеливо ждала возвращения Гереску. Не случилось ли с ним какого-нибудь несчастья? Ее связь с Гереску давно уже не была секретом для членов группы. Гереску обещал взять ее с собой на Запад. Там она надеялась выйти за него замуж и наверстать упущенные годы. Но они могли выехать за границу только в том случае, если операция по похищению чертежей инженера Емелиана будет выполнена успешно.
- Что с Гереску, когда же он наконец вернется?.. Не попался ли и он? - раздраженно проговорил Панайтеску.
- Гереску не так-то легко схватить, я его хорошо знаю, - как бы успокаивая сама себя, гордо заявила Мари.
И будто в подтверждение ее слов, в комнату, улыбаясь, вошел Гереску. На нем был новенький коричневый костюм и белоснежная сорочка. Он был свеж, гладко выбрит и бодро настроен. Под мышкой он держал объемистый сверток, который явно не гармонировал с его костюмом.
- Что это у тебя там? - с тревогой спросил Панайтеску. - Не хватало еще сейчас разгуливать по городу с таким пакетом.
Гереску недовольно пожал плечами. Что это значит? Он недоумевающе смотрел то на Мари, то на Панайтеску.
- Это твоя форма, - процедил сквозь зубы Гереску. - Почему у вас такой похоронный вид? Что случилось? - Он со злостью швырнул сверток. Бумага разорвалась, и все увидели офицерский китель с капитанскими погонами. Подойдя к столу, Гереску одним глотком осушил рюмку цуйки.
- Квартира агента двести восемнадцать взята под наблюдение, вот что, - со злорадством произнес Панайтеску.
- Под наблюдение? - переспросил Гереску. - С каких это пор?
- Черт их знает с каких пор. Мари не успела забрать оттуда нужные вещи. Собственно говоря, мы даже не знаем, что у него там. Может быть, там есть что-либо компрометирующее…
- Может быть. Сам понимаешь…
- Поэтому-то я и пришел так рано, - сказал Панайтеску. - Мы должны принять все меры предосторожности, органы безопасности не сидят сложа руки.
Новость пришлась не по вкусу Гереску. Он налил себе еще рюмку цуйки и залпом выпил ее. Нахмурив брови, он задумался: "Да, дела действительно плохи. Все может сорваться!"
- Органы госбезопасности могут обнаружить у него фотоаппарат, - заговорил Гереску. - Почему ты не взяла его сразу, как только мы с Эмилем вышли из комнаты? - спросил он Мари.
- Я пошла туда, когда мне сказали. - Пожав плечами, Мари кивнула в сторону Панайтеску. - А теперь тебе необходимо немедленно сменить квартиру.
- Такие вещи я способен делать без постороннего наставления. У меня уже есть другая квартира.
- Ты уже перебрался? Куда? - удивленно спросила Мари.
- Секрет, - ухмыльнулся Гереску. Мари обиженно отвернулась.
- Ну, ладно! - посмотрев на часы, произнес Панайтеску. - Довольно, а то будет поздно. Чертежи инженера Емелиана находятся теперь в сейфе института. Фау-пять надеется, что через несколько дней мы завладеем ими. А пока нужно вести себя очень осторожно.
- Вот уже три месяца, как я только и слышу: "Через несколько дней, через несколько дней…" - вспылил Гереску.
- Не перебивай меня! Я не желаю торчать здесь до обеда! С Мари вам придется временно прекратить встречи. Все указания будете получать только от меня. - Панайтеску начал подробно излагать способы, какими можно будет поддерживать с ним связь и получать указания Фау-5. Мари оставалась безучастной к их разговору, ее волновало теперь совсем другое. Ей не давала покоя назойливая мысль - как бы ее не замешали в дело об убийстве братьев Емелиан.
Панайтеску ушел. Мари хотелось остаться одной. Ей сейчас было не до любовника. Но Гереску не был так мрачно настроен. Он подошел к Мари и попытался обнять ее, но та уклонилась.
- Как ты можешь быть таким безразличным? Неужели не понимаешь, что меня тревожит? Я не могу найти себе места. Ведь если узнают… - Немного помолчав, она добавила более мягко:
- Советую и тебе быть поосторожнее…