6
Операционный зал почтамта был уже закрыт для посетителей. Сотрудницы собирались расходиться по домам после не долгого, но бурного собрания. Стройная, красивая девушка с золотистыми косами, торопясь к выходу, нечаянно зацепилась сумочкой за угол стола, и к ногам шедшей за ней подруги, кружась в воздухе, опустился черно-белый лист - фотография молодого представительного мужчины.
- Ой, Галочка, кто это? - глаза спутницы загорелись любопытством.
- А что, хорош? - лукаво улыбнулась девушка. - Кстати, познакомилась я с ним здесь, это наш клиент.
Фотокарточка пошла по рукам. Галя внимательно прислушивалась к репликам сослуживиц.
- Галюша, а я его знаю, - к Черновой с фотокарточкой в руке подошла маленькая брюнетка с большими миндалевидными глазами. - Ты будь с ним осторожней, - шепнула она на ухо девушке.
- Пойдем, Ниночка, вместе. Расскажешь мне все-все. Мне так интересно. Ты же понимаешь...
Оживленно разговаривая, девушки прошли в городской сад, присели на скамейку под густой акацией.
- Лучше бы ты, Галя, с ним раззнакомилась, - посерьезнев, сказала Нина. - По-моему, он женат.
- Что ты, Ниночка? Откуда ты знаешь?
- Я познакомилась с ним перед майскими праздниками, в театре. Помнишь, мы с Майкой ходили на "Стряпуху"? Ну вот, места наши оказались рядом, и он весь вечер за мной страшно ухаживал. Так разливался, все уговаривал назначить свидание. Такой был внимательный, подлец, конфетами угощал, рассказывал, что научной работой занимается. Ну, в общем, встретились мы через день, в кино сходили, договорились, что май будем вместе праздновать. А накануне он пришел к нам на почту, я как раз сидела на "до востребования", Раечку подменяла. Еще тогда Лидка вернулась из Ленинграда, привезла мне кофточку, ту, синенькую с белой полоской, и косыночку синенькую. Я их первый раз надела, а он меня, видно, сразу не узнал, молча так сует паспорт и не смотрит, кому сует. Я тоже молчу. Ну, думаю, удивлю тебя. Посмотрела - ему письмо лежит. Ну, меня сразу в жар бросило, потом злость взяла.
- Почему же, Нина?
- Да письмо же от женщины, ясно. Из Верхнереченска. Почерк такой мелкий, кругленький. Конверт "Красной Москвой" пахнет. А вместо обратного адреса такая завитушечка. Я письмо бросила ему и говорю: "Это что, супруга вам пишет, Владик, или знакомая?" Тут он так зло на меня посмотрел, что у меня мурашки по спине побежали. "Извините", - говорит, и ушел. И больше при мне на почту не показывался и вообще, как в воду канул. Правда, и писем ему больше не приходило. Так что смотри, Галочка. Обманет он и тебя... Лучше брось его.
- Да у нас ничего серьезного и нет, - рассмеялась Галя. - Так, была внезапная симпатия. Ну, пойдем?
У выхода из сада девушки остановились, поболтали о последнем фильме и о новой юбке кассирши Марии Петровны и разошлись.
Так в опергруппе появились данные о том, что в Верхнереченске проживает человек, связь с которым Рачинский скрывал от окружающих. А поддерживал он эту связь почти до момента своего исчезновения. Климов считал, что нужно ехать в Верхнереченск.
7
Шифровка из Туркмении пришла утром двадцать восьмого июля. Начальник Кизыл-Дагского городского отделения КГБ коротко сообщал: "С двадцать шестого по двадцать девятое июня и повторно с первого по третье июля в гостинице "Дружба" проживал Рачинский Владислав Сергеевич, 1932 года рождения. Цель приезда - отпуск. Приезжал один. При выписке указал, что выбывает в г. Минск. Администратором гостиницы по присланной вами фотокарточке опознан".
Главная версия подтверждалась: Рачинский появился в приграничном районе. И появился под своей фамилией: значит, он уверен, что чекистам о нем ничего не известно. Но почему он приехал в Кизыл-Даг один? Где же Колчин?
На внеочередном докладе Климов предложил Ивану Сергеевичу направить в Кизыл-Даг лейтенанта Березкина - для тщательной проверки обстоятельств появления там вероятного преступника, и в Верхнереченск - Гребенщикова, для организации с помощью товарищей из местных органов КГБ поисков таинственного знакомого или знакомой Рачинского.
- Правильно ли посылать Березкина одного? - усомнился полковник Васильев. - Молод, хватит ли опыта?
- Я не питаю иллюзий найти Рачинского в Кизыл-Даге, Иван Сергеевич, - ответил Климов. - Не будет он так долго жить на виду вблизи границы, он же понимает, что этим может привлечь к себе внимание наших пограничников. Мне кажется (впрочем, это только предположение), что во время своей однодневной отлучки из гостиницы Рачинский либо сделал неудачную попытку уйти за кордон, либо осуществлял подготовку к переходу. Полагаю, что с помощью кизыл-дагских чекистов Березкин сумеет быстро и полно в этом разобраться.
- Добро. Давай мне на подпись командировки и пусть вылетают сегодня же. Да, насчет Минска. Думаю, это липа, но все-таки ориентируй белорусских товарищей. Рачинский не специально обученный шпион, вполне вероятно, что он может допустить ошибку.
ГЛАВА IV
В Туркмении
1
Палящий зной затопил Кизыл-Даг, расплавленным свинцом разлился по тихим бело-зеленым улицам. За окном - мутное марево дрожащего от изнеможения воздуха. Редко-редко прорвется через пустыню измученный ветерок. Вобрав в себя по пути весь жар раскаленных песков, он не освежает, а обжигает кожу. Рубашка противно прилипла к телу. Николаю Березкину кажется, что и мозги его медленно плавятся и, смешиваясь с потом, капельками скатываются за шиворот. Непривычен, тяжек для сибиряка среднеазиатский климат. И все-таки Березкин отказывается от отдыха: надо спешить, в Долинске с нетерпением ждут вестей.
С завистью смотрит Николай на собеседников - сухощавого, с узким коричневым лицом начальника городского отделения КГБ майора Рагимова и его гостя, седоватого подполковника Осипова, заместителя начальника пограничного отряда. Они чувствуют себя вполне нормально. Рагимов даже при галстуке.
- Нет, нет, я уверен, в июле за кордон не могла уйти ни одна живая душа, - настаивает Осипов. - Зверь не проскочил, не то чтобы человек. Судите сами: наряды весь месяц были усиленные, и ни один не отметил ничего подозрительного. Контрольно-следовая полоса оставалась девственно нетронутой, даже кабаны в этакий жар из камышей не вылезали. Поступившие за это время сигналы от местного населения и медработников проверены, никаких данных о состоявшемся прорыве границы не получено. И учитывайте - вдоль всего рубежа протянулся второй заслон, медицинский.
- Медицинский? - удивленно переспросил Березкин.
- Да, Николай Иванович, медицинский. Разве вы не знаете? На сопредельной стороне отмечены заболевания холерой, налицо угроза эпидемии. Там, к сожалению, такое еще случается. Наше население об этом оповещено, и к границе сейчас на аркане никого не затащишь. Всем местным жителям и приезжающим в приграничную зону делаются прививки.
Березкин присвистнул. Да, в такой ситуации Рачинский вряд ли стал бы пытаться идти через границу. Скорее всего он бы поторопился уехать подальше отсюда. Однако обстоятельства его пребывания в Кизыл-Даге необходимо выяснить, они могут послужить ключом к дальнейшему розыску. И главное - Колчин. Был ли "Оборотень" здесь с Рачинским, верна ли основная версия - о намерении врагов вместе бежать за границу?
С просьбой помочь разобраться в этих вопросах и обратился лейтенант к собеседникам.
- Я остановлюсь в гостинице и, если не возражаете, работой среди ее персонала займусь сам, - предложил он. - Разумеется, я рассчитываю на предварительную консультацию ваших сотрудников, товарищ майор. Кстати, в каком номере жил Рачинский?
- В седьмом, - ответил Рагимов, - на первом этаже.
- А с кем вы о нем уже беседовали?
- Только с одним из дежурных администраторов - Расуловым. Но, к сожалению, опознав Рачинского, он ничего интересного о нем сообщить не смог.
- Понятно. К вам, товарищи, просьба: по возможности выяснить, не появлялся ли в городе Колчин, и собрать сведения о поведении Рачинского. Ходил же он куда-то, разговаривал с людьми. Помощников у вас здесь много, граница. И люди бдительнее: незнакомцы всегда привлекают внимание. Быть может, что-то и удастся узнать важное. Только прошу учитывать, что фотокарточка Колчина двадцатилетней давности. Конечно, узнать по ней человека трудно, но что-то в теперешнем облике преступника должно сохраниться с тех времен.
- Что ж, договорились, - резюмировал Осипов. - Обмен информацией - завтра утром. А в гостиницу, Николай Иванович, вас отвезут, машина у подъезда.
2
Большое двухэтажное здание гостиницы "Дружба" отделано в восточном стиле: резные орнаменты, цветная эмаль. На полу в вестибюле яркий ковер. Здесь прохладно, в середине просторного холла журчит небольшой фонтан. Радуясь прохладе, лейтенант Березкин поворачивает направо от входа, где за невысоким барьером под черной с золотом табличкой "дежурный администратор" скучает полная черноволосая женщина. Она охотно вступает в разговор с вежливым молодым приезжим; он так любознателен, а она любит свой город и умеет красочно рассказать о его достопримечательностях.
Николай протягивает паспорт.
- Мне бы хотелось получить седьмой номер, - говорит он.
- Странные вкусы у нынешней молодежи, - как бы про себя произносит администратор, пожимая плечами. - Самый плохой из дорогих номеров, а вот опять на него спрос.
- Опять? - улыбается Евгений. - Значит мой вкус разделяют многие?
- Ну, многие, это очень громко сказано. Правда, недавно один молодой человек тоже настойчиво просил этот номер. - Женщина листает книгу регистрации приезжих. - Да он же ваш земляк, тоже из Долинска. Рачинский Владислав. Он вам и нахвалил эту комнату?
- Действительно, земляк, - перегибаясь через барьер, Березкин заглядывает в книгу. - Хорошо бы встретиться с ним.
- К сожалению, вам придется потерпеть до возвращения домой. Он уехал еще третьего числа. Я сама заказывала ему такси до вокзала.
- Вы говорите - он. Разве он приезжал один? Я слышал, что в отпуск он собирался ехать вместе с приятелем. У нас еще удивлялись их странной дружбе - приятель вдвое старше. Наверное, их сблизила любовь к путешествиям.
- Нет, нет. Я сама оформляла вселение Рачинского, он прибыл один. Наверное, приятель раздумал ехать, ведь у нас чуть не край света, такая даль.
- Говорят, у вас всем приезжающим делают какие-то прививки? - интересуется Николай. - Может быть, это напугало?
- Нет, вас не точно информировали. Полоса карантина проходит южнее нашего города. У нас никаких прививок не делают, единственное ограничение - это без справки о прививке не пропускают к югу. Так что если хотите посмотреть знаменитый Кизыл-Дагский водопад - придется сделать укол. Многие на это идут, там такая красота, поистине удивительный уголок природы. Укол и дезинфекция на обратном пути - совсем не дорогая плата за это зрелище...
3
Седьмой номер находится на первом этаже, в дальнем углу коридора. Затененная деревьями, средних размеров комната, в которой стоят кровать, тахта, шкаф, стол и несколько стульев. Ванная. Туалет. Ничего примечательного, номер как номер. Пожалуй, несколько темноват.
Николай распахнул окно и выглянул в него. Так вот в чем дело! Вот какие неоценимые достоинства имеет это помещение!
Действительно, с точки зрения преступника - это клад, а не комната. Окно выходит в глухой, густо заросший зеленью переулок и ни из окрестных домов, ни с улицы не просматривается. Чуть ниже подоконника - изогнутый ствол карагача, под ним - скамейка. Можно на глазах у всех зайти в номер, закрыться в нем и... тут же исчезнуть через окно.
...А может быть, наоборот - впустить через окно сообщника? Зачем "Оборотню" предъявлять администрации документы, прописываться, да и вообще показываться на глаза? Он же понимает, что его должны искать, что официальное устройство в гостиницу - серьезный риск. Пусть номер снимает Рачинский, который, по мнению преступников, вне подозрений. А Колчин может приходить таким необычным способом, ночевать здесь.
Спустя десять минут Николай позвонил дежурному по этажу. В комнату вошел молодой человек, черноволосый, со строгими тонкими чертами лица, в белой рубашке с закатанными рукавами.
- Здравствуйте, - приветливо сказал он. - Вы звонили?
- Здравствуйте, - Березкин протянул руку, затем жестом пригласил дежурного присесть. - Я у вас в городе впервые, хотел бы кое о чем расспросить. Не возражаете? Но прежде давайте познакомимся. Березкин, - во второй раз протянул Николай руку парню.
- С вами здороваться опасно, - с улыбкой сказал тот, потирая пальцы. - Железное рукопожатие. Боюсь, что после прощания мне придется брать бюллетень. Моя фамилия Гафуров. Файзулла Гафуров.
...Завязалась и потекла беседа. О городе, о том, что идет в театре и сложно ли заказать такси, как попасть на рынок и до которого часа работает музей...
Разговаривая, Березкин достал из шкафа заранее положенную туда фотографию Рачинского, спросил:
- Это, очевидно, забыл мой предшественник?
- Да, - улыбнулся Файзулла, - этот человек жил здесь до вас. Он преступник? Вы его ищете?
Лейтенант даже вздрогнул от неожиданности.
- Почему вы так думаете?
- Выправка у вас военного человека, администратора расспрашивали, меня спрашиваете... А карточки этой в номере не было, я точно знаю. Уборщица приболела, я сам номер убирал. Значит, вы ее с собой привезли, товарищ начальник, - сказал насмешливо Файзулла, сверкнув зубами.
- Вот что значит граница, - в свою очередь, хотя и не очень весело, улыбнулся Березкин, показывая Гафурову удостоверение.
- Я, товарищ лейтенант, в народной дружине состою, член штаба, - объяснил Файзулла. - И пограничникам не раз помогал, и работникам милиции. Так что кое-какого опыта набрался. А в сферу обслуживания пришел по комсомольской путевке. Не беспокойтесь, не подведу.
- Я действительно интересуюсь этим человеком, товарищ Гафуров, - Николай положил фотокарточку на стол, прихлопнул ее ладонью. - Но прошу вас наш разговор сохранить в тайне.
- Конечно, конечно. Но только сказать-то я о нем почти ничего не могу. Жил тихо. Даже мало куда ходил, видно, слухов о холере испугался. Во всяком случае, меня расспрашивал - нет ли заболеваний в городе. Выпивал. Вино и фрукты каждый вечер в номер носил. Чаще даже не вино, а водку. Неприятный человек - закроется в комнате и пьет в одиночку. Как можно столько пить?
- Его кто-нибудь навещал?
- Один раз видел я в его комнате старика. Даже не то, чтобы старика, а так, пожилого мужчину, только с бородой. Жилец этот вышел к администратору, а я к нему захожу воду в графине сменить. Смотрю - у него гость. Пожилой, нос с горбинкой, бородка, не здешний. Когда он зашел - не видел, не скажу. Но после того, как я вышел - сидел недолго. Смотрю, выходит из номера, попрощался со мной так вежливо и ушел из гостиницы.
- Не похож чем-нибудь на этого человека? - Березкин достал из записной книжки и протянул Гафурову фотокарточку "Оборотня".
- Этот же совсем молодой! - Файзулла внимательно всматривался в фотоснимок. - Вы знаете, я бы сказал, что этот может быть сыном того старика. Сходство есть, но возраст... Тот был много старше. Очень много старше.
- Спасибо, товарищ Гафуров. Я задержал вас, извините.
- Ну, что вы. Если что-нибудь понадобится - обращайтесь ко мне, я человек местный, все здесь знаю. А помочь всегда рад.
...Проводив Файзуллу, лейтенант занялся детальным осмотром помещения, надеясь еще чем-то подкрепить созревшее у него убеждение.
4
Таксопарк в Кизыл-Даге невелик - всего десяток машин. И большинство работает на загородных линиях: городок маленький, жители смеются: пешком быстрее. Заказывают такси, чтоб товар на рынок отвезти, крупную покупку домой доставить, на свадьбы - для торжественности. Порой приезжие, по незнанию, звонят. Диспетчер заказы в тетрадку записывает - так, не по инструкции, а чтобы какого-либо недоразумения избежать. Березкин уже заметил - очень дорожат кизылдагцы репутацией городка и его учреждений.
Диспетчер, сухонькая аккуратная старушка, быстро разыскала запись заказа администратора гостиницы за третье июня. А через полчаса к Николаю, устроившемуся за столиком, вкопанным под чинарой во дворе гаража, подошел белобрысый паренек, на вид лет семнадцати, не больше.
- Борис, - представился он. И, подумав, добавил: - Шапошников.
- Сколько же тебе лет, Борис? - спросил Березкин.
Паренек вспыхнул, насупился и грубовато ответил:
- Я шофер первого класса.
Чертыхнувшись про себя (неумно начал разговор), лейтенант постарался изобразить восхищение.
- А у меня только любительские права. На третий класс собираюсь сдавать.
- Ничего, - расплылся в улыбке паренек. - Сдадите. На третий не трудно. - Однако удостоверение лейтенанта рассмотрел подчеркнуто внимательно. Снова улыбнувшись, присел напротив.
...Поездку третьего июля из гостиницы на вокзал Шапошников вспомнил. Довольно точно описал внешность пассажира. Уверенно указал фотокарточку Рачинского среди нескольких, предъявленных Николаем.
- Молчаливый попался клиент, - рассказывал Борис. - Как я ни пытался его разговорить - скучно ж молча ехать, - он только "да" или "нет". На вокзал приехал минут за сорок до отправления поезда. Чемодан у него был небольшой, на молнии, больше ничего. Пошел не к кассе, а в сквер на площади. А тут ко мне две тетки подошли, повез их на рынок.
Нет, ни до этой поездки, ни после я этого типа не видел...