- Вот почему я встал на этот путь. И разве я был не прав? Ты знаешь, сколько стоит вся наша фирма? Почти пятьдесят миллионов. - Он ухмыльнулся. - Так что пусть Джек Харвей и подобные ему пачкают руки, если им это нравится.
- Да, но для большинства людей в восточном Лондоне вы все еще "губернатор", Харри. Вы все еще "янки".
- Я не жалуюсь. - Флад открыл гардероб и достал оттуда темное пальто. - Временами это здорово помогает делу, я знаю. А теперь пошли. Кто сегодня за рулем?
- Чарли Солтер.
- Хорошо.
Мордекай помедлил.
- Мне взять пушку, Харри?
- Ради Бога, не надо, Мордекай. Мы же теперь законопослушные граждане. Я твержу тебе об этом без конца.
- Но Харвей этого не понимает, вот в чем беда.
- Оставь его мне.
Они спустились в бывшем грузовом лифте вниз, в помещение склада, где их ждал черный "мерседес". Прислонившись к дверце, Чарли Солтер читал газету. Это был маленький жилистый человек в серой форме. Он быстро сложил газету и открыл заднюю дверцу машины.
- Куда, Харри?
- В "Эмбесси", и поезжай осторожно. Сегодня вечером кругом лед, а я хочу просмотреть газету.
Солтер сел за руль. Мордекай устроился рядом с ним, протянул руку к кнопке и закрыл дверь. Двери склада открылись, и они повернули к набережной. Флад развернул газету, откинулся на сиденье и начал читать, как развиваются события в Персидском заливе.
Клуб "Эмбесси" был всего в полумиле от квартиры Флада, на Ваппинг-Хай-стрит. Его открыли только шесть месяцев назад, это было частью проекта застройки бывших складов, осуществлявшейся их собственником, Харри Фладом. Стоянка машин, находившаяся на боковой улочке позади клуба, была забита машинами. В маленькой будке сидел сторож, старый негр.
- Ваше место, господин Флад, я не занимал, - сказал он, выходя из будки.
Флад вышел из машины вместе с Мордекаем, вытащил из кармана бумажник, а Солтер поставил машину на место. Он вынул пятифунтовую банкноту и отдал ее старику:
- Смотри не закути, Фредди.
- На это? - заулыбался старик. - Сегодня я на них не смогу купить даже женщину на задворках трактира. Инфляция - ужасная вещь, господин Флад.
Флад и Мордекай засмеялись и пошли по переулку, где их нагнал Солтер. Свернув за угол, они подошли к входу. Внутри было тепло и роскошно: пол был выложен черными и белыми плитками, стены облицованы дубовыми панелями, на них висели картины, написанные маслом. Как только гардеробщица взяла у них пальто, к ним поспешил человек невысокого роста в вечернем костюме. У него был ярко выраженный французский акцент.
- Какая радость видеть вас, господин Флад. Вы будете ужинать?
- Думаю, да, Морис. Но вначале мы оглядимся. Харвея еще нет?
- Пока нет.
Они спустились по лестнице в главный зал ресторана. Там была похожая обстановка: деревянные панели, картины, отгороженные друг от друга столики, кожаные стулья. Зал был заполнен, официанты трудились вовсю. На небольшом возвышении в углу играло трио музыкантов, там же находилась небольшая площадка для танцев.
Морис проследовал между столиками и открыл дверь, обитую кожей, которая вела в игорный зал заведения. Там было полно народу. Люди сидели вокруг рулетки, все места за столами были заняты.
- Много мы теряем? - Флад посмотрел на Мориса.
- И проигрываем и выигрываем, господин Флад. В результате, как правило, все выравнивается.
- Во всяком случае, игроков много.
- Но нет ни одного араба, - заметил Мордекай.
- Они приуныли, - сказал Морис. - Из-за этого переполоха в Персидском заливе.
- А вы бы не приуныли? - ухмыльнулся Флад. - Пошли, пора поесть.
У него было свое место в углу, возле оркестра, откуда был виден весь зал. Он заказал лососину холодного копчения, яичницу и минеральную воду "Перье". Потом достал из старого серебряного портсигара сигарету "Кэмел". К английским сигаретам он так и не смог привыкнуть. Мордекай дал ему прикурить и прислонился к стене. Флад сидел, рассеянно следя за тем, что происходит в зале. Он переживал один из тех мрачных моментов, когда человек спрашивает себя, для чего вообще существует жизнь.
Чарли Солтер спустился по ступенькам и быстро пошел между столиками к Фладу.
- Джек Харвей и Мира только что пришли, - сообщил он.
Харвею было пятьдесят лет. Он был среднего роста, слегка полноват, чего не мог скрыть даже темно-синий костюм, сшитый на заказ. Он был лыс, а его мясистое невзрачное лицо наводило на воспоминания о ком-то из римских императоров.
Его племяннице Мире было тридцать, но выглядела она гораздо моложе. Ее блестящие черные волосы были собраны в пучок при помощи гребня с брильянтами. На лице никакой косметики, только губы накрашены кроваво-красной помадой. На ней были разукрашенный блестками жакет, и черная мини-юбка от Джанни Версаччи и черные туфли на очень высоком каблуке: она была очень маленькая, не выше ста пятидесяти сантиметров. Она выглядела очень привлекательно, и мужчины оглядывались на нее. Мира была правой рукой своего дяди, имея диплом Лондонского университета по теории бизнеса, она оставалась такой же безжалостной и беспринципной, как дядя.
Флад не поднялся, ожидая, когда они подойдут.
- Харри, старина! - сказал Харвей и сел за стол. - Ты не возражаешь, если мы присоединимся к тебе?
Мира наклонилась и поцеловала Флада в щеку.
- Вам нравятся мои новые духи, Харри? Стоят целое состояние! Но Джек говорит, что они возбуждают и хорошо пахнут.
- Его слова для тебя много значат, не так ли? - заметил Флад.
Она села по другую сторону от Флада. Харвей взял сигару, отрезал кончик и взглянул на Мордекая.
- Послушай, где твоя проклятая зажигалка?
Мордекай достал зажигалку и поднес огонь Харвею, не моргнув глазом.
- Можно ли получить выпивку? - спросила Мира. - Мы знаем, что вы, Харри, не пьете, но подумайте об остальных, о нас, бедных прохвостах.
В ее речи слышался небольшой акцент кокни, совсем чуть-чуть, что придавало ей своеобразную пикантность. Она положила свою руку на его колено, и Флад спросил:
- Коктейль с шампанским? Это вы хотите?
- Для начала сойдет и это.
- Только не для меня, я не могу пить эту мочу, - сказал Харвей. - Шотландский виски и содовая. Большой стакан.
Морис, который стоял поблизости, передал заказ официанту, потом наклонился к Фладу и спросил шепотом:
- Ваша яичница, господин Флад?
- Давайте ее сюда, - ответил Флад.
Морис ушел и через минуту появился официант с серебряным подносом. Он снял крышку и поставил тарелку перед Фладом, который тут же начал есть.
Харвей спросил:
- Харри, я никогда не видел, чтобы ты ел настоящую еду. У тебя что-нибудь не в порядке?
- Не в этом дело, - ответил Флад. - Еда не представляет для меня особого интереса, Джек. Когда я пареньком был во Вьетнаме, вьетконговцы держали меня некоторое время в яме. Я научился тогда довольствоваться совсем малым. Потом я получил пулю в живот. Потерял восемнадцать дюймов кишок.
- Вы должны будете как-нибудь показать мне свой шов, - заявила Мира.
- У всего есть своя хорошая сторона. Если бы не этот выстрел, то Корпус морской пехоты не отпустил бы меня на это прекрасное место в охране лондонского посольства.
- И ты не встретил бы Джину, - добавил Харвей. - Я помню тот год, когда вы поженились, Харри, год, когда умер ее старый отец, Сэм Дарк… - Он покачал головой. - Он стал некоронованным королем восточной части Лондона после того, как посадили братьев Крей. А Джин! - Он вновь покачал головой. - Какой успех! Парни стояли в очереди, добиваясь ее внимания. Среди них был даже гвардейский офицер, лорд. - Он повернулся к Мире: - Настоящий.
- А она вышла замуж за меня, - сказал Флад.
- Она могла бы выбрать и хуже, Харри. Я имею в виду, что ты помог ей, чтобы дела шли хорошо, особенно после того, как умерла ее мать. Мы все знаем это.
Флад отодвинул тарелку и вытер рот салфеткой.
- Вечер комплиментов, Джек? Теперь выкладывай, зачем ты действительно пришел.
- Ты знаешь, что мне нужно, Харри. Я хочу вступить в дело. Казино, теперь их четыре, и сколько клубов, Мира?
- Шесть, - сказала она.
- И все эти сооружения на реке, - продолжил Харвей. - Ты должен поделиться пирогом.
- Есть одна неувязка, Джек, - ответил ему Флад. - Я законный бизнесмен, и уже давно, а ты… - Он покачал головой. - Плут всегда останется плутом.
- Ты, ублюдок янки! Ты не можешь говорить со мной подобным образом.
- Я это только что сделал.
- Мы в деле, Харри, хочешь ты этого или нет.
- Попробуй, - заявил Флад.
Солтер пересек зал и прислонился к стене рядом с Мордекаем. Тот сказал ему что-то шепотом, и Солтер ушел.
Мира сказала:
- Послушайте, Харри, он говорит действительно серьезно. Так что будьте благоразумны. Все, чего мы хотим, это участвовать в деле.
- Вы входите со мной в дело и попадаете в производство компьютеров, строительный бизнес, клубы и игорные дома, - ответил ей Флад. - А я участвую вместе с вами в сводничестве, проституции, наркобизнесе и так называемой "защите". Даже если бы я трижды в день принимал душ, обтирался одеколоном, то и тогда бы не чувствовал себя чистым.
- Ты подонок, янки! - Она подняла руку, но Флад тут же схватил ее за запястье.
Харвей встал:
- Оставь, Мира, оставь. Пойдем. Я еще поговорю с тобой, Харри.
- Надеюсь, этого не будет, - сказал ему Флад.
Они ушли, а Мордекай склонился к Фладу:
- Он просто мерзкий кусок грязи. От него и его приятелей меня просто тошнит.
- Он ничем не брезгует, - сказал Флад. - Не пыхти, Мордекай, и достань мне чашку кофе.
- Свинья, - произнес Джек Харвей, когда они шли по тротуару к своей машине. - Я отправлю его в ад за то, что он так разговаривал со мной.
- Я тебе говорила, что мы просто теряем время.
- Да. - Он натянул перчатки на свои большие руки. - Значит, придется показать ему, что мы не шутим.
Темный фургон стоял в конце улицы. Когда они подошли, зажглись боковые фары. Молодому человеку, глянувшему из-за руля машины, было лет двадцать пять. У него было жесткое лицо и угрожающий вид в черной кожаной летчицкой куртке и кепке.
- Господин Харвей… - сказал он.
- Молодец, Билли, как раз вовремя. - Харвей обернулся к племяннице: - Я не думаю, что ты встречалась с Билли Ватсоном, Мира.
- Нет, мы не знакомы, - проговорила она, окинув его взглядом.
- Сколько человек у тебя в машине? - спросил Харвей.
- Четверо, господин Харвей. Я слышал, что этот Мордекай Флетчер просто зверь. - Он поднял бейсбольную биту. - Эта штука охладит его.
- Никакой стрельбы, я предупредил тебя.
- Да, господин Харвей.
- Все, что требуется, это хорошая взбучка и, может быть, пара сломанных ног. Займитесь этим. Он должен выйти когда-нибудь.
Харвей и Мира прошли дальше по тротуару.
- Пятеро? Ты думаешь этого достаточно? - спросила она.
- Достаточно? - Он хрипло рассмеялся. - Кто он, по-твоему, такой? Сэм Дарк? Тот был действительно силен, а этот проклятый янки… Они его изуродуют. Поставят его на костыли месяцев на шесть. Они крепкие парни, Мира.
- Ты уверен? - спросила она.
- Теперь пойдем, а то я окоченел, - проговорил он и свернул на стоянку для машин.
Примерно через час Харри Флад собрался уходить. Когда гардеробщица помогала ему надеть пальто, он обратился к Мордекаю:
- Где Чарли?
- Я послал его пару минут тому назад разогреть машину. Я думаю, идет зима, Харри, и скоро эта проклятая Темза покроется льдом.
Флад засмеялся, они спустились по ступенькам и пошли по тротуару. Все произошло очень быстро. Задние дверцы фургона, припаркованного на другой стороне улицы, быстро открылись, и оттуда выскочили несколько парней. Они бросились к Харри и Мордекаю. У них в руках были бейсбольные биты. Первый замахнулся, но Мордекай поднырнул, блокировал удар и перебросил его через бедро на ступени, ведущие в подвал сзади него.
Четверо других остановились, потом окружили их, готовые нанести удар.
- Так дело не пойдет, - сказал Билли Ватсон. - Надо ломать ноги.
Сзади них раздался выстрел. Он прозвучал очень громко в морозном воздухе. Еще один выстрел. Бандиты обернулись и увидели Чарли Солтера, появившегося из темноты и перезаряжавшего свой обрез.
- А ну-ка, бросьте биты, - сказал он, - если не хотите все подохнуть тут.
Они мгновенно повиновались. Мордекай подошел, посмотрел на них и схватил ближайшего за волосы.
- На кого вы работаете, сынок? - рявкнул он.
- Я не знаю, мистер.
Мордекай перевернул его и протащил под оградой так, что заостренные шипы прошли в сантиметре от его лица.
- Я спрашиваю, на кого вы работаете?
Парень тут же раскололся:
- Джек Харвей. Нам заплатили. Нас втянул Билли.
- Ты, ублюдок! Еще поплатишься, - взорвался Билли.
Мордекай взглянул на Флада, который кивнул ему.
- Ты останешься, - сказал он Билли. - Остальные пусть сматываются.
Они повернулись и побежали. Билли Ватсон стоял, злобно глядя на них. Солтер заявил:
- Этому парню требуется хорошая взбучка.
Билли внезапно схватил одну из бейсбольных бит и поднял ее, обороняясь.
- Ладно. Давай, Харри Флад, важная птица! Сам ты ведь ничего не можешь, да, приятель?
Мордекай сделал шаг вперед, но Флад сказал:
- Не надо. - И направился к Билли сам. - Хорошо, сынок, давай.
Билли взмахнул битой. Флад уклонился, схватил его за запястье правой руки и скрутил. Билли вскрикнул, выронил биту, американец развернулся и нанес локтем сильный удар ему в лицо. Билли упал на колено.
Мордекай поднял бейсбольную биту.
- Не надо, - сказал Флад. - Он свое получил, пошли.
Флад закурил, и они пошли по улице.
- А что с Харвеем? Вы собираетесь пришить его? - спросил Мордекай.
- Я подумаю, - ответил Флад.
Они перешли улицу и вошли на стоянку.
Билли Ватсон собрался с силами, поднялся и постоял немного, покачиваясь и ухватившись за ограду. Шел снег. Он повернулся и побрел, прихрамывая, через дорогу к фургону. Когда он обогнул машину и подошел к дверце, из аллеи вышла Мира Харвей, придерживая рукой поднятый воротник шубы.
- Все пошло не по плану, правда?
- Мисс Харвей? - проворчал он. - Я думал, вы ушли.
- После того как дядя высадил меня, я взяла такси и вернулась. Мне хотелось посмотреть спектакль.
- Вы хотите сказать, что ждали, что все произойдет именно так?
- Боюсь, ты прав, солнышко. Мой дядя иногда делает ошибки, слишком поддается эмоциям. Ты действительно думаешь, что пять таких молодчиков, как ты, смогут справиться с Харри Фладом? - Она открыла дверцу машины и толкнула его туда. - Давай, подвинься. Машину поведу я.
Она забралась на место водителя, ее шуба расстегнулась, а мини-юбка задралась.
- Но куда мы едем? - спросил Билли.
- Ко мне. Тебе, солнышко, нужна хорошая горячая ванна.
Левой рукой она сильно ущипнула его, включила зажигание и тронулась с места.
VII
Самолет из Джерси прибыл в Хитроу вскоре после одиннадцати утра на следующий день. Доставка багажа заняла полчаса, и Диллон ждал свой чемодан, сидя с газетой в руке и покуривая. Военная удача была на стороне сил коалиции. Несколько самолетов было сбито в Ираке, зато последствия воздушных налетов были ужасны.
Взяв чемодан, Диллон поднялся и пошел на выход.
Ему пришлось ждать: одновременно приземлились сразу несколько самолетов. Таможенники почти никого не досматривали в это утро, у Диллона они тоже ничего не нашли. В его чемодане было немного белья и туалетные принадлежности, а в портфеле несколько газет. В бумажнике лежали две тысячи долларов в сотенных купюрах, но в этом не было ничего предосудительного. Свой французский паспорт он уничтожил в гостинице еще на Джерси. Обратного пути нет. Во Францию он будет возвращаться другим путем, а пока вполне достаточно водительских прав на имя Питера Хилтона.
Он поднялся на эскалаторе наверх и встал в очередь к окошку, чтобы обменять пятьсот долларов на фунты. Потом он повторил эту операцию в трех других окошках, спустился вниз и пошел на стоянку такси, тихонько насвистывая любимую мелодию.
Диллон велел таксисту везти его на вокзал Паддингтон. Там он оставил чемодан в камере хранения. Потом позвонил Тане Новиковой по номеру, который дал ему Макеев, надеясь застать ее дома. Но ему ответил автоответчик. Он не стал оставлять никакого послания, вышел, подозвал такси и поехал в район Ковент-Гардена.
В затемненных очках, полосатом галстуке и темно-синем плаще он выглядел очень респектабельно.
- Ужасная погода, сэр. Думаю, скоро будет сильный снегопад, - сказал водитель.
- Я бы не удивился, - ответил Диллон с простонародным акцентом.
- Вы живете в Лондоне, сэр?
- Нет, приехал в город по делам на несколько дней. Я был за границей некоторое время, - не задумываясь, ответил Диллон, - в Нью-Йорке. Не был в Лондоне очень давно.
- Много перемен. Совсем не то, что было раньше.
- Я так и думал. Я прочел как-то на днях, что теперь даже нельзя прогуляться по Даунинг-стрит.
- Это верно, сэр. Госпожа Тэтчер установила новую систему безопасности, ворота поставили в конце улицы.
- Правда? - спросил Диллон. - Я бы хотел посмотреть.
- Мы можем поехать этим путем, если хотите. Я провезу вас до Уайтхолла, а вернемся коротким путем до Ковент-Гардена.
- Это меня устраивает.
Диллон откинулся на сиденье, закурил и стал наблюдать. Они проехали Уайтхолл от Трафальгарской площади, миновали Хорс-Гардз, где два конных гвардейца несли караульную службу с саблями наголо. Из-за холода они были в шинелях.
- Лошадям, должно быть, чертовски холодно, - произнес таксист и добавил: - Подъехали, сэр. Вот она, Даунинг-стрит. - Он сбавил скорость. - Останавливаться здесь нельзя. Иначе тут же подойдут полицейские и спросят, что вы здесь делаете.
Диллон посмотрел в конец улицы.
- Так вот они, эти знаменитые ворота?
- "Шутка Тэтчер" - так называют это некоторые трепачи, но я скажу: она всегда права. Проклятая ИРА наделала достаточно бед в Лондоне за последние несколько лет. Стрелять таких надо. Вас устроит, сэр, если я высажу вас в Лонг-Акре?
- Вполне, - сказал Диллон и откинулся на сиденье, думая о мощных воротах, перегородивших вход на Даунинг-стрит.
Такси подъехало к тротуару. Диллон протянул десятифунтовую купюру.
- Сдачи не надо, - сказал он, повернулся и быстрым шагом пошел по Лантли-стрит.
В районе Ковент-Гардена было, как всегда, полно народу. Люди были тепло одеты из-за непривычного холода и были похожи скорее на москвичей. Диллон влился в толпу и наконец нашел то, что ему было нужно: в аллее, возле Нилс-Ярда, он увидел маленький магазинчик театральных принадлежностей. Его витрина была забита старыми масками и наборами грима. Когда он вошел, прозвенел дверной колокольчик. Из-за занавески, скрывавшей заднюю часть магазина, вышел мужчина лет семидесяти, с совершенно седыми волосами и круглым мясистым лицом.
- Чем могу служить? - спросил он.
- Мне нужен грим. Что у вас есть в коробках?