- Неважно, - сказал я. - Уходите из дома. Могут прийти плохие люди. Бери сестру и уходите. Скоро ты услышишь сирены и увидишь полицейские машины, тогда ты подойдешь к полисмену и скажешь, кто ты такая, о'кей?
- Ну, ладно, раз папсик этого хочет.
- Да, он этого хочет.
Я постоял секунду. Мне не хотелось выходить. Человек, который убил Марка Штейнера, ушел, но мы не были с ним настолько близкими друзьями, чтобы мне хотелось мстить за него. Я чувствовал, что нормальная жизнь, к которой я уже почти привык, закончилась.
Я услышал, как вдали завывают сирены, и вышел к воротам, чтобы встретить полицию.
Глава 9
Некоторое время, мы болтались над городом и ждали, пока окончится буря, и мы сможем сесть в их аэропорту. Мы сели на мокрую полосу, когда гроза еще была видна в отдалении, и тут же взяли билеты в Майами. Уже в воздухе нам дали жесткую маленькую булочку с крошечным кусочком ветчины. Пришлось дополнить обед тремя дозами "Джин Бим". Я видел, что мы летели над водой, наверное, над Мексиканским заливом, потом опять свернули к земле и еще миль пятьдесят кружили в поисках посадки. Кто-то, не помню кто, говорил мне, что легче всего переносить болтанку в воздухе, если ты порядочно надрался. Я налил себе еще.
- Может, вам уже хватит?
Женщина, которая сидела со мной за столиком, смотрела, как я пытался налить себе последнюю дозу. Я положил на печенье кусочек сыра и протянул ей.
- Возьмите, это - бри, - сказал я. - Подкрепитесь. Мы взлетаем в девять вечера, но ужин подадут не раньше двенадцати.
Руфь Штейнер приняла печенье и сказала:
- Благодарю вас, мистер Хелм. Я неплохо знаю расписание. Я летала этим рейсом несколько раз. Мой муж жил в Рио несколько лет, вы же знаете.
- Да, Марк говорил мне.
По ее лицу я видел, что я ей почти безразличен. Если бы мы и могли стать друзьями, то этот шанс был потерян, когда я ее огрел прикладом по голове. Маленький шрам возле левого уха до сих пор было видно. Конечно, можно и так знакомиться с женщинами, но вряд ли потом возникнут теплые отношения.
- Тебе все равно придется ужиться с ней, Эрик, - сказал мне Мак, когда я рассказал ему свои опасения. Он вызвал меня в Вашингтон после того, как я начал ему рассказывать свои приключения в Санта-Фе. То, что меня душили шарфом, что девушка бросала в меня гранаты, было для него каким-то цирком.
- И куда мне с ней ехать? - спросил я. Мак прищурился:
- Похоже, эта женщина знает, где находится нужная нам информация, и похоже, что без ее связей в Южной Америке мы эту информацию получить не сможем.
Я сказал:
- Так значит, несмотря на все эти газетные статьи, книга Марка Штейнера и весь материал, который ее касается, не погибли, когда его дом вспыхнул, как факел?
Мак удивленно посмотрел на меня.
- Разве миссис Штейнер тебе не сказала? Я сказал:
- После того, как все немного поутихло, она позвонила мне и спросила, как связаться с вами, точнее с шефом моего агентства. Поскольку я в свое время подарил ей хроническую головную боль, а ее муж умер у меня в доме, я наверняка был для нее не самым приятным собеседником. Я не хотел задавать ей вопросы и опять делать ей больно. И решил, что вы разберетесь сами.
Мак кивнул:
- Ты знаешь, что человек, которого ты знал как Марка Штейнера, был на самом деле Рауль Маркус Коррера Маскарена, отпрыск известной перуанской семьи. Он получил образование в США и уехал в Колумбию изучать журналистику, и именно там он начал собирать материал о наркотических картелях. Как и во многих современных домах, у него дома стоял компьютер. Я думаю, его жена использовала его в основном как печатную машинку. Штейнер писал свою книгу на маленькой старой печатной машинке, а она перегоняла это в компьютер, который использовал трехдюймовые дискеты. Миссис Штейнер сказала, что, зная, что он в постоянной опасности, Марк копировал все на специальные диски и кодировал информацию особым образом. Есть специальные программы, которые позволяют это делать. Потом он отправлял диски по почте своим друзьям в Южную Америку, каждый раз другому человеку. По-видимому, у друзей не было кода, и они не могли прочитать их. Они должны были их только хранить. Миссис Штейнер не знает, кому из друзей он доверял настолько, что отправлял им дискеты. Последняя была отправлена на прошлой неделе. Книга была закончена, конечно, без правки и редактуры.
Я сказал:
- Я думаю, у Марка должен был быть список, кому и какие главы он послал.
- Наверняка, - сказал Мак. - Может быть, он был спрятан где-нибудь в доме. Но ты же видел дом.
Когда мы приехали, пожарные уже перестали лить воду на черный дымящийся остов дома без крыши. Огонь был очень жаркий, все сгорело почти мгновенно, и, конечно, это был поджог. Потом я узнал, что люди видели, как к дому подъехала машина и двое мужчин бросили в окна зажигательные бомбы. Дом сгорел за несколько минут, и, конечно же, никакой компьютер или дискета не выдержали этого жара.
- Так, значит, Руфь Штейнер отправляется в Южную Америку доставать эту информацию, которую муж разослал своим друзьям. Вы хотите, чтобы я ехал с ней? И водил ее за ручку.
- Да, она заявила, что не будет сотрудничать с Дэнисом Мортоном, а только с нами. А мы получили инструкции защищать ее и оказывать ей любую помощь, какая ей потребуется.
Секунду я смотрел на него. Нас никогда не использовали в операциях против наркотиков, потому что шансы потерять хорошего агента в этой проигранной войне были слишком велики. Я сказал:
- Сэр, мы никогда не ввязывались в наркотические дела, что случилось? Страна завалена дешевой марихуаной или кокаином?
Мак сказал:
- Не кажись глупее, чем ты есть, Эрик. Ты прекрасно знаешь, что этого добра всегда будет хватать. Теперь ее муж мертв, и книга принадлежит миссис Штейнер. Она просит нас защищать ее от кого бы то ни было. Если ты понимаешь, о чем я говорю, Эрик. Сейчас у нас есть все права. Ни у кого больше не может быть никаких претензий на литературное наследство мистера Штейнера. У тебя есть все права, и ты можешь использовать любые средства, чтобы защитить его.
Он выразительно посмотрел на меня, пытаясь понять, понял я его или нет.
- Если любой другой федеральный агент любой другой службы попытается завладеть им, вышиби ему мозги.
Потом он продолжал в своем обычном тоне:
- Конечно, тебе придется заслужить доверие миссис Штейнер, чтобы она отдала тебе дискеты, а ты с ее разрешения передашь их нам. Но ни при каких обстоятельствах ты не должен пытаться получить ее собственность помимо ее воли.
Спустя некоторое время Руфь Штейнер сказала:
- Извините, что я придираюсь к вам с этой выпивкой.
Я не ожидал этих слов.
- Забудем, - сказал я. Она покачала головой:
- Понимаете, мой первый муж, отец дочерей, был алкоголик. С ним было тяжело жить. Тяжело видеть, как человек, которого ты любила, превращается в такого, кого никто не сможет любить. С тех пор я не могу видеть, как кто-нибудь пьет, особенно человек, на которого я полностью рассчитываю. Марк... - Она прокашлялась. - Марк никогда не пил при мне, не потому, что боялся, просто не хотел меня расстраивать. Он был очень милый.
Я медленно потягивал виски.
- Я не милый, - сказал я.
- Надеюсь, что нет.
- Что вы имеете в виду?
- Я не беспокоюсь по поводу вашего здоровья, мистер Хелм, - она села прямо и положила локти на стол. - Видите ли, мистер Хелм, вы нужны мне в своей лучшей форме и только для того, чтобы убить Грегорио Васкеса для меня. Я достаточно натерпелась от этого человека.
Ее лицо пылало ненавистью, и я подумал, что старик, наверное, успел завести немало врагов за свою жизнь.
Я не был его врагом. Для меня он не существовал. Но теперь он уже умер для меня. Он не был мне ни врагом, ни другом. Он перестал существовать в определенный момент, но просто продолжал дышать. Моя задача была увидеть, как он дышать перестанет.
Глава 10
Рио-де-Жанейро оказался для меня большим разочарованием. Может быть, я слишком много необычного слышал об этом волшебном городе на чудесном берегу, который омывают тихие воды Южной Атлантики. Но больше всего в Рио мне не понравились люди.
Я стоял у конторки администратора отеля, где мы поселились, и смотрел вслед бразильским девушкам в шортах, на высоких каблуках, когда вдруг я увидел человека, которого узнал.
- О, Господи! - я сказал Руфи. - Не смотрите прямо, но постарайтесь внимательно разглядеть женщину, которая вышла из лифта, чтобы вы могли ее узнать в следующий раз.
Женщина прошла в десяти футах от нас. Первый раз я видел ее так близко. В Санта-Фе мне приходилось делать вид, что я не знаю о слежке, которую вела за мной она и ее друзья. Она была в том же бежевом брючном костюме, который я уже видел раньше. Он был сильно помят, как будто она спала в нем, может быть, в самолете, как мы, может быть, даже в нашем самолете. Я не видел ее, но даже Кинг Конг потерялся бы на борту одного из этих огромных лайнеров, тем более в первом классе.
- Да, я ее узнала, - сказала Руфь. - Кто она?
- Одна из Компаньерос де ла Оха. Руфь удивленно взглянула на меня.
- Вы имеете в виду, она одна из тех, кто следил за Марком и мной?
- И за мной, и за Мадлен Рустин. Похоже, у них хватает людей. Хоть они и потеряли двух человек в Санта-Фе. Как и мы. Но все равно, если интересно, то это была Приведешка номер три. Я их всех называю Приведешками. Они следили за мной последние несколько недель. Хронологически из четырех я засек ее третьей.
Руфь глянула на меня.
- Неужели они смогли найти нас так быстро?
Я пожал плечами.
- В общем-то мы не могли уйти от них, как бы мы не изворачивались, учитывая, что вам придется посетить самые большие южноамериканские города, разыскать друзей Марка и выяснить, кто из них получил по почте маленький подарок в три с половиной на три с половиной дюйма. Возможно, мы могли бы на время скрыться, но надо помнить, что этот континент принадлежит Грегорио Васкесу, поэтому в Вашингтоне решили, что мы не будем играть в шпионские игры, а просто присоединимся к этой туристической группе, потому что ее маршрут проходит через все места, которые указали вы, и еще несколько. Будем вести себя так, как будто вы и я можем решить все проблемы сами. Тогда, может быть, люди Васкеса будут думать, что мы чайники, и сами потеряют осторожность. Кстати, что вы думаете о наших попутчиках?
Гид попросил нас представиться друг другу, что мы и сделали. Но многих имен я не запомнил. Хотя я был уверен, что кто-то прекрасно запомнил наши с Руфью имена. Но мы не знали, кто. Руфь повела плечами.
- Сейчас рано что-то говорить, они все выглядят так же устало, как и я. Мне кажется, мы сидели в этом самолете целую неделю. Как только дадут ключ, я исчезаю в своем номере, купаюсь и сплю целый день.
Я сказал:
- Мы получили туристические справочники и список пассажиров, и лучше бы нам его запомнить. Понятно, что некоторые люди в список не попали, например, четверо, которые сидят позади нас. Но постарайтесь, чтобы они не догадались, что мы знаем об этом.
- Зачем все это нужно?
Я сказал:
- Хотя мы попали в группу в самый последний момент, был еще один тип, который присоединился к нам еще позже. Это Компаньеро, которого приставили к нам, и он будет путешествовать с нами, пока ему не представится возможность натравить на нас свою банду.
Руфь вздрогнула.
- Я чувствую, как будто за мной охотятся.
Я сказал:
- Это потому, что за вами действительно охотятся. Точнее, за нами обоими. Если вам нужно куда-то звонить, выбирайте телефон. Если вам нужно куда-то выйти из отеля, то мне лучше пойти с вами. Будет жаль, если вы исчезнете в первый же день в Рио-де-Жанейро.
- Я не собираюсь никуда выходить и никуда звонить, мистер Хелм.
Она помолчала и сказала:
- Я знаю, что Дэнис Мортон ни на секунду не задумался бы, если бы ему пришлось выбирать между мной и моей информацией. Насколько я вас знаю, вы, наверное, тоже. Не знаю, как вы, но Мортон абсолютно не заинтересован, чтобы книга моего мужа была напечатана, по крайней мере, до тех пор, пока он не поймает Грегорио Васкеса и не уничтожит эту империю зла, как Марк назвал ее.
- Я не Дэнис Мортон, - сказал я. - Для меня это просто работа телохранителя. Что вы будете делать с дискетами - это ваше дело, по поводу их у меня нет никаких инструкций.
Руфь Штейнер сказала:
- Сейчас вы так говорите, но как я могу быть уверена? Я хочу, чтобы книга Марка была напечатана и чтобы она была напечатана до того, как Грегорио Васкес будет арестован или убит, чтобы потом, когда он наконец будет осужден, так или иначе, "Король Коки" сразу стал бы бестселлером. Эта книга нужна мне не только ради Марка, но и ради моих дочерей. У меня мало денег и нет каких-то особых талантов, я просто домохозяйка. Сейчас воспитать двоих детей и дать им образование стоит очень дорого. Я не собираюсь делиться этим ни с федеральной бандой Дэниса Мортона, ни с вашей. Иначе книга уже будет не нужна.
Я сказал:
- Мне показалось, что вы говорили что-то про убийство Васкеса и чем скорее, тем лучше.
- Я слишком разнервничалась. Сейчас я вижу, что обеспечить будущее для детей важнее, чем мстить за их отчима.
Пришла Анни Тоглер, наша сопровождающая, и привела с собой маленького мужчину, который был одет в темный костюм и белую рубашку с галстуком. Она представила его, как местного гида, который покажет нам окрестности, но я не расслышал, как его зовут. Мне показалось, она сказала "Сеньор Авокадо" - но это маловероятно.
- Этого маленького человека действительно зовут Авокадо? - спросила Руфь, когда мы остановились возле ее двери.
Я сказал:
- Я тоже это слышал, но мы оба можем ошибаться. Они уже принесли ваш багаж, поэтому не спешите открывать дверь. Обязательно заприте за мной. Если кто-то будет стучать, позовите меня. Если вы не возражаете, я открою дверь между номерами.
Она кивнула. Мы постояли секунду.
- Мэтт.
Я обернулся.
- Что?
- Вы уверены, что мои девочки в безопасности? Эти люди меня однажды похитили, чтобы получить информацию от Марка. Они могут попытаться похитить моих Детей, чтобы получить информацию от меня.
Я сказал:
- Ваши дети в такой же безопасности, как если бы они были заперты в федеральной тюрьме Форт Нокс.
Она помолчала.
- Мне кажется, что я недостаточно вас отблагодарила.
- Не за что.
Она облизала губы.
- И за то, что вы нашли для них безопасное место, и за то, что еще раньше ... даже среди того ужаса у вас во дворе вы вспомнили, что девочки остались одни дома, и позвонили. Они успели убежать до того, как дом сожгли. Энди и Беа благодарны вам, и я тоже благодарна.
Я не умею говорить нежности, поэтому я просто сказал:
- Мы не можем себе позволить терять детей. Ну, хорошо, позовите меня, если услышите или увидите что-нибудь подозрительное.
Глава 11
На следующий день мы ездили по Рио на большом туристическом автобусе, который был как будто специально сделан, чтобы туристам ничего не было видно. Пассажир на правом сиденье еще мог что-то видеть из своего окошка, но те, кто сидел посередине, видели только своих приятелей-туристов и высокие подголовники сидений перед носом.
Руфь спросила:
- Интересно, сколько таких огромных автобусов действительно пострадали от ударов сзади, да еще так, чтобы пассажиры получили перелом шейных позвонков?
Она вытягивала шею, напрасно стараясь увидеть достопримечательности, которые мы проезжали и которые описывал нам маленький человек, чье имя оказалось не Авокадо, а Альворадо.
Руфь сказала:
- Когда мы остановимся, пожалуйста, найдите для меня туалет. Я чувствую, у меня начинается раздражение на коже, мне надо умыться холодной водой. И не отходите далеко.
Я посмотрел на нее. Это значило, что там у нее должна состояться встреча. Она больше ничего не захотела мне сообщить.
Я сказал:
- Для ваших встреч вы выбрали одно из немногих мест на земле вне моей досягаемости, но я буду стараться быть рядом, насколько это возможно.
- Это не я выбирала. И весь этот маршрут придумала не я. Я немного боюсь этого контакта. У вас ведь это так называется? Контакт?
Я видел, что она нервничает.
- Да, это называется контакт. Удачи. Мы уже приехали.
Мы почти сразу увидели маленький зеленый домик с большой вывеской САНИТАРИО. Я подтолкнул ее.
- Это местное словечко обозначает то, что вы ищите, мам.
Она нервно сказала:
- Я знаю, я жила в этой стране несколько лет, но у меня такое чувство, что нужный мне туалет в конце маршрута. Я проверю этот просто на всякий случай. Пожалуйста, не уходите.
Я сказал:
- Один крик, и я выбью дверь, и пусть меня дамы потом простят.
Когда она ушла, я достал фотоаппарат, нашел перед дверью клумбу с красными цветами и стал снимать их под таким углом, чтобы дверь была в кадре. Я снимал каждого, кто входил. Наконец Руфь вышла, совершенно расстроенная.
- Не повезло? - спросил я. Она покачала головой.
- Я не могла сидеть там вечно. Одна женщина сказала мне, что есть еще одно санитарио в конце маршрута, как я и думала.
Мы вернулись к автобусу, и нас повезли в какой-то странный ресторанчик, где мы все сидели за одним столом, а мясо принесли на устрашающего вида закопченных вертелах. Я заказал себе виски даже после того, как гид Роберто предупредил, что оно здесь очень-очень дорого. Мне принесли бутылку, на ней была липучка с полусантиметровой линейкой. Я мог наливать себе, сколько хотел, а в конце обеда мне бы просто выставили счет, в зависимости от того, на сколько сантиметров я снижу уровень жидкости.
Я вспомнил вопрос, который хотел ей задать, и повернулся к Руфи:
- А что это за шутки с камнями?
- С камнями?
Было ясно, она подумала, что я окосел от первого глотка. Я сказал:
- Марк Штейнер, Маркус Пьедро, операция "Ляпис". Почему он так любил камни?
Она засмеялась:
- Это была шутка, игра с его настоящим именем, Мэтт. Разве вы не поняли?
Я подумал секунду и покачал головой.
- Я сегодня туго соображаю. Подскажите.
Она сказала:
- Мрамор.
Я нахмурил лоб.
- Так что с этим мрамором?
- Не будьте таким тупым. Откуда поступает лучший мрамор?
- Из Италии, - сказал я. - А, я понял, но мрамор по-итальянски карара, а не карера.
- Он думал, это достаточно близко - карера, карара, мрамор, камень, пьедро. Он думал, это смешно и подписывался этим словом под своими статьями, а потом это стало его псевдонимом, когда ему пришлось прятаться. О, Боже!
Она беспомощно уронила сумочку, и я увидел, что она плачет. Я достал свой носовой платок, к счастью, чистый, и дал ей. Она вытерла глаза и снова посмотрела на меня.
- Я ... Я, наверное, любила его, - сказала она. - Извините. Мне нужно пойти привести себя в порядок.
У нее была другая причина пойти в туалет. Я сказал: